| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Дядя Люциус, а что вы уже выяснили? — поинтересовался я. — Мне не помешало бы сначала узнать, к чему добавлять.
— Трое гриффиндорцев рассказали комиссии, что вчера вечером они пошли к Хагриду спросить, чем лечить крысу младшего Уизли. По пути на них набросился Блэк в анимагической форме — как выяснилось позже, из-за этой крысы, которая оказалась Питером Петтигрю. Они ходили в Визжащую хижину, где Блэк с Люпином поймали эту крысу и заставили превратиться в человека, а затем они вместе с Блэком конвоировали Петтигрю к Хагриду. На полпути к избушке лесника их догнала и остановила МакГонаголл. Пока они разговаривали, на неё напал Люпин, потому что она стояла ближе всех к Дракучей иве. Блэк в собачьем виде оттащил Люпина от МакГонаголл, а тут подоспел Хагрид и унёс её в Хогвартс. Это если коротко и по сути.
— Почти точно, если не считать, что дня за два до этого Грейнджер разыскала Блэка и передала ему записку от Люпина, — подтвердил я. — Об этой встрече, кстати, знали не только грифы, но и Дамблдор. Грейнджер донесла ему, несмотря на то, что Люпин просил никому ничего не говорить.
Малфой задумчиво хмыкнул.
— Значит, при желании Дамблдор мог предотвратить это несчастье?
— С грифами всё вышло случайно. Неслучайность была только одна — если Люпин не забыл выпить зелье, оно почему-то не подействовало на него. Полагаю, у Снейпа могут возникнуть проблемы с авроратом.
— Я только что разговаривал со Снейпом. Он обижен на весь мир и очень жалуется на тебя.
— Жалуется? С чего бы?
— Сам он считает, что никогда никому не жалуется, но я-то его знаю. Сегодня он мне уши прожужжал, что всё зло — от Поттера. Говорит, что с зельем — это твои штучки, потому что больше некому. — Малфой замолчал, но его невысказанный вопрос повис в воздухе.
— Он сам передал зелье Люпину?
— Не знаю, но он рассказал мне, что как только услышал о МакГонаголл, сразу же побежал проверять, выпил ли Люпин его зелье. Флакон из-под зелья он нашёл в ассистентской ЗоТИ. Там на дне и на стенках еще оставались капли, которых хватило для анализа. Зелье оказалось испорченным и туда был добавлен эликсир, вызывающий агрессию.
Вот, значит, каким было неотложное дело слизеринского декана.
— Во всём нужно искать причину, — напомнил я. — Зачем мне подставлять Снейпа? Мне это ни к чему.
— Он так не считает. Он, напротив, уверен, что ты готов на всё, лишь бы сжить его со света.
— Слишком много он о себе мнит! — вырвалось у меня. — Лучше бы вспомнил, кто вчера вызвался отнести его зелье Люпину.
— И кто же?
— Спросите у него сами.
— Нет, так не пойдёт. — Малфой посмотрел на меня осуждающе. — Если ты это уже знаешь, почему я должен бегать ради этого к Снейпу?
— Я этого не видел собственными глазами — мне сказали, что это был Дамблдор. Возможно, Снейп в конце концов отнёс зелье сам, раз он не сообщил вам об этом. Да и ему не помешает вспомнить, кому он это доверил, а то привык обсирать всех подряд — мужик, а хуже склочной бабы.
— Зато зельевар превосходный, — усмешка опекуна тем не менее подтвердила, что в целом он солидарен со мной.
— Это еще как сказать... — проворчал я. — Умение ладить с людьми входит в профпригодность. Самое подходящее применение такому профи, как ваш Снейп — подсунуть его врагам, чтобы они с ним мучились.
— Надо же, он сумел допечь даже такого выдержанного парня, как ты, — не успевшая исчезнуть усмешка Малфоя стала чуть шире.
— Да при чём здесь это? Лучше прикиньте, какая теперь у слизеринцев репутация из-за этой ехидны. Снейп утверждает, что защищает нас, но если бы он ежедневно не настраивал против нашего факультета все остальные, нас и защищать было бы не от кого. Дамблдор знал, что делал, когда поставил его деканом Слизерина.
Малфой мгновенно посерьёзнел.
— Драко мне тоже что-то такое писал... — пробормотал он скорее себе, чем мне. Взгляд опекуна стал отстранённым, в нём, казалось, замелькали просчитываемые варианты. — Я подумаю над этим.
В оставшуюся неделю мая в Хогвартсе было не до экзаменов всем, начиная с директора. МакГонаголл лежала в больнице, Люпин сидел в министерской темнице в ожидании приговора. Снейп и Дамблдор находились под следствием: первый — по подозрению в умышленной порче аконитового зелья, второй — за приём оборотня на связанную с детьми работу и за его проживание в опасной близости от детей. Остальных преподавателей едва хватало, чтобы поддерживать хотя бы видимость учебного процесса.
Попечительский совет прилагал все усилия, чтобы школа нормально завершила этот учебный год, но в магической Британии было не так уж много волшебников, которые хотели и могли принять у учеников экзамены. Дамблдор, наконец-то полетевший с директорской должности, только потому и удержался в школе на положении временно исполняющего директорские обязанности с ограниченным правом приёма на работу. Теперь он был обязан предъявлять кандидатуры сотрудников на утверждение попечительскому совету. От срока в Азкабане бывший директор Хогвартса отвертелся, зато газеты раздули хогвартский скандал до небес.
Новые преподаватели пока что не были найдены, и Малфой по старому знакомству уговорил принять экзамен по трансфигурации некоего Альберта Ранкорна, одного из министерских сотрудников, которым я снимал метки — того самого, который был приглашён на экспертизу назначения отработки нам с Ноттом. Принять экзамен по ЗоТИ согласилась сама Амелия Боунс, член Визенгамота и глава отдела магического правопорядка.
В июне началась сессия, пролетевшая как один час. Из-за упадка дисциплины и волнений сдавали плохо, даже те предметы, которые преподавались на должном уровне. После сессии независимые экзаменаторы признали подготовку учеников по экзаменуемым предметам неудовлетворительной — полезность танца ананасов и превращения мышей в табакерки была поставлена под сомнение, а по ЗоТИ большинство учеников не знало вообще ничего, кроме заклинания Патронуса и образа жизни японских капп.
Пока мы сдавали экзамены, в Министерстве продолжалось разбирательство ховартских событий. В нашумевшей истории с зельем вину Снейпа доказать не удалось. Впрочем, и невиновность тоже, потому что Снейп был вынужден помалкивать о результатах анализа остатков зелья. Из-за отсутствия свидетелей невозможно было установить, когда и кем было испорчено зелье, поэтому факт об его умышленной порче говорил не в пользу декана. На суде пришли к заключению, что во время варки была допущена ошибка, и Снейп был лишён права варить сложные зелья, с разрешением пересдачи аттестации через год.
Порченое зелье не сочли смягчающим обстоятельством для Люпина. В глазах правосудия приём аконитового зелья считался всего лишь мерой, облегчающей самочувствие оборотня, поэтому Люпин был осуждён со всей строгостью за несоблюдение безопасности во время полнолуния и посажен в Азкабан на два года. В чём-то для него это было к лучшему, потому что происшествие в Хогвартсе позволило Министерству ввести закон об ограничении прав оборотней, по которому места их проживания были объявлены резервациями, а самим оборотням предписывалось пройти поголовную регистрацию в течение лета. Трудно сказать, что за это оборотни сделали бы с Люпином, если бы он остался на свободе.
Дамблдор так и не заикнулся о потере пульта управления дементорами — и я догадался, почему, когда узнал от опекуна об итоге расследования утраты государственного имущества в количестве сотни дементоров. Старый прохиндей начал бояться. Не так давно он утратил ещё один взятый в Министерстве артефакт — хроноворот, безнадёжно испорченный Гермионой. Потеря второго казённого раритета за год могла аукнуться директору весьма неприятными последствиями, и он свалил утрату на Блэка. Поскольку эксперты сочли, что дементоры были сожжены боевым артефактом Блэка, Дамблдор убедил их, что пульт управления тоже рассыпался в прах под влиянием этого артефакта. Непотопляемому старцу поверили — а что ещё им оставалось?
Несмотря на то, что Петтигрю оказался жив и был объявлен в розыск, без его показаний гибель маглов и предательство Поттеров всё еще висели на Блэке. Сам Блэк бесследно исчез. С его оправданием никто не заморачивался по одной простой причине — это никому не было нужно. Виновные в его неправомерном осуждении не стремились выставить свою небрежность и злоупотребления напоказ, а заинтересованных в его оправдании не было. Родовые маги тогда еще отвернулись от сопляка, демонстративно и со скандалом отрекшегося от рода ради своих прихотей, поэтому связи и знакомства Блэка ограничивались Орденом Феникса, при содействии главы которого он на двенадцать лет был упрятан в Азкабан. Похоже, сама судьба сочла его недостойным свободы, которой он так домогался в школе.
Про МакГонаголл ничего не сообщали, но мы кое-что узнали о ней от Ромильды. К началу каникул декан Гриффиндора всё еще лежала в Мунго. Её раны, щедро политые слюной оборотня, не поддавались лечащим заклинаниям и заживали плохо. Благодаря своим анимагическим способностям МакГонаголл получила только лёгкую форму ликантропии, но полнолуние ей было предписано пережидать в анимагическом виде. В руке пострадавшей был перекушен какой-то важный нерв, поэтому она оставалась неподвижной. К концу лета врачи надеялись частично излечить руку, хотя было очевидно, что прежняя подвижность уже не вернётся к ней. Поскольку это была правая, палочковая рука, сейчас МакГонаголл была неспособна к колдовству, а в будущем она если и сможет колдовать, то только самые простые заклинания.
В совокупности это означало, что преподавать она уже не будет. Как лицо, ответственное за безопасность в Хогвартсе, Дамблдор был признан косвенно виновным в ранении МакГонаголл. Ему присудили выплатить ей десять тысяч галеонов в возмещение ущерба. Вдобавок ей, как пострадавшей на государственной службе, присудили небольшую пенсию — это мы узнали за два дня до каникул, из газет.
Живоглоту я строго-настрого наказал не высовываться. Он и сам это понимал, поэтому вёл скрытный образ жизни. Даже в нашей гостиной, где кот был в полной безопасности, он появлялся только изредка. Ромильда обещала взять его на каникулы к своей тётке, которая разводила книзлов.
Накануне каникул, когда Тед отправился в Выручай-комнату попрощаться с Дианой, а я упаковывал вещи к отъезду, рядом со мной обнаружился Живоглот. В зубах он держал палочку — довольно-таки длинную, чёрную и блестящую, затейливого вида, с белой фигурной рукоятью, чем-то похожую на указку. Палочка выглядела характерно, и я вспомнил, где её видел.
Кот положил её на пол, издал выразительное 'ммрряу' и подтолкнул её мордой ко мне.
Палочку Дамблдора.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
