Шоколадная лихорадка

— Я сдаюсь! — громко воскликнул Уно, уже не боясь острого осколка и не обращая внимания на еще один порез. — Бой окончен!

Нехотя, под разочарованные выкрики, Юркий отступил.

— Поздравляем победителя! Юркий Санчи!

В оцепенении мальчик продолжал стоять на коленях, чувствуя, как вокруг копошатся крысы. Впрочем, за железными прутьями было тоже самое зрелище. Уно не стыдился проигрыша и его не цепляли обидные выкрики вроде "слабак", но он осознавал, что подвел Шэр. Он подвел своего единственного друга.

Мальчик был рад, что ее нет сейчас в "Подполье" — он не смог бы взглянуть в ее глаза и сказать, что не выполнил обещание.

В памяти почти не остались следующие полчаса: Уно смотрел на мир с безразличием, и в его взгляде не осталось ничего от наивного одиннадцатилетнего мальчика, который искренне верил, что поступит в "Химеру", а мир сразу окрасится в радужные тона.

Под окрики Рэя, он вышел из клетки, с трудом отряхнул налипший на влажную кожу песок, и поплелся в раздевалку. Кровь все еще сочилась из шеи, и кто-то впихнул в руки тряпку. Все также безразлично мальчик прижал ее к царапине.

Переодеваясь, единственное, о чем мог думать Уно — это Шэр. Она ведь понадеялась на него, не стала искать другой способ найти талоны, а он не оправдал надежд. Что ей теперь делать?!

Мальчик не сомневался, что ребята из плохой компании, с легкостью выполнят обещание. Вряд ли девочке удастся сбежать. Да и куда, если Таксонию ограждает стена такой высоты, что никак не перелезть. Тут и десяти приставленных друг к другу лестниц не хватит.

Ноги заплетались, когда Уно шел по темной улице — он старался идти так медленно, как только мог, оттягивая позорный момент, когда придется сказать, что он не принес даже захудалого серого талона. Привычка Джими искусывать до крови губы передалась и мальчику.

Когда впереди показался двухэтажный дом Шэр с покатистой желтой крышей, мальчик трусливо замер и всмотрелся в темные окна. Он знал, что комнатка девочки на втором этаже справа с маленьким окошком.

Подхватив мелкий камешек, Уно замахнулся и кинул его в стекло. "Дзинь" разрезало ночную тишину, а затем, почти сразу, окно открылось и наружу высунулась взъерошенная Шэр. Махнув рукой, она быстро скрылась в комнате.

Нервничая, мальчик присел на щебенку и принялся ждать. Ему хотелось, чтобы подруга спускалась как можно дольше, но она, как издеваясь, видимо, летела со всех ног. Не успел он придумать, что скажет, как Шэр подбежала к нему, и хоть девочка спустилась всего с одного этажа, она выглядела запыхавшейся.

— Я... — встав и потупив взгляд, начал было Уно, как его перебили.

— Смотри! — радостно воскликнула подруга, заставив мальчика удивленно поднять голову.

Бережно сложив ладошки, Шэр со счастливой улыбкой на лице протянула руки вперед. Мягкое желтое свечение лилось сквозь просветы между тонкими пальцами, но не успел мальчик спросить, что это, как девочка все также осторожно раскрыла ладони.

Серебристый металлический шарик с идеально ровной поверхностью как припаянный замер на бледной коже подруги. Забыв, как дышать, Уно поднес дрожащую руку к маленькому чуду, но не решился притронуться.

— Это ведь... — сглотнув, Уно не смог закончить фразу и поднял ошеломленный взгляд на Шэр.

— Да! Да! Тысячу раз да, мелкий! Меня забирают в город А!

Девочка смело дотронулась до металлической поверхности, и на ней тут же появилась надпись зеленым цветом: "Шэр". Боясь повредить механическую машинку, Уно кончиками пальцев прикоснулся к ней, и вестник — как его называли все жители города Б — тут же преобразился. Из идеального шара выросли короткие шипы и шесть лапок, а надпись сменилась на "Ошибка".

— Представляешь, он пришел к нашему дому сегодня днем! Но Феня нашел меня только вечером в "Подполье". Мелкий, да я поверить не могу! Мне больше не нужны талоны! Завтра я уже буду по другую сторону стены лопать конфеты. Могла бы уже сегодня, но я хотела со всеми попрощаться, да и папа хочет, чтобы все было гласно, — возбужденно рассказывала девочка. — Надо же, впервые в жизни он мне сказал что-то хорошее! Даже картофельное пюре у Фени отобрал и отдал мне, представляешь?!

Представить такое было сложно, но Уно вообще ни о чем не мог думать — он просто глупо смотрел на вестника, не веря своим глазам.

— Я тебя ждала. Хотела показать его тебе прежде, чем отпустить! — заметила девочка, улыбнувшись, а затем три раза стукнула ногтем по шару — нем вспыхнули две надписи: "гласно" и "тихо".

Без раздумий выбрав "гласно", Шэр присела на корточки и опустила руки к земле. Из металлического туловища выросло шесть лап, и вестник спрыгнул на щебенку. Почти не задерживаясь, он постучал лапками в неизвестном направлении, да так быстро, что даже самым зорким глазом нельзя было уследить.

Дети проводили его задумчивыми взглядами.

— Ты придешь завтра на площадь, мелкий? Проводишь? — с задором спросила подруга, непосредственно смотря на друга.

— А талоны? — вырвался глупый вопрос у мальчика.

— Какие талоны? Меня уже завтра утром здесь не будет! Ты что не рад за меня?! — с подозрением в голосе уточнила она.

— Рад, — тут же ответил Уно, хотя уверенности в словах у него не было.

— Вот и не вешай нос! — хлопнула его по плечу девочка и сдула с лица челку. — Скоро ты ко мне присоединишься! Я буду тебя ждать!

— Угу...

— Жду тебя в семь — не опоздай! — на прощание воскликнула Шэр и понеслась в дом.

Пошатнувшись, как от удара, мальчик сел обратно на щебенку, ведь ноги его не держали. Он отказывался верить, хоть самолично дотронулся до светящегося вестника и почувствовал исходящее от него тепло. Ни в какую он не хотел верить, что больше никогда не увидит Шэр — единственного друга и человека, который принимал его.

Сейчас ему хотелось рассказать ей про бой, про талоны и придумать способ, как спастись от плохой компании — ведь все это мелочи! Вместе они бы придумали что-то! Но девочке уже не были нужны его рассказы, да и помощь тоже не нужна.

Завтра она станет человеком класса А и, конечно, едва ступит по ту сторону стены, сразу забудет про нелепого мальчишку, которого всегда нужно было защищать. А у него уже нет ни одного шанса попасть в город счастливчиков...

Первый раз Уно увидел, как забирают в город А, когда ему исполнилось шесть. Тогда девочка, жившая через два дома от него, тоже решила уйти "гласно", а не тайно под покровом ночи — оно и понятно, многие хотели похвастаться. Но находились те, кто не хотел устраивать шумиху и прощальные посиделки, им просто не терпелось исчезнуть из города Б и забыть все как страшный сон.

Тогда Уно, сидя на плечах отца, с горящими глазами смотрел, как девочка с двумя задорно торчащими хвостиками, весело махала рукой, стоя на постаменте, увешенном разноцветными ленточками. Мальчик искренне радовался за нее, ведь он наивно думал, что сам скоро последует за ней. Сейчас чувства были совсем иными, ведь он расставался со своим единственным другом.

— Поздравляем еще одного жителя класса Б, отправляющегося в идеальный город за стеной — город людей А! — разносился звонкий голос над толпой, и Уно припомнил слова старика из приемного пункта в "Химеру", что звук на подобных мероприятиях лился из магнитофона.

