— Садись, Гарри. — Малфой-старший кивнул мне на кресло и подождал, пока я не усядусь. — Мне хотелось бы знать твоё мнение по поводу вот этого молодого человека, — он кивнул на сына. Драко хмуро покосился на меня, словно заранее не ожидал от меня ничего хорошего.
— А конкретнее? — спросил я.
— Мне на днях пришло письмо от миссис Гринграсс, в котором говорится, что поведение моего сына по отношению к её младшей дочери идёт вразрез с предполагаемой договорённостью между нашими семьями. Вот сейчас, при Драко, можешь ты мне сказать, насколько заявление миссис Гринграсс соответствует действительности?
Я перевёл взгляд с озабоченного лица опекуна на сердитое лицо Драко и обратно.
— Я вынужден признать опасения миссис Гринграсс правомерными. Младшая мисс Гринграсс — весьма достойная, прекрасно воспитанная юная леди, и внимание, оказываемое её будущим женихом некоей мисс Паркинсон, вполне можно расценивать как оскорбительное для неё.
— Поттер! — возмутился Драко. — Я не оказываю внимания Панси! Я не виноват, что это она мне его оказывает! Я так отцу и сказал, а он мне не верит! Тебя вот зачем-то позвал, как будто это твоё дело!
— Драко! — Малфой-старший почти не повысил голос, но Драко мгновенно замолчал. — Гарри твой родственник и мой подопечный, твоё легкомысленное поведение бросает тень и на него, поэтому это и его дело. Гарри, всё действительно зашло так далеко? — по угрожающему взгляду Малфоя, брошенному на сына, было видно, что он намерен обойтись с Драко со всей строгостью.
— Не настолько, хотя не могу не признать, что Драко ведёт себя опрометчиво. Мисс Паркинсон ему не ровня и прекрасно это понимает, но она — особа весьма предприимчивая и нисколько не обременённая щепетильностью. Ей можно надеяться только на то, что она поставит Драко в безвыходное положение, и она всячески стремится к этому, но пока безуспешно.
— Вот видишь, папа, я же говорил! — обрадованно воскликнул Драко.
Малфой оценивающе смерил нас взглядом — не сговорились ли мы.
— Гарри, чем тогда вызвано это письмо миссис Гринграсс?
— Мисс Паркинсон пока не удаётся увлечь Драко, но ему льстит, что на него вешается эта дешёвка, и он поощряет её притязания, нисколько не считаясь с присутствием мисс Астории. Разумеется, это не может не задевать мисс Асторию.
— Так, сын, — строгий взгляд Малфоя упёрся в Драко. — Это Малфои выбирают себе спутниц жизни, а не наоборот. Я не понимаю, как тебе может льстить внимание Паркинсон, и очень не хотел бы, чтобы тебя, как какого-нибудь безмозглого магла, подцепила эта, по точному выражению Гарри, дешёвка. Если я получу ещё одну претензию от Гринграссов, я тебя на этой дешёвке женю. И, разумеется, лишу права наследования, потому что она недостойна продолжать род Малфоев. — Малфой презрительно поморщился и перевёл внимание на меня. — А ты, Гарри, почему позволил Драко позорить себя? Почему ты ему не объяснил?
— Я — и не только я — не раз намекал ему, что лучше бы он оставил эту Панси для Забини, но Драко не хочет понимать никаких намёков. А говорить в открытую — я опасался, что он начнёт поступать назло и получится только хуже. Он же у нас такой взрослый, куда ему своих ровесников слушать... — сказал я чистейшую правду. Драко всегда был отчаянно своеволен, а в последнее время его ещё и бесило, если кто-то заговаривал об его многочисленных воздыхательницах. В конце концов, я ему не дуэнья.
Драко уставился в пол, у него покраснело не только лицо, но и уши, и даже шея. До него с большим опозданием дошло, что отбить худородную девчонку у сына потомственного африканского шамана и известной на всю Европу охотницы за чужими состояниями — никакая не честь, а совсем наоборот. Малфой с удовлеворением поглядел на макушку сына, удостоверившись наконец, что тот осознал всю глубину своего заблуждения.
— Ладно, Драко, — сказал он смягчившимся, прощающим тоном. — Все мы по молодости делаем ошибки — главное, чтобы они не обходились нам слишком дорого. Я напишу миссис Гринграсс, что ты позволил себе лишнее без умысла и по неопытности, не понимая, как это можно истолковать со стороны, что ты всё осознал и что этого больше не повторится. И не разочаровывай меня, сын.
Тот кивнул, не поднимая головы.
— Ты свободен, а ты, Гарри, задержись, — продолжил Малфой. — Раз уж об этом речь зашла, нужно обсудить и твой брак.
Драко глянул на меня со злорадством и прошмыгнул к двери. Его отец с подчеркнутой неторопливостью полез в свой письменный стол и разложил на нём три колдографии.
— Вот, Гарри, — кивнул он на них. — Найти тебе подходящую пару оказалось гораздо труднее, чем Драко. Во-первых, в Британии очень мало семей, соответствующих тебе по отцовской линии. Во-вторых, мы с тобой опоздали с переговорами самое малое на два года. Большинство родовитых девушек к двенадцати годам если не помолвлены, то определились с женихами. В третьих, происхождение твоей матери не способствует успеху переговоров, даже если отмежеваться от политических воззрений твоего отца. И, в четвёртых, твои родители были активными членами дамблдоровского Ордена Феникса. Этот орден постоянно вмешивался в ход войны и от его деятельности пострадало несколько нейтральных семейств, виновных только в своём богатстве и древности. Я сейчас поднимаю архивы рейдов, как мы с тобой договорились, и уже понял, что Орден Феникса умышленно использовали в подобных сомнительных вылазках, где не должен был светиться аврорат. Власти отмежёвывались от деятельности Ордена, приносили извинения, валили всё на издержки военного времени, обещали наказать и не наказывали — но если бы и наказали, погибших уже не вернёшь.
— Вот как... — пробормотал я. — А куда уходила собственность погибших?
— Я над этим работаю. Доступ к архивам конфискованного имущества весьма ограничен, без подкупа к ним не подберёшься. К весне, полагаю, мне удастся получить большую часть сведений.
Я подсел к столу и стал рассматривать колдографии девочек. На одной из них была хорошо знакомая мне Дафна Гринграсс, две другие уже я видел летом.
— Эти еще не были сговорены только потому, что ожидали ответа от нашей семьи, — ответил Малфой на мой вопросительный взгляд. — Я перерыл все родословные Британии, но ничего лучшего не раскопал. Другие подходящие девушки либо уже заняты, либо их родители отказываются от брачных переговоров.
Я отложил колдографию Дафны в сторону и повертел в руках две другие. Девчонки как девчонки, ничего особенного.
— Они по крайней мере мне подходят? — с сомнением спросил я.
— Если только за неимением лучшего, — признал мой опекун. — По родовитости они — не мезальянс, но близко, совместимость не безнадёжна, но так себе. Дафну ты знаешь, как бы ты её оценил?
Дафна была совсем не против моего внимания, но меня она не интересовала как возможная спутница жизни.
— У неё очень женский характер — и, соответственно, женские интересы. Я не представляю, о чём с ней говорить. С ней можно ужиться, если не обращать внимания на её болтовню, но вряд ли это её устроит. Другие две лучше или хуже?
— Примерно такие же, но Дафна предпочительнее, потому что её семья уже роднится с нашей через Асторию.
Мне вдруг вспомнилась красивая Октавия с её безупречно прорисованным личиком и идеальной фарфоровой кожей. Характер у неё был непростым, но с ней по крайней мере не было скучно.
— А что насчёт мисс Октавии Грей?
