Шоколадная лихорадка

— А ведь у тебя по соседству живет этот... как же его зовут, — отчего-то шепотом спросила Шэр. — Ну, его Дэви еще юродивым обзывал, когда он говорить не мог из-за сломанного зуба!

— Арчи? — подойдя ко входу, уточнил мальчик и с любопытством выглянув из-за плеча подруги.

Без движения, на крыльце соседнего дома, стоял старший сын Отто и крепко держал перед собой застиранные тряпки. Лицо тринадцатилетнего мальчика было донельзя сосредоточенным, будто он занимался чем-то очень важным, а не просто стоял выставив руки чуть вперед, прямо под пелену зеленых выбросов.

— Юродивый, как есть юродивый, — заметила Шэр. — Дэви, похоже, не зря над ним подшучивал!

Арчи вдруг дернулся и испуганно заозирался, хотя вряд ли он услышал тихий голос девочки. На секунду тряпки развернулись, и замершие дети увидели бледное личико младенца с плотно закрытыми глазами.

— Юки, — ошарашенно прошептал Уно. — Это ведь его младшая сестра, которая в последнее время часто болеет!

— Теперь понятно, чего она болеет, — заметила Шэр, наблюдая, как зеленый дым окутывает беззащитное и странно умиротворенное личико малышки. — Но это не наше дело: пойдем!

Арчи поднял руки еще выше, и струя фиолетового дыма ударила прямо в лицо младенца. Но Юки почему-то не заплакала...

Шестая глава. Шоколадное марево

Тихо проскользнув мимо замершего статуей Арчи и кинув последний взгляд на спящего младенца — Уно очень хотелось верить, что Юки просто крепко спит — дети быстрым шагом направились в сторону внутренней стены. Атланты еще не вышли на ночное патрулирование улочек, так что можно было идти, не скрываясь. Людей было не так уж много: часть только заканчивали работу, а другие уже давно разошлись по домам. Отдыхать на грязных улицах заводского квартала ни у кого не было желания, а следующее выступление теневого театра или ярмарки диковинок намечалось лишь через несколько дней. Уно слышал, что у взрослых были и другие развлечения, но не знал какие — подобные темы в семье не обсуждались.

Несколько лет назад на свой восьмой день рождения, Уно побывал на чудесной ярмарке диковинок, где любой человек класса Б мог представить свое изобретение! Никогда мальчик не видел столько удивительных машин: движущиеся человечки, выдыхающие пар; серебристые гусеницы, бегающие по кругу и пытающиеся догнать собственный хвост! Аврелий тогда притащил странное, но смешно изобретение: мешочек с глазами-бусинками, который можно было мять в руках, чтобы он принимал нужную форму. Еле шевеля языком, доктор тогда кричал, чтобы его детище не заляпали грязными руками — он очень хотел выиграть и получить приз в двадцать золотых талонов. Да только вряд ли он мог соперничать с паровыми ящерицами и летающими самолетиками, пусть последние и держались в воздухе всего пару минут.

Уно знал, что только самые лучшие изобретения будут посланы людям А, но тоже надеялся, что пластиковые человечки отца пройдут отбор. Тем более, некоторые изобретатели получали шанс стать человеком класса А и переехать в город за стеной! Таких счастливчиков можно было по пальцам пересчитать, но они были — вестники часто заглядывали к победителям ярмарки.

Легко перескакивая токсичные лужи, Шэр успела опередить погрузившегося в воспоминания мальчика, и теперь недовольно замерла у поворота в сторону сталелитейного завода.

— Шевелись, мелкий! — поторопила она, недовольно нахмурившись и кинув взгляд на темнеющее небо. — Вечно ты о чем-то мечтаешь! Не засни на ходу так.

Отвернувшись, девочка бойко рванула к покосившемуся домику, как раз неподалеку от стеклянных листов, часть из которых прошлой ночью разбил мальчик. Единственное напоминание, о том, что здесь были нарушители: мелкие стекляшки, отблескивающие в заходящих лучах, но крупные куски уже успели выбросить или отправить на переработку.

Выкрикнув лаконичное "сюда", Шэр проскочила под серым металлическим навесом и ловко забралась в разбитое окно разваливающегося здания. Железные подошвы ботинок громко звякнули, а потом до слуха мальчика донесся хлюпанье, словно подруга приземлилась в воду. Извернувшись и перескочив пару торчащих из земли штырей, Уно пробрался вслед за девочкой в пристройку.

Запах застоявшейся воды явственно ощущался в развалине, а из-за темноты ничего нельзя было рассмотреть. Мальчик чувствовал лишь неустойчивую почву под ногами и хлюпанье от каждого шага.

— Не споткнись, — над ухом раздался голос Шэр, и щеку мальчика защекотали мягкие волосы. — И ходи очень осторожно, здесь всюду торчат разные обломки. Ты раньше не бывал тут?

— А что это за место? — щуря глаза, спросил мальчик.

— Лучшее место, для того, чтобы прятаться от атлантов! Очень давно это была пристройка сталелитейного завода, наверное, что-то вроде котельной, но ее вроде как затопило. Не знаю, что именно здесь произошло, но здание давно забросили, правда, атланты, похоже, до сих пор считают, что оно работает вот и не сносят. Наверное, какой-то сбой в их программе. А в чем громадный плюс: здесь очень жарко, так что они не смогут почувствовать наше тепло, — бойко рассказала Шэр. — Единственный минус в том, что сюда еще кто-то может забраться — место очень известное.

Дуновение ветерка из разбитого окна коснулось шеи мальчишки, и он поежился: странная атмосфера царила в пристройке. Уно осторожно прошел вперед, чувствуя как вода обволакивает ботинки и штанины и всмотрелся в каменную стену, исчерченную какими-то закорючками и рисунками. Искаженные лица людей чередовались с отдельными буквами и соединенными палочками.

