— Так может, стоит выбрать меньшее, из всех зол?
— В точку, — твердо сказал гоблин. — И меньшее из трех зол — вы, мистер Поттер.
— Спасибо за комплимент, — удрученно буркнул я. — И какую роль вы мне отводите?
— Самую главную. И при должном рвении в накладе не останетесь.
Очень заманчиво. Вот только бы не закончить в пруду с такими обещаниями.
— А можно поподробнее? — невинно интересуюсь.
— Безусловно. По нашим данным, открытая фаза войны наступит не раньше, чем через два-три года. За это время должно произойти много чего. Во-первых, вы, мистер Поттер, заявитесь в Гринготс и Министерство, потребовав вернуть, причем ваше по праву звание Главы Рода Поттер. Поверьте, оно многого стоит, и некоторые из ваших нынешних «союзничков» по головке не погладят, за такое-то рвение. Чистокровный род имеет один голос в Визенгамоте, это хорошо известно. Но вот древнейший и именитый род Поттеров имеет право на трех представителей, а в случае отсутствия оных все три голоса фокусируются в руках Главы Рода. То бишь ваших. Аналогичное преимущество и в Палате Лордов.
— Значит, вы хотите, что бы ученик школы представлял ваши интересы в магическом мире?
— Не ученик, а Лорд. И возраст не имеет значения, в отсутствии альтернативных кандидатов. Магия вас примет, и точка.
Это навело меня на странную мысль.
— А можно ли являться Лордом одновременно двух родов? Например, Поттер и Блэк, ведь последние, насколько я понял, тоже владеют множеством голосов.
— Теоретически да. Если вы, являясь Лордом получите по наследству бесхозный род, а подобное, уверяю, случается крайне редко, то до самой смерти обе родословных окажутся под одним крылом, пока не разделятся среди наследников, а далее снова пойдут две разных линии: Поттеры и Блэки. А что, неужели…
Глаза гоблина пораженно расширились. Он быстро спросил:
— Неужели вы наследник рода Блэк? Завещание? ..
Я неопределенно пожал плечами, и ругнул свое любопытство. Не стоило, ох не стоило. Тем временем Грабодрогг бахнул по колокольчику, и горячо зашептал на ухо возникшему из-под земли гоблину, как две капли воды похожему на собеседника.
— Мы проверим наличие завещания Сириуса, — потер руки Грабодрогг, — и если вы оказались правы…
— То что?
— А неизвестно… шесть голосов, — пораженно шептал гоблин. — За всю историю, вроде только трижды или четырежды подобное влияние сосредотачивалось в руках у одного Главы.
— И вряд-ли он долго жил, — не преминул отметить я.
— Не волнуйтесь, мистер Поттер. При вашем сотрудничестве, и с той поддержкой, которую мы вам окажем, вы ни в чем не будете нуждаться. Обучение, охрана, финансирование. Все, что потребуется ради успеха операции. Да и не будет у вас шести голосов, эх, мечты-мечты. Максимум четыре, и то нескоро.
— А отчего?
— Вы, конечно сможете владеть всем имуществом Блэков, распоряжаться недвижимостью, средствами и тому подобное… Это все завещал вам ваш крестный. Если завещание подтвердится. Но магия Рода — тонкая материя. Вы не сможете стать главой, не связав кровных уз с живым представителем семейства Блэк, а их, насколько я знаю, осталось всего двое. Нарцисса Малфой и Беллатрисса Лестрендж, обе в девичестве Блэк.
— Значит, желай я вдруг стать лордом Блэк…
— Верно. Единственный вариант, женить на себе любую из этих женщин.
— М-да, уж… — пробормотал я себе под нос. — Этот вариант мы рассматривать не будем.
Гоблин пожал плечами, мол, ему то что? После чего открыл ящик стола, порылся немного и протянул три крохотных бутылочки.
— Одну выпейте сейчас, — не признающим возражения тоном приказал Грабодрогг.
Я пожал плечами: выбора нет. Желай они смерти — сейчас бы мое тело удобряло землю.
— Зелье выработает у вас иммунитет к сыворотке правды, и усилит щиты сознания. Невосприимчивость к Империусу. Срок существования антител Веритасеруму примерно полтора-два месяца.
— Как называется это чудо? — уважительно пробормотал я.
— Зелье «шпион». Официальной классификации не существует. Побочный эффект, правда, вы не сможете изымать воспоминания из своей головы, добровольно или по принуждению. Но, в нашем случае, это даже к лучшему.
— Действительно. Я ведь много чего могу рассказать…
— Даже не пытайтесь, — холодно возразил Грабодрогг. — Во-первых, вы не сможете, ибо прямо сейчас принесете Непреложный Обет, о неразглашении. Во-вторых — зелье. В-третьих — привязка души. Ещё одна причина такого кропотливого предприятия — вызова, и тому подобное — контроль. Из древних рукописей следует, что именно контроль над душой изначально помог бы обрести полную власть над человеком, кем бы он ни был. Ни один волшебник, никогда не станет сотрудничать с нами. Да и нам не подходит абы кто. Но агент, в теле Героя Магического мира, это сильно. И полностью контролируемый, не буду скрывать… Есть множество рычажков давления, мистер Поттер, и мне не верится в ваше желание жертвовать также наскоро приобретенными, но все же друзьями ради обычной жизни школьника, которая сложилась бы в наше отсутствие. Это помимо угрозы лично вам. Но плюсы в нашей ситуации перекрывают все:
— Подумайте: глава Рода Поттер. Лорд Поттер. Обычные чистокровные волшебники обязаны приветствовать вас поклоном при встрече. Любое финансирование. Власть. Влияние. А все, что от вас требуется — восстановить справедливость.
Ох и не нравиться мне все это. Но выбора нет.
— Неужели четырех голосов достаточно? Не верю, что на многое способен повлиять пусть именитый, но все же единственный Род?
— Для глобальных перемен недостаточно, вы правы, — согласился Грабодрогг, —, но вот бойкотировать неприятные нам законы, вкупе с нашим голосом, вполне реально. Подумать только! Один несовершеннолетний пацан может владеть четырьмя баллами, в то время как ЦЕЛАЯ РАСА гоблинов располагает лишь одним представителем, — крючковатые когти гоблина затряслись от переливающейся через край злобы.
— А второй вариант? Ну, первый через органы власти, а если мои изменения не поддержат? — разбираться, так до конца.
— Второй вариант заключается в следующем: в случае неудачи проведения реформ мирным путем запускается план Б. Он подразумевает, что вы, мистер Поттер, после должной подготовки и тренировок займете место нового Темного Лорда, подорвете существующий порядок вещей, и добьетесь поставленных целей… иными методами.
— Во-от оно как, новый темный лорд значит. Звучит, — протянул я.
— Довольно неплохо, правда? — заманчиво улыбнулся гоблин. — Именно поэтому у вас начнутся усиленные занятия в школе с одним из наших агентов. Насколько я помню Выручай-комната — подходящее место для такого рода занятий.
— И кто же ваш тайный агент?
Гоблин умолк. Затем пригубил виски, причмокнул с удовольствием губами и выдал:
— Северус Снейп, конечно же. Ну и ещё несколько.
У меня отвисла челюсть. Будто прикипев к стулу, я сидел, и расширившимися глазами неверующе взирал на Грабодрога.
— Но, как?
— Северус является нашим давним партнером. Как, по-вашему, можно безукоризненно играть среди двух величайших легилиментов Британии, и не подставиться? Исключительно благодаря конкретно этому зелью, — гоблин постучал по колбочкам. — Северус никогда не был ярым сторонником Дамблдора, а особенно, не хотел оставаться с ним в одной лодке после смерти матери Поттера, Лили Эванс. Вы знали о его любви к ней?
Я отрицательно помотал головой. Хоть какие-то секреты нужно оставить при себе. Хотя бы относительное знание канона.
— Но затем мы нашли его: бедный молодой зельевар, ненавидящий себя и свою жизнь. Заблудившийся, не знающий где правда, а где ложь молодой мужчина слепо следовал приказам директора в надежде, что поступает правильно. Мы научили его считаться с собственной выгодой, делать то, что нужно ему самому. Научили жить своей головой, а не марионеткой одного из великих. Ну и заплатили, естественно, — гоблин довольно откинулся.
— И в чем же заключается его основная задача?
— Нюансы довольно многочисленны и ситуативные, но в случае войны, в первую очередь Северус бьет в спину победителю. Крупный счет в банке, статусное место после нашей победы, что ещё нужно? Жаль вот только родовитость его хромает, мать изгнана из семьи, и слава бывшего пожирателя делает его непригодным для полной реализации потенциала, — гоблин, сцепив пальцы, наклонился к моему лицу, — Чего не скажешь о вас, мистер Поттер.
Все понятно. То, чего я больше всего опасался — свершилось. Получай насыщенную событиями жизнь, взамен изволь свободе ручкой помахать.
— И наша встреча в Лютном переулке?
— Естественно неслучайна.
— И даже Стэн Шанпайк?
— Шанпайк? — мерзко расхохотался гоблин. — Этот вампирский выкидыш, отданный Темному Лорду на растерзание, вместе со своей сестрицей и ещё парочкой особей, как откуп. Отверженный среди отверженных, ничтожный проходимец торгующий услугами направо и налево. Убедить его привести Гарри Поттера к гоблинам вместо пожирателей оказалось чрезвычайно просто. Пообещав пятьсот галеонов, какой доверчивый вампир… Мол, нам всего-то надо оттяпать у малыша его деньжата, а дальше делай с ним что хочешь. И с палочкой обещали поспособствовать… — гоблин вновь хихикнул.
— С палочкой? — нахмурившись, переспросил я.
— Я убедил Шанпайка, что продам тебе палочку в случае чего, фальшивую, практически задаром. Ну, он и повелся на это, дабы обезопасить себя максимально, в случае чего. Трус ещё тот. У кровососов же все по другому там… Никто в здравом уме не продаст палочку вампиру, и лишь высшие круги клыкастых уродцев владеют столь существенной привилегией, — на себя посмотри, подумал я мрачно. — И неужели вы думали, что истинный гоблин продаст столь могущественный артефакт за бесценок? Из доброты душевной? — мерзкий хохоток гоблина разжигал нешуточную злобу.
Я повержено молчал. То самое чувство, когда осознаешь, будто никогда и не был свободен. Все планы, надежды, организация — тщетны. А дарованная наново жизнь — рабский сценарий, кинутый и так погибшему неудачнику, как кость, для слабого утешения. На вот, поживи хоть так.
— И что же мне делать в данный момент?
— Пока ничего, — невозмутимо ответил гоблин, а затем, открыл ящик стола, засунул уродливую когтистую ручку внутрь и выудил ветхий, пожелтевший пергамент. — Держите.
— Что это?
— Хранить у себя. Всяческие указания будут проявляться на нем, по мере надобности, ибо почтой пользоваться небезопасно. Когда придет сообщение, пергамент нагреется, так что храните при теле — случаи могут быть срочными.
— Все понял, — буркнул я, пряча бумаженцию в карман брюк.
— И ещё пара слов… — гоблин, сощурившись, молчал, наблюдая за моим поведением. В ходе беседы бросал оценивающие взгляды, и изредка довольно кивал собственным выводам. — Не стоит отказывать мисс Сессилии в её скромных маленьких просьбах… это понятно?
— Что и она тоже?!
— Это понятно?! — на короткий миг мое сердце перестало биться. Я тяжко выдавил:
— Да, понятно…
— Карту ей передадите сегодня же, — довольно потер лапками Грабодрогг, и жестко добавил: — Надеюсь, вы понимаете, что все появляющееся на пергаменте — приказ, не подлежащий обсуждению? Будет написано убить или пленить школьника — выполните. Будет приказано подсыпать яд сэру Альбусу — пойдете отравлять.
— Чем вам Дамблдор не угодил-то? — хмуро интересуюсь.
— Дамблдор действительно гораздо приятнее прочих снобоватых волшебников, — медленно кивнул своим мыслям гоблин, — маглолюбец, что выгодно для финансовых операций, терпимый к нечеловеческим расам, но… слишком закостеневший. Слишком старый. Он будет вести взаимовыгодные дела, но ни на йоту не отступит от привилегий, завоеванных людьми в ходе множества войн. И слишком силен.
— Действительно, давайте будем вести дела с опущенными ниже плинтуса слабаками, — я саркастически хмыкнул, скривившись.
— Правильные вещи глаголете, мистер Поттер, — мерзко хихикнул гоблин, — в принципе так оно и должно быть. В идеале. Когда ты продаешь быдлу дешевые бусы, а для них это алмаз.
— Вот оно как… — прищурившись, промолвил я.
— Не волнуйтесь, это дело грядущих веков, — успокаивающе похлопал меня по плечу Грабодрогг. Стоило больших усилий, не дернутся в отвращении. — Вы ещё сможете насладиться плодами победы, хорошими винами и сладостью власти.
— А внуки?
— Оставьте дела внуков внукам, — отрезал гоблин и, помолчав, подвел черту: — Считаю, мы все обсудили, и для начала хватит. Помните, вы полностью под нашим колпаком. Думаете, мы не знали о ваших милых приготовлениях? — и Грабодрогг медленно, с презрительной ленцой перечислил все схроны, так старательно подготавливаемые мной. — Никогда одна личность не потягается с организацией, помните об этом. Даже Темному Лорду нужна армия. Вот вам на первое время, — на стол звякнул объемистый кожаный мешочек, полный золота. — А теперь — идите. И будьте готовы. Всегда.
— Буду, не сомневайтесь, — еле сдерживая глухое раздражение, я рывком поднялся, схватил кошель и стремительным шагом покинул таверну. Злость распирала грудь. С одной стороны, хотелось плюнуть на все, и начать крушить во все стороны, с другой — упасть в угол, свернувшись в комочек и тихонько скулить. Добегался. Допрыгался. И теперь я вынужден быть самым худшим из всех предателей. Предателем не страны и не государства. Не данного слова, или эфемерной идеи нации или прочих выдуманных людских предрассудков. А предателем человеческого рода, в угоду интересам иной расы. И покончить с собой не смогу, знаю — духу не хватит.
Я вышел на улицу, и вдохнул свежего деревенского воздуха. Разум был как в тумане, грудь сдавило, и я не глядя под ноги, побрел к Гермионе. Все, что хотелось — завалится спать, и не проснутся. Эх, Северус, а ты-то, почему продался?
Гермиона выскочила навстречу, взъерошенная и изнервничавшаяся, и замерла, увидев мое состояние.
— Гарри?
— Все плохо Миона, все очень плохо… — прошептал я одними губами, и свалился в траву, прямо под ноги девушке. Сердце перестало биться, грудь, словно сжало стальными тисками, в голове разлили раскаленный чугун. Я судорожно вздохнул, и вытащил нагревшийся пергамент из кармана.
