— На уровне слухов, потому что никто ничего точно не знает. Родителям у меня под семьдесят, я в семье — последний ребёнок. В Хогвартсе они не учились, но были уже подростками, когда Дамблдор победил Гриндевальда, а тогда много слухов ходило. В некоторых кругах, куда вхожа моя семья, было известно кое-что с допросов Гриндевальда, а тот пытался рассказать, откуда у Дамблдора сила, хоть его и не спрашивали. Эти сведения замалчивались Министерством, которое не хотело портить образ победителя Гриндевальда, а позже исчезли из допросных записей. Сам понимаешь, великий светлый маг, национальный герой — и вдруг оказывается, что своей силой он обязан тёмному ритуалу.
— Не знал, что такие существуют...
— Разумеется, в наше время они под запретом и книги с ними усиленно истребляют. Но век назад с этим было проще. Гриндевальд узнал об этом ритуале в Дурмстранге, где традиционно сильна школа тёмной магии, и рассказал о нём Дамблдору, который был тогда его... — Октавия запнулась, произнести этот факт вслух ей не позволяло воспитание. — Ну ты знаешь...
— Знаю.
— Этот ритуал возможен только между самыми близкими единокровными родственниками — то есть, братьями или сёстрами от одних родителей. Как известно, младшая сестра директора родилась дурочкой, а затем окончательно сдвинулась. Когда Гриндевальд узнал от Альбуса Дамблдора, что она случайно убила свою мать, он посоветовал своему приятелю сделать так, что и его сила увеличится, и сестрёнка станет безопасной. Дамблдор согласился, и Гриндевальд помог ему провести ритуал передачи силы от сестры, после которого та стала полусквибом, а сила её брата заметно возросла. С Гриндевальдом он тогда не сравнялся, но тот утверждал на допросе, что Альбус провёл этот ритуал ещё и со своим братом Аберфортом, иначе бы он к нему не сунулся.
— Кто к кому? — не понял я.
— Дамблдор к Гриндевальду. Отец написал, что, возможно, так и есть, потому что с одной сестры, тоже безродной, столько силы не получишь. А если учесть ещё и это... — Октавия кивнула на флюгер. Она была умной девочкой и сумела вычислить дважды два.
— Только не болтай лишнего. Никому.
— Понимаю.
В Хогсмиде нам больше нечего было делать, и я развернул метлу к Хогвартсу. На полной скорости мы долетели до школы за пару минут и приземлились на Астрономической башне. Всё было тихо, и я беспрепятственно проводил Октавию до общежития равенкловцев.
— Если тебя хватились, у нас было свидание на Астрономической башне, — сказал я напоследок.
18.
Наутро после вылазки я сказал Нотту, что у меня к нему поручение. Подробности я не стал разъяснять, пока он не освоит Эгиду Магика. Сам я этот щит тоже не знал, поэтому после завтрака мы отправились в библиотеку, чтобы переписать заклинание, а затем пошли разучивать его в Выручай-комнату.
В процессе разучивания выяснилось, что Тед не может выполнить Эгиду без моей поддержки, несмотря на то, что он неслабый маг. Когда мы были в общей ауре, у него всё получалось, но стоило мне отозвать слияние, как все усилия Теда обращались в ноль. Как же он в одиночку упакует концентратор, когда я буду в Хогсмиде? Задача освоения щита естественно и непринуждённо перешла у нас в задачу поддержания сюзеренской связи на расстоянии, о которой мы оба до сих пор не задумывались.
В хогвартской библиотеке такую литературу не держали, в книге у Малфоев, которую когда-то читали мы с Тедом, рекомендации предназначались только для совершеннолетних магов, прошедших ритуал единения. Я отправил Малфою письмо, в котором попросил найти книги ли хотя бы советы для нашего случая. В ответе опекуна сообщалось, что в семейной библиотеке ничего подходящего нет и что эти сведения может поискать Эйвери-старший в своей Академии, но чтобы связаться с ним, потребуется некоторое время. Отработку поддержания связи пришлось отложить, а пока мы тренировали, что могли.
Я написал гоблинам, что хочу приобрести у них контейнеры для особо опасных артефактов, потому что это они создавали лучшие магические вместилища во всём волшебном мире. В гоблинском банке не было готовых контейнеров — их спрашивали редко и все они делались на заказ. Я заказал два контейнера, договорившись на двухмесячный срок исполнения, потому что гоблины брали за срочность просто безумные наценки. Если я и спешил, то не настолько.
Диас с Россетом снова стали ходить вместе — значит, помирились. Власть в их паре переменилась, и теперь Россет ходил за Диасом, а не наоборот. Сам Эрни тоже неуловимо переменился. Видно, только в конфликте с приятелем парень окончательно решил для себя, кто он такой — нищий приютский сиротка или чистокровный наследник старинного рода. И правильно, а то сидеть сразу на двух стульях и шатко, и для седалища вредно.
Разумеется, я собирался использовать факт, что в Хогвартсе имеется живой Петтигрю. Для этого мне нужно было встретиться с Сириусом Блэком, который наверняка согласился бы на многое в обмен на эту крысу. Видимо, Блэку было кое-что известно про своего бывшего друга и он крутился вокруг Хогвартса ради этого, хотя не верилось, что Дамблдор потребовал сюда дементоров для защиты Петтигрю. Но после хеллоуинской попытки выкрасть крысу Блэк затаился, а мне было некуда спешить, и пока я оставил всё как есть.
В середине ноября у нас начинался школьный турнир по квиддичу, и открывался он матчем 'Хаффлпафф — Слизерин'. Я не был болельщиком и собирался мирно просидеть это время в библиотеке, но Драко, настроенный по-боевому и жаждущий победы, налетел на нас с Тедом с претензиями, что раз мы не идём поболеть за него, то никакие мы не друзья. Пришлось идти, потому что мы были ему какими-никакими, но друзьями, а ради друга стоило потратить один вечер на ерунду.
Ловцом у барсуков был Седрик Диггори, он же и капитан команды. Весьма одарённый парень, в том числе и в квиддиче. Для ловца он был тяжеловат, на что и уповал Драко, но прочие хаффлпаффские игроки в этой роли были бы ещё хуже. В свои преимущества Драко записал и то, что сам он одинаково хорошо ловит снитч обеими руками, тогда как у Седрика плохо получается левой.
В воскресенье после обеда Винс и Грег ушли на стадион пораньше и заняли на нас с Тедом удобные места во втором ряду. Морис успел раздать нашему сектору зелёные флажки со слизеринской змеёй — и матч начался.
Игра шла острая, трибуны то и дело взрывались рёвом. Барсуки уступали нашим в мастерстве, но они играли как единое целое, тогда как каждый из наших норовил выбиться в звёзды, и в итоге счёт колебался около ничейного. Я честно топал ногами и махал флажком вместе с остальными, но игра не затрагивала меня. Ведь что такое спорт для болельщика? Генератор сильных эмоций, адреналинового выброса — а я был эмоционально нечувствителен к сторонним событиям. Нечто похожее на эмоции возникало у меня только при вовлечённости в действие, да и то исчезало вместе с прекращением действия. Я еще мог получать некоторое удовлетворение от спорта как спортсмен, но не как болельщик.
Матч ожидаемо затянулся. Поскольку силы команд были равны, победа зависела от того, кому достанется снитч. Золотистый крылатый шарик показывался несколько раз, и Драко с Седриком устремлялись к нему, но мешали друг другу, промахивались и теряли снитч из вида. Темнело в ноябре рано, и часа через два уже стало смеркаться. Болельщики охрипли и притихли. Ветер стал леденящим, и я колданул на себя согревающие чары, ностальгически вспоминая тёплую библиотеку. Мерлин, какой дурак придумал в квиддиче правило играть до поимки снитча — наверное, такой же, как и те, кто следует этому правилу и не собирается его пересматривать. Что ж, будем ждать, пока игроки от усталости не попадают с мётел.
Занятый собственным согреванием, я упустил момент, когда над стадионом воцарилась давящая тишина. Зрители один за другим поднимали лица к небу, покрытому низкими тучами, кто-то из девчонок испуганно ахнул. Я тоже посмотрел вверх и увидел, как от неба отделяются чёрные клочья и густым роем опускаются на стадион.
Да это же дементоры! Ученики сидели в остолбенении, в преподавательской ложе началась суетня, только игроки ничего еще не чуяли в азарте и носились по полю. Откуда-то вынырнул снитч — яркая золотистая точка в кромешных сумерках — и оба ловца устремились за ним. Снитч взмыл вверх, прямо в тучу дементоров, Драко и Седрик одновременно потянулись к нему, столкнулись в воздухе — и Драко полетел вниз с метлы.
Мерлин, ты идиот. Мало ли что я пожелал, нельзя же так буквально.
Моя Левиоза успела подхватить Малфоя на полпути к земле. Полностью смягчить падение мне не удалось, и Драко довольно-таки ощутимо шмякнулся на рыхлый влажный песок, которым была засыпана арена. Он лежал как неживой, а сверху к нему устремились дементоры, начисто игнорировавшие остальных игроков, кинувшихся врассыпную.
Я сорвался с места и помчался к Малфою — нет, душееды, вам он не достанется! Во время бега я ощущал, как во мне разгорается то самое невидимое пламя, которое прежде не получалось воспроизвести умышленно. Я успел к парню одновременно с дементорами, те шарахнулись в стороны и закружились поодаль, норовя приблизиться и не смея пересечь невидимую границу. Драко был жив, но в обмороке, и я стал приводить его в чувство Энервейтом, краем сознания отмечая непонятное мельтешение дементоров.
Малфой всхлипнул и открыл глаза. Его взгляд остановился на мне.
— Поттер, ты? — Я тем временем удостоверивался, что его падение обошлось без повреждений, несовместимых с жизнью. — Что случилось? Я ведь только что...
Он завозился, вытащил руку из-под себя и разжал ладонь. На ней поблёскивал крылатый золотистый шарик.
— Ты упал с метлы, — сообщил я.
— Я? С метлы? — вяло удивился Драко. — Я погнался за снитчем — и вдруг стало очень холодно и тоскливо. Больше ничего не помню.
— Не помнишь, как столкнулся с Диггори и как поймал это? — я кивнул на снитч.
— Нет.
Дементоры полетели прочь со стадиона, словно по команде. К нам подоспел Снейп, а за ним мадам Помфри. Вслед за ними подбежали опомнившиеся Грег и Винс, и чуть позже — Тед. Колдомедичка захлопотала над Малфоем, а декан взял у него снитч и поднял высоко вверх, показывая трибунам.
Раздались аплодисменты, довольно-таки жидкие, потому что ученики не успели прийти в себя после налёта дементоров. Они радовались не столько победе слизеринцев, сколько тому, что матч закончен и можно уйти в тепло, подальше от опасности. Драко уселся на песок, я сунул ему шоколадный эликсир собственного изобретения. Он машинально опустошил фиал и облегчённо вздохнул.
— Драко, ты крут! — Винс подхватил Малфоя под мышки и поставил на ноги, невзирая на протесты колдомедички, наколдовывающей носилки. — Мадам Помфри, да нормально всё с ним, я же вижу! Не, Драко, выловить снитч в стае дементоров — я фигею. Вставай, пошли, хорош валяться — мадам Помфри, он парень, он сам пойдёт.
— Пойду я, пойду, — Драко отстранился от поддерживающего его Крэбба. Мой эликсир и похвала Винса подействовали на него чудесным образом. — Профессор, мы ведь победили? — обратился он к декану.
— Да, Малфой, — Снейп успел отобрать у Драко пустой фиал и подозрительно обнюхивал горлышко. — Счёт 290 — 420 в нашу пользу. Этот матч мы выиграли, поздравляю.
— Ну что я говорил! — Драко победно задрал свой длинный нос кверху. — Что мы разгромим барсуков вчистую — и разгромили!
Я заметил за спинами Крэбба и Малфоя движение и пригляделся. К нам по стадиону старческой рысцой семенил Дамблдор.
