Пепел порталов. Fatum

— Освободиться пытаешься? — Гай навел на него дуло револьвера.

Сопение прекратилось. Кворк наверняка не знал о предназначении чужеземного оружия, но инстинкт самосохранения подсказывал ему об опасности.

— Послушай, ты почем зря на меня набросился, — лекарь пытался призвать Кворка к диалогу, потому что пожалел парня и патроны. — Сейчас я отдал бы половину жизни, чтобы вернуться в родной Твиндорр. И, да, среди велларцев есть путешественники по иным мирам, но их мало, а путешествуют они не ради захвата, а ради науки. И, поверь, я не желаю никому зла. Я простой лекарь, работаю в госпитале 'Меркурий', — он постучал дулом по знаку 'Ртуть' на комбинезоне. — Мне от вашего мира ничего не надо. Понял?

Причудливые глаза Поджигателя смотрели словно сквозь велларца. Он что-то обдумывал.

— В твоем походном мешке, случайно, кальция не завалялось? Или свинца? — подобные вопросы поставили Гая в тупик. Он не ожидал, что альбинос будет сыпать алхимическими терминами.

— Э-э-э... Кальций есть, но мало. В виде порошка. А что?

— Хочу сотворить самую яркую петарду для праздника. Такую, чтоб у всех в глазах зарябило. Если поделишься алхимическими порошками, я за тобой хоть на край света пойду.

— А драться будешь?

— Постараюсь не драться, — альбинос блеснул хитрой улыбкой. — А ты сам-то как отреагируешь на людей 'Квинты'? На селян, в конце концов?

— Не понял.

— Ну они-то сразу в тебе чужака увидят. Особенно, когда заговорят с тобой на этвасском.

Лекарь призадумался. Парнишка говорил дело: Гай — чужак и это видно невооруженным глазом. Как здесь воспринимают чужаков? Судя по недавней реакции Поджигателя, ответ напрашивался сам собой.

— Тебе нужно придумать легенду. — Кворку надоело наблюдать за рефлексирующим парнем. — Скажем, ты из... — он запрокинул голову, чтобы посмотреть на небо, будто надеялся увидеть подсказку среди бледных, едва заметных звезд. — Ты из Кангро. У них там все, того, — он хотел призвать на помощь язык жестов, но с бинтом на руках намерение было трудноосуществимым. — В общем, жители Кангро с приветом. Твоя одежда такая же, как у нашей воздушной армады, поэтому глупенькие горгульи приняли тебя за аэронавта, что, кстати, идет в плюс легенде. Скажешь, что на Серединной равнине твоих ребят 'нашинковали' маги 'Телоса'.

— А язык? — Гай увлеченно слушал альбиноса, стараясь запомнить сочиненную легенду слово в слово.

— Латынь. Ты говоришь на латыни из принципа. Правда этвасский тебе в любом случае понадобится. Ну, как-нибудь выучишь. Поверь, он довольно простой. Проще латыни. Ну так как, развяжешь меня, аэронавт из Кангро?

Спрятав оружие, лекарь освободил пленника, не забыв смотать бинт в аккуратный рулон.

— Я бы хотел обратно в свой мир, — во взгляде Гая сквозила неподдельная печаль; даже альбинос проникся и состроил сочувственную мину.

— Посоветуйся с 'Волчьей квинтой', — парнишка не двигался с места и растирал синяки на запястьях. — Их тригериты путешествуют по разным мирам, но, в основном, по нашему в поисках портала на Фатум.

— Зачем это?

— Все хотят жить на Фатуме, ибо наша Флора не жилец.

— Ну знаешь! — Гаю было наплевать на чаяния местных, но его почему-то задели слова альбиноса: — Моя лекарская практика знавала такие случаи, в которых цветущий больной скоропостижно отправлялся к праотцам, а умирающий выздоравливал и доживал до глубокой старости.

Поджигатель безразлично пожал плечами и тут же ойкнул, коснувшись руками затылка.

— Что, тяжко? — Гай едва сдержал торжествующий смешок. Сам-то он не долго мучился с болью в животе, потому что магия целительства всегда была его верным помощником.

— Хочешь, заблокирую болевые участки? У меня есть одно чудесное заклинание.

