Пепел порталов. Fatum

'Словно экзамен держишь', — мысленно усмехнулся лекарь. Он не любил этих проверок знаний, но — делать нечего! — надо так надо. Кворк рассеянно кивал головой и не перебивал его. Наконец они дошли до колодца. Колодец представлял собой каменную окружность, накрытую двустворчатой крышкой — настолько крепкой, что на ней не было видно ни единой трещины. Зато каменные бортики были густо усеяны узором, состоящим из непонятных символов, которые показались Гаю смутно знакомыми.

— Письмена валлантов, — пояснил альбинос, предвосхищая вопросы спутника. — Жили тут такие, задолго до нас. Ты думаешь кто создавал те скульптуры? Они, конечно же. Говорят, что валланты хотели создать идеального альбиноса поэтому и лепили столько статуй. Для наглядного примера, так сказать.

— Для примера? — переспросил Гай. — И... куда делись те валланты?

— Вымерли от какой-то заразы, — Кворк презрительно поморщился, словно презирал валлантов за слабый иммунитет.

— Постой, но как же их могущество? — Гай смотрел на знаки и удивлялся. В его мире, магия имела сугубо медицинское направление, и любое заклинание было похоже на строго отмеренные пропорции микстуры, заключенной в склянку. Здесь, у колодца, магия ощущалась совсем иначе.

'Будто на водопад смотришь!' — мысленно восхитился лекарь. Осторожным движением руки он прикоснулся к письменам и тут же отдернул пальцы, почувствовав разряд, схожий с разрядом статического электричества.

— Погоди, — внезапная догадка заставила Гая застыть на месте, — здесь все такое масштабное, включая дверные проемы и потолки. Они, что были выше, чем мы?

— Гораздо выше, — равнодушно кивнул Кворк. — Наши предки-альбиносы когда-то жили в этих заброшенных городах. Было неудобно, однако они как-то приспособились. А потом города разбомбили. — Он подошел к колодцу и, откинув одну из створок, загремел старой проржавевшей цепью, на которой было закреплено ведро с деформированной ручкой. Раздался плеск воды, и, пока альбинос вытягивал наполненное ведро, покряхтывая от натуги, Гай пялился задумчивым взглядом на загадочные письмена. Раздавшийся позади шорох заставил Гая резко обернуться: из-за 'обгрызенной' с боку стены появился еще один альбинос, потом еще один и еще. Все они были одеты в робу, похожую на одеяние Кворка, правда, иного цвета — цвета выжженной пустыни. На рукаве каждого был вышит знак — точно такой же как у Гая. Чуть красноватые глаза на хмурых лицах смотрели с подозрением. В руке одного из альбиносов появился лук, послышался скрип натягиваемой тетивы. Острие стрелы замерло, указывая на Кворка, стоящего у колодца с кислым выражением лица.

Альбинос с сережкой в ухе, по-видимому, предводитель маленькой группы, сказал что-то на незнакомом Гаю языке. Резко и требовательно. Кворк ответил, с неохотой, запинаясь. Предводитель нахмурился еще больше и подал знак курносому альбиносу. Кворк нервно дернулся и тут же сник, понимая, что бежать бесполезно. Особенно когда в тебя целится стрела.

Курносый альбинос отнял у путников их нехитрый скарб: сначала у Кворка, затем у Гая. Последний даже не сопротивлялся, осознавая преимущество противника. Он даже револьвер не успеет вытащить. Точнее, успеет, а вот то, что выстрелит первым — не факт.

'Грабители' тем временем обыскивали изъятые походные мешки. Порошки и недоделанные бомбы, обнаруженные в мешке Кворка, казалось, нисколько не удивили альбиносов. А вот вид черепа нишрукха привел их в бешенство. Предводитель налетел на Кворка и с яростью пнул его в пах, сопровождая сие действие гневной тирадой. Влетело и Гаю — апперкотом по лицу. К счастью лекарь успел уклониться и удар прошел по касательной: зубы остались на месте, а вот ухо заныло так, что на мгновение потемнело в глазах. Затем их скрутили и куда-то поволокли.

Маленькое путешествие закончилось возле затянутой плющом стены, за которой открывался вид на маленький зеленый сад, представлявший собой дюжину карликовых деревьев со скудной листвой, а так же низкие кусты с мелкими желтыми цветами. Разрушенный фонтан живописно дополнял картину запущенного сада. Пленников бросили возле фонтана.

— Проклятые имперрусы! — охнул Кворк, больно стукнувшись коленкой о каменный обломок. — Надо же было на подпоручика нарваться.

— Как ты только чины различаешь? — проворчал Гай, пытаясь сесть.

— Никак. Все со слов рядовых, которые обращаются к нему как 'подпоручик'. — Поджигатель замолчал, увидев угрюмое лицо приближающегося подпоручика, в руке которого был зажат диск размером с ладонь. На поверхности диска мерцали искусно нарисованные и разукрашенные звезды, в совокупности представляющие собой незнакомое Гаю созвездие.

Как бы там ни было, подпоручик резким рывком поставил Кворка на ноги и, надавав пощечин, разразился новой порцией обвинений, тыкая пальцем в загадочный диск. Единственное слово из гневной тирады, которое разобрал Гай было 'Логотт' и 'Рукхи'. Поджигатель залепетал что-то в ответ, но его оправдания, казалось, еще больше разозлили имперруса и Кворка вновь уложили увесистой оплеухой. Подпоручик со злостью приложил диск о землю, а затем обрушил не него каблук сапога. Диск треснул и рассыпался на кусочки.

— А ты из Кангро, значит? — альбинос так ошарашил Гая, обратившись к нему на родной латыни, что пленник лишь помотал головой.

— И этот врет! — имперрус провел указательным пальцем по щеке и вновь повернулся к Гаю: — Допустим, что одежду ты украл. Ладно. Однако рядовые слышали, как ты рассказывал спутнику о Кангро. Что, и теперь будешь отпираться?

Лекарь испустил вздох сожаления. Ну надо же было подслушать их разговор именно в момент 'экзаменовки'!

— По закону вас полагается предать смерти, но я нашел одну интересную вещь, — Гай тупо смотрел, как альбинос перетрясает его мешок.

'Хорошо, что они еще не добрались до моих карманов!' — подумалось лекарю, хотя, по его мнению, это было лишь вопросом времени.

К счастью, на тот момент имперруса больше всего интересовали две вещи: содержимое фляги лекаря и загадочные пластины, которые подверглись долгому и пристальному изучению.

— Откуда они у тебя? — поинтересовался альбинос, принюхиваясь к содержимому фляги.

Гай решил изображать непонятливого простачка и ляпнул первое, что взбрело в голову:

— В колодце набрал.

Имперрус отпил из фляги, улыбнулся и кивнул замершему поблизости курносому рядовому и тот с первозданным энтузиазмом принялся избивать лекаря.

— Гадина! — поверженный Гай сплюнул кровавую слюну. Из рассеченной губы капала кровь.

Рядовой отошел, повинуясь жесту подпоручика. Он тяжело дышал и, утирая вспотевший лоб, посматривал на фляжку, зажатую в руке старшего по званию. Подпоручик без сожаления расстался с флягой, направившись в сторону скрючившегося на земле Гая.

— Ты еще пожалеешь, что связался с ними, — он саданул каблуком сапога по колену лекаря и с садистским наслаждением наблюдал, как тот корчится от боли. — Это лишь начало, — вкрадчивым голосом пообещал альбинос. — В твоих интересах рассказать всю правду.

'Гадина! Выбил мне колено!' — Гай судорожно вдыхал воздух сквозь зубы, сильно жалея о том, что связанные руки не позволяют ответить обидчику. Синяк и отек ему гарантированы. Плюс лопнувшая губа и отбитые ребра и руки.

— Сдается мне, что здесь находится один из штабов, в котором шпионы встречаются с вестовыми нишрукхов, — изрек рядовой, перед тем, как надолго припасть к горлышку фляги. — Что с ними делать? Еще добавить?

— Нет, — имперрус задумчиво потер подбородок. — Я хочу, чтобы их допросил приближенный к имперру. Речь идет не о простых шпионах, а возможно о предателях из 'Волчьей Квинты'. — Он засунул пластины обратно в кожаный мешок, намотав кусок шнурка, торчащий из горловины, вокруг своего запястья.

— Рядовой Гримпс, отвечаешь за них головой, — имперрус указал на пленников, прежде чем заразительно зевнуть.

— Есть! — рядовой отсалютовал старшему по званию. Имперрус похлопал солдата по плечу, от его действия материя исторгла клуб пыли. Подпоручик чертыхнулся и закашлялся.

Сцепив зубы, чтобы не застонать, Гай попытался принять более удобное положение. Он прислонился к бортику фонтана и, стараясь не думать о боли в колене и губе, ждал пока заснет курносый альбинос.

'Засыпай уже, гадина!' — Гай отупело повторял одну и ту же фразу, словно надеялся на то, что его мысленный приказ подействует на безустанного стражника.

Гримпс отчаянно зевал и тер и без того красные глаза. Наконец он сел на землю и начал клевать носом. Услышав легкое похрапывание, раздающееся со стороны стража, Гай возликовал — он уж и не надеялся, что альбинос уснет.

Шипя от боли, к лекарю подкатился Кворк, вооруженный острым обломком камня и принялся перепиливать веревки на запястьях Гая. Последний вздрагивал от малейшего шороха, опасаясь, что третий имперрус может вернуться в любой момент. Но долгожданное освобождение все-таки наступило, невзирая на все мрачные предчувствия Гая. Освобождение Кворка происходило гораздо быстрее, потому что развязывать веревки — это не перепиливать их неровными краями камня. Гай, отсылая мысленные проклятия в адрес флорийцев, лечил опухшее колено и сращивал связки, наплевав на остальные травмы. Кворк тем временем рыскал в поисках отнятого мешка.

— И мой прихвати! — прошипел вдогонку лекарь. Кворк вздрогнул, обернулся и, наградив спутника бешеным взглядом, приложил палец к губам.

— От такой дозы лишь к утру проснутся, — заверил лекарь. Поджигатель недоверчиво покачал головой, предпочитая не испытывать судьбу.

Залатав колено, лекарь поднялся и, прихрамывая, направился к выводящему рулады подпоручику.

'Чтоб тебя, зараза!' — Гай вырвал кожаный мешок из зажатых пальцев имперруса и поспешил к Поджигателю, который, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, ожидал его у дальней стены с двумя мешками за плечом.

— Может прирезать их, пока не поздно? — Кворк бросил кровожадный взгляд на храпящих в саду имперрусов.

— Да демоны с ними! — яростно прошипел Гай, подталкивая альбиноса в направлении просевшей дороги. — Хочешь нарваться на подкрепление? Или еще чего похуже?

Кворк проворчал в ответ что-то вроде: 'А если они успели наложить лапы на наших горгулий?'

К счастью оставленные на площадке горгульи были на месте, и Гай издал вздох облегчения.

— Гады! Все корешки пожрали! — Кворк с разочарованным вздохом завязал свой мешок.

— Не беда! Они не успели обыскать меня. Я могу поделиться с тобой 'Флоппами'. Слушай, а почему они так привязались к птичьему черепу, который ты таскаешь с собой? — Лекарь разделил 'Флопп' со спутником, с сожалением вспомнив, что они так и не набрали воды. Зато его снотворная микстура пригодилась.

— Ну они думают, что я украл тот череп, — Поджигатель пощупал мешок, проверяя на месте ли череп. — Ненавижу имперрусов, гори они синим пламенем!

— Если я правильно понимаю, то ты тоже имперрус, — Гай осторожно озвучил предположение, опасаясь вызвать у спутника волну гнева.

Однако вопреки его ожиданиям Кворк лишь грустно вздохнул:

— Дурак я, а не имперрус.

— Ну и что?.. — начал было Гай, но запнулся на полуслове, услыхав пронзительные гортанные крики, раздавшиеся с той стороны, откуда они только что пришли.

— Это обещанное имперрусами подкрепление! — почти простонал альбинос.

— Так чего же мы ждем? — Гай просунул руки в лямки мешка и поспешил к Барбаре, которая, как и прочие горгульи, повернула уродливую морду, услыхав крики собратьев.

Кворк замер на месте, теребя прожженные края дырки на рукаве. Он что-то обдумывал.

— Мы не полетим в Терм. Нужно менять направление, — наконец изрек альбинос.

— Но мне надо встретиться с 'Квинтой'!

