— Сириус! — и снова, что есть силы, потому что разъярённый пёс его не слышал: — Сириус!!!
Блэк попятился и мельком покосился на Люпина, не спуская глаз с тёмного пространства под кроватью, где пряталась крыса. Очертания пса поплыли, и полминуты спустя на его месте оказался высокий черноволосый человек в поношенной, ничем не примечательной магловской одежде. Его тронутые ранней сединой волосы доставали до плеч, нижнюю часть лица прикрывала короткая бородка, которой не было на розыскных листовках.
— Ремус? У тебя же есть палочка? Достань эту мордредову крысу из-под кровати, — не попросил, а именно приказал он.
— Сири, успокойся, — мягко и убеждающе сказал Люпин. Судя по интонации, ему приходилось уговаривать Блэка далеко не впервой. — Вдохни поглубже и дай себе труд подумать, зачем тебе эта крыса. Ты их ешь или у тебя развлечений мало?
— Ты просто ничего не знаешь, Рем!!! — порохом вспыхнул Блэк.
— Успокойся, я сейчас достану эту крысу, но сначала ты дашь мне слово, что ничего с ней не сделаешь. Рон очень расстроится, если с его Коростой что-нибудь случится.
— Да ты сам захочешь её убить, когда я тебе всё расскажу! Но сначала поймай эту подлую крысу, чтобы она не сбежала!
— А слово?
— Хорошо, даю, — уже сдержаннее ответил Блэк. — Не трону я его без твоего согласия. Лови же его наконец.
Люпин направил свою палочку под кровать и произнёс Акцио Короста. Крыса влетела ему в свободную руку и отчаянно затрепыхалась там.
— Держи крепче, а то он вырвется, — потребовал Блэк, пожирая крысу ненавидящим взглядом. — Рем, это же Питер. Разве ты сам не видишь?
— Питер? Ты свихнулся в Азкабане, Сириус. Извини, но Питера убил ты, а это Короста, любимица Рона Уизли.
— Тебе всегда не хватало наблюдательности, Рем, для тебя все крысы одинаковы. Если ты не умеешь различать их, посмотри же наконец — у этой крысы не хватает пальца на передней лапе.
Люпин приподнял бьющееся серое тельце до уровня глаз и долго, с полминуты, созерцал крысу. Сперва он разглядывал её недоверчиво, затем его лицо озарилось короткой вспышкой осознания, тут же сменившейся гневом и возмущением. Еще не увидев Петтигрю без анимагической формы, он всё-таки понял, кто перед ним.
— Питер... — произнёс он — и перевёл взгляд на Блэка. — Значит, ты не убивал его?
— К сожалению. Я очень хотел убить его, но он оказался хитрее. Он колданул взрывное заклинание и инсценировал собственную смерть.
— Но ты же говорил на суде, что сам виноват во всём?!
— Во всём — это в гибели Джеймса. Остальное по сравнению с этим — мелочи. Это я уговорил Джеймса втайне ото всех сделать Петтигрю Хранителем. Мы даже тебе ничего не сказали, потому что тогда все оборотни, кроме тебя, перешли на сторону Волдеморта. Помнишь, он обещал им равные права с людьми? Откровенно говоря, мы не были уверены, что ты удержишься.
— Оборотни не приняли бы меня... — машинально ответил Люпин. — Так это Питер был Хранителем?
— Да. Но это еще не всё, Ремус. Тогда времена были неспокойные и по вечерам я регулярно заглядывал к друзьям удостовериться, что у них всё в порядке. Так уж вышло, что в ту ночь я снова надумал навестить их, и начал с Питера. Несмотря на позднее время, его в укрытии не оказалось. От него я отправился к Джеймсу и увидел горящий дом, а неподалёку — Хагрида с маленьким Гарри на руках. Он сказал, что прибыл сюда по приказу Дамблдора, но опоздал. Дамблдор уже побывал здесь и передал ему ребёнка, чтобы он отнёс его в безопасное место. Я отдал Хагриду свой мотоцикл, а сам перекинулся в собаку и стал вынюхивать окрестности. Ты и не представляешь, что я обнаружил, Рем...
У Блэка перехватило горло, он со всхлипом втянул в себя воздух. Напряжённо слушавший Люпин подбодрил его кивком.
