В самый неподходящий момент под облезлый кроссовок левой ноги подвернулся гладкий, округлый камешек. Секунда неустойчивости и парень опрокинулся назад, ударившись головой об что-то. Под затылком стало мокро, а сознание померкло. Последние связной мыслью было неверие. «Квиррел… Василиск… Волан-де-Морт на кладбище, и все для того что б так погибнуть? Неужели все?» Вся жизнь промелькнула перед взглядом мальчика, который выжил, а дементор наклонялся все ближе…
*
Виктор Селедкин ловко перепрыгнул широкую лужу: до дома дойти всего ничего. Денек выдался действительно жарким, футболка прилипала к уставшему телу, и даже вечерний воздух был лишен долгожданной свежести. Зазвонил телефон.
— Да?
— Милый, солнце, зайди будь добр за хлебом и сметаной к борщу. — прозвучало в трубке.
— Конечно родная, что-то ещё?
— М-м ну и кофе почти закончился, сам же будешь утром страдать.
— Спасибо, что напомнила, значит, хлеб и кофе.
— Ещё сметана, не забудь! Ну все, целую, приходи скорее. — проворковал нежный женский голосок.
Виктор счастливо выдохнул, по лицу расплылась дурацкая ухмылка, а шаги сами по себе ускорились.
Пешеходный переход… перед глазами зеленый свет и нога уверенно ступила на проезжую часть. Иногда уверенность играет злую шутку с нами. Виктор частенько игнорировал водителей, идя по переходу, впрочем, как и пешеходов, сидя за рулем. Но как говорится в злой шутке — пешеход всегда прав, но не всегда жив.
Движение справа мелькнуло в поле зрения слишком поздно. Виктор дернулся назад, уже понимая, что не успеет. Черный джип без номеров, игнорируя любые дорожные указатели, на скорости превышающей все разумные пределы смел одинокую фигуру, словно осенний ветер опавшую листву.
«Идиот», — подумал Виктор глядя в ночное звездное небо, не чувствуя боли, лишь давящий холод. Вскоре из кармана послышался звонок — любимая волновалась. Но Виктор не слышал ничего. Виктор умер.
*
«Какой же придурок!» — первая мысль, полная злости на себя возникла в голове.
Вокруг лишь темнота, и ничего более. Едкая горечь обиды и гнева на самого себя, на загубленную, прекрасную жизнь, мысль о девушке, которая осталась там… Я все это потерял. Все исчезло по вине двух идиотов — одного за рулем, второго на переходе. Обрывки мыслей, чувств, воспоминаний — все растворялось в небытие. Душа летела, впервые свободная от мирских оков… но, свободна ли?
«А послезавтра у меня день рожденья» — совершенно некстати глупая мысль в голове… или где она там могла возникнуть?
*
Нестерпимо болела голова. Асфальт беспощадно впивался в спину, под затылком растекалась влага, а в груди чувствовалась ужасающая пустота, которая только вот-вот, за минуту до этого наполнилась новой жизнью.
«Неужто жив?!» — с удивлением подумал я. Попытался позвать на помощь, но из груди раздался лишь хриплый, какой-то пронзительный стон. Я приподнял голову, удивляясь отсутствию катастрофических болевых ощущений. Немного побаливала голова, немного спина и все.
Но картина, развернутая передо мной, радости не внушала. Темный, узкий переулок, почти не освещаемый тусклыми, безнадежно поблескивающими фонарями.
— Эй, есть тут кто? — простонал незнакомый, ломающийся голос. Внезапно волосы встали дыбом, накатил шок. Я провел рукой по голове, ощутив непослушную копну волос. Задрал футболку и посмотрел на себя. Худющее от недоедания тело, с выпирающими ребрами и ключицами, по расстоянию до земли стало понятно — я гораздо ниже чем был.
Что?
Голос… голос подростка, лет четырнадцати-пятнадцати, ломающийся, переходящий то на бас, то на фальцет, с пробивающейся некстати хрипотцой.
А невдалеке, метрах в трех, кто-то лежал. Я подошел поближе, вглядываясь в огромную фигуру, с розовой, как щечки поросенка кожей, громадными кулаками и заплывшим лицом. Рот парнишки приоткрылся в беззвучном крике, а глаза остекленело пялились в пустоту.
Я наклонился над трупом, не касаясь его, и принялся внимательно рассматривать. Башка у парня продолжала кровоточить, а низ головы напоминал лопнувший арбуз. Такое чувство, что его приподняли метра на три над землей, а затем небрежно уронили, аккурат вниз головой. Бедный парень. Это нужно чтобы судьба действительно повернулась задницей — так поскользнуться.
Хотя, кто там недалече под колеса угодил?
В любом случае — нужно сваливать. Разобраться бы ещё, куда идти, и что делать…
Вдыхаю душный летний воздух. Где-то вдали, за границей темной улочки струится теплый домашний свет из множества окон. Хочу туда.
Что-то попало под ноги. Я с трудом наклонился и начал нащупывать некий продолговатый предмет.
Палочка. Круглая, сужающаяся к концу деревянная палочка длинной сантиметров тридцать, может чуть меньше. Я только собрался отбросить деревяшку за ненадобностью, как внезапно, она нагрелась. Деревяшка. Холодная, валяющаяся на земле палка, внезапно нагрелась, словно её держали над пламенем. От неожиданности я вцепился в нее ещё крепче, сжав полированное дерево до побелевших пальцев. Из кончика посыпались искры. Что-ооо за?!
*
«Бре-ед! Быть не может чтобы… невозможно, просто нет… Неужели это?..»
Я снова осел на землю, тупо сжимая перед собой палочку, то просто на неё уставившись, то стискивал её, наблюдая за разноцветными искрами, слетающими с конца. Конечно, я читал Гарри Поттера. Ещё в юности следил за выходом каждой книги, да и потом перечитывал серию несколько раз. Видел все фильмы, и даже вечера с чашечкой кофе проводил за несколькими фанфиками, морщась от количества гадости вылитой на прекрасную, добрую сказку.
Значит, тот парень, что лежит рядом — однозначно Дадли Дурсль. Думаем: темный переулок, мы с Дадли вдвоем, уже не дети… Первое, что приходит в голову — начало канона пятой книги, где Гарри использовал Патронуса, чтобы отогнать невесть откуда взявшихся в магловском переулке дементоров. Но что-то пошло не так — подростки убиты, их души — выпиты, и лишь по какой-то иронии мироздания, меня, Виктора Селедкина зашвырнуло в тело Избранного, лишенного души. Невероятно.
Так, значит нужно поразмыслить, что теперь делать. По всей видимости Гарри Поттер не смог наколдовать Патронуса. Почему?
Решил окунуться в воспоминания, и это оказалось на удивление легко. Память «Мальчика Который Выжил» была полностью в моем распоряжении — открытая книга. Как будто сам там участвовал. Вот: дементоры налетели, словно громадные летучие мыши, лишающие счастья и затмевающие небеса. Злополучный камешек подвернувшийся под ногу Избранного… Уже лишенные души глазницы лежащего на земле тела видели как второй дементор ликующе воспарил, оглашая нечеловеческим визгом окрестности, и поднимая кузена все выше и выше. Как лишенный души Дадли отправляется в последний полет к земле…
Не знаю, сколько здесь лежало тело Гарри, но необходимость топать домой очевидна. Тащить на себе труп Дадли я не стал — себе дороже. Как следовало из памяти Поттера, кузен частенько оставался ночевать у друзей, иногда и несколько ночей кряду. И громко психовал, если ему звонила тетя Петунья, спросить как там мой маленький Дадасик? Значит, пара дней без вопросов у меня ещё была. Ничего не видел, ничего не слышал, скорее всего, Дадли поскользнулся и упал. Исходить будем из этого.
Неловко поднявшись и отряхнувшись, я поковылял к дому № 4 по Тисовой улице. Своему будущему дому. Воспоминания о прошлой жизни пытались пролезть ко мне в мозг, словно разъедающие мозгошмыги, напоминая о родителях, потерявших сына, о любимой, оставшейся одной… Но нет, это — в прошлом. А нужно жить сейчас!
Уже подходя к дому, я испытал нечто похожее на… предвкушение? Именно так. Предвкушение приключений. Как ни невероятно и грустно было то, что со мной произошло, мысль о том, как я буду колдовать, стану творить заклинания и участвовать в магической войне, заставляла тело дрожать на знойном летнем воздухе. О-о, что я буду творить! Разузнаю все секреты магии! Смогу открыть все и вся!
Впрочем, не стоит забывать и об опасностях, поджидающих голодного до приключений попаданца на каждом шагу. Но что значат неприятности, когда от предвкушения колдануть сводит скулы?!
Последние шаги к дому я преодолел вприпрыжку. Дверь открыла Петунья (ну не поворачивался язык у меня, двадцатитрехлетнего лба назвать её тетей) и с кислой миной процедила:
— Явился? Чего такой довольный?
— Жизнь прекрасна, тетенька! А возвращение в любимый дом, где тебя любят и ждут… что может быть лучше? — и расхохотался.
Тетя словно язык проглотила, расширившимся, словно блюдцами, глазами взирая на непутевого племянника.
— Тресни его там, чтоб перестал паясничать! — раздался из гостиной голос дяди Вернона. Но Петунья лишь молча смотрела, наблюдая, как я, перепрыгивая через ступеньку, поднимаюсь в свою комнатку.
В ней все было также, как Поттер и оставил. Клетка с совой у окна, бедлам в комнате, полуоткрытая сумка с вываливающимися книгами и разобранная постель. Неряхой был этот Избранный, как ни крути. Уберусь, как-нибудь, но точно не сегодня! Раздевшись и аккуратно повесив одежду на спинку стула, я лег под одеяло, и спустя пятнадцать минут дрожал, как осенний лист.
Когда-то в детстве пришлось застрять в лифте. Минут сорок, пока приезжал лифтер, открывали двери и справлялись со светом, я был на удивление спокоен. Но потом, уже дома, за чашкой чая трясся как паралитик, переливая кипяток себе на колени. Так и сейчас.
Внезапно перед глазами встала авария, как наяву, кошмарный удар и реальность нового, Неизвестного Мира. Некстати проклюнулась совесть, напоминая о оставленном внизу Дадли.
— Ты все сделал грамотно. — уверил я себя. — Скажи спасибо, что живой. Да ещё и в мире любимой серии, где ты сможешь исполнить все свои желания и сотворить то, что и не снилось в предыдущей жизни!
Глава 2: Косой переулок.
Проснулся я около полудня, совершенно разбитый и на нервах. Вначале, подскочив со сна, дико озирался, пытаясь протереть глаза от неправдоподобного видения. Как выяснилось — напрасно. Все та же маленькая комнатушка, наполненная беспорядком, паутина в углах комнаты и запыленные стекла окон. Повернув голову, увидел на тумбочке очки, которые незамедлительно нацепил. Как же все-таки паршиво иметь плохое зрение. Но сжав в руке палочку, ощутил тепло, и уверенность в завтрашнем дне. Прорвемся.
Голод вынудил отправится на поиски пищи. Наспех одевшись, поражаясь манере Поттера ходить в обносках, и засунув палочку в карман, спустился по лестнице.
Удивительно, я здесь всего-ничего, а без палочки ощущения как у улитки без ракушки. Может, Поттерова привычка? Полезная.
Открываю холодильник, и с удовольствием удостоверяюсь в наличии огромного количества еды. Что за баклан Поттер, если не додумывался тырить на достойное пропитание? Я без зазрения совести разбил над сковородкой пять яиц, посыпав все кусочками ветчины и сыра. Вывалив пышущую жаром яичницу на тарелку, и оторвав ломоть хлеба, принялся спринтерскими темпами все поглощать. Кусочек за кусочком. Ч-черт, а в этом худющем, изморенном тельце ощущения от вкусной еды ещё лучше! Желудок довольно урчал, видимо Гарри баловал его редко. Малолетний придурок. Я понимаю родственники, тяжелое детство… Но так себя запустить?
Вымыв посуду и вернувшись комнату, я разделся до пояса и уже пристально оглядел себя в зеркало. Рост — чуть выше среднего. Лицо, совершенно не сходное с киношным, я бы сказал даже красивее, и намного, коль не выпирающие от худобы скулы и подбородок на фоне впалых щек. Черные как смоль волосы, непослушным гнездом вьющиеся на темечке, вытянутое к низу лицо. Прямой, правильный нос. Высокий лоб, на котором заметен красный, а при детальном рассмотрении пульсирующий жутковатый шрам. Главной же особенностью лица являлись глаза. Огромные как блюдца, ярко зеленые, словно изумруды, как-то причудливо поблескивающие на свету. Я залюбовался этими глазами. Неудивительно, что Северус Снейп втюрился в Лили Эванс. Найди я девушку с такими глазами в прошлой жизни… и не женился, быть может.
Но не смотря на перспективные внешние данные, налицо была явная не ухоженность и запущенность. Так…
Первым делом я сходил в душ и тщательно вымылся, благо Дурслей не было дома, а не то крики об экономии воды были бы меньшим из возможных зол. Далее постриг ногти, вычистил уши… ч-черт, этот Поттер что, на помойке жил? Стричься сам не решился, решил найти специалиста, который сделает нормальную прическу. Шрам, как выяснилось, нужно закрывать. Слишком заметный.
Лишь спустя некоторое время я понял что дрожу. Пытаюсь найти хоть малейшее дело, любой процесс, отвлекающий мозг от обрушившихся шаблонов и взбунтовавшейся реальности. Я прилег на постель, сцепив руки за головой. Надо думать. Нужно успокоиться.
Итак, что мы имеем? Я, Виктор Селедкин, успешный человек, спортсмен и почти женатый программист, красивый и уверенный в себе мужик, попадаю в тело пятнадцатилетнего худющего подростка, забитого, пережившего черт знает сколько. Из плюсов — я волшебник. Пальцы сами потянулись к палочке, и только волевое усилие позволило удержать себя в руках. Не стоит напрашиваться на неприятности, ведь я знаю канон. Министерство Магии Британии только и ждет, что бы обвинить полоумного подростка в жажде славы.
Я — волшебник. В прошлом году Гарри Поттер выиграл Турнир Трех Волшебников, став самым молодым Чемпионом в истории. Пятый год учебы в Хогвартсе будет ознаменован жестоким игнорированием директора Дамблдора, окклюменцией у Снейпа, СОВ и дракой в Министерстве Магии, в Отделе Тайн. Ну, этого я точно допускать не собираюсь, пророчество мне известно из книг, а проверять выживет ли моя душонка после смертельного заклятия как-то неохота. Я же, в отличии от Поттера, не Избранный. Но раз Мальчик, который выжил, погиб не от руки Волан-де-Морта, а от Поцелуя дементора, выходит пророчество задевает и меня? Неизвестно.
По сути, пятый год обучения в школе чародейства и волшебства связан только лишь с внутри-школьными событиями, исключая слушание в Министерстве, которое я уже избежал, и драку за Пророчество.
Насколько я помню, первый месяц лета мое нынешнее тело безвылазно находилось на осточертевшей Поттеру Тисовой улице. Но я не был бы собой, не попытайся изменить хоть что-то. Вряд ли дядя и тётя будут рады меня видеть, после гибели сына. Значит, надо исчезнуть.
Друзья Гарри Поттера, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер не пишут все лето. Директор и крёстный отец игнорируют, будучи уверенными, что послушный Гарри никуда не дернется. Я вспомнил, как орал Поттер на друзей, попав в штаб-квартиру Ордена Феникса. Значит, можно сыграть обиженного психанувшего подростка, пославшего вся и всех, и затаится где-нибудь. Предполагаю, что без повода забрать Поттера из-за дементоров, мне придется торчать здесь ещё о-ой как долго. Может быть, и все лето. Ведь кровная защита — лучший оберег для бесценного Избранного, а знать тому ничего и не нужно. Ну и пусть. Сами напросились.
