— Эту дочку, Ариану, хоть вылечили?
— Может, и вылечили бы, если бы отдали лечить, но Кендра не верила лекарям и держала дочку дома. Я иногда видела по ночам из окна, что её гулять на двор выпускают. Однажды на Ариану накатило, и она убила выбросом магии свою мать. Альбус с Аберфортом тщательно скрывали это от людей, но я-то знаю, мне племянник перед отъездом рассказывал.
— Если это была такая тайна, откуда её мог знать ваш племянник? — недоверчиво спросил я, зная на собственном опыте, как обходятся с важными тайнами.
— Дружили они с Альбусом. Очень... близко дружили, — старушка осуждающе усмехнулась на слове 'очень'. — Вы должны были слышать о моём племяннике — кто не слышал о Геллерте Гриндевальде...
Ещё бы я о нём не слышал! Очередной Тёмный Лорд, в сороковые годы построивший всю магическую Западную Европу и заточённый в Нурменгард Альбусом Дамблдором.
— Это был ваш племянник?! — не удержался я от восклицания.
— Почему был, он и сейчас жив, — поправила меня мисс Бэгшот. — У нас в роду все — долгожители. А тогда, в конце того века, он приехал ко мне погостить, пока скандал не поутихнет. Его тогда из Дурмстранга исключили.
— Припоминаю, — подтвердил я. — За чрезмерное увлечение тёмной магией.
— Из Дурмстранга — за тёмную магию? Мистер Поттер, Дурмстранг — это вам не Хогвартс, за тёмную магию оттуда еще никого не исключали. Нет, мистер Поттер, моего племянника исключили не за это, а за такое, что и выговорить стыдно. Это сейчас нравы порченые, а тогда подобные вещи очень осуждались обществом, поэтому наша семья распустила ложные слухи о мальчике. Но дело прошлое, и теперь я могу сказать вам, что Гела исключили за растление других мальчишек. Если уж он позволял себе такое, ему следовало таиться, а он был беспечным. Там кто-то кого-то приревновал, случилась драка, и Гела раскрыли. Ему пришлось срочно уезжать из Европы, вот он и приехал ко мне.
Я понял, на что намекала старушка, упирая на очень близкую дружбу племянника с Альбусом.
— О Гриндевальде с Дамблдором и сейчас поговаривают. Мне уже рассказывали.
— Да, Гел был беспечным, — мисс Бэгшот вздохнула. — О том, что у них с Альбусом не просто так, вся Годрикова лощина знала. Но у мальчиков были не только эти, но и другие общие интересы — и почему вам, молодым, всегда кажется, что этот мир так плох и что именно вам предстоит его переделать... Вот и они решили переделать мир ради общего блага — цель определили, план накатали, кучу книг перелопатили. Даже легендарные Дары Смерти искать надумали. И девиз у них был такой — 'Ради Общего Блага'. Эх, Гел, Гел...
— Разве Дары Смерти — не просто легенда?
— Может, их и не сама Смерть подарила братьям Певереллам, но такие артефакты существуют. Один даже в вашем роду хранился, мистер Поттер — мантия-невидимка. Вы должны знать, что род Поттеров по женской линии наследует от младшего Певерелла, Игнатуса.
— Да, я знаю.
— Это хорошо, прошлое знать надо, — старушка распрямилась, и в ней промелькнуло что-то от прежней Батильды Бэгшот, автора 'Истории магии'. — Так вот, мистер Поттер, у Альбуса от Гела тогда секретов не было, поэтому Гел знал, как умерла Кендра. И всё у мальчиков было прекрасно, пока из Хогвартса не вернулся младший брат Альбуса. Аберфорт тогда был парень видный — рослый такой, широкоплечий — а Гел насчёт своих отношений был беспечный и не придавал им никакого значения. 'Это с девчонками нужно быть верным, им это надо, у них дети бывают — а с парнями зачем?' — говорил он, помнится. И он умел быть неотразимым, когда захочет, было у него такое. Три дня всего прошло, и Альбус наткнулся на Гела с Аберфортом в коридоре... в таких обстоятельствах, что сомневаться было невозможно. Он накинулся на них с обвинениями, Гел ответил ему такое, от чего Альбус вообще обезумел и швырнул в него смертельным проклятием Конфларе Магика. Гел увернулся, но сзади него как раз подходила Ариана. Она услышала крики в коридоре и вышла на шум — и проклятие угодило в неё. Спасти её в тех условиях было невозможно, через час она умерла от распада магических структур тела. Альбус не простил Гелу ни измену, ни сестру, и моему племяннику пришлось возвращаться в Европу. Я тогда помогла ему скрыться, но сначала потребовала, чтобы он честно рассказал мне всё.
— Понятно... — вполголоса пробормотал я. Высказавшись про Дамблдоров, мисс Бэгшот пошла дальше, я последовал за ней.
— Альбус еще тогда любил тешиться иллюзиями, — добавила старушка в продолжение рассказу. — Ладно бы других обманывал, но себя-то зачем? Он так и не смог вынести знания, что это он убил свою сестру, и, чтобы иметь хоть какое-то самооправдание, внушил себе, что Ариану убил кто-то из них троих, но неизвестно, кто. Но в глубине души он знал правду, потому что когда Аберфорт избил его на похоронах Арианы, он не сопротивлялся. Гнилой он, этот Альбус, вы с ним будьте поосторожнее, мистер Поттер. Я еще ваших родителей о нём предупреждала, но они меня не слушали.
Пока она говорила, мы подошли к кладбищу и пошли мимо могил. Остановившись перед двумя могилами под одним надгробием, мисс Бэгшот сказала:
— Здесь.
Я прочитал надпись на надгробии из белого мрамора:
'Джеймс Поттер. 27 марта 1960 года — 31 октября 1981 года.'
'Лили Поттер. 30 января 1960 года — 31 октября 1981 года.'
'Последний же враг истребится — смерть.'
— Странная эпитафия, — сказал я после некоторого молчания. — Какой смысл в этих словах, если уже мёртв?
— Люди боятся смерти, — ответила мисс Бэгшот, тоже не сразу. — Боятся и хотят уничтожить то, чего они боятся — это у них обычная реакция на угрозу. Или же они пытаются внушить себе, что это не конец, что за смертной чертой будет что-то ещё.
— А оно там будет?
— Не знаю, я не привыкла судить о таких серьёзных вещах с чужих слов. Скоро сама увижу.
— Возможно, это слишком личный вопрос... мисс Бэгшот, вы боитесь смерти?
— Я устала её бояться.
6.
Портал на дачу Джонса открывался в нежилую мансарду под крышей. Я спустился оттуда и зашёл в спальню, чтобы переодеться в магловскую одежду. Две спальни на втором этаже, которые мы занимали по трое в каждой, были небольшими и, судя по расцветке обоев, переделанными из детских комнат. В гостиной второго этажа никого не было, все парни были внизу.
Спустившись туда, я обнаружил, что Грег, как обычно, смотрит спортивную телепередачу, Винс готовит ужин на кухне, потому что сегодня был бытовой день комнаты Драко, а остальные трое парней сидят за компьютерами. Если Тед с Эрни дисциплинированно выполняли задание клавишника, то Драко с азартом проходил аркаду, уничтожая магловские машины магловскими же средствами разрушения. Недавно он открыл для себя мир компьютерных игр.
Я подошёл к шкафу и вынул оттуда школьный учебник магловской физики, сел на диван и рассеянно полистал, затем захлопнул. Тед оглянулся на меня, оставил свой компьютер и уселся рядом, откинувшись на спинку дивана.
— Что-то случилось? — скорее подтвердил, чем спросил он.
— Я вот думаю — не зря ли? — задал я вопрос учебнику, которым постукивал об ладонь. — Мы — другой мир с другими законами природы, зачем нам эти маглы?
— Маглы есть, их очень много и от этого никуда не денешься, — произнёс Тед в пространство перед собой. — Некоторый минимум об их жизни и быте мы должны знать, их науки хотя бы на уровне школьного курса — тоже. Да и не слишком-то мы над их науками упираемся — парни вон себя вообще не напрягают, а проводят каникулы в своё удовольствие. Мы плавать за этот месяц научились — разве плохо? Так что не падай духом, сюзерен, ты еще не успел свернуть куда не надо.
Для обычно немногословного Нотта это была целая речь. Я положил учебник обратно в шкаф и вернулся на место. Вопрос 'а куда надо?' выглядел пораженческим, и я промолчал. Сам додумаюсь.
В середине августа у Малфоев состоялось прибавление семейства. Драко получил от отца извещение с совой, что у него родился братик, Гелиос Люциус Малфой. С рождением сестры Драко еще смирился бы, но брата он однозначно воспринимал как соперника и искренне считал, что родители предали его. Когда парень распечатал письмо и узнал в общем-то ожидаемую новость, он весь побагровел и чуть не заплакал с досады.
— Я так и знал, что это брат, — прошипел он сквозь зубы и порвал письмо на части. Выместив злобу на ни в чём не повинном клочке пергамента, он огляделся вокруг, что бы ещё порвать, но взял себя в руки и ограничился тем, что пнул компьютерное кресло. — Мне нарочно не говорили, кто у них родится! — Подозрения Драко были обоснованы, потому что пол ребёнка колдомедики определяли очень рано.
— Не бери в голову, он всё равно младший, — рассудительно заметил Тед, у которого не было братьев.
— Хорошо тебе говорить, у тебя их нет, — огрызнулся Драко, не преминув это отметить. — Можно подумать, ты бы брату обрадовался!
В чём-то Малфой был прав, потому что Нотт был и оставался одиночкой как по натуре, так и по воспитанию. С малознакомыми людьми он был крайне сдержан и неразговорчив, и если бы обстоятельства не сдружили его со мной, его компанию до сих пор составляли бы только книги. Младший ребёнок в семье, неважно, брат или сестра, был бы для него психологической обузой.
— Но и не расстроился бы, — без особого энтузиазма возразил Тед, неявно признавая правоту Малфоя.
— А зря... — фыркнул тот.
— Ты вправду считаешь себя таким никчёмным, что боишься ребёнка, которому два дня от роду?
— Я?! — возмутился Драко. — Вот ещё!!! Но я не знаю, что придёт в голову отцу... — добавил он тихо и как-то потерянно. — Грег? Винс? Вы-то хоть со мной?
— Как родители скажут, — уклончиво ответил за двоих Гойл.
— А я бы брату обрадовался, — сказал Эрни. — Ты просто не знаешь, что такое быть одному, без семьи.
— А ты вообще маглокровка, что ты в этом понимаешь! — напустился на него Драко. — У тебя ни наследства, ни родовой магии — ничего, кроме койки в приюте!
— Малфой! — с нажимом сказал я. — Полегче.
— Поттер, ещё ты мне скажи, что ты бы брату обрадовался!
— Нет, не обрадовался бы, — честно ответил я. Радость была эмоцией, а с эмоциями у меня было неважно. Точнее, совсем никак. — Но и не огорчился бы. Просто принял бы к сведению, что есть человек, о котором мне надо заботиться, раз я его старший.
— Я вообще не понимаю, как тебе удаётся быть таким хладнокровным, — подивился Драко, из которого эмоции так и хлестали. — Ну зачем, зачем моим родителям ещё дети, у них же есть я!
— Драко, это не потому, что ты недостаточно хорош, а потому, что для сохранения рода одного ребёнка мало.
— До сих пор моим родителям вполне хватало меня!
— Драко, угомонись и послушай. Во-первых, еще не факт, что твой брат вырастет более достойным наследником, чем ты. Впрочем, ты правильно боишься, на твоём месте я бы на это сильно не рассчитывал. Во-вторых, ты еще не опоздал стать таким, что брату за тобой не угнаться. Вот над этим я бы на твоём месте поработал. Если ты будешь справляться с обязанностями главы рода, зачем отцу назначать наследником кого-то ещё? Стань лучшим, и тебе нечего будет бояться, что твой отец предпочтёт твоего брата.
— Я и так не боюсь! — запальчиво соврал Малфой и добавил уже другим тоном: — А что делать-то надо?
