Но Венец всего, как оказалось, — Волан-де-Морт. Реддл действительно был величайшим, и зрители, разинув рот, взирали на величие Лорда. Сотканная из тьмы, отлитая в кузнице мрака машина смерти сеяла разрушение.
Перемещаясь с неуловимой обычному глаза скоростью, то растекаясь в тени, то собираясь заново фигура успешно избегала большинства направленных атак. Одновременно с этим — смертельно опасные контратаки, не дающие никому из оппонентов роздыха ни на секунду.
Особенно громкий хлопок, словно выстрел, поставил в сражении неопределенную запятую. Грин-де-Вальд чудом ушел от смерти, а Фламель с исказившимся от боли лицом прижимал к груди почерневшую культю, бывшую прежде рукой.
На короткий миг фигуры разлетелись в стороны.
— Вы поняли, что ничего не стоите против меня?! — проверещал Темный Лорд. И, зарычав, ринулся в бой.
Тотчас с пожирателей будто спало оцепенение. Только сейчас осознав отсутствие пут, они рьяно бросились на опешивший Орден Феникса. Вдохновленные господином, они сражались с безумием в очах, словно некий темный дух направлял их единой волей.
Внизу кипело одно сражение, а под самым куполом огромного зала другое — совершенно иного уровня.
Союзники начали гибнуть.
— Тонкс! — выкрикнул я, видя как на девушку наступают трое.
— Нет! — меня схватили за мантию и потянули обратно. Каркаров не дал вылезти из укрытия. И вовремя: под потолком амфитеатра произошло нечто чудовищное.
Некое… искажение реальности. Мир подернулся темной рябью, а воздух наполнился противоестественной вонью. Как сквозь вату зазвенело на грани слышимости: «Щиты-ы!» — разрывался над ухом учитель.
Ставлю щиты на максимум. Вовремя.
Через секунду потолка не стало. Купол испарился, а искаженный разрывами потолок напоминал бездонный колодец уходящий далеко в небо.
Ночное Лондонское небо.
Провизжали шины и грохот. Сквозь дыру начали сыпаться автомобили, как горох. Провал разверзся посреди городской автомагистрали. Визжали колеса, выли магловские сирены и гудки.
Сражение снизу сошло на нет — никто не хотел бесславно гибнуть. Воюющие принялись искать укрытие или бежать с поля битвы. Каркаров пытался меня утащить прочь, но тщетно. Я должен был знать, чем закончиться битва в небесах.
А лидеры, в отличие от своих приспешников и не подумывали об отступлении. Вот только в дальней выси я не досчитался одного.
Я бросил судорожный взгляд вниз и увидел Фламеля, черного и искореженного, сломанной куклой распростершегося на обломках.
Но уцелевшая пара давних друзей, казалось, начала набирать преимущество. Силы Волан-де-Морта не вечны, и он рано или поздно истощится. В двадцатиметровой воронке витала магия настолько мощная и искусная, что я не продержался бы там и минуты.
Но Темный Лорд, каким бы ни был мощным и непобедимым волшебником — уставал. Силы таяли. Змеиное лицо все больше искажалось от злобы.
Вверху, на краях провала сгрудились груды сломанных автомобилей. От нескольких падающих машин чародеи отмахнулись, как от мух, расшибая о стены или сбрасывая в сторону. В образовавшийся кратер заглянул прожектор вертолета. Интересно, что он там увидел?
Наверное, ничего не увидел, потому что сложная техника не работает в активном магическом поле. И репортерская машина, взвыв винтами, рухнула в бездну.
Падающий геликоптер разделил сражающихся на миг, дав секундную передышку.
— Идем, Поттер! Гарри, быстрее!
— Я должен помочь!
— Давай, бегом! Хочешь сдохнуть сразу же?! Даже я туда не лезу, там — другие существа. Иная реальность, Поттер! Это их бой! Нам нужно уносить ноги!
Учитель прав, как не крути. Оглядываю поле битвы в поисках пути отступления. Везде разруха, обломки и каменная крошка. Тела пожирателей и орденцев вперемешку. Выжившие пытаются отползти от бушующей стихии, прикрываясь всеми известными щитами.
Мы двинулись вперед наощупь, глотая пыль и сбивая руки в кровь. Вот какой-то пожиратель, полуживой, безоружный, с тихим стоном тянет руку в безмолвной просьбе.
Размечтался, ублюдок!
Нацеливаю палочку на врага, но не успеваю издать и звука. Раненый недруг прямо на глазах начинает чернеть. Изо рта пошел пар, а по телу разлилась чернильная мгла.
— Что за?..
— Посмотри, — прошептал Каркаров.
Тела пожирателей, живых или мертвых начинают иссушатся. Уцелевшие пожиратели падают то тут, то там, прощаясь с жизнью. Учитель закатил рукав — его метка, прежде черная, пылала кровавым пламенем.
— Вот истинное предназначение черной метки! Итог любого рабства — бесславная смерть на пользу господину. Что случилось бы и со мной… не разорви Фламель проклятую связь.
Каркаров с ненавистью смотрит на отпечаток метки, словно жаждет вырвать из руки. Символ рабства. Как мне это знакомо. На лице учителя явный страх: он боится, что что-то пойдет не так и он повторит участь бывших соратников.
— Учитель, соберись! — я ору в его лицо, пытаясь достучаться. Рядом трясется Стюарт — в полнейшем ступоре девочка.
Каркаров кивнул и сосредоточился. Бросил прощальный взгляд вверх, и его рот исказился от ужаса.
Я рефлекторно проследил за взглядом. Там в вышине, среди двух величайших магов столетия, чернела язва на теле мира. Испив запретной силы, насытившись жизнями союзников Реддл окутался неизвестной защитой, антрацитово-черной как мрак, как бездна. Атакующие отхлынули на миг.
Я плюнул на все. Будь, что будет. Я не останусь в стороне!
Ведь иногда даже лишняя соломинка способна переломить хребет титану. Один единственный неучтенный маленький фактор решает исходы великих битв.
— Сumulative Бомбарда Максима! — завопил я, целясь во врага пророчества. И вложил в самое мощное заклятье почти все свои силы, опустошая резерв.
Взрывная волна отбросила унесла меня и зрителей далеко назад. Отшвырнула, как песчинок. Все здание содрогнулось от чудовищной мощи, прозвеневшей на всех слоях бытия.
Краем глаза я увидел летящего кувырком через голову Реддла, и кинувшихся стремительно атаковать уязвимого Лорда магов. Казалось вот он — момент победы.
И тут ярость Волан-де-Морта взорвалась с мощью водородной бомбы. Я отключился на мгновенье, в последнюю секунду прикрытый щитом учителя. А затем открыл глаза, чтобы увидеть Гелерта Грин-де-Вальда, рухнувшего с небес подбитой птицей.
Волан-де-Морт победил.
Решающий взрыв, последний в этом сражении, лишил остатки купола последних опор. И небо обрушилось на нас.
*
Удар по щеке. Ещё один.
— Давай Гарри, ещё не время отдыхать! — до боли знакомый голос заставил распахнуть веки. Дамблдор? Дамблдор! Он уцелел! Невероятно. — Я тебя дальше не унесу!
Он уцелел и вытащил меня. Каким образом?
Директор стоит рядом, всем телом привалившись к стене. Весь его вид говорил об чудовищном истощении. От былого сияния мощи, пронизывающей пространство не осталось и следа. Я вгляделся в ауру и не увидел ничего. Пустота.
Лишь на самом дне светилась крошечная искра остатка магического дара. Пара крупиц.
Мы оказались в одном из боковых коридоров на безопасном расстоянии от рухнувшего амфитеатра. Тишина. Либо сражение стихло, либо стены не пропускают звук. Хотя, уцелел ли там хоть кто-то, чтобы сражаться?
— Кто выжил? — я не знал, стоит ли упоминать учителя.
— Я не знаю, Гарри. Не до того было, знаешь ли. Я мог вытащить одного, и я выбрал тебя, — смертельная усталость. И даже сейчас — твердая сталь в голосе и воля к победе. — Польщен?
— Разве что чуть.
— Уверен, твои друзья выкарабкаются. Если они хоть капельку схожи с тобой.
Внезапно полнейшую тишину нарушил шум голосов и отдаленные, резкие звуки приказов.
— У нас мало времени Гарри. Живо!
С выдохом поднявшись, начинаю шагать по коридору. Но что-то не так.
Разворачиваюсь, и мое сердце чуть не рвется от жалости.
Измученный старик, зажмурив глаза из последних сил пытался подвинуть себя хоть на миллиметр. Я бросился к директору.
— Стойте! Обопритесь на меня! Теперь — идем.
Дамблдор буквально рухнул на меня, опершись более, чем полностью. Ростом выше на голову он казался удивительно легким, словно перышко. Каждое движение вызывало невыносимую боль в старческом теле. Ноздри судорожно раздувались, он искренне пытался идти сам, но еле шевелил ступнями.
— Я вытащу вас, директор! — убежденно говорю я.
— Не успеваем. Сюда! — он указывает пальцем на боковую дверь. — Не спорь.
Выполняю приказ. Мы вваливаемся в двери и оказываемся в громадном зале. Потолок, подпираемый колоннами, а между ними — сотни и сотни высоченных полок с книгами. Оказывается, в Министерстве есть ещё и своя библиотека?
Мы оказались в центре обширного полукруга, образующего пустое пространство перед дверью. Бесконечные ряды полок начинались гораздо дальше.
— Книжки жалко, — с сожалением вздохнул директор. Я вновь удивился этому человеку. Воистину чудак, как в такой момент можно думать о… книгах?
Мой спутник собрал волю в кулак, оперся на непослушные ноги и развернулся к двери. В руках оказалась палочка.
— Куда?! Вам нельзя сейчас колдовать, от слова вообще! — но от меня отмахнулись, как от мухи.
Дамблдор запечатал помещение, сделал пару неловких шагов, и повалился на колени, устало выдохнув. Дрожащей рукой уперся в пол, и с мукой прикрыл глаза, сипло вдыхая.
— Профессор, как вы? — сцепив зубы бросаюсь к смертельно утомленному директору.
— Бывало и лучше, — пробормотал Дамблдор, не открывая глаз. — Сам-то цел? Нигде не болит?
— Да что со мной сделается, вам-то как уйти?
— Не говори так, — покачал головой Альбус, — я уже стар и почти бесполезен, ты же молод… Вся жизнь впереди. Жена дома ждет, — усталая усмешка. — Не оценивай людей по их могуществу или имуществу. Ты гораздо важнее.
Ой-ли важнее! Сегодня я узрел неодолимую мощь Темного Лорда. В одиночку уничтожить Грин-де-Вальда и Николаса Фламеля?! Верховного Мага Визенгамота оставить полумертвым?! Резерв одного Дамблдора больше, чем моя магия плюс демонические способности, вместе взятые!
— Что я стою-то, без пророчества?! — горько цежу в отчаянии. Увиденное сегодня потрясало. Я — не везунчик Поттер. Мне судьба не подкинет прямо в руки шанс одолеть врага.
— А что стоит Волан-де-Морт? — переспросил директор, и откинулся назад. Прислонился к стеночке у двери и сложил ладони перед собой. — Он сам дал силу нелепому предсказанию, пометив бедного Гарри как равного себе. Было бы что-нибудь, просто пройди он мимо?
— Возможно и нет.
— Мы сами вдыхаем жизнь в пророчества. Не повторяй ошибок Тома. Будь хозяином своей судьбы.
Запечатанная дверь содрогнулась от мощного толчка снаружи.
— Они прорываются, — просто сказал Дамблдор, — встретим их грудью. Сделай милость, помоги подняться старику.
Я, судорожно выдохнув, протянул руку великому человеку. Тот, на удивление цепко ухватившись, с силой подтянулся и выпрямился. Дверь раз за разом все сильнее сотрясалась от неистовых атак. Я стиснул покрепче палочку и прищурил взгляд. Страх потихоньку уходил, уступая место неизбежной обреченности. Ликующий хохот Волан-де-Морта звенел в ушах похоронным колоколом. Столько смертей…
Удар. Ещё один.
— Наверное, это наш конец, — выдыхаю, прикусывая до крови губу, лишь бы не дать слабину.
— Конец? — весело переспросил Дамблдор, подняв удивленно брови. Я посмотрел в его светлые очи. Альбус покачал головой, улыбнувшись краешком губ. Его глаза взглянули куда-то вдаль, осветившись огнем нездешних мест. — Нет, Гарри. Наш путь не кончается смертью. Смерть лишь продолжение пути… начертанное всем. Серая как дождь завеса этого мира отдернется, и откроется серебристое окно. И ты увидишь…
— Что? Что, профессор? Что увижу?
Хотя я догадывался. Имел возможность прикоснуться самым краешком души.
Выражение лица смягчилось, и он посмотрел на меня, вернувшись из пластов, где время течет иначе. И ответил, словно попробовал объяснить необъяснимое несмышленому ребенку.
— Белые берега. А за ними далекие зеленые холмы под восходящим солнцем…
Я глубоко вдохнул, чувствуя небывалый прилив неведомой энергии, совсем как ТАМ…
— Это не плохо, — пожимаю плечами и чувствую, как страх окончательно уходит. Стали как-то не важны все нынешние разборки, битвы, смерть и грязь. Мне даже стало искренне интересно, что там? За гранью?
Ведь испытанное в заветном в зале таило в себе лишь свет и Любовь. Истину, с большой буквы, сокрытую до поры. Тайну — невероятное приключение, в которое нужно войти преодолев смерть.
На один миг любопытство перевесило остальные чувства, что я едва не побежал навстречу врагу. Но ещё не время. Я не для того вернулся. Я был отпущен, чтобы спасти близких мне людей.
Есть долг. Который совсем непросто исполнить памятуя о страшном могуществе врага, одолевшего троих сильнейших магов столетия одновременно. Поднимаю на Дамблдора взгляд, в один миг этот человек стал тем, с кем просто находится рядом — величайшая честь. И задаю терзающий душу вопрос.
— Они — ослеплены и неисправимы. Волан-де-Морт — чудовище. Он слишком силен… Что мы можем сделать против такой свирепой злобы?
Сияющий взор волшебника засверкал нездешним огнем, он взглянул на меня, словно опалил неосязаемым светом. И ответ стал очевиден. Не мир, но меч…
— Крушить их! — громогласно припечатал Великий, и сурово кивнул мне, как воин воину перед смертельной, последней битвой. Я кивнул в ответ, ощущая легкость и ликование, от правильности выбора, от верности принятого решения. Душа и совесть пели в унисон, и мне было совершенно плевать на грядущую гибель. Разве это имеет значение, если я делаю то, что должен?
Я повернулся к двери, чтобы встретить врага непоколебимой преградой. Встретить последний, смертный бой стоя, с выпрямленной спиной и высоко поднятой головой!
Захлестнутый воодушевлением, я не сразу ощутил, как в спину впивается что-то холодное. Лишающее контроля нечто, расползающееся по стремительно леденеющему телу. Коченею до самых пальчиков ног, до самого последнего нерва. Мир покачнулся перед глазами.
Дамблдор отлевитировал меня в самый дальний угол, спрятав за книжной полкой, и вытащив мантию-невидимку из-за пазухи, накрыл ею. Я хотел дико заорать, говоря о том, что тоже имею право погибнуть по своему выбору, пойти, и встретить смерть лицом, а не отсиживаться в сторонке. Альбус прошептал ещё какие-то слова над головой, и исполнил замысловатый пасс рукой. Торопливо спрятал палочку за пазухой. Уверен, теперь меня не обнаружит даже поисковая бригада.