— Следы Питера были только вокруг дома, внутрь он не заходил. Насколько я понял, поджогом занимался он. Внутри, кроме следов Джеймса и его семьи, были только следы Дамблдора и ещё одного, незнакомого мне человека. В гостиную, где лежал мёртвый Джеймс, входил только Дамблдор, а тот человек, судя по следам, ждал в коридоре. Затем они поднялись наверх, где Дамблдор подходил к детской кроватке, и оба вышли оттуда наружу. Газеты врали, Рем, там не было никакой кучки пепла от Волдеморта. И ещё, Рем — Авада не вызывает пожаров и не оставляет шрамов. Вся эта газетная шумиха была проплачена, и я даже догадываюсь, кем.
Судя по выражению лица Люпина, он не догадывался. Он не слышал рассказа Батильды Бэгшот, в отличие от меня.
— И кем же? — нетерпеливо спросил он.
— Дамблдором. Это Дамблдор убил Джеймса с женой и похитил Гарри. Мне самому сначала было дико, но я не настолько безнадёжен на голову, чтобы идти против фактов. У меня было двенадцать лет на размышления, Рем.
— Не может быть! Ведь Сам-Знаешь-Кто действительно исчез в ту ночь!
— Поэтому я не убью Дамблдора сразу, а сначала выпытаю у него, как и зачем он это провернул.
— Так ты здесь не из-за Гарри! — озарило Люпина.
— И даже не из-за Питера, его я случайно увидел в Хогсмиде. Впрочем, следовало ожидать, что крыса окажется рядом с хозяином. Так теперь ты не против, если мы убьём предателя?
— Подожди... — Люпин посмотрел на мелко дрожащую крысу в своей руке. — Может, он что-нибудь расскажет или объяснит. Кроме того, живой Питер пригодится, чтобы оправдать тебя. Пусть его осудит закон.
— Ремус, с некоторых пор я не доверяю нашему правосудию. И уверен, что Дамблдор сделает всё, чтобы правда не вылезла наружу.
Вдруг они резко повернули головы к распахнутой двери, а Блэк ещё и втянул ноздрями воздух, принюхиваясь. Встревоженно переглянулись, между ними проскользнуло нечто вроде единства и взаимопонимания.
— Те самые дети, — быстро и тихо произнёс Блэк. Люпин недовольно нахмурился, не зная, сколько этим детям удалось подслушать.
— Заходите уж, — позвал он, глядя в тёмный проём, ведущий в подземный ход.
Я ожидал увидеть Грейнджер, но первым в проёме показался Уизли.
— Моя крыска, живая! — возрадовался рыжий, увидев Коросту в руке профессора. Значит, он ничего не слышал. — Профессор, вы спасли её!!!
Гермиона протолкнула Уизли вперёд и тоже вошла. Позади неё замаячила длинная фигура Невилла.
— Простите, профессор, но Рон так беспокоился за свою Коросту, что нам не удалось отговорить его, — отчеканила Гермиона тоном матёрой отличницы. — Мы не будем мешать вам, только заберём её и уйдём.
— Извините, дети, — мягко сказал Люпин, — но мы не отдадим вам... — он посмотрел на Питера в своей руке, — ...эту крысу. Идите обратно, я с вами потом поговорю.
— Нет уж, я никуда не уйду без Коросты! — вспылил Уизли, всерьёз испугавшийся за судьбу своей собственности. — Родители никогда не купят мне другого питомца!
Лицо Люпина вдруг исказилось, словно от подавляемой тошноты. Он беспокойно взглянул на Блэка.
— Сириус, у меня меньше времени, чем я предполагал. Погода нынче на редкость ясная. Что будем делать с Питером? — и торопливо добавил, увидев, как предвкушающе блеснули глаза Блэка. — Кроме убийства, конечно.
— Если ты настаиваешь на правосудии... — надо было слышать, каким тоном Блэк выплюнул последнее слово, — то Питера нужно сдать властям, причём публично, а то всё опять замнут. Детям этого не доверишь, а меня с крысой загребут быстрее, чем я раскрою рот. А потом, понятное дело, мне никто уже не даст его раскрыть, как тогда.
— Значит, надо вернуть ему человеческий вид прямо сейчас. — Люпин кивнул на замершую в дверях троицу. — Это тоже свидетели. Поможешь им проводить Питера до Хагрида, а тот отведёт его в Хогвартс. Гермиона!
— Да, профессор? — откликнулась Грейнджер.
— Проследи, чтобы Хагрид отвёл Питера к МакГонаголл или к Флитвику. И ни к кому другому, поняла? Пусть они вызовут авроров, а вы трое удостоверьтесь, что Питера забрали в аврорат.
Гермиона растерянно кивнула. Зря Люпин понадеялся, что директор у неё входит в понятие 'ни к кому другому' — она всегда ставила Дамблдора выше этого.
— А где этот Питер? — спросила она.
— Сейчас будет. — Люпин взглянул на Блэка. — Превращаем?
— Давай ты, у меня палочки нет.
— Держи. — Люпин передал ему Коросту. — Фините Аниморфус! — произнёс он, направив на грызуна палочку.
Блэк выронил крысу на пол. На её месте появился человечек, быстро увеличившийся до нормального размера. Питер Петтигрю был невысок, полноват, потрёпан, неопрятен, с намечавшейся лысинкой на макушке, окружённой тонкими бесцветными волосами. В его лице сохранялось нечто крысиное. Он часто и прерывисто дышал, его бегающие глазки стрельнули на проход за спинами гриффиндорцев и разочарованно зашустрили по хижине.
— Ну здравствуй, Питер, — с деланной приветливостью сказал ему Люпин. — Сколько лет, сколько зим...
— С-сириус... Р-рем... — дрожащим голосом пробормотал тот. — П-пощадите...
Его маленькие глазки умоляюще заметались между ними. Удостоверившись, что пощады от бывших друзей не дождёшься, Питер оглянулся на учеников.
— Рон, пожалуйста, ты же так дорожишь мной... Хочешь, я останусь твоим питомцем? Я буду самой лучшей крысой в мире, только спаси меня от этих!!!
Уизли пребывал в шоке. До него всё еще доходило, кем оказалась его Короста.
— Нет! — отшатнулся он. — Подумать только, я клал ЭТО к себе на подушку!!!
Гермиона тоже была шокирована. Это выражалось у неё в привычке закрывать рот ладонями. Наименее потрясённым выглядел Невилл, привыкший к тому, что жизнь преподносит ему неприятные сюрпризы. По лицу Люпина снова пробежала судорога.
— Это тот самый Питер, за убийство которого Сириус двенадцать лет просидел в Азкабане, — сообщил он грифам. — Все объяснения после, а сейчас нужно поскорее сдать его в аврорат. Там с ним разберутся. Рон, пойдёшь первым. Гермиона, Невилл — вы будете конвоировать Питера, пока не приведёте его к Хагриду. Все трое держите палочки наготове. Сириус, пойдёшь последним и будешь контролировать ситуацию — ты и без палочки с этим справишься. Если Питер побежит, можешь убить его.
Люпин наложил на Питера Инкарцеро, опутав его верхнюю часть тела верёвками.
— А теперь уходите скорее, — потребовал он. Блэк вгляделся в него и понимающе кивнул.
— Но... — начала Гермиона.
— А ну быстро все построились и пошли! — рявкнул на неё Блэк. — Рыжий — вперёд! Питер — марш за ним и не подходи к нему ближе, чем на десять шагов, а то я тебе живо глотку перерву! Вы двое — за Питером, и шевелите наконец копытами! Мордред, какие тормоза, за что это мне...
Всех их в считанные секунды вынесло из хижины. Люпин машинально обтер рукавом со лба проступивший пот, присел на кровать, обхватил себя руками и стал раскачиваться. Он, похоже, уже мало что соображал.
Пора было выдвигаться и мне. Несмотря на непредвиденные обстоятельства, у меня еще оставался шанс перехватить Блэка после того, как он сдаст Питера Хагриду. Если же встречи с Блэком не получится, хоть досмотрю, чем там у них закончилось. С этими мыслями я уселся на метлу и полетел обратно к Дракучей иве.
31.
Ждал я эту компанию минут десять, которые были потрачены на размышления о том, как теперь договариваться с Блэком. Я хотел сдать ему Петтигрю, но пришли трое юных дамблдоровцев и с изяществом слона в посудной лавке поломали мне всю игру. Что я предложу Блэку, если Петтигрю уже у него? По всему получалось, что предложить больше нечего, потому что Дамблдор был нужен мне самому.
Утешало одно — поломали они игру не только мне, но и директору.
С каждой минутой становилось темнее, пока из-за гор не выкатилась полная луна, такая яркая, что разом осветила окрестности. Когда я уже начал беспокоиться, не случилось ли чего в туннеле, из тайного хода высунулась рука с Люмосом на палочке, затем рыжая голова, а за ней и плечи. Свободной рукой Уизли нащупал сучок, успокаивающий Дракучую иву, и обездвижил её. Затем он выкарабкался наружу, взял палочку наизготовку и крикнул остальным в отверстие, чтобы вылезали. Следом протиснулось коренастое тело Петтигрю, которому было непросто выбраться оттуда с примотанными к телу руками. В конце концов ему это удалось, и он остановился в нескольких шагах от ивы под прицелом палочки рыжего, пока Грейнджер с Лонгботтомом, тоже с Люмосами, не вылезли из тайного хода. Последним вылез Блэк, и все они столпились неподалёку от Дракучей ивы.
Судя по тому, как грифы поглядывали на Блэка, они признали его за старшего и дожидались его указаний. Они доверяли мнению уважаемого профессора Люпина, да и во время пути по подземному ходу Грейнджер наверняка вытянула из Блэка всё, что можно и что нельзя. Кто как, а я не могу себе представить её с закрытым ртом, если она не дуется.
Но Блэк мешкал с распоряжениями. Грифы терпеливо ждали, Петтигрю шнырял глазами по сторонам в поисках лазейки. Насколько я понял по скорости обратного процесса, превращение в крысу требовало как минимум полминуты, которых у Питера не было, поэтому он не предпринимал бесполезных попыток к бегству. Наконец Блэк принял решение и заговорил.
— К Хагриду я не пойду, он горячий и бестолковый, — голос беглеца заметно похрипывал — после стольких лет молчания даже короткое общение успело надсадить его. — Ты, парень, — Блэк кивнул на Невилла, — зайдёшь внутрь и скажешь ему, что вы задержали Питера Петтигрю, которого никто не убивал и которого нужно доставить в аврорат для расследования. Убедись, что до Хагрида это дошло, и зови его наружу. Помните, что сказал вам Ремус? Ведите Питера только к МакГонаголл или Флитвику, от этого зависит очень многое. А я издали послежу, чтобы он не сбежал.
Крысообразный человечек зыркнул в его сторону и съёжился от ответного взгляда.
— Иди давай! — рыкнул на него Блек.
Троица конвоиров повела пленника к хижине Хагрида. Лонгботтом шёл в нескольких шагах перед остальными, освещая Люмосом дорогу. За ним шёл связанный Петтигрю, Грейнджер с Уизли шли последними и держали его под прицелом палочек. Оставшийся позади Блэк отступил в темноту, перекинулся там в чёрного пса и потрусил за ними сбоку и поодаль, перебегая от кустарника к кустарнику и неотрывно следя за Питером.
Я не последовал за ними, памятуя про чуткий нос Блэка. Переместившись так, чтобы перехватить Блэка, когда он будет уходить отсюда, я остановил метлу и стал наблюдать издали. Поэтому я единственный заметил кошку, со всех ног бегущую сюда от Хогвартса. Она была знакома мне еще с первого урока трансфигурации — серая с чёрными разводами и тёмными пятнами вокруг глаз, напоминающими очки. Это сама Минерва МакГонаголл углядела из окон замка своих учеников где не надо и теперь гналась за ними, пока они не ушли куда-нибудь ещё.
Когда она, немного не добежав до троицы, обратилась в человека и строго окликнула их сзади, это оказалось для них большим сюрпризом.
— Грейнджер! Лонгботтом! Уизли! Будьте добры объяснить, что вы здесь делаете и кто это с вами!
Все они, как ошпаренные, обернулись на голос. Даже Петтигрю точно так же ошалело уставился на своего бывшего декана. МакГонаголл разглядывала спеленатого верёвками человечка — и в её взгляде нарастало изумление.