Светящаяся от счастья Шэр широко улыбалась и махала всем руками, хотя в толпе, как теперь заметил мальчик, мало кто радовался ее успеху — взгляды были скорее завистливыми, да и шепотки ходили, что как такую "прошмандовку" могли взять. Но Уно, несмотря на горечь, понимал, что девочка достойна этого! Она ведь столько всего натерпелась, но постоянные нападки отца, работа с ранних лет не сломили ее — она оставалась доброй, помогающей каждому. Да только мальчик понимал, что это правильно, но логика людей А теперь казалась еще более извращенной: почему от него ждали убийства сестры, а от подруги потребовалось совсем другое?

— Попрощаемся же с Шэр и пожелаем ей удачи в новом, прекрасном мире, где воздух чистый, а еда бесплатная!

Из толпы донеслись вялые хлопки, но особого энтузиазма никто не проявил. От такого отношения Уно разозлился — до чего же отвратительны завистливые люди, но потом он сам смутился, вспоминая, сколько раз был не лучше: он ведь не радовался, что родители Шэр получают больше талонов, и она живет в Фонарном районе. Потупив на мгновение взгляд, мальчик уверился, что зависть — плохое чувство.

— И помните, что каждый сможет стать человеком А! Работайте, трудитесь, получайте талоны и однажды вы окажетесь в совершенно другом мире!

После этого понеслись куда более искренни выкрики и бурные хлопки, но девочку такое отношение не задело. Ничего не могло испортить ее отличного настроения. Сдув челку с лица, она еще раз помахала рукой и выкрикнула:

— Я буду скучать! Жду всех в городе А! Я запущу в честь вас фейерверки! И особенно жду одного моего друга — пообещай, что придешь!

Три атланта, окружающие постамент, отступили в стороны, давая девочке спрыгнуть на землю, а дальше процессия направилась по улице в сторону здания "перехода" — не особо примечательное строение с красной покатистой черепичной крышей, расположенное недалеко от стены, ограждающей город А. Оно бы ничем не выделялось, если бы, только у входа не дежурили атланты. Уж куда-куда, а туда никак было не пролезть, никакие хлопушки и новомодные штуковины от Лонни не помогут — изнутри, сквозь окна, поблескивали угрожающие огоньки — наверняка, еще какие стражи порядка притаились, может, даже диггеры.

Уно последовал за всеми, не выпуская рыжую шевелюру Шэр из вида. Подруга шла вприпрыжку, и звон ее подошв сливался с "тук-тик", но в последнем не было ничего пугающего — скорее, он отдавал торжественностью.

Когда процессия дошла до "перехода", девочка замерла и обернулась, сощурив глаза. Стоило ей выловить в толпе мальчика, как она улыбнулась и одними губами спросила: "Обещаешь?".

Даже осознавая, что вряд ли сможет сдержать слово, Уно кивнул. Подмигнув, Шэр скрылась за дверью.

Толпа стала расходиться, только мальчик продолжал стоять, смотря на здание. Он не знал куда идти: дома его ждала расстроенная мать, с которой ему не хотелось встречаться взглядом — он и вчера тихо стянул одну из порций химической смеси и сбежал в комнату, лишь бы не разговаривать о смерти Сары.

Да еще не давала покоя фраза, слышанная в полузабытье, про стирание памяти. Оставался всего день, если это не было бредом.

Неожиданно для самого себя, Уно принял решение, что нужно поговорить с кем-то, кто знает хоть что-то о "Людях Моро", и на ум приходили лишь Сай и Лонни. Но, где искать первого, мальчик не знал, так что оставался умник умников. Был еще Юстаф, но Уно гложили сомнения, что тот действительно что-то знает — скорее уж просто где-то услышал. Тот еще выдумщик!

Преодолевая самого себя, мальчик пошел в сторону Зеленых крыш, надеясь, что застанет очкарика дома. Лонни по-прежнему не вызывал в мальчике приятных чувств, но других вариантов не осталось.

Не успел Уно подойти к дому, как увидел умника, суматошно прикрывающего вход в лабораторию — выглядел он взволновано, даже руки дрожали, а ведь волнение, наверняка, не подходило под излюбленное слово "рационально".

— Эй, привет! — крикнул Уно, быстро сокращая расстояние.

