Пепел порталов. Fatum

— Да, их сложнее запомнить, чем левые.

— А ты здесь, значит, вырос? — Лекарю надоело зубрить и поэтому он переменил тему.

Кворк кивнул, явно не собираясь вдаваться в подробности.

— А где твоя семья? В смысле, ты один? — осторожно поинтересовался Гай.

— Один как перст! — альбинос вновь кивнул. — Никого у меня нет. Даже дальних родственников.

— Я тоже один. Девушка и та ушла, — лекарь старался придать голосу бодрости, но попытка не удалась.

Кворк сделал жест сочувствия — продемонстрировал ему скрещенные пальцы на правой руке. С этими жестами у лекаря была отдельная история, он вообще не мог понять, для чего они и считал, что жесты призваны усложнять жизнь альбиносам. В ответ Кворк говорил, что самих жестов, оставшихся в повседневном обиходе, не так уж и много. На вопрос Гая почему бы их вовсе не задвинуть в углы памяти, он отвечал, что это их древняя история и, вообще, некоторые жесты очень сильно обогащают повседневное общение.

Разговор двух друзей происходил на этвасском, лекарь понимал каждое второе слово и не слишком удачно строил предложения. Кворк не был хорошим учителем и часто вспыхивал на пустом месте, однако быстро успокаивался и вновь принимался за обучение Гая. Иногда лекарь заводил разговор о скорейшем возвращении в Терм, но альбинос отнекивался, утверждая, что там будет очень жарко и клялся светом Фатума, что они обязательно отправятся в Терм, как только опасность минует.

Глава 6

Вторая неделя пребывания Гая в Эндернерде походила к концу. Он уже немного привык к местным жителям. Однако все, что касалось жизненного уклада и быта по-прежнему приводило лекаря в полнейшее замешательство. Он не понимал, как можно употреблять в пищу яйца ящериц и варанов, которые еще и пели, когда неслись и эти звуки были похожи на звуки губной гармошки. Он не мог привыкнуть к дополнительному языку альбиносов — языку жестов, без которого, в нем сразу же распознали бы чужака. Еще Гай страдал без выпечки, не слишком успешно заменяя свои любимые булки, лепешками из бадусовой муки. Ему приходилось мыться в реке и там же бриться, глядя на свое отражение в луже. Лезвие, которое ему одолжил староста, было хорошо заточенным, потому что в деревне было аж два точильных камня. Если бы Гай так сильно не скучал по родному Твиндорру, то наверняка нашел бы в пребывании среди альбиносов некоторые плюсы. Ведь у него был кров над головой, еда и хорошая компания в лице старосты и Кворка. Вдобавок, жители деревеньки хорошо относились к нему, не считая нескольких горлопастых мальчишек, которым все равно кого задирать — лишь бы продемонстрировать браваду. Гай не реагировал на их подначки, а Кворк, становившийся пару раз свидетелем подобных дразнилок, вспыхивал словно спичка, грозясь привязать их к позорному столбу на пригорке.

Когда Гай с Кворком оставались один на один, любопытный альбинос выспрашивал о традициях Веллара и очень удивлялся всем тем вещам, о которых рассказывал новый знакомый.

— Хочешь ко мне в гости? — как-то спросил его Гай.

Поджигатель недоверчиво улыбнулся:

— Шутишь? Альбиносы Квинты в жизнь не разрешат мне.

— Да кто они такие, чтобы разрешать? — возмутился Гай.

— Они хранители порталов, путешественники по мирам, — в голосе Поджигателя проскользнула нотка зависти. — Я тоже попробовал бы, но к таким, как я лик Фатума не поворачивается.

— Но я же попал сюда! — возразил Гай.

— По чистой случайности. И, судя по всему, ты не очень счастлив.

— Да, правда. Но равно все, я не понимаю, зачем той Квинте препятствовать желающим путешествовать сквозь... точнее, между мирами.

— Как тебе объяснить. Это особая каста, приближенная к имперру Хейдну. И среди Квинты нет места чужакам вроде меня или даже тебя.

