— Получше... — Нотт ненадолго задумался. — Наш род не специализируется на пространственной магии, у нас таких трактатов нет. Я обращусь к Эйвери, чтобы он попросил отца подобрать для вас что-нибудь современное. Если где и найдутся такие труды, то в Академии.
— Было бы замечательно, — обрадовался я. — Лорд Нотт, вы упомянули о том, что в Академии изучают способы противостояния магловским технологиям. Значит, там и сами технологии изучают?
— Разумеется, — подтвердил Нотт-старший.
— А чем тогда вызван запрет на адаптацию этих технологий для магов? Он ведь недавний, я не ошибаюсь? Паровоз у нас есть, радио есть, пресса есть, автобус тоже — нет только самых современных технических новинок.
— Этот запрет существует только в магической Британии, а в Западной Европе интересные новинки понемногу внедряются, — сообщил Нотт. — В остальном магическом мире магловская техника используется на нашем уровне и даже меньше. Там и маглы технически отсталые по сравнению с Европой. Кстати, Люциус, откуда этот запрет?
— До недавнего времени я не интересовался магловскими делами и помню только, когда он был принят, — сообщил Малфой после некоторого размышления. — В середине шестидесятых, когда министром был Нобби Лич, довольно скоро полетевший с поста за должностные злоупотребления...
— Люциус! — Мы оглянулись. В дверях столовой стояла Нарцисса. — Люциус, мы вас ждём в гостиной!
Действительно, наша задержка начинала выглядеть невежливой. Мы прекратили разговор и присоединились к остальным гостям.
3.
Кроме Эрни, ни у кого из нас не было магловской одежды, даже у меня, поскольку этим летом я жил не у Дурслей. Для поездки по магловским магазинам мы оделись в лёгкие рубашки и классические бриджи, что могло сойти за магловскую летнюю одежду. Джонс критически осмотрел нас, поморщился, но всё-таки решил, что сойдёт.
Мы портировались в магловский особняк Джонса в лондонском пригороде — три этажа, цветник и газон, гараж на три машины. Обронив мимоходом, что его жена и дети сейчас у родных, Джонс вывел из гаража длинную легковую машину с тремя рядами сидений и усадил нас туда. Сам он сел за руль и отвёз нас к ближайшему универсальному торговому центру.
Для большинства из нас это был первый выход в магловский мир. Винс с Грегом заинтригованно переглядывались, Драко предвкушающе морщил острый нос, Тед благодушно щурился, пребывая в глубочайшей уверенности, что если я рядом, то всё будет хорошо. После Джонса я был самым осведомленным о магловской жизни, но приютская подготовка Эрни тоже была не лишней, поэтому Джонс взял в поездку и его, чтобы тот помогал присматривать за парнями. Оставив машину на стоянке, маг повёл нас внутрь многолюдного пятиэтажного здания, строго-настрого приказав не отставать и не разбегаться. Даже я оказался в таком магазине впервые, не говоря уж об остальных, но привычка к дисциплине у нас была на высоте. До подросткового отдела мы добрались без происшествий, если не считать того, что пару раз пришлось тормошить Винса, в изумлении застревавшего у витрин.
Выглядели мы если не чужеземцами из другой эпохи, то зажиточными британскими провинциалами, и не только из-за одежды. У нас была другая манера держаться, другое привычное выражение лиц, на которых сейчас вдобавок было написано, что нам здесь всё в новинку. Зато Джонс держался здесь уверенно, и вышколенные столичные продавцы без вопросов стали выполнять его распоряжение подобрать нам всё, что потребуется на лето. Мы пробыли в отделе не меньше часа, пока не закупились всем, от кепи до кроссовок, затем посетили кафе-мороженое здесь же, на этаже. Покупки нам пришлось тащить с собой — никаких домовиков и уменьшающих чар. Джонс сказал в ответ на претензии Драко, чтобы мы сразу привыкали носить покупки, если нам предстоит до конца лета жить по-магловски. Впрочем, Драко быстро догадался всучить свои пакеты и коробки Грегу и Винсу.
На нас оглядывались. Мы не вписывались в этот мир. И это нам предстояло в себе изжить.
Рунная помолвка Теда была фактически браком. Кольца в ней создавались в процессе рунного ритуала, являлись мощными брачными оберегами и от чего только не защищали — и от сглазов, и от приворотных зелий и заклинаний, и от случайных увлечений, и от некоей категории болезней, и от нежелательного обзаведения потомством. Они или сами превращались в брачные, когда их магия признавала брак состоявшимся, или сами исчезали по прошествии трёх лет, с тяжёлыми последствиями для родовой магии обоих наречённых. Чтобы получились кольца с необходимыми свойствами, каждый участник ритуала должен был быть не ниже лорда магии. Кроме будущего супруга, в ритуале был обязан участвовать глава рода с каждой стороны, поскольку в процесс вовлекалась родовая магия. Мне, например, рунный брак не светил, потому что, являясь главой рода Поттеров, я не мог выполнять в ритуале сразу две роли.
Тед рассказал мне, что рунный брак был идеей Дианы. У Гросмонтов было шестеро детей — один сын и пять дочерей, причём Диана предпоследняя. Гросмонты были чистокровными с десятого века и состояли в родстве с английскими герцогами, но по нынешним временам они были не настолько богаты, чтобы выделить достойное приданое всем пяти дочерям. С поиском женихов у семейства тоже возникли затруднения, поэтому Диана была отпущена в Хогвартс и там облюбовала для себя моего друга и приближённого. Нотты для Гросмонтов не были партией, за которую расстаются с деньгами, и те соглашались отдать Диану за Теда только без приданого.
Для Ноттов, чьё положение в обществе сильно пострадало из-за прислужничества Волдеморту, было, напротив, большой удачей заполучить в род супругу из Гросмонтов. Нотт-старший был согласен принять Диану и бесприданницей, резонно считая, что это гораздо лучше такой же нищей грязнокровки, но гордая девчонка сама не захотела идти в новую семью с пустыми руками и предложила принести в приданое хотя бы магию, а это было возможно только через рунный брак. Ущерба родной семье это не наносило, поэтому её родственники не возражали. Поскольку у Теда не было матери, для ритуала предполагалось пригласить ту самую тётку Прюданс, в доме которой он воспитывался до школы, но тут Нотт-старший вспомнил, что в ритуалах я как сюзерен считаюсь в родительском статусе для Теда, и написал сыну.
Ритуал проходил в обоих родовых домах и делился на две части. Начинался он в родовом доме мага, который входил в другой род — обычно невесты, но иногда бывало, что и жениха — а заканчивался в родовом доме мага, принимавшем его будущего супруга. В подвале каждого родового дома имелся рунный зал, на пентаграмме которого и проходило действо. На ритуале присутствовали только непосредственные участники, которые свидетельствовали заключение союза всеми своими магическими титулами, поэтому ради сохранения их тайн зал накрывался щитом Aliquam Protectione, работавшим, как клятва о неразглашении всего, что происходило под ним. Наречённые вставали вдвоём на северном луче пентаграммы, ближние к ним лучи с обеих сторон занимали главы рода, следующие два — другие представители родов, чаще всего супруги глав рода. В данном случае со стороны Ноттов вторым вставал я.
Мы явились к Гросмонтам незадолго до полудня, на который был назначен ритуал. Нотт-старший, в тёмно-серой парадной робе с серебряной отделкой, держался строго и подтянуто, словно на старинном портрете. Я на этот раз был в вечернем выходном комплекте — том самом, чёрном с зеленью — и выглядел в нём на свои деньги и свою родословную. Тед в ослепительно-белой шёлковой рубашке и робе цвета синей стали был решительно неотразим, как и полагалось жениху.
В аппарационной нас встретили родители Дианы. Со старшей леди Гросмонт я уже был знаком, но больше никого тут не знал, равно как и Тед. Только его отец был знаком с обоими родителями, потому что вёл с ними переговоры о браке сына. Леди Гросмонт представила меня и Теда главе семьи, а затем повела нас знакомить с остальными членами семьи, вместе с Дианой ожидавшими нас в гостиной. Нас представили девятнадцатилетнему Марциусу, наследнику и высокомерному парню, глядевшему на нас примерно как Малфой на Уизли, и младшим дочерям — Флоре, Гестии и младшенькой Юноне. Старшая, Патриция, была два года как замужем и её здесь не было. Девчонки оказались дружелюбными и любопытными, две постарше засыпали Теда расспросами и глядели на него с таким восхищением, что Диана подобралась к нему и взяла его под локоть, заявив таким образом свои права на него. Мне в собеседницы досталась только девятилетняя Юнона, решившая, что 'мистер Поттер', как меня здесь представили, тоже еще маленький и почти её ровесник.
Около полудня мы спустились в рунный зал. Щит был уже установлен, по углам пентаграммы были расставлены пьедесталы, на которые нам надлежало жертвовать свою кровь по ходу ритуала. Диана косилась на меня с непонятной мне опаской, Тед ей что-то говорил тихонько и успокаивающе. Наконец все заняли свои места и ритуал начался.
Эту часть ритуала вёл отец Дианы как глава рода Гросмонтов. Он давал согласие на рунную помолвку и свой кровью и магией свидетельствовал разрешение на передачу родовых способностей Гросмонтов в род Ноттов. Каких именно, не оговаривалось, но, помнится, Тед говорил мне раньше, что в роду Дианы по отцовской линии наследуется способность к призыву сущностей с других планов. Нотт-старший принимал согласие, точно так же свидетельствуя его своей кровью и магией. Я и леди Гросмонт были поручителями ритуала, она со своей стороны, я со своей.
Последними вступали в ритуал Диана с Тедом — Диана давала брачную клятву, Тед принимал её. Оба клялись родом и кровью, после чего на пьедестале перед ними появилось кольцо для Теда. Если оно не появлялось, ритуал считался неудачным и продолжения не следовало, но у нас он прошёл успешно. Диана надела сияющий магией ободок на палец Теду, и первая половина ритуала на этом закончилась. Вторая половина ритуала проходила уже у Ноттов, её вёл отец Теда. Если у Гросмонтов происходила передача их родовой магии, то собственно помолвка заключалась во второй части ритуала. Мы засвидетельствовали будущий союз своей кровью и магией, Тед принёс брачную клятву Диане. Появилось кольцо, и он надел его на палец своей невесте.
Ритуал завершался поцелуем наречённых. На лице Теда впервые промелькнула тень замешательства, и я догадался, почему. Он еще не целовался со своей девчонкой, а тут ему предстояло сделать это при свидетелях. Пока он колебался, Диана положила ему руки на плечи и поцеловала его сама. Парень на мгновение замер, затем втянулся в процесс, девчонку обнял. Они едва касались друг друга губами, но поцелуй получился долгим, таким долгим...
Диана-охотница, я был на твоей стороне в твоей погоне за добычей. Надеюсь, ты сделаешь моего друга счастливым.
Губы они разомкнули, но так и остались стоять обнявшись, только развернулись к нам вполоборота. Настало время поздравлений, и я задержался у пьедестала, пропуская родителей вперёд. Гросмонты были искренне рады — одна из дочек, можно сказать, была пристроена, в семье стало на одну матримониальную проблему меньше. Отец Теда тоже был доволен — он не знал, как подступиться к устройству сыновнего брака, а тут вдруг всё само решилось за него.
Когда родители закончили с поздравлениями и пошли звать гостей, подошёл у наречённым и я. Тед смотрел на меня тепло и открыто, прижимая к себе своё тощенькое сокровище, устроившееся у него на груди, зато серые миндалевидные глаза Дианы глядели на меня так, словно девчонка старалась предотвратить моё приближение взглядом.
— Тед, Диана — мои поздравления, — произнёс я с шутливой церемонностью, подойдя к ним.
— Спасибо, сюзерен, — ответил Тед. — Утром я получил извещение из Гринготса — тоже спасибо.
— К сожалению, я пока мало чем распоряжаюсь, так что чем могу... — я улыбнулся и развёл руками.
— Что за извещение? — встрепенулась девчонка.
— Подарок сюзерена — потом скажу, — сообщил ей Тед. — Сюзерен еще неделю назад знал, что всё пройдёт прекрасно. Вот видишь, зря ты его боялась, — добавил он с мягким упрёком.
— Диана меня боялась, Тед? — я видел, что она и сейчас предпочла бы, чтобы меня здесь не было, но сделал вопросительно-изумлённое лицо, настаивая на ответе.
Тед опустил взгляд на неё, затем снова посмотрел на меня.
— Она меня к тебе ревнует, поэтому боялась за исход ритуала. — Диана недовольно пискнула, и он ободряюще прижал её к себе. — К грязнокровке она меня никогда не ревновала, а к тебе ревнует.
— Но ты ей объяснил, что это совсем другое и что одно другому не мешает?
— Наверное, я был недостаточно убедителен, — Тед вздохнул, прикинувшись опечаленным — это у него всегда получалось хорошо. — Она со мной соглашается, но всё равно не верит.
— Диана, — я внимательно поглядел на девчонку. — Надо разобраться, и прямо сейчас, потому что ты мне не чужая, а леди моего друга и приближённого. Между нами не должно быть недоверия. Мы здесь под Aliquam Protectione, из этого зала не выйдет ни слова.
Его и так бы не вышло, но нужно было дать ей повод для откровенности здесь и сейчас.
— Я понимаю... что это другое... наверное... — выговорила она, чуть задыхаясь, как когда-то на озере. — Но, Гарри, если мы с тобой вдруг окажемся в смертельной опасности... я не знаю, кого Тед будет спасать первым, меня или тебя...
Установилось молчание. Мы с Дианой — ладно, но и Нотт молчал.
— Тед, — сказал я наконец. — Не вздумай делать такую глупость и спасать меня первым. Я-то выкарабкаюсь, а она нет. Или ты в меня не веришь?
— Верю, сюзерен...
— Вот и замечательно. А ты, Диана, помни, что на то мы с тобой и умные, чтобы никогда не ставить Теда перед таким выбором. Это понятно?
Я видел, как по мере понимания из глаз девчонки исчезала настороженность.
— Понятно... — она легонько выдохнула и опустила голову Теду на грудь. Тот пробормотал ей на ушко что-то виноватое и утешающее — что именно, я не прислушивался.
— Значит, всё будет хорошо, потому что всё зависит от нас, — я улыбнулся. — Идёмте, нас наверху ждут.
До отъезда на магловскую дачу у нас оставалось ещё три дня, которые Тед с Дианой должны были провести в родовом поместье Ноттов. Остальные обитатели поместья обычно переселяются на эти дни в дом второго супруга, но Нотт-старший предпочёл провести их у Малфоев, разделяя время между тренировками по стихийной магии с нами и артефакторной комнатой. Он был неплохим артефактором, если учесть отсутствие у Ноттов этой родовой способности, и занимался изготовлением портальных артефактов, связывавших наши поместья. У нас имелась и каминная сеть, но она находилась под министерским учётом и была доступна для его служащих.
За эти дни я удалил метки у Малфоя и его ближайших союзников. Это оказалось тонкой и сложной работой, потому что пришлось исправлять последствия длительного ношения метки. Заодно я исправил в энергетических структурах моих пациентов то, что казалось мне наиболее заметными несовершенствами. То ли поэтому, то ли потому что метка действительно в какой-то степени подавляла их силу, но все четверо отметили, что без метки колдуется легче.