— Северус, мальчик мой, всё обошлось? — директор с сокрушённым видом остановился за спинами парней, слегка разведя опущенными руками, ладонями к нам.
Снейп поморщился и процедил сквозь зубы:
— Да, директор.
— Вот и славненько, — руки Дамблдора, ласковые, словно водоросли, опустились на плечи Драко и Винса. — С вами всё в порядке, мальчики мои?
Драко нервно дёрнулся, стряхнул директорскую руку с плеча и брезгливо отстранился. Он еще не вполне пришёл в себя после падения.
— Не выдавайте желаемое за действительное, сэр, — прошипел он. — Я не ваш мальчик и никогда им не буду. У меня совершенно другие вкусы, сэр.
Дамблдор отдёрнул руки, словно обжегшись. В слащавых голубых глазках блеснула мгновенная злоба, тут же сменившаяся отеческим осуждением.
— Мадам Помфри, мальчик принял успокоительное? — обратился он к колдомедичке.
У Драко хватило ума безропотно взять у колдомедички успокоительное, но пить он не стал, а остался с пузырьком в руке.
— В общежитии выпью, мэм, а то усну по пути туда, — пояснил он и обратился к декану: — Мы можем идти, сэр? Мне нужно принять это зелье и соблюдать постельный режим — так ведь, мадам Помфри?
— Идите, — разрешил Снейп, пребывавший в некотором замешательстве после выходки Малфоя. Я протянул к нему руку за своим фиалом — стазисным, из зельеварни Слизерина в Тайной комнате, где я, собственно, и варил эликсир. Любое зелье может храниться в нём целую вечность, я такой посудой разбрасываться не собираюсь. Декан поглядел на мою ладонь, чуть помешкал, но фиал отдал.
Ученики пошли со стадиона, мы тоже втянулись в толпу.
— Драко, ты чего как... с директором? — спросил недоумевающе Грег.
Малфой ничего не ответил. Он только раздражённо зашипел, как плевок на горячей сковородке.
— Прилизаться он к нам хотел, чтобы весь стадион видел, как он о нас пёчется, — ответил за Малфоя Винс и передёрнулся от отвращения. — Липкий как патока, противно.
— Гадкий старикашка, — вдруг подал голос Тед. — Я как раз смотрел на него, когда это случилось. Когда Драко стал падать, директор встал со своего места с какой-то штукой в руках, вроде птички с рукоятками вместо крыльев. Он держался за рукоятки — думаю, это у него артефакт управления дементорами, который Министерство должно было ему выдать. Сюзерен, когда ты подбежал к Малфою и дементоры разлетелись в стороны, директор был вне себя, я никогда еще не видел его в таком состоянии. Он направил артефакт на дементоров и, видимо, посылал им какие-то приказы. И, знаешь, Дамблдор был в ярости, когда увидел, что Малфой очнулся.
— Вот как... — пробормотал я.
— Пока ты возился с Малфоем, он вцепился в рукоятки и лицо у него было напряжённое. А когда Малфой зашевелился и сел, дементоры вдруг полетели со стадиона, а директор убрал артефакт куда-то в робу и стал спускаться с трибуны. Ну, а я побежал к вам.
— А где моя метла? — вспомнил Драко.
— Её отнесло ветром туда, за стадион, — Грег махнул рукой в сторону, куда улетела метла. — Я сбегаю.
Он оставил нас и побежал искать метлу. В общежитии мы собрались в комнате Драко, и я вызвал Бинки, чтобы она принесла нам крепкого чая и шоколада. Когда мы пили по второй чашке, вернулся Грег с кучей обломков в руках.
— Вот, Малфой, что от неё осталось, — он аккуратно сложил обломки на тумбочку. — Попала в Дракучую иву, ну ты понимаешь.
Малфой оценивающе оглядел остатки своего 'Нимбуса'.
— Репаро тут не поможет, — заключил он. — Тем лучше, а то отец мне 'Молнию' не хотел покупать — говорил, что эта метла еще новая. Теперь не скажет.