— Но как я понимаю, подобные путешествия не только их привидения.

— Привилегия, ты хотел сказать?

— Да, точно! Неужели они не одни такие... путешественники?

— Да, — нехотя согласился Кворк. — Есть еще ковен 'Телос'. На них работают два тригерита.

— Кто такие и чего добиваются? — Гаю было не интересно, однако он спросил, чтобы лишний раз практиковаться в этвасском. Ведь может статься, что Кворка рядом с ним не будет и что тогда? Привет разоблачение и прощай навеки любимый Твиндорр?

Выражение лица Кворка приняло страдальческий вид. Он явно не любил отвечать на подобные вопросы, но отвечать пришлось.

— Я уже говорил тебе, что многие имперрусы хотят на Фатум. А ковен Телос бьет этим хотельникам по рукам. У них и последователи есть и все убеждены, что Фатум нужно охранять от любых посягательств альбиносов, что наше место здесь. 'Мать Флора не оставит своих детей' и все такое. Но по мне так это все вранье. Все хотят на Фатум: и ковен и мы, простые альбиносы, и 'Волчья квинта' всем своим малым составом. Только портал открыть не могут.

— А нишкрукхи тоже хотят на Фатум?

Кворк вздрогнул и снова процедил сквозь зубы;

— Еще как!

— Кто такие имперрусы?

— Имперрусы — это все мы, жители империи. У нас была империя до войны с нишрукхами. А после войны все полетело к Церберу и Ехидне. Империя едва не раскололась.

— А что там за какой-то ковен?

— Группа фанатиков, хранители старинных устоев. Официально ковен не подчиняется имперру и тот сильно негодует по этому поводу, потому что опасается раскола Империи. Ведь во время войны у них появилось много последователей. Одно могу с точностью сказать: ковен 'Телос' враждует с имперрусами и Квинтой, зато дружит с нишрукхами.

— Расскажи о них. И о кентабрах, — попросил лекарь. Вот здесь он не слукавил. Ему действительно было любопытно узнать о странных существах. Но больше всего Гай интересовали их черепа. И еще он с радостью заполучил бы скелет кентабра для домашней коллекции.

Гай приготовился выслушать интересную историю, но Кворк разочаровал его, напрочь отказавшись давать какую-либо информацию.

— Одно скажу, если увидишь нишрукха или кентабра, беги прочь со всех ног. Вот тебе мой совет, — Кворк поднялся и ушел, оставив Гая на пустынном берегу горной реки.

'Вероятно, они сильно надоели Кворку, — подумал Гай. Он вел себя точно так же как Гай, когда Поджигатель выспрашивал у него про револьвер. А Гай нехотя отвечал на вопросы об оружии его мира. — Интересно, здешние тригериты... или как их там?.. уже успели прихватить с собой парочку револьверов? Судя по вооружению нишрукхов и встреченных нами имперрусов, вооружение у них так себе', — думал Гай, вытаскивая из-за камня спрятанную вощеную дощечку. Правда, как потом объяснил Кворк, на дощечке был вовсе не воск, а специальная смесь из сока синего гриба и глины, абсолютно безвредная и временами даже полезная, ибо та смесь облегчала приступы подагры.

Обучение Гая было строго засекреченным по вполне понятной причине: избежать лишних вопросов. Гай и так чувствовал себя кругом завравшимся. Да, были среди альбиносов безграмотные, но Гаю не хотелось снова врать, изворачиваться, придумывать причину, по которой он не знал этвасского. И потом, на этвасском разговаривали все альбиносы, это с письменностью дела обстояли неважно. Но у Гая-то был другой случай.

Хотя взрослые альбиносы выказывали любопытство к новенькому и были вполне дружелюбны в своем проявлении любопытства и поведении, некоторые мальчишки взяли за обыкновение дразнить Гая при каждом удобном случае.

— Темноволосый кряк! Темноволосый кряк! — кричали сорванцы, тыкая мизинцем в Гая. Лекарь кидал на обидчиков недовольные взгляды и мысленно желал им диареи.

