Шоколадная лихорадка

С красного плаката с крупной надписью "Счастье в талонах" на него посмотрел бородатый мужчина, и хоть на рисунке он радостно улыбался — еще бы, в руке талонов двадцать, не меньше — Уно показалось, что взгляд не предвещает ничего хорошего.

А уж когда мальчик чуть не влетел носом в зеленый плакат с надписью: "Не трать перерыв впустую! Сдай нарушителя — получи талон! Охранные отделы расположены на ул. Хозяйственной 21 и ул. Мыльных пузырей 45", то чуть не споткнулся и не рухнул на землю. На рисунке для не умеющих читать очень красочно было нарисовано, как один человек тащит другого за волосы и тянет руку к пачке талонов.

На небе уже проглядывались первые звезды, но их почти полностью скрывали зеленые и фиолетовые потоки дыма. Слышалось журчание питьевых источников — как раз парочка била водой неподалеку от пищевых заводов, но больше ни один звук не нарушал тишины. Заводской район словно вымер.

Уно боялся спросить о том, зачем им идти к внутренней стене, ограждающей город А. Даже скорее опасался услышать, что сумасшедшие "друзья" решили пробраться к счастливчикам. Если их там поймают — а их обязательно поймают, то даже страшно представить, что может случиться. Таких нарушителей просто так не отпускают. С ними творят что-то жуткое: если кто и возвращался из-за стены, то только немым и сошедшим с ума.

— Может, скажите, куда мы идем? — тихо спросил мальчишка, когда Дэви уверенно свернул к пыхтящим трубам завода.

— Нет, тогда это перестанет быть сюрпризом, — задорно ответила Шэр, ускоряя шаг. — Поверь, мелкий, ничего более крутого ты в жизни не видел!

Впереди высились лишь стальные гиганты, огражденные хлипкими заборами: трубы различной высоты с хрипами извергали дым, а провалы темных окон словно наблюдали за ребятами — будто заводы были живыми существами, готовыми сдать нарушителей атлантам. Да что там, Уно был уверен, что каждый камень в Таксонии готов сдать нарушителя!

Но все заводы меркли перед самой большой трубой АЭС, плюющейся в небо белым паром, и единственное, что успокаивало мальчика — Дэви и Шэр пошли в другом направлении от самого запретного объекта всей Таксонии.

С языка Уно готовились сорваться другие вопросы, но вдруг он услышал тихий, но такой знакомый каждому жителю Таксонии звук: "тук-тик". А затем еще и еще: "тук-тик", "тук-тик", "тук-тик".

Кинув испуганный взгляд на знакомых, мальчик понял, что шум услышал только он. Дэви, как ни в чем не бывало, переваливаясь, пытался перебраться через груду строительного хлама, а Шэр бойко перескакивала, будто была на развлекательной прогулке.

— Атланты...

Фраза, сказанная шепотом, прозвучала подобно грому: ребята мгновенно оцепенели. Задира побледнел и, нелепо качнувшись, чуть было не свалился, но в последнюю секунду ухватился за выпирающий железный штырь. Вечно бойкая и такая уверенная в себе рыжая девчонка испуганно клацнула зубами и замерла не донесся ногу до земли. Дрожащими руками она быстро выключила фонарик.

— Тук-тик, тук-тик.

К стуку добавилась ощутимая вибрация.

Уно не мог пошевелиться от страха. Где-то год назад он видел поздно вечером из окон дома, как по улице проходила эта страшная машина: черная матовая поверхность, будто стража порядка изрядно измазали в чернилах, круглое туловище, от которого расходились под острым углом шесть тонких заостренных лап, и маленькие красные огоньки, видимо, заменяющие глаза. Даже сидя в своей комнате под одеялом, мальчик испуганно задрожал, когда эта тварь развернулась в его сторону и сверкнула светящимися пятнами. Он тогда еще долго не мог уснуть. Да и проклятый стук: "тук-тик" преследовал его не в одном кошмаре.

Не веря, что это происходит с ним, Уно попятился. Перед глазами пронеслись золотые талоны на картофель и серые на химические смеси. Как он сможет объяснить штраф матери? Что они вообще будут есть, если сейчас его оштрафуют на пятнадцать талонов?! Она же ему не простит этого!

Чуть не икнув от страха, он еще быстрее попятился, не глядя себе под ноги. Уно успел сделать пару поспешных шагов, когда налетел на осторожно сложенные друг на друга стеклянные листы. Душераздирающий звон огласил погрузившийся в сон заводской район, так что уши детей мгновенно заложило.

— Диггер мне в задницу! — выругался Дэви и рванул в сторону чернеющих служебных зданий ближайшего завода.

Тут же пришла в себя Шэр и сразу припустила вслед за другом — только пятки заблестели. Уно же растерянно захлопал глазами и нервно переступил на месте.

Ярко-красные огоньки блеснули в темноте.

— Мелкий, беги! — крикнула обернувшаяся Шэр — и это стало сигналом для оцепеневшего мальчишки.

Еще секунду назад он не чувствовал ног, но теперь сорвался с места, ничего не разбирая на своем пути.

Черное существо сливалось с темнотой подкравшейся ночи, но дети явственно слышали усиливающийся перестук лап по бетону. Тварь вышла на след нарушителей.

Слезы от быстрого бега хлынули из глаз Уно, но он продолжал нестись к виднеющемуся провалу входа сталелитейного завода. Ноги подрагивали то ли от страха, то ли усталости, но громкие, отдающиеся в висках звуки "тук-тик" подгоняли как нельзя лучше. Лучше без сил упасть, чем оказать в заостренных лапах.

— Канава!— донесся откуда-то из темноты крик Дэви.

— О! — раздался звонкий голос Шэр.

Где-то совсем близко послышался устрашающий грохот, но Уно уже не мог понять — это шумит одна из труб завода, или страж порядка дышит ему в спину и готовится схватить холодными тонкими лапами. Давление в груди мальчика усиливалось, а проклятый завод будто бы лишь отдалялся.

Атлант издал пищащий звук, а затем бесчувственным голосом объявил:

— Немедленно остановитесь! Если вы сейчас не остановитесь, то будете оштрафованы по статье 54-78 — противодействие правосудию!

Шумно сглотнув, Уно вспомнил, что за такое нарушение он мог лишиться золотых талонов на ближайшие шесть месяцев, и тогда плакала его картошка — все, что он смог бы получить в ближайшие пол года, это лишь гадкие, остающиеся на зубах крупинками, химические смеси.

С трудом различимый в темноте костюм Шэр мелькнул у самого входа в завод. Уно рванул вперед из последних сил, но вдруг резко потерял опору — нога ушла в пустоту, и он рухнул на землю. Дикая боль обожгла ладони и колени, но мальчик не сразу понял, что разорвал и защитный костюм, и перчатки. Лишь когда горячая вязкая жидкость коснулась незащищенной кожи, он в отчаянии застонал — только не это!

— Немедленно остановитесь! Если вы сейчас не остановитесь, то будете оштрафованы...

Дослушивать фразу мальчик не стал. Слабо соображая, он подскочил, словно подкинутый пружиной, и побежал вперед, стараясь не думать о том, что измазался в химических отходах. Темнеющий провал входа в завод виднелся совсем близко.

— Мелкий! — раздался дрожащий голос Шэр — сощурив глаза, Уно увидел машущую ему девочку.

Измазанное в черной массе лицо на секунду показалось из-за наваленной груды старых железяк для переплавки. Чудом не споткнувшись в темноте, Уно подбежал к знакомой. Он слабо представлял, что делать дальше. Убегать от атланта — глупое занятие, машина ведь не устает. Да и так легко им не спрятаться. Атлант легко их найдет в груде металлолома — он сразу почувствует тяжелое дыхание, да и тепло, несмотря на жижу, тоже, наверняка, ощутит. Единственная мысль, которая подбадривала: лучше уж прятаться с Шэр, чем оставаться одному в кромешной темноте один на один с жутким монстром. Вдвоем не так страшно.

— Осторожно,— предупреждающе прошептала девчонка побелевшими от страха губами. — Главное, не бойся и повторяй за мной!

Даже дрожащая всем телом, она вселила в Уно веру, что все обойдется. Атлант не всесилен, он может их пропустить и, например, последовать за Дэви, который исчез где-то в глубинах завода. Задиру мальчику было совсем не жалко — по делом ему достанется за все издевательства!

— Не бойся, — повторила Шэр то ли для мальчика, то ли для самой себя и резко дернула крышку металлического люка в бетонной плите.

Синяя жидкость пузырилась в конусообразной впадине, открывшейся глазам детей. Концентрированный едкий запах обжег ноздри Уно, и он пошатнулся, на секунду потерявшись в пространстве.

— Оно! — радостно воскликнула Шэр и провела рукой по щеке, смазывая слой грязи. На бледном лице стали различимы яркие веснушки — как искорки, разлетевшиеся от затухающего костра. — Ныряй, мелкий! Это раствор для охлаждения — атлант не сможет почувствовать наше тепло. Только активируй "полный капюшон"!

Не став больше ничего объяснять, девочка провела пальцем по синей линии на своем костюме. Послышалось шипение, и всего через секунду белоснежный защитный шлем скрыл ее голову — лишь через застекленные прорези можно было увидеть ненормально блестящие зеленые глаза.

Показав Уно высоко поднятый большой палец, Шэр ловко и с тихим всплеском с головой ушла в раствор.

Будто во сне, настолько все стало казаться нереальным, Уно посмотрел на свои руки. Опаленные по краям, дыры покрывали перчатки, да и точно такие же нашлись и на коленях. Защитный костюм не сможет защитить от холода бурлящего раствора.

В голове мальчика пронеслась паническая мысль: "Если я прыгну, то умру от обморожения", и холодный пот прошиб ребенка насквозь.

— Тук-тик...

Спасение, бывшее таким близким, в один миг испарилось, и слезы обиды выступили на глазах Уно. Понимая, что это конец, он обернулся.

Маленькие красные огоньки светились всего в паре метров от него. Затылок мальчика стал мокрым от пота, когда он увидел длинные металлические лапы стража порядка с заостренными концами. Черная поверхность круглого тела отливала едва заметным зеленоватым светом. Тварь видела Уно и готовилась арестовать его — и мальчику стало плохо от одной мысли, что острые лапы сейчас сомкнуться вокруг него.

— Ау, я здесь, железяка! — громом прозвучал веселый голос Дэви.

На крыше завода стоял задира и нагло махал рукой замершей механической твари. Робкая надежда вспыхнула в душе Уно.

— Ку-ку! — надрывался Дэви, прыгая на месте и размахивая руками. — Чё, слабо арестовать меня?!

Глаза атланта мигнули, но он по-прежнему стоял без движения. Задира вновь подпрыгнул и показал неприличный жест.

Атлант переступил лапами на месте, будто принимая решение: пойти за наглецом или поймать более легкую оцепеневшую жертву. Нервно сглотнув, Уно приготовился в любом случае бежать, как вдруг громкий крик прорезал тишину.

Еще не понимая, что произошло, мальчик поднял голову и увидел... Дэви в железных лапах еще одного атланта. Судорожно извиваясь, задира пытался выбраться, но страж порядка держал крепко. Бессмысленные барахтанья прекратились очень быстро: не успел Уно моргнуть, как Дэви обмяк.

Робкая надежда на спасение потухла. Как загипнотизированный мальчик посмотрел на стоящего перед собой атланта и сжал зубы так сильно, что раздался хруст.

— Диггера мне в задницу! — дрожащим голосом крикнул Уно и прыгнул в бурлящую жидкость, на ходу активируя защитный капюшон.

Тягучий раствор обволок тело, и мальчик стал быстро погружаться все ниже и ниже, пока темнота не сомкнулась над головой.

Холод коснулся ладоней и колен.

Вторая глава. Помню

Уно стукнуло пять, когда к нему прицепилась позорная метка изгоя. Роджер и Ким подстерегли его рядом с домом — резкий толчок в спину, и мальчик уже глотал паль.

— Умный самый, да? Читать учишься? Ну как, помогают тебе буквы? — с издевкой спросил Ким и с силой пнул упавшего по животу.

Губы предательски задрожали, и Уно сжав кулаки попытался отползти. Ботинок уперся ему в спину, а смех ребят постарше заставил сердце мальчика сжаться. Он не умел драться. Да и как тут подерешься...

— Пустите! Я папе скажу!

— Ты о чокнутом папаше своем? Утю-тю, — загоготал Роджер и пнул песок так, чтобы он попал в лицо мальчишке. — И что он сделает? Читать нас научит? Вот ржака! Малой, а малой, а каково жрать одну химку? Говорят, ты конфет вообще не видел!

— Видел! — выкрикнул Уно, стараясь не заплакать.

— Нищеброд! Ха, Ким, он конфет ни разу не ел! Малой, запомни — если у тебя нет конфет, то ты полное ничтожество. Тьфу. Чего от тебя руки марать! И так подохнешь в Заводской районе, как и вся твоя семейка.

— Смотри сюда, это зеленый талон, — с ухмылкой сказал Ким и достал карточку. — Ты такую никогда не увидишь! Потому что будешь жрать одну химку всю жизнь, как и твои тупые родители.

Не выдержав, Уно заплакал, а ребята загоготали.

Чередующиеся разноцветные вспышки промелькнули перед плотно закрытыми глазами Уно, а холод добрался, кажется, до самого сердца. Мальчик погружался на самое дно впадины, и раствор становился все темнее и темнее.

Родители всегда обещали: "Скоро будет повышение", "На днях придет разнарядка на завод получше", "У нас будет много-много продуктовых талонов, и мы переедем на улицу получше". Но только обещали.

Со злостью, Уно оттолкнул тарелку с химкой — серая масса вызывала рвотные позывы. Обиженно сцепив руки перед собой, он выкрикнул:

— Я хочу картошки! Ребята смеются, что я ем химку!

— Это вкусно. Кушай, Уно. Кушай, — на этих словах папа натянуто улыбнулся — он и сам не верил в то, что говорил. Карие глаза выглядели потухшими, а маленькие морщинки, покрывающие лицо, как паутинка, так и кричали о бесконечной усталости. — К тому же, это очень полезно! Все нужные человеку вещества в одном блюде.

— Я шоколада хочу! Почему у Дэви есть теневой талон, а у меня нет? Это нечестно!

— И у тебя однажды будет теневой талон... Но талоны — это не главное, сынок.

— Врешь! Все знают, что главное в жизни — талоны!

Уно посмотрел на серую массу и кинул тарелку в стену.

Всеобъемлющее желание жить, несмотря ни на что, стало покрываться ледяной коркой безразличия. Теперь Уно хотел одного — спать, просто бесконечно долго спать. Веки налились свинцом, и тянули мальчика ко дну.

Уно всегда хотел знать, отчего одним везет, а другим нет. Чем люди А лучше его? Ведь это несправедливо, что он получает сладости только по теневым талонам, а они могут есть шоколад в любое время дня и ночи!

— Мам, а как выглядят люди А? Почему нам нельзя к ним?

— Замолчи. Прекрати задавать глупые вопросы! Нельзя это обсуждать, ты же не хочешь чтобы железный монстр пришел за тобой? — раздраженно перебила мама, откладывая чистые тарелки. — Ты прекрасно знаешь, что нам запрещено видеться с людьми класса А. Пообещай, что не будешь даже пытаться подглядеть за ними через стену!

— А папе тоже интересны люди А. Я видел его бумажки!

— Хватит! Иди погуляй!

Уно ударился о дно. Устало моргнув, он осмотрелся — темнота. Вязкая, как черная жижа, в которой его измазал Дэви. Прикрыв глаза, мальчик погрузился в дрему. Силы покинули его — теперь ему стали безразличны и талоны, и люди А. Мама всегда этого хотела.

Очередной удар по ребрам и смех, от которого хочется спрятаться в самом укромном уголке Таксонии. Кисти саднило из-за веревок, а мутная жижа свалки подобралась к кадыку. Дернувшись, Уно постарался удержать равновесие и не утонуть в воняющей кислым запахом массе.