«Не расслабляйтесь», — гласила издевательская надпись.
Глава 19: Приказ
— Гарри, так что же вчера произошло, ты так толком и не рассказал? — настойчиво прошептала Гермиона в самое ухо. Мы обедали в Большом зале, отсидев Трансфигурацию и неприятнейшие часы сдвоенного зельеварения. Я непрерывно буравил взглядом Снейпа, но тот словно и не замечал, но лишь один раз позволил себе улыбочку с превосходством, выдавшую его с головой. А под конец урока бросил: — Поттер, отработка сегодня, в шесть.
— Все плохо, Миона, — повторил я вчерашние слова. Иногда любознательность и навязчивость подруги немерено раздражали.
— Ритуал не помог? — испуганно спросила Грэйндер.
— Не помог это мягко сказано, — с чувством проговорил я. И добавил: — Его словно вообще и не было. Я… я на поводке у них, и ничегошеньки рассказать не в силах, что самое ужасное.
— Как я тебя понимаю… знаю, то чувство, когда тянущий камень тяготит душу, и не можешь поведать никому ни малейших подробностей.
— Не понимаешь! — в ярости сжав кулаки, я ударил по столу. — Они могут заставить меня выполнить ВСЕ, что угодно, сечешь? Абсолютно!
Гермиона нешуточно побледнела. Глаза заморгали часто-часто, а притихший голос, чуть дрогнув, уточнил:
— Может, есть какой-то способ? ..
— Да никакого! Эти сволочные, проклятые маленькие гниды посадили меня на цепь с самого начала! Я — собачка на привязи! И, что самое смешное, ни ты, ни я, не можем ни к кому обратится за помощью. Просто блеск!
Гермиона положила мне руку на плечо, и крепко сжала. Слова тут были излишни.
— Что собираешься делать? — несколько минут спустя, все же прервала молчание Грэйнджер.
— Отправлюсь в библиотеку, — вздохнул я. — Очень хочется ознакомиться с этими сволочами поближе.
— Ну, может не стоит так, — с укором взглянула на меня Гермиона, — все же гоблины столько выстрадали. Эта раса все же заслуживает на лучшее, и…
— Ты издеваешься, что ли?! — чуть не завопил я на весь зал, а опомнившись, прикрутил звук, и добавил шипением василиска: — Твоего друга держат за домовика, даже хуже! И ты их продолжаешь защищать?!
— Ну да, я погорячилась, — проблеяла, опустив взор Гермиона, —, но все же…
— Никаких все-же, — категорично перебил я. — Ты… вообще поехавшая скажи? Или упертая настолько?! С Человеком, существом ТВОЕЙ расы такое сотворили! Иди ты… в Г. А.В.Н.Э!!!
И рывком допив вишневый компот, вскакиваю из-за стола, удаляясь. Даже видеть её не хочу, в одном месте сидит уже! „Войди в их положение“, — мысленно передразнил я. Может ещё породниться?! И отдать им пол Земли в придачу?! Бедненькие гоблинцы же!
Успокоился я лишь получасом опосля, когда обложившись множеством фолиантов, выторгованных у строгой миссис Пинс, углубился в историю.
А почитать было о чем:
Гоблины оказались вовсе не такими святыми, как о них принято думать, или как они пытались преподнести. Однако и чародеи не были чистенькими. Начать стоит того, что последнее „восстание“ произошло с банального предательства, когда Гринготс отказался давать ссуду терпевшему финансовый крах тогдашнему Министерству магии. По одному из пунктов последнего договора о безоговорочной капитуляции, гоблины обязаны, вплоть до собственного разорения предоставлять не более чем трехпроцентные ссуды, на срок не менее десяти лет. Подобная кабальная система, мягко говоря, не ужилась, продержавшись каких-то полвека. И когда два десятка мракоборцев прибыли требовать „законную“ ссуду, их ожидал жаркий прием. Из людей не ушел никто.
Гринготс, после налета недорослики отстраивали с нуля за собственный счет, параллельно возмещая вкладчикам ущерб, причиненный задержкой. Правда о кабальном договоре все же забыли, заменив множеством других неудобств, но больше не пытаясь столь нагло залезть в святая святых гоблинов — кошелек.
Узнавая все больше, напрашивался вывод: гоблины — до тупости меркантильные существа. Ставя материальные блага превыше всего, они жертвовали не только семейными или дружескими узами, а ещё и деградировавшей напрочь магией, бывшую ранее уникальной и могучей, а нынче опустившейся до уровня разработки сугубо безделушек и артефактов.
Феномен под названием „семья“ у гоблинов отсутствовал напрочь. Маленьких уродцев с самого рождения сдавали в специальные воспитательные учреждения, где и готовили подрастающих счетоводов или ювелиров. Даже слово „друг“, в языке гоблинов отсутствовало как таковое. Понятию „дружба“ было дано ближайшее по смыслу определение, означавшие „взаимовыгодные отношения без конфликтующих интересов“.
Жили гоблины приблизительно сотню лет, за одним небольшим исключением. Один древний и грязный ритуал Крови все же прошел сквозь века и через пелену затменья. Отдача жизненных лет. Время, как самый ценный невосстанавливающийся ресурс, ценился гоблинами чуть ли не больше золота. И ничего зазорного не было в том, чтобы продать год жизни молодому гоблину ради свадьбы или кредита, или пятерку для вложения в крупный бизнес. Разбогатеют — накупят с лихвой. Таким образом, самые успешные доживали до трехсот лет и более, а неудачники отсеивались уже на пятом десятке. Финансовая успешность, возведенная в самоцель — вот смысл существования меркантильных ублюдков. И стало понятно, что главная причина жажды власти у гоблинов — открывающиеся перспективы предстоящих выгод.
Также, для данных мерзавцев в порядке вещей, буквально в крови была заложена предрасположенность к причинению страданий. Более высокостоящему индивиду ничего не стоило унизить нижестоящего по сословию собрата, и упиваться болью последнего. Что уж говорить, если в своде внутренних законов, напротив каждого преступления стояло тире, и стоимость искупления в золоте. Будь несметно богат, и твори что хочешь.
К слову, множество неудач этой расы связано именно с алчностью. Чего стоит история, описанная парой слов, когда один из величайших гоблинских инженеров-отшельников, за редкую безделушку и звонкую монету соорудил антимагическую бомбу: уникальный артефакт, после активации препятствующий применению любого, сколь бы то ни было малого волшебства или артефактов в километровом радиусе. Одну из наибольших войн люди выиграли с помощью данного устройства, после чего, все же гоблины задумались, и внесли поправки в собственные традиции.
„М-да уж, те ещё твари. И вот с такими подонками предстоит работать“, — пробормотал я мысленно, и рванул в Выручай комнату, справедливо полагая, что школьная библиотека, несмотря на всю её углубленность, не предоставит необходимой информации о самих истоках вражды. А вот комната предоставила. Да ещё с лихвой.
Огромный, в рост человека светящийся талмуд открывал воистину будоражащие сознания факты. Оказывается, гоблины, одни из немногочисленных доживших до наших дней „темных“ рас, искорененных в седой древности. Таких как орки, тролли, гарпии, волколаки…
„… и служили эти отродья под знаменем Багрового Властелина, наряду с мерзкими орками. Но если те отдавали дань больше служению мечом или секирой, то сей народец заправлял счетами, ведением дел и управлением. А также являлись тюремщиками и палачами, ибо нет слаще чувства для них, чем причинение страданий. А после падения Черной Башни, рассеялись по миру в страхе. И уничтожены были орки повсеместно, ввиду своей неуживчивости и ненависти к роду людскому. Гоблины же служили злату, и очень пригодились в начале Эпохи Людей. Многие тогдашние короли и князья, охотно брали на службу самых толковых из них. Основам точных наук, математики и геометрии обязаны люди этим созданиям, бывшими первыми учителями первых школ, а также заведующими управленческим делом, умело и качественно, и по особому талантливо. Именно благодаря гоблинской расчетливой смекалке под знаменем Мрака в свое время собирались и организовывались несметные полчища Вражеских воинств…“.
„Походу, я знаю, кто проектировал супер точные пирамиды“, — хмыкнул я про себя поражаясь. Оказывается, древним великим постройкам и пониманием математики люди обязаны в первую очередь гоблинам. Ну, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Поблажек из-за этого я делать не собирался. За подобное не прощают.
Время подбиралось к шести, и я, огорченно вздохнув, закрыл талмуд, и отправился на отработку к сальноволосому.
— Входите, Поттер, — прозвучало за дверью.
Северус Снейп стоял, сцепив за спиной руки, созерцая пейзаж за окном. Кисть поигрывала волшебной палочкой с отличающей ловкостью.
— Явились?
— Как видите.
— Не хамите, — рыкнул Снейп.
— Сэр, при всем уважении, я — не Поттер, и алогичных причин меня ненавидеть больше нет.
— Неужели, — саркастически хмыкает декан Слизерина, но все же поворачивается, и окидывает меня изучающим взором. — Тогда начнем с простого. Мне нужно натренировать вас до максимально возможного уровня за короткий срок. Зная о ваших утренних пробежках и длительном пребывании в Выручай комнате, смею надеяться, что мозгов у вас побольше, чем у предшественника. Не хочу терять время, ведь время — деньги. Пока что наша задача — научить вас невербальной магии в кратчайшие сроки. Начнем!
Я невольно скривился от чисто гоблинской эпитафии. Поднабрался словечек-то, паразит. Ещё много чего предстоит разузнать о тебе, но позже.
Утомленно вздохнув, я сосредоточился, приведя мысли в порядок и успокоил сознание. И в первые же минуты боя выяснил для себя один радостный факт: Снейп, и соответственно его начальство ничегошеньки не знали о моих летних тренировках, иначе не начинали бы обучение буквально с нуля. Мастер Гарфилд не против меня! От осознания этого на душе полегчало, и словно камень с плеч свалился. Другое дело, что мотивы и позиция Александра оставались покрытыми мраком тайны. А до встречи на зимних каникулах ещё ой как много воды утечет! Дожить бы, такими темпами.
Хотя с выводом „не против“ я однозначно погорячился. Не за гоблинов — это уж точно, но… за кого? Какие цели преследует? В любом случае, чего бы он ни хотел, это однозначно лучше рабства у чужаков.
— Отлично… мистер как вас называть? — опустил палочку Северус спустя полтора часа.
— Именуйте меня Поттером… я привык уже, да и путаницы не будет.
Снейп лишь скупо кивнул, отворачиваясь. Я хорошенько попотел последние часы, старательно выкрикивая заклятия, и лишь под самый конец создавал видимость успеха, изредка колдуя молча. Но оппонента и такой успех впечатлил, и я внутренне поморщился: не перестарался ли?
— У вас великолепный потенциал, мистер… Поттер, — сказал Снейп, запирая последние вещи в шкафчик, и гася оставшиеся свечи. — Очень жаль…
— Жаль, что он не реализуется? — я прямо посмотрел в черные глаза.
— Да, — криво ухмыльнулся тот, отряхивая мантию, — именно так.
— Почему? — вопрос, поставленный настолько особым тоном, что Северус замер, будто врезавшись в невидимую стену, а затем глубоко выдохнул, сцепив зубы:
— Дамблдор или Волан-де-Морт? Кого выбираете?
— Дамблдор, — не моргнув глазом ответил я.
— Что ж, — оскалился Снейп, и присел на краешек стола, — слушайте. Дамблдор — человек, безусловно, талантливый и гениальный. Очень добрый и правильный. Что делает его просто невыносимым в общении. Вы когда-нибудь пытались отстаивать свои естественные потребности перед святым, мистер Поттер? Бесконечно мудрой и талантливой личностью, всегда вещающую истинно правильный ответ и решение? Когда ты, даже споря с этим человеком, сам себе кажешься жалким злобным карликом и грешным.
— Берите пример, — пожал плечами я. Северус коротко хохотнул.
— Пример? Ну уж нет, слушайте дальше. А теперь представьте, что этот самый абсолютный авторитет, допускает грубую ошибку… ошибку приведшую к смерти единственного человека, которого ты когда-либо любил.
— От ошибок никто не застрахован!
— После ошибки ты не имеешь права оставаться таким правильным! — гаркнул Снейп. — А он вел себя, будто ни в чем не бывало, будто оступился, и ничего…
— Вы ошибаетесь, Северус, — спокойно сказал я. — Если человек раз вступил на путь зла, или оступился, он не то, что имеет право, а обязан двигаться дальше, как прежде. Интуиция подсказывает мне, что вы совершили поступок… очень нехороший и плохой, после которого посчитали, что назад пути нет. Что вы уже пали. Что вам уже нет прощения. И, не попробовав вернуться в русло, возможно извиниться или попросить прощенья, ринулись, сломя голову в черный омут.
Естественно, я намекал на Лили и Пожирателей. Северус, очевидно, провел соответствующие параллели: вон как мертвецки побледнел.
— Это ваше мнение, Поттер, — ровно проговорил Снейп, заерзав на столе, — не все могут продолжить… как прежде. Что ж, дальше! Дамблдор сам не видит, как уничтожает магический мир, постепенно и неотвратимо! Через сто, да что там! Через пятьдесят лет уже все забудут, что такое традиции магического мира, и маги просто растворятся среди маглов… став такими же. Не советую вам прислушиваться к его речам, Поттер. Все, что вы получите — возможность погибнуть героем, с почестями, ради общего блага. Вы все ещё за Дамблдора? — едко уточнил зельевар.
— Я всегда за людей.
Снейпа перекосило, будто тот слопал незрелый лимон. Он постоял, буравя меня нечитаемым взглядом, затем презрительно скривился, и хохотнул:
— Молодой ещё, сколько тебе там было? У себя?
— Мне кажется, ты по уши в дерьме, Северус Снейп. Ты доволен, что движешься ради себя, но всю жизнь двигался по пути предательства. По твоей вине погибла невинная семья, и ты упустил возможность заслужить прощение покаянием. Разве я не доказал тебе? Твоей смертью ничего не закончится, Северус, и ты не унесешь ТУДА все те выгоды, что отхватил у гоблинов. А клеймо предателя смывается только кровью.
— Да как ты смеешь! — полным ярости криком возопил Снейп.
— Смею. Я прожил немного. Но прожил достаточно, чтобы понять, что есть вещи похуже смерти.
— О-о да, — внезапно ликующе улыбнулся Снейп, что меня нешуточно насторожило, — есть вещи и похуже. И как бы получше выразится… тебе ещё предстоит делом, а не словом доказать свою преданность высочайшим истинам. Возможно, даже сегодня. Удачи! — и окинув меня напоследок не менее ненавидящим взором, чем Поттера, зельевар стремительно вылетел из комнаты. А бумажка, в потайном кармане на груди, угрожающе нагрелась. Чувствую, быть беде.
