Великаны благоговейно уставились на новую игрушку, а Бэйн стал дозываться Грымга, тоже заглядевшегося на моё изделие. Наконец ему удалось отвлечь вождя от созерцания.
— Грымг, ты согласен на обмен?
— Да, — подтвердил тот с некоторой поспешностью, потому что кентавр мешал ему любоваться новым шариком.
Я наложил Эгиду на артефакт — не хватало еще, чтобы он разбился, когда дело было уже сделано — и призвал его к себе, а затем передал Бэйну. Великанам было не до нас, поэтому на наш уход никто не обратил внимания. Мы покинули посёлок и отправились назад.
Время у великанов пролетело незаметно, а зимний день был коротким. Уже темнело, обеденное время давно прошло. С горы мы спустились на нервном возбуждении, но вскоре ощутили, насколько мы вымотались и устали. Вдобавок мы весь день ничего не ели, и я предложил Бэйну остановиться и перекусить. Едой в дорогу он не озаботился, зато у меня были припасы, взятые из Хогвартса. Рассиживаться было некогда, да и время года к этому не располагало, и, наскоро поев, мы продолжили путь.
Бэйн нёс артефакт в руках, что замедляло его бег, а я на метле приноравливался к его скорости. Помощь я не предлагал, понимая, что он не расстанется с реликвией. Когда мы наконец приблизились к местам проживания кентавров, стемнело так, что мне пришлось приложиться к Дозорному зелью. Бэйн свернул сразу к святилищу, которое по-прежнему охранялось, и водрузил Око Ясновидения на постамент. Напоследок я снял с артефакта Эгиду, и мы вернулись в стойбище.
Едва мы показались между хатками, как ко мне метнулся Тед, который извёлся за время моего отсутствия.
— Сюзерен, ты как? На тебе лица нет!
— Я вправду устал. Трудный был денёк.
— Вы сделали то, за чем ходили?
— Да. Артефакт уже в святилище.
— А за нами тут пришли. Из Хогвартса, где-то час назад.
Похоже, мои планы проспать двенадцать часов подряд накрылись медным тазом.
— Кто пришёл? Дамблдор?
— Нет, Хагрид и Грейнджер с Лонгботтомом и Уизли. Они на той поляне с крокусами. Кентавры препираются с ними и тянут время до вашего возвращения. Звёзды сказали им, что вы вернётесь скоро и с успехом.
— Не обманули звёзды, — хмыкнул я. — Могли бы добавить, чтобы нам ужин к этому времени приготовили.
— А он и готов, идём!
Тед потащил меня туда, где нас кормили. Здесь и нашёл нас Бэйн, которому тоже доложили о том, что за нами пришли из Хогвартса и не желают уходить обратно.
— Мы можем отослать их, чтобы за вами вернулись завтра утром, — сказал он, глядя, как я наворачиваю кашу.
— Зачем нам лишние проблемы? — отозвался я, подчищая миску. — Идёмте к ним. Скажите им, что в другой раз вы задержанных так легко не отпустите, а на этот раз — так и быть... Пусть опасаются, им не повредит.
Мне показалось, или на непроницаемом лице Бэйна мелькнула тень усмешки? А я был уверен, что кентаврам чувство юмора абсолютно чуждо.
Бэйн кликнул ещё одного кентавра, и мы отправились на поляну — они бегом, мы на мётлах. Прибыв на место, мы спешились и вышли из леса между Бэйном и его спутником, изображая конвоируемых. По поляне топтался Хагрид, трое дежурных кентавров и неугомонная тройка грифов с Люмосами на палочках. Бедные цветочки...
Первыми нас заметили кентавры-охранники. За ними — Грейнджер, которая со всех ног пустилась к нам. За ней подтянулись парни и Хагрид.
— Поттер, Нотт! — воскликнула девчонка. — Мы всё-таки заставили их отпустить вас!!! Поттер, ты чуть живой, что они с тобой делали?! — ужаснулась она, вглядевшись в моё лицо.
— Я объявил голодовку, чтобы нас поскорее отпустили, — на ходу сочинил я.
— Гарри, Гарри, ты уж прости, не уследил я, — стал сокрушаться обо мне Хагрид, начисто игнорируя Нотта. Видно, лесничий в какой-то мере еще считал своим меня — но не Теда.