'А что им еще пожелать? Слабоумие у них уже есть', — думал он в такие моменты. Философский настрой и мысли о том, что через пару недель он вернется в родной Твиндорр придавали лекарю сил и терпения.

Гай ушел вверх по руслу реки, ближе к водопаду, чтобы обрести там долгожданное уединение. Вечер был тихим и ясным, в небе разгорался прекрасный Фатум, меняя краски, как по волшебству. Гай немного полюбовался пейзажами, оживающими стараниями чудесного спутника. Затем он постоял у воды, ощущая на лице и на теле крошечные, освежающие брызги водопада, потом вернулся на прежнее место и принялся за прописи. Он старательно выводил простые предложения, а затем сверялся с табличкой, исписанной мелким и неровным почерком Кворка. Закончив все упражнения, Гай удовлетворенно хмыкнул и запрятал дощечки в походный мешок. Он старался носить его с собой, не только из-за загадочных пластин, но и из-за ценных и редких в этом мире порошков и настоек. Возле реки было прохладно, однако раскаленные за день камни, на которых устроился Гай, так медленно остывали, что ему даже в голову не приходило натягивать верхнюю часть комбинезона. Он даже пару раз сходил к реке и обтерся прохладной водой. Если верить Кворку, то в этом странном мире существовала смена времен года и зимой вода становилась очень холодной. Такой холодной, что в ней невозможно было купаться.

'Надеюсь, что я вернусь в Твиндорр до наступления местной зимы', — думал Гай, вспоминая странную встречу в доме номер Эль. Еще раз сходив к реке и плеснув на себя пригоршню воды, Гай побрел обратно в деревню. Мысли его вновь крутились вокруг учебы, точнее вокруг этвасского языка.

'Хорошо, что латынь у них считается важным языком, иначе я влип бы еще больше, — думал Гай. — А ведь я мечтал путешествовать по мирам, и надо же! Мечта сбылась. Просто ужас какой-то! Нужно было мечтать о новом экипаже с резными дверцами.... А ведь если бы латыни здесь не было, то навряд ли я смог бы творить свои лекарские заклинания, — сокрушенно думал он, ловко перепрыгивая с одного валуна на другой. — А что, если, — внезапная идея заставила Гая остановиться на месте, — что, если прочитать, точнее, перевести какое-нибудь заклинание на этвасский?'

Пытливый ум Гая жаждал тот час же проверить идею на практике. Неподалеку раздавались крики плескающейся ребятни. И Гай отошел подальше — за валун, зная, что если дети заметят его, то потом еще долго не отвяжутся! Он сложил руки лодочкой, как их учил досточтимый магистр Орвинда, для лучшего распределения магических токов, и переиначил простое заклинание дезинфекции на этвасский. Результат не заставил себя долго ждать, Гай почувствовал, как неведомая сила придала его телу ускорение, от чего он отлетел в сторону, при этом сбив кого-то на своем пути.

— Кто ты такой, чужак?! Что здесь делаешь? — прошипел над ухом женский голос, и Гай почувствовал, как ему заламывают руки. Инстинктивно, он навалился всем корпусом на обидчика и заставил того упасть на камни. Обидчик не растерялся, выскользнул из-под Гая и навалился сверху, придавив к земле. Гай проморгался, и увидел медноволосую девушку в комбинезоне, какие 'красовались' едва ли не на каждом втором альбиносе. Девушка сидела на лекаре и победоносно улыбаясь, держала его руки. Гай попытался вырваться, но едва ли преуспел в этом, потому что девушка, невзирая на видимую худобу, оказалась сильной. Из-за двусмысленной позы девушки, восседающей на его животе, Гай ощутил эрекцию.

'Цианид мне в глотку! Сейчас только этого не хватало!' — промелькнуло в голове лекаря.

— Что тебе надо? — сквозь зубы спросил он на родной латыни, потому что все слова этвасского в тот момент благополучно вылетели из головы.

— Я первая задала вопрос! Я знаю, что ковен разослал своих альбиносов по нашим деревням, чтобы обратить побольше адептов, — девушка говорила на этвасском. Взгляд голубых глаз буравил распластанного на спине лекаря.

— Чепуха какая-то! Я... — Гай облизнул пересохшие губы, в ту же секунду позабыв о своей поруганной гордости, — я из Кангро. И никого я не обращаю.

— Чем докажешь? Отвечай мне по-этвасски! Ваши адепты принципиально не разговаривают на этвасском!

'Вот сумасшедшая девица!' — подумал Гай, изловчился и, кое-как вырвавшись из стальной хватки, сделал стремительную подсечку, от которой девушка упала на землю ничком. Он увернулся от ногтей, метивших в лицо, и с силой прижал ее к земле.

'Что тебе надо от меня?' — хотел спросить лекарь, однако не успел, потому что кто-то оттащил его от поверженной. Гай обернулся и увидел, что его крепко держит за руки полный альбинос с кольцом в носу.

'Как у Полди', — подумал Гай и каково же было его удивление, когда на свист альбиноса, прибежала местная ребятня, которые обращались к альбиносу как 'староста Кетнипп'.

Эти же дети объяснили мужчине и девушке кто такой Гай. Недоразумение было замято и толпа ребятишек, новоприбывшие и Гай направились к деревне. Судя по щебету ребятни и скупых ответов старосты, Гай уяснил для себя, что они пришли из соседней деревни Меверс, чтобы о чем-то договориться. Имя старосты Гай уже слышал, а когда староста впервые обратился к девушке по имени, сердце лекаря ухнуло в пятки. Ощущение — один в один, когда он выпал из портала. Девушку звали Элислая! И ее внешность сильно подходила под описание той, кому он должен был передать загадочные пластины!..

Пока Гай, сидя на полу в доме Полди, раздумывал о том, как бы теперь перекинуться с девушкой парой слов, на улице что-то громко и горячо обсуждали.

'И не спится же им!' — Гай с трудом переключался на другой режим бодрствования. Он так и заявлял Кворку, что у них все с ног на голову: день за ночь и наоборот.

Впрочем, сейчас лекарю было не до брюзжания. Он думал об Элислае. Могло ли это быть совпадением? Откуда он знает, что это именно та Элислая, которой он должен передать диковинные пластины? Нет, он мог бы сделать это не колеблясь и не разбираясь, но чувство ответственности не давало ему покоя.

— Ты что, горгулию поцеловал? — реплика ворвавшегося в дом Кворка не предвещал ничего хорошего, потому что была предназначена Гаю.

— В чем дело?

— Зачем ты полез к Элислае? Теперь тебя будут судить.

— Что? Я к ней не лез... Какой суд?

— Не знаю, ребята видели, как ты ее совратить пытался, — кричал Кворк.

— Да успокойся ты, — Гай рассказал вкратце то, как было на самом деле.

— Все равно ты влип, — заявил Кворк уже более спокойным тоном. — Знаешь, какие у нас строгие законы? Ты не имеешь права ухаживать за девушкой, если не спросишь разрешения у ее родни или у старосты, если никакой родни поблизости нет. А если нет старосты, ты должен спросить у самого старшего представителя в той группе альбиносов, в которой находишься. А если вы одни, то сразу же отдать ей сияющий камень иначе у тебя потом будут большие проблемы в обществе.

— Что? — изумился Гай. С некоторых пор он узнал, что подарок в виде сияющего камня говорил о самых серьезных матримониальных намерениях дарителя по отношению к получателю. — Но я же не знал!.. Я скажу им, что...

— Ничего ты им не скажешь! — возмутился Поджигатель. — Ты — аэронавт из Кангро, забыл? У нас везде традиции одинаковые!

— Цианид мне в глотку! — сокрушался Гай. — И что же теперь?

— Я не знаю, — альбинос задумчиво потер шрамы на руке. — Но сбежать ты не можешь, то есть можешь, но я даже не знаю, где тебя спрятать. Я думаю, что лучше тебе сдаться на милость наших альбиносов. В конечном счете, они твои должники, ты спас их от болезни. Я не думаю, что они вынесут тебе какой-то страшный приговор.