Поспешно обернувшись, Лонни с испугом посмотрел на нежданного визитера и поправил съехавшие на бок очки. Глаза за стеклами ненормально поблескивали, и он постоянно облизывал пересохшие губы.

— Чего тебе? — неприветливо отозвался он. — У меня дела.

— Мне нужно поговорить...

— О Шэр? Слышал. Все указывает на то, что она прошла проверку — молодец. Мое восхищение, — протараторил очкарик, вглядываясь куда-то за плечо мальчика. — Мне пора к ней присоединиться.

— Как?! — удивленно спросил Уно и тоже глянул в том направлении, куда сосредоточенно смотрел Лонни.

Да только понять, что же его заинтересовало, не смог: тот просто смотрел на пустующее крыльцо своего дома. Ничего примечательного.

— Не могу сказать. Это было бы....

— Нерационально, — раздраженно закончил Уно. — Я знаю о "Людях Моро".

От подобного признания очкарик даже отвлекся от наблюдения и серьезно посмотрел на мальчика. Во взгляде сквозило удивление, мол, как только организация смогла глянуть на кого-то кроме него. Поправив очки, Лонни сухо ответил:

— Тогда ты должен знать, что делать. Они дают четкие инструкции.

— А если я провалил их задание?

Брови очкарика удивленно взлетели вверх, словно он услышал самую большую во всем мире глупость.

— Тогда ты упустил свой шанс. Значит, ты недостоин быть человеком А, это ведь логично, — с нотками раздражения ответил Лонни. — Почему люди не умеют следовать логике — всем бы жилось проще.

— Разве нет другого способа? — с надеждой спросил Уно, стараясь не обижаться на тон.

— Нет. Через "переходное здание" не пройти — столько атлантов не обезвредить, да и никто не знает, сколько внутри дежурит. Через стену не перелезть — во-первых, не поднимаешься так высоко, во-вторых, там ползают диггеры, в-третьих, сверху купол неизвестно из какого материала, — со скучающим видом стал загибать пальцы очкарик.

— Купол? — растерялся Уно.

— И на тебя обратили внимание "Люди Моро"?! Пора усомниться в их разумности. Конечно, там есть купол, как и на внешних стенах. Неужели ты думал, что люди А захотят дышать выбросами с заводов? Как у них может быть чистый воздух, если нет купола?

Растерянно открыв рот, Уно хотел бы придумать объяснение, но его не было. Мальчик удивился, как он только сам не додумался до такого простого вывода.

— Но, может, есть еще пути? Ты же умный...

— Умный, — довольно кивнул Лонни, которому польстило признание. — Поэтому и знаю, о чем говорю. Да и даже, если пробраться, то неужели ты думаешь, что тебя там не поймают? Не пройдет и минуты как тебя схватят. Так что все, упустил свой шанс. Донельзя нерациональный поступок.

— А какое задание дали тебе? — расстроенно спросил Уно.

— Смотри уже, — вновь поправил очки Лонни и кивнул в сторону своего дома.

К крыльцу неспешно подходила женщина лет тридцати — кислотно-желтые волосы развевал задувающий ветер, и локоны мешали разглядеть лицо, но интуиция подсказывала мальчику, что это мама очкарика. Можно было увидеть сходства в осанке и резких, грубоватых движениях. Да и идеально белый костюм явственно намекал, что она не залетная гостья на улице Зеленых крыш.

Ничего не понимая, Уно посмотрел на побелевшего Лонни — взгляд в эту секунду у него был точно такой же как у зрителей в "Подполье", когда те смотрели на новых бойцов, готовых разорвать друг друга.

— Давай, мама, — одними губами прошептал очкарик.

Внутри Уно что-то сжалось от кошмарного предчувствия. Да, именно так люди смотрели, ожидая чьей-то смерти. Нет, не так — когда, желали чьей-то смерти.

— Ты что творишь?! — дрогнувшим голосом воскликнул рыжеволосый мальчик.

— Рациональный поступок, которого и ждут "Люди Моро".