В красноватых глазах промелькнуло недоверие, но гудящая голова призывала забыть про сомнения.

Гай ловко и умело призвал на помощь нужное заклинание. Нескольких пассов было достаточно для того, чтобы альбинос почувствовал, как отступает ноющая боль. Милость Фатума! Этот чужемирец послан ему провидением.

— Я сделаю тебе лекарство, будешь прикладывать к затылку. Желательно перед сном. Понимаешь, даже безобидная травма головы может быть опасной, — предупредил Гай, завершая манипуляции с затылком Поджигателя.

— А ты как? — он указал на живот велларца.

— Выживу, — радостно сообщил Гай, дезинфицируя руки заклинанием.

— А я тоже умею применять магию, — Кворку полегчало настолько, что он начал бахвалиться. — Точнее, я умею вызывать огненную искру пальцами. Смекаешь теперь про мое прозвище?

— Смекаю, — велларец улыбнулся. — Покажешь умение?

— Совсем сдурел? — он кивнул на бочку серы и боеприпасы.

Гай скорчил рожу, запоздало осознав правоту слов альбиноса.

— Давай-ка усовершенствуем нашу легенду. — Кворк полез в глубокие карманы своей робы. Он долго копошился, прежде чем извлек посеревшие лоскутки материи. Один из них, с торчащими в разные стороны желтыми нитками, упал под ноги лекарю.

— Что это? — велларец с любопытством рассматривал поднятый кусок материи. Кто-то старательно вышивал тряпицу причудливыми знаками. Вышивал, а затем отпарывал, судя по неряшливости исполнения.

— Ничего особенного, — буркнул Кворк, пряча взгляд. — И вообще, отдай! — он выхватил тряпицу и запихал ее обратно в карман.

— И моем мире вышивают. И не только девушки, — Гай надеялся приободрить парнишку этим замечанием, но тот лишь нетерпеливо дернул головой.

— Аэронавты, — начал он, выдергивая иголку из края лоскута, — получают звание офицера. Но ты будешь гражданским. На военного не потянешь, потому что не разбираешься в наших отличительных знаках и прочих хитростях.

— Ну так объясни.

— Много хочешь, — альбинос вовсе не собирался с ним нянчиться. — Я отстою смену и вернусь в Логотт. А ты уж как-нибудь сам. Я тебе Барбару оставлю.

— Кого? — опешил лекарь.

— Горгулью, которая тебя принесла.

— Спасибо, — пробормотал Гай и тут же попытался прояснить еще одни момент: — Что за Логотт?

— Поселение. Тут рядом, — в ладони Поджигателя появился моток ниток. — А теперь сиди спокойно и не шевелись. Я должен вышить на рукаве твоей одежды опознавательный знак.

— Знак? — Гай присел на камень, рядом с альбиносом и подставил левый рукав.

— Правый! — Парнишка вдевал нитку в иголку, высунув язык и собрав глаза в кучу. Гай едва не прыснул со смеху и сел с другой, с правильной, стороны.

— Так что за знак?

— Круг с поперечной перекладиной посередине, вроде как символ земли и неба, а полоса — ясное дело, — горизонт. — Альбинос приступил к шитью, а Гай со скучающим видом рассматривал его взъерошенные волосы, испачканное сажей ухо и свежий, недавно зарубцевавшийся ожог на виске.

'Картина 'Белошвейка за работой', — лекарь улыбнулся, припомнив твиндоррский музей, в котором он видел несколько картин с одноименным названием.

— Подскажи, как мне встретиться с 'Квинтой'. — Гай решил, что парнишка достаточно отдохнул от расспросов и поэтому пора возобновить диалог.

— А чего их искать? Все архимаги в Терме. Но там сейчас опасно, потому что нишрукхи решили отомстить за свою принцессу. Ты сам-то откуда свалился?

— Если честно, не знаю. Я был в заброшенной деревне на берегу реки. Затем что-то взорвалось далеко в горах. Потом я решил пересечь равнину и случайно наткнулся на странных существ с птичьей головой...

— Нишрукхи, — Кворк перебил рассказчика и тут же потребовал: — Продолжай.

— За мной погнались существа, похожие на лошадь и человека...

— Кентабры, прислужники нишрукхов, — альбинос вновь перебил его.