— Ничего, всё позади. Хагрид, я не сержусь. Ты же не мог предвидеть, что так получится, — он-то как раз и мог, если бы соображал получше.
Лонгботтом протиснулся ко мне мимо Хагрида, застенчиво улыбнулся.
— Поттер, как я рад, что тебя отпустили! Я не ушёл бы без тебя, правда. Если бы они и дальше упрямились, я заночевал бы здесь.
— Холодно же, — пробормотал я первое пришедшее в голову.
— Ничего, Хагрид костёр обещал развести.
На упитанном лице Невилла крупными буквами было написано дружелюбие и тревога. За меня? Мерлин с Мордредом, он действительно явился сюда спасать меня!
— Они сломали мою палочку, — горько пожаловался он мне.
Точно, Лонгботтом был без Люмоса и всё время держался около Уизли, который сейчас ёжился и мрачно молчал рядом с ним. Я вопросительно посмотрел на охранников — с них, пожалуй, станется обидеть этого недотёпу.
— Он в суматохе уронил свою палочку, а кто-то из нас случайно наступил на неё, — пояснил мне один из них.
Я снова перевёл взгляд на Невилла.
— Не переживай, Дамблдор тебе новую сделает. У Фоукса еще много перьев.
26.
Те три часа, которые мы по февральской слякоти добирались до Хогвартса, мне и вспоминать не хочется. Это Хагриду было хоть бы что, а грифы сегодня уже проделали такой же путь до поляны. Гермиона спотыкалась на каждом шагу, Уизли поминал сквозь зубы весь дворовый лексикон, которому он научился от пяти старших братьев. Невилл тихо и терпеливо брёл за мной и Ноттом, который, отдохнувши за день, держался лучше остальных. Я вообще был никакой. До магического истощения у меня в этот день не дошло, но свой рабочий запас силы я израсходовал полностью. Кое-что ушло на щиты, остальное выпил очень красивый шарик.
В школу мы явились после отбоя, поэтому торжественная встреча нас не ожидала. Только Хагрид проводил нас до холла, чтобы к нам не придрались дежурные старосты. У себя в комнате мы с Тедом сразу же разделись до трусов, оставив на полу две кучи мокрой грязи, называемые нашей дорожной одеждой, и пошли отмываться. Видя моё жалкое состояние, Тед уступил мне санузел, а сам накинул халат и с полотенцем через руку направился в общую душевую.
Когда я вышел из ванной, весь укутанный в мягкое домашнее облачение, Бинки уже вовсю хлопотала над нашей одеждой, а Тед сидел на корточках перед моим сундуком и, не прикасаясь к нему, изучал магический след вчерашнего взлома. Я присел рядом и стал проверять сундук на посторонние заклинания, а затем произвёл идентификацию. Заклинание только подтвердило то, на что уже подумали мы с Тедом.
— Дамблдор?
— Дамблдор, — я заглянул в сундук, чтобы проверить содержимое.
— Он ничего не стащил?
— Там ничего такого и не было. Исподнее на месте, парадная мантия тоже. Тед, давай спать, я отрубаюсь. Да, если ты еще в силе, посмотри, не подбросили ли нам чего. И насчёт следилок тоже.
Следующий день был субботним, и мы с Тедом не пошли на завтрак, предпочтя отоспаться. Когда мы наконец вышли в гостиную, добрая половина факультета обступила нас с расспросами. Мы или отмалчивались, или отделывались общими словами. Как только первый интерес слизеринцев схлынул, Драко сообщил нам, что уже отправил отцу сову с вестью о нашем возвращении и что гриффиндорской троицы тоже не было на завтраке. Затем он в красках расписал, что происходило в Хогвартсе в наше отсутствие. Оказывается, Хагрид, явившийся за нами через полчаса после того, как нас увели кентавры, добрался до школы только рано утром. Он поднял на ноги преподавателей, но Дамблдор куда-то исчез, а без него никто не стал отменять занятия ради того, чтобы поскорее вернуть нас в школу. Успокаивало то, что мы у кентавров, про которых было известно, что детям они не вредят, поэтому все дожидались директора. На завтраке его не было, на обеде тоже. Кое-кто даже предполагал, что директор отправился за нами в одиночку.