— Надо уметь правильно распоряжаться тем, что уже есть, и уметь приумножать его. А как это делается, общего рецепта нет, но существует множество способов. Изучай их и ищи самый подходящий для тебя.
— Знаю я тебя, Поттер, лёгких путей ты не посоветуешь... — но для Малфоя уже забрезжил свет в конце тоннеля, и парень начал успокаиваться.
— Лёгкие пути — для слабаков, но ты-то у нас не слабак?
Драко упрямо сдвинул брови и сердито зыркнул на меня из-под них. Нет, слабаком он себя не считал.
За неделю до начала учебного года мы покинули дачу Джонса. Я позвонил ему, что мы съезжаем, и собирался дождаться его в одиночестве, но Эрни нужно было показаться в приюте, а Тед отказался оставить меня. Драко с парнями портировался в особняк Малфоев, а мы в ожидании Джонса собрали всю оставшуюся от нас магловскую одежду в узлы. Поскольку через год мы из неё наверняка вырастем, решено было отдать её в приют. Мы уже сейчас из неё почти выросли, даже я.
К Джонсу мы прибыли через его портал, а в приют поехали на его машине. Пока он разыскивал руководство приюта, чтобы отдать узлы с одеждой и отчитаться о благополучии вверенного ему ребёнка, мы втроём дожидались в холле. Кресла и диваны для посетителей здесь были, но выглядели так, что мы предпочли остаться на ногах.
Слух о нашем прибытии разлетелся мгновенно, и поглядеть на нас сбежалось множество приютских воспитанников. Не скрывая своего любопытства, они набились в холл и разглядывали нас, остановившись поодаль. Смотрели на нас недобро и завистливо, особенно на Диаса, которому, по их мнению, незаслуженно повезло. Было очевидно, что теперь Эрни лучше не оставаться здесь даже на сутки. Когда Джонс вернулся, мы с облегчением покинули это заведение и из первого же укромного уголка портировались к Малфоям.
В оставшиеся дни мы делали задания на лето и отрабатывали групповые тренировки по магии. Оказывается, тот порядок, в котором мы ходили компанией, был не только элементом этикета, но и классическим построением группы магов для фронтального боя. Вдобавок к нему мы разучили построение и взаимодействие для круговой обороны и сражение двумя тройками с разных позиций. Тренировали нас Малфой-старший и Нотт-старший, посылая в нас ослабленные версии боевых заклинаний и иллюзии вместо самых опасных — мы, соответственно, поступали так же, потому что были уже сильными бойцами. Винс и Грег отлучались на два дня, чтобы навестить семьи, а когда они вернулись, мы отправились в Косой переулок за школьными покупками.
Не мы одни вспомнили о покупках в последний день перед учёбой. В Косом было людно, куда более людно, чем в предыдущие два года. Начали мы с лавки мадам Малкин, купив там по комплекту школьной одежды на следующий год, затем запаслись пергаментом и отправились в книжную лавку за учебниками. Школьная программа была неустойчивой, поэтому список учебников присылался каждый год вместе с уведомлением из Хогвартса.
Всем нам, кроме Винса и Грега, требовались одинаковые учебники. Двое наших силачей небезосновательно сочли, что арифмантика — не их конёк, и с моей помощью убедили в этом Драко. От изучения древних рун они не отказались, потому что были старшими сыновьями в своих родах, а каждый глава рода обязан был знать рунную магию, но вместо арифмантики предпочли изучать предмет, называемый у маглов животноводством — уход за магическими существами. В этом году учебником по уходу была назначена 'Чудовищная книга чудовищ', и это наводило на мысль, что директора школы нисколько не волнует повышенная смертность его учеников. Книги были опасны даже для продавца, тот чуть не плакал, с отчаянием смертника вылавливая очередной экземпляр из большой железной клетки, по которой металась сотня этих книг. Зато он прослезился от счастья, когда Малфой-старший спеленал пару книг Инкарцеро и извлёк их из клетки посредством Вингардиум Левиоза — книги обладали мощным иммунитетом к заклинаниям и поймать их подобным образом мог далеко не каждый маг.