— А затем прилетели они, — Гай указал на горгулий, — схватили и доставили сюда. Честно признаться, я думал, что меня несут в гнездо чудовищ. Понятия не имею, почему... э-э-э... Барбара решила вытащить меня оттуда, но сейчас я ей даже благодарен.

— Я же говорю, что твоя одежда — один в один (ну, кроме знаков) — одежда наших аэронавтов. Горгульи глупенькие, приняли тебя за нашего.

— Скажи, почему ты решил, что я из 'Квинты'?

— Потому что ты — цветной. 'Волчьей квинте' не нужны альбиносы. Ведь их люди путешествуют в другие миры.

— Ну и что?

— Да ты только представь, что произойдет, если в твоем мире появится такой, как я.

Гай усмехнулся и кивнул. Вполне логичное объяснение.

— А ты общался с этими нишрукхами? — полюбопытствовал лекарь и тут же поморщился, ощутив укол иглы на своем плече. — Эй, аккуратней!

— Я стараюсь! — прошипел альбинос, сопя от усердия.

— Так ты расскажешь про нишрукхов? — еще один укол в ответ. Кворк пробормотал извинения и утер тряпицей вспотевшее лицо.

— Я не понял, ты что, нервничаешь из-за людей-птиц? — подначил его лекарь. — И чем же они так тебя напугали?

В ответ грозный взгляд красных глаз и короткая отповедь:

— Бойся рассуждать о вещах, которых не знаешь, потому что в глазах более осведомленного собеседника ты можешь выглядеть очень глупо.

— Да я и без того ощущаю себя полным идиотом! — Лекарь в десятый раз увернулся от размашистой руки альбиноса, делавшего стежки, и замолчал, рассматривая местную луну.

'Значит, до одури боится этих нишрукхов', — мысленно заключил лекарь.

— Все! — наконец-то прозвучало долгожданное для обоих слово.

Задремавший Гай встрепенулся и, склонив голову, взглянул на рукав. Теперь на предплечье красовался отличительный знак гражданского аэронавта. Немного кривоватый, но выполненный на удивление ровными стежками.

— Спасибо, — Гай поблагодарил альбиноса за старания и, вытащив из мешка флягу, припал к горлышку. Страдающий взгляд Поджигателя был красноречивее слов и понятливый велларец протянул флягу.

'Потом продезинфицирую' — подумал он, глядя на утоляющего жажду альбиноса.

— Отсюда до Терма лететь несколько дней, — вдруг выпалил Кворк, утолив жажду. — Главное задать маршрут горгулье. Можно отдать ей мысленный приказ, но эти каменные башки тупые. Поэтому лучше перестраховаться и нацарапать на любой из ее лап название места, куда ты хочешь попасть.

'Твиндорр!' — первая мысль была именно такой.

'Идиот! Откуда б ей знать про велларские города?' — вторая мысль была отрезвляющей.

— Советую тебе, — продолжал альбинос, — делать привал на камнях или на дереве, если найдешь. Это чтобы змеи не сожрали.

— Какие змеи? — рискнул задать вопрос Гай.

— Гигантские. Они под землей водятся, но чаще всего рядом с песками. А когда змеи выползают на поверхность, то нужно бежать со всех ног, — пояснил Кворк. — Надеюсь, ты знаешь, что горгульи с первым лучом солнца превращаются в камень?

Гай не знал, но все равно утвердительно кивнул. Лимит его идиотизма в эту ночь и без того превышен.

— А еще тебе пригодится это, — Гай кивнул на три плетеных корзины, в половину человеческого роста. — Неудобно, небось, когда тебя под руки тащат?

Лекарь вновь кивнул, хотя особых болезненных ощущений во время полета он не испытывал из-за переизбытка адреналина. Неужели аборигены приматывают корзины к горгульям?

Словно в подтверждение немого вопроса, Кворк потопал к горгульям, волоча за собой корзины с веревками. Следующие несколько минут он занимался тем, что основательно приматывал корзины к горгульям.

— Ну хорошо. Все остальное ты запомнил, — Поджигатель отряхнул руки и подошел к своему походному мешку. — Хочешь поесть?

— Не откажусь, — возликовал лекарь.

Завернутые в тряпицу темные палочки отдаленно смахивали на корешки неизвестного растения. Гай поблагодарил за угощение и, откусив кусочек, долго жевал. Чутье не подвело: это действительно были корешки — сладковатые, с ореховым привкусом.

Он нащупал в кармане 'Флоппы', намереваясь удивить аборигена, однако далекий, но оглушительный взрыв заставил позабыть о еде.

Альбинос запихнул оставшиеся корешки в карман и проворно побежал к противоположному краю площадки. Рванувший следом Гай не смотрел под ноги и, как следствие, споткнулся о мешок Кворка. Едва удержавшийся на ногах велларец, бросился подбирать содержимое, выскочившее из мешка: тряпки, какие-то запчасти, клубок толстых нитей, маленькие коробочки, деревянная ложка, несколько жемчужин...

— О! У меня такой же! — Гай поднял череп с клювом. — Хотя нет, у моего клюв без трещины.

— Отдай сюда! — завопил не своим голосом альбинос, выхватывая череп из рук лекаря. Велларца весьма озадачила подобная реакция, но, вспомнив про взрыв, он поспешил сгрести свой мешок в охапку и потопал к краю площадки. Мощные горы закрывали половину обзора, да и густой дым не прибавлял видимости. Кажется в горной долине что-то взорвалось.

— Бежим! — Кворк спохватился первым. Он закинул мешок за плечи и бросился спасать боеприпасы. Гай, тем временем, смотрел на оживающих горгулий. Преодолев страх, он решительно шагнул к 'старой' знакомой и с опаской прикоснулся вспотевшей ладонью к ее когтистой лапе. На ощупь — камень. Лекарь взглянул на морду чудовища. Никакой реакции. Горгулья замерла, ожидая указаний 'аэронавта'. 'Терм' Гай выводил надпись подобранным с земли кусочком угля. Клубы черного дыма дошли до площадки, стало трудно дышать. Внизу со стороны долины слышались чьи-то крики. Кто кричал — враги или друзья? Велларец помотал головой, напомнив себе, что здесь у него нет ни первых, ни вторых.

— Дурак! Быстрее! — лекарь силком оттащил Кворка от бочки с серой. В лапах каждой второй горгульи находились недоделанные бомбы. Альбинос как раз решал проблему с перетаскиванием содержимого бочки.

— Мы задохнемся!

Последняя фраза очень не понравилась Поджигателю. Состроив недовольную мину, Кворк запрыгнул в корзину и хлопнул в ладоши. Горгулья, тяжело оторвавшись от земли, поднялась в воздух. Гай повторил только что подсмотренное действие и тоже очутился в воздухе. Ему было страшновато, однако теперь он знал, куда полетят горгульи: в город Терм.

Глава 4

Час воздушного путешествия пролетел незаметно. По крайней мере, для лекаря. Гаю не раз доводилось путешествовать на аэростате, и поэтому ощущение полета ему не было в новинку. Другое дело, что путешествие в тесной корзине доставляло некоторые неудобства. Гай мысленно похвалил себя за то, что не расстался со своим рабочим комбинезоном. Да, днем, в такой одежде жарко, но сейчас он даже не мерз. В отличие от тщедушного Кворка. Тот шмыгал носом и то и дело дышал на руки.

Горгульи умело держали расстояние и не нарушали строй. Барбара, по праву предводительницы, летела первая и поэтому, чтобы посмотреть на Кворка, лекарю приходилось 'выкручивать' шею.

Фатум постепенно бледнел, забирая покрывало чарующего света с собой. Это означало что до рассвета оставалось совсем ничего. Значит, путникам требовалось найти подходящую площадку для 'ночлега'. Гай старался не думать о местных змеях и даже в глубине души немного злился на Кворка. Ну зачем он рассказал ему о тех тварях?

'Ладно. Наверное, я зря взъелся на парнишку'. — Лекарь посмотрел вниз, мысленно содрогаясь от открывающихся видов. Иногда создавалось впечатление, что местные войны не обходятся без гигантских бурильных установок — настолько выворочена была земля. Он вновь извернулся, чтобы взглянуть на спутника: тот созерцал горизонт совершенно безучастным взором. Похоже, что Кворк был чем-то расстроен.