Кворк снизошел до ответа лишь только когда Гай подбежал к нему и хорошенько тряхнул.

— Никуда твоя 'Квинта' не денется, — вяло оборонялся Кворк, подобрав с земли кусочек известняка, которым намеревался начертить новое название. — Смотри как пишется Эндернерд.

Лекарь был готов проклясть все на свете. Угораздило же их наткнуться на каких-то имперрусов!

'Чтоб меня! — подумалось Гаю, старательно стиравшему слово 'Эндернерд'. — Наверное, я никогда не попаду в родной Веллар'.

Погоня приближалась с угрожающей скоростью, так что медлить не имело смысла. Гай залез в корзину, хлопнул в ладоши и Барбара взмыла вверх. За ней подались остальные. Возле уха Гая просвистела пущенная вдогонку стрела, наконечник второй стрелы клацнул о каменный хвост горгульи, выбив при этом ослепительную искру.

— Да чтоб вас на клочки разметало! — взбеленился Кворк. Достав из бездонного кармана штанов, пузатенький патрон, Поджигатель прищелкнул пальцами. Маленький фитилек патрона сразу же занялся белыми искрами.

Погоня, состоящая из дюжины имперрусов, прочно сидела 'на хвосте'. Подсмотревший за действиями Кворка лекарь издал непроизвольный смешок, ожидая чего-то масштабного. И не ошибся. Поджигатель заставил горгулью набрать высоту и, вытащив из другого кармана штанов рогатку, запустил горящим патроном в преследователей. Раздался оглушительный взрыв, пелена едкого, зеленого дыма быстро расползлась по воздуху, заставляя терять все ориентиры.

— Вот это грохнуло! — лекарь счастливо рассмеялся, при виде горгульи, несущей корзину, в которой сидел Кворк. Альбиноса распирало от гордости, однако его торжественный вид создавал дисгармонию с чумазым, помятым лицом и торчащими патлами. Но как бы там ни было, лекарь от души радовался тому, что его проводник жив и почти что невредим (Гай не успел залечить синяки и ссадины, полученные Кворком от имперрусовых аэронавтов).

Глава 5

Элислая всегда просыпалась быстро. Подобная привычка была очень полезной для тех, кто вырос на Флоре. В мире, в котором чувство защищенности является редкостью, требовалась особенная бдительность. Девушка резко вскочила с кровати, осмотрелась, и лишь затем позволила себе потянуться. В квартире было тихо. Изредка до слуха Элислаи долетали далекие женские голоса. Слов не разобрать, так, только тон. Элислая улыбнулась, посмотрев на серый от сумрака потолок. Ее проинструктировали о том, что в многоквартирных домах может наблюдаться незначительная слышимость. За плотно завешанным окном мутнело твиндоррское утро. Низкие облака, кажется, хотели засыпать этот причудливый город... Элислая зябко подернула худыми плечами и осторожным шагом подошла к окну. Заглянув в щелку между шторами, она окинула взглядом заснеженный двор, в котором вовсю работали лопатами двое городовых. Ей было дико видеть такое количество снега, потому что в ее родной горной деревушке снега отродясь не выпадало. Исключением были заснеженные верхушки гор. На Флоре даже шутка такая ходит: 'Как узнать, что на Флоре зима?' 'Очень просто! Верхушки гор припорошило снегом'.

Элислая отошла от окна и несколько мгновений любовалась темно-зелеными шторами с золотистой каймой по бокам. Ей нравилась эта комната, нравилась обстановка. Особенно магический камин, источающий приятное тепло.

'Когда я переселюсь на Фатум, то обязательно обзаведусь отдельным домом', — подумала она, проведя пальцем по затейливому узору на вазе. Она бросила взгляд на треугольные часы, забавно булькающие на каждой кватуоре. Сложно было привыкать к местному климату, но это еще полбеды; время — вот настоящая головная боль. Элислая до сих пор путалась в местных расчетах времени, из-за чего несколько раз получала нагоняй от связных, являясь на место встречи либо раньше положенного, либо гораздо позже. На сегодня тоже была назначена встреча со связным, по имени Холонг. Они должны были пересечься в кафетерии 'Рваная грелка', находящемся на отшибе Твиндорра.