За ужином Дамблдор появился, но обнаружилось, что исчезла небезызвестная гриффиндорская троица вместе с Хагридом. О том, что они пошли выручать нас, выяснилось из записки, которую пунктуальная Гермиона отправила своему декану с прихваченной из совятни школьной совой, выпущенной, когда спасатели ушли достаточно далеко. Флитвик со Снейпом вызвались вдогонку за грифами, но Дамблдор убедил их, что всё в порядке и под контролем. Ему поверили, страсти улеглись и все мало-мальски ответственные за нас лица стали дожидаться нашего возвращения. Драко тоже прождал нас весь день, но вечером всё-таки написал отцу. Необходимость постоянно отчитываться в письмах сделала парня наблюдательным, и он не упустил ни малейшей подробности, начиная с придирок МакГонаголл на трансфигурации.
— Как по-твоему, где вчера мог пропадать Дамблдор? — поинтересовался Тед, когда все любопытные наконец отстали от нас.
— Без понятия. Хотя, возможно, моё сторожевое заклинание приложило его крепче ожидаемого. Я взял вариацию, которая настраивается на отношение к хозяину — тебя, например, оно в сундук пропустит.
До обеда еще оставалось время, поэтому Тед пошёл утешать Диану, а я вернулся в комнату, чтобы поразмыслить о вчерашних событиях — прежде мне было не до этого. Нужна была версия для Малфоя-старшего, который сегодня наверняка явится в Хогвартс, да и самому мне требовалось подытожить случившееся. Снейп так и не пришёл донимать меня расспросами. Видно, злился на меня после недавнего разговора — или остерегался, кто его знает. Кстати, несмотря на месяцы назначенных им взысканий, декан никогда еще не подставлял меня так, как эта МакГонаголл с этими её двумя отработками в Запретном лесу.
Сегодня нам было гарантировано всеобщее внимание, поэтому на обед мы пошли, когда большинство учеников уже покидало столовую. Но Большой зал оказался полным-полнёхонек. На своих местах оставались не только все ученики, но и все учителя, а за преподавательским столом сидел ещё и какой-то незнакомый субъект.
— Не расходимся, девочки и мальчики, не расходимся! — ласково пророкотал Дамблдор, увидев, что мы с Тедом идём к столу. — Сейчас мы с вами выслушаем объявление!
Он встал, демонстрируя свою особо заковыристую ярко-фиолетовую мантию, видимо, надетую к случаю. Выйдя на свободное пространство перед преподавательским столом, директор с добродушной улыбкой оглядел зал и дождался полной тишины, которая не замедлила наступить. Незнакомая личность за столом достала блокнот и самопишущее перо, выдавая свою принадлежность к прессе.
— Дорогие мои, все мы с вами знаем, что прошлой ночью у нас случилось чрезвычайное событие, — заговорил он тоном доброго глуповатого дедушки, озабоченного проказами шаловливых внуков. — Двое мальчиков-слизеринцев, отправленных на отработку к Хагриду, отстали от него в лесу. Разумеется, мальчики заблудились и наконец были задержаны кентаврами.
Последние слова Дамблдора заставили Малфоя фыркнуть от возмущения.
— Совсем заврался старик, — протянул он презрительно. — Да Поттера и дракон не задерж...
— Малфой, — предостерегающе сказал я.
Драко кинул на меня короткий взгляд и оборвал фразу. Мы с ним уже неплохо понимали друг друга с полуслова. Директор, то ли не услышавший довольно-таки громкой реплики Малфоя, то ли сделавший вид, что ничего не слышал, продолжал, как ни в чём не бывало:
— Конечно, кентавры не могли оставить мальчиков одних гулять по лесу. Детей они не обижают, но очень ревностно относятся к нарушению границ своей территории — запомните это все, кто думает, что прогулки по Запретному лесу сойдут им с рук. Поэтому кентавры оставили детишек у себя и передали Хагриду, что хотят поговорить со школьным руководством. Я согласен, что мальчики заслуживают наказания, но считаю, что они уже достаточно наказаны кентаврами, и не могу лишать их шанса самим осознать свою ошибку.
Я не без любопытства наблюдал, как работает старый лицедей. У него было чему поучиться. Дамблдор сокрушённо вздохнул и устремил отеческий взгляд на слизеринский стол, взяв ораторскую паузу, чтобы все заметили, куда он смотрит. Когда весь зал наконец воззрился на нас с Тедом, директор слегка прокашлялся, чтобы вернуть внимание к себе.
— Мальчики и девочки, все ли из вас понимают, что такое героизм? — задал он риторический вопрос. Самопишущее перо представителя прессы бодро забегало по блокноту. — Избавление от зла — это огромная радость, огромное облегчение. Все мы знаем, что радость и облегчение сами по себе — прекрасные чувства, но под их впечатлением очень легко оказаться в заблуждении и признать избавителя героем. Если младенец оказался на пути Авады и выжил, можно ли считать, что он проявил героизм? Нет, девочки и мальчики, это не героизм и даже не заслуга, несмотря на то, что благодарные люди поспешили приписать их младенцу.
Ого, Дамблдор публично отмежёвывается от собственной рекламы Мальчика-Который-Выжил. Мало того, директор вдобавок проболтался, на какие кнопочки он надавил, чтобы создать нужное ему общественное мнение, и переложил ответственность за это мнение на тех, кто доверчиво распустил уши по ветру. Всё интереснее и интереснее...
— Благодарность помешала людям замечать истинную героиню. Если мать, всю свою сознательную жизнь активно боровшаяся со злом, пожертвовала собой, чтобы её ребёнок жил, а зло было устранено — кто здесь герой, он или она? Есть только один ответ, мальчики и девочки. Вот она, скромная героиня, не требующая себе никакой славы, потому что истинная награда для неё — жизнь младенца. Материнская любовь толкнула её на героизм и спасла её ребёнка. Много ли среди вас таких, кто может оценить, на что способна материнская любовь?
Ясные голубые глаза Дамблдора вперились в зал, наблюдая за реакцией учеников на проповедь. Кто-кто, а уж я-то знал, на что способна материнская любовь — мне были доступны воспоминания прежнего Гарри, на глазах которого Петуния десять лет заботилась о Дадли. Если моя мать хотя бы вполовину была такой же самоотверженной, как её родная сестра, могу себе представить, что выросло бы из маленького Гарри.
— Я не сомневаюсь, что среди вас найдутся дети, которые ценят любовь своих родителей, — продолжил директор после очередной риторической паузы. — Я надеюсь, что таких среди вас немало — но, к сожалению, бывают дети, которые не ценят материнскую любовь и заботу. Девочки и мальчики, подумайте хорошо о том, что такие неблагодарные дети не способны оценить и материнскую жертву. Они живут, не задумываясь ни о том, кому они обязаны жизнью, ни о том, что посвятить свою жизнь делу погибшей ради них матери было бы только справедливым.
Даже самые тупые сообразили, в чей огород закатил этот валун директор. На меня отовсюду устремились взгляды, со стороны грифов донеслись злорадные смешки. Дамблдор горько вздохнул и опечаленно потупил взгляд, как по умершему.
— Я что хочу сказать, девочки и мальчики... — негромко и доверительно заговорил он, вызвав своей интонацией напряжённое внимание зала. — Ложные герои рано или поздно разоблачают себя и справедливость всегда торжествует. Но сейчас я буду говорить не о них, а о том, что у нас в Хогвартсе есть и свои скромные герои. Да, они есть, в чём мы с вами убедились вчера, только они ходят среди нас незамеченными. Все мы знаем простого и скромного мальчика Невилла Лонгботтома — может, он и не блещет талантами, но у него чистое и доброе сердце. Узнав, что его однокурсников задержали кентавры, Невилл немедленно отправился выручать их. Он убедил своих друзей пойти вместе с ним. Он уговорил Хагрида проводить их к кентаврам. Он сумел уговорить кентавров вернуть заблудившихся слизеринцев. Когда возникла необходимость, этот простой и скромный мальчик проявил необычайную решительность, незаурядные организаторские способности и высокую гражданскую ответственность, поступив, как настоящий герой!