— Я посылал Греям предложение обменяться вашими колдографиями, но мне отказали. Они из тех самых нейтральных семейств, пострадавших от налётов Ордена Феникса. У Греев тогда уже было двое взрослых сыновей, и они были уничтожены вместе с семьями, когда собрались на проводы родителей, отбывавших на лето в Европу. Их родовое поместье было разрушено, а старшие Греи остались живы только потому, что перенеслись порталом в свою итальянскую виллу еще до начала налёта, иначе семья погибла бы полностью. Тогда они надолго поселились в Италии и обзавелись там ещё двумя детьми, Митчеллом и Октавией.
В таком случае странно, что Октавия вообще согласилась сотрудничать со мной. Но родители могли и не сказать ей...
— Может, тогда обратить внимание на девочек помоложе? Я вполне могу подождать несколько лет, пока моя невеста подрастает.
Взгляд Малфоя с едва заметным сожалением скользнул по колдографии Дафны. Видимо, старшая Гринграсс устраивала моего опекуна и он надеялся, что я заинтересуюсь ею, но навязывать девчонку он мне не стал.
— Если искать среди дошкольниц, мы получим окончательный ответ не раньше, чем через два-три года, а от этих трёх придётся отказаться, — предупредил он.
— Ничего, подождём, — если уж мне суждено жениться на ком попало, с этим счастьем торопиться незачем.
Малфой понимающе кивнул и убрал колдографии в стол.
Мы еще в ноябре прекратили регулярные тренировки в стихийной магии. Такие тренировки не развивали врождённую силу мага, они только позволяли обучиться заклинаниям и научиться правильно применять их в боевых ситуациях. Теперь нам достаточно было тренироваться раз в одну-две недели, чтобы не растерять приобретённые навыки. В первую половину каникул на время с завтрака до обеда Малфой специально для меня нанял учителя танцев, чтобы тот хоть сколько-нибудь поднатаскал меня перед праздниками, а после обеда Нарцисса занималась со мной этикетом. Свободные часы каждый из нас использовал на своё усмотрение — я изучал артефакторику, Тед сосредоточился на освоении окклюментных барьеров против глубокой ментальной атаки, а Драко со своими парнями пропадал на квиддичном поле.
В первые дни каникул я удалил метки магам, которым отключал их весной — Джонсу, Юджину Эйвери, Торфинну Роули и ещё кое-кому из министерских. Джонс подробно выспросил, что у нас в Хогвартсе слышно про Сириуса Блэка, и я рассказал о хеллоуинской попытке вторжения Блэка к грифам. В разговоре я не преминул спросить, что он думает о той давней истории, на что Джонс ответил, что не верит в предательство Блэка. Тем не менее убийство он допускал, заметив при этом, что Сириус в полной мере унаследовал такие чисто блэковские черты, как несдержанность и неуравновешенность, и что вгорячах он способен снести пол-Британии, не только десяток маглов.
Юджин явился к нам со своим отцом, приехавшим в Британию на рождественские праздники. Эйвери-старший сообщил Малфою, что подыскал кое-что по моему запросу насчёт передачи силы приближённому. Нас с Тедом позвали к нему, и он рассказал, что можно сделать два кровных амулета, ношение которых обеспечит нам слияние магических сил на расстоянии до нескольких миль. Для их изготовления требовался зуб дракона, коготь гиппогрифа и шкура василиска — ингредиенты редкие и дорогие, но у нас они были. Зуб нашёлся в зельеварне особняка, коготь взяли у Клювокрыла, как у самого матёрого в стае, а шкуру василиска я переправил к Малфоям еще в начале прошлого лета. Кроме того, нам с Тедом нужно было добавить в изделия по капле своей крови.
Амулеты были просты в изготовлении, и Эйвери-старший сам сделал их в нашей мастерской, а затем активировал рунами Уруз, Райдо и Гебо. За два дня до Рождества мы устроили испытание амулетов, опытным путём определив, что они поддерживают передачу силы на расстоянии до трёх с половиной миль. Мистер Эйвери был нашим наставником, он помог нам настроиться на амулеты, а затем вместе с нами стал проверять в пределах поместья, как они работают. Последнюю проверку мы делали вдвоём с Тедом — сели на мётлы и разлетелись в разные стороны от поместья, определяя расстояние по карте окрестностей, которую взяли у Малфоя. В доказательство успеха Тед привёз мне крупный булыжник, надёжно упакованный в Эгиду, и я признал эту часть подготовки выполненной. Теперь осталось только дождаться контейнеров.
Если концентратор, по утверждению Октавии, был типовым артефактом, то что из себя представлял флюгер, она не знала. Это был какой-то приёмник, но было неизвестно, как он регулировал откачку силы и отправлял краденую магию получателю. Моих знаний в артефакторике здесь явно не хватало, и я воспользовался случаем, чтобы попросить Эйвери-старшего об исследовании некоего неординарного артефакта, который появится у меня в недалёком будущем.
— У вас в академии наверняка для этого больше возможностей, да и безопасность на высоте, — пояснил я свою просьбу.
Сухонький маг с не по возрасту живыми глазами так и просиял, услышав мою просьбу. Он был из тех, кого хлебом не корми, только дай что-нибудь поисследовать.
— Разумеется, мистер Поттер! — воскликнул он. — Артефакторика не по моему профилю, но у нас там достаточно хороших специалистов! Когда, говорите, у вас появится этот артефакт?
— Если не произойдёт ничего неожиданного, то к весенним каникулам.
— Я подгадаю следующую поездку в Англию к этому сроку. — Эйвери-старший внимательно посмотрел на меня, по-птичьи наклонив голову набок. — Мистер Поттер, простите моё любопытство, но кем вы собираетесь стать после окончания Хогвартса?
Его взгляд посерьёзнел, заставив меня почувствовать, что вопрос далеко не праздный.
— Мистер Эйвери, кем бы я не собирался стать... Сами видите, что творится у нас в доброй старой Британии. Власть некомпетентна, законы бредовые, образование ниже всякой критики, террористические группировки если и притихли в последние годы, это наверняка временное затишье. Тёмный Лорд исчез из-за глупой случайности, и наиболее причастные к этой истории лица уверены, что скоро он снова появится. Мистер Эйвери, в таких обстоятельствах человек с моими средствами и положением не может отстраниться от политики. Он не имеет на это морального права.
Мой ответ заметно опечалил пожилого мага.
— Очень жаль, мистер Поттер. Я понимаю ваше желание стать политиком, но очень жаль. Я, признаться, собирался предложить вам другое.
— Стать учёным? — понял я. — Разве что потом, когда я разгребу все эти авгиевы конюшни нашего социального устройства.
— Не совсем, мистер Поттер. Это в продолжение нашего разговора о воздушных замках, помните? Ваш род имеет уникальную способность к работе с магией пространства, вам сразу дано такое, на что у других уходят десятилетия. Как известно, умелые маги способны расслоить небольшие участки пространства на магловскую и маговскую территорию, а затем использовать магический слой реальности для размещения своих жилищ и других сооружений. Больших областей магического слоя в мире очень мало — у нас в Британии, например, это Хогсмид и Годрикова лощина. И оба эти участка были когда-то выделены из реальности представителями рода Певереллов, продолжением которого являются Поттеры. Больше никому из британских родов это не под силу.
— Вы имеете в виду, что стремительное развитие магловского мира вынуждает нас к скорейшему обособлению?
— Именно. Если мы хотим сохранить себя и свой мир, нам нужны большие и безопасные территории. Наше Министерство под Лондоном — пороховая бочка, которая может взорваться в любую секунду. Его требуется как можно скорее эвакуировать туда, где оно не будет на виду у маглов. Нам нужны свои промышленные районы, тогда наше общество перестанет страдать от безработицы и паразитировать на маглах из-за того, что нам негде развернуть собственное производство. Ведь девяносто процентов нашего бытового потребления — чистейший грабёж магловского населения! Это притом, что нас вот-вот раскроют и уж точно не поблагодарят за это.