— Лица — он любил их рисовать больше всего на свете, — шепотом сказала девочка, тихо пройдя вслед за Уно и уловив его взгляд. — Эта зарисовка называется "Ангелы, упавшие с небес".

Вглядевшись в каменную кладку, мальчик различил несколько то ли плачущих, то ли кричащих изображений людей, за спинами которых красовались искореженные крылья, по типу тех, что он видел у самолетов на ярмарке.

— Но кто это все нарисовал? — отчего-то севшим голосом спросил Уно, как завороженный рассматривая черные угольки глаз.

— Один сумасшедший старик, имя которого уже никто не помнит. Его уже давно никто не видел, но ходили слухи, что он рассказывал про конец света и совсем другой мир, который был раньше. Но я только краем уха эти байки слышала — может, кто больше знает.

— Видимо, раньше у людей были крылья, и они умели летать, — облизнув губы, пробормотал мальчик. — Жутко здесь.

— Или он просто был сумасшедшим, — хмыкнула Шэр. — Здесь любят собираться после отбоя какие-то люди, но мы с Дэви не так давно нашли это место и видели их только издалека. Нам нужно подождать где-то час пока рабочие разойдутся, и можем по-тихому выбираться.

— Интересно, а этот старик действительно что-то знал о старом мире? — не слушая девочку, спросил Уно.

— Ты слишком доверчивый, — фыркнула она. — Если раньше и существовал "другой мир", то о нем никто ничего не знает! А вообще разве человек может летать — сам подумай! Лучше не заморачивайся такой фигней — это просто картинки.

Осторожно подойдя к стене поближе, мальчик стал рассматривать другие изображения: странные рисунки, состоящие из коричневых палочек и зеленых кружочков по непонятной причине заворожили мальчика — было в них что-то особенное. Нечто такое, чего в Таксонии не найти, несмотря на буйство красок. Напротив корявым почерком красовалась надпись: "лиственный лес".

— А что такое "лес"? — спросил Уно, хотя Шэр вряд ли знала ответ. — "Лиственный" тоже какое-то непонятное слово.

— Думаю, это просто бессмысленный набор букв, — категорично заметила девочка и плюхнулась в воду. — Прекрати искать скрытый смысл в бреднях сумасшедшего! Главное сейчас дождаться отбоя и выбраться за конфетами: ты помнишь, зачем мы вообще вышли на улицу?

Линии на каменной кладке, однако, заворожили мальчика, и он, из-за всех сил напрягая зрение, пошел вдоль стен. "Ангелы, падающие с небес" оказались не единственной картиной. Еще на стене уверенными мазками черной краски были нарисованы удивительные дома! Высокие, как стена, отделяющая город А, а то и еще выше! Но почти везде виднелись красные сполохи то ли пламени, то ли крови, будто чудо-город сгорал в беспощадном огне, а люди-ангелы корчились в жуткой агонии.

— Очнись! — фраза Шэр вырвала Уно из оцепенения, и он отступил на пару шагов от стены. — Есть, кстати, хочется. Феня, зараза, слопал вчера последнюю порцию пюре. Вот, что он за старший брат, а? Жрать только и может все подряд, а обо мне хоть бы раз подумал.

— И почему ты родителям не скажешь? — растерянно уточнил мальчик, с трудом найдя в темноте, где сидит подруга.

— Зачем? Неужели ты думаешь, что они не знают всего этого. Они только потакают ему, ведь он у нас кормилец семьи, — с сарказмом протянула Шэр и хлюпнула ботинком об воду. — Им всегда было плевать на меня. Хотя мне все равно — дела до этого нет! Только кушать хочется, вот и вспомнила.

— А, по-моему, не все равно, — робко заметил Уно. — Лучше бы поговорила с ними...

— Очень мудрый совет, мелкий, — саркастично протянула девочка. — Не напомнишь, в кого ты такой умный и с чего ты взял, что знаешь меня и можешь говорить, что мне делать?!

Нервно подскочив, Шэр оказалась в полосе света, и мальчик увидел обиженный и одновременно очень злой взгляд девочки, будто она была готова ударить его. А он совершенно не понимал почему: разве он сказал что-то не то?!

— Если я обидел тебя, то извини, — смущенно зарылся пятерней в волосы Уно.

— Давай, поизвиняйся еще, — отчего-то еще сильнее разозлилась подруга. — Утешать меня начни! Только этого не хватало!

Гневно фыркнув, она отвернулась от ничего непонимающего мальчишки и отошла к разбитому окну. Лучи заходящего солнца заиграли в рыжих пушистых волосах и сверкнули на синей полоске защитного костюма.

Ангелы на рисунках показались Уно уже не такими странными, в отличие от Шэр. Непонятные все-таки существа девочки, куда более непонятные, чем летающие люди! Всего несколько минут назад она веселилась, а теперь взяла и обиделась на простую фразу — этого мальчик понять никак не мог.

— Нам нужно подождать еще совсем чуть-чуть, — вдруг, как ни в чем не бывало, спокойно сказала девочка. — Отсидимся несколько минут, чтобы точно ни на кого не попасть, и пойдем к трубе. Жаль, что жидкость от насекомых забыло, но ничего — рискнем. Трубу увидеть будет несложно, но если идти совсем по темноте, то можно и заблудиться.

В нерешительности "мелкий" замялся, не зная, то ли стоит продолжить извиняться за свою фразу, то ли поддержать разговор про конфеты.

"Желейки и шоколад — это явно более спокойная тема", — решил Уно.

— И почему к трубе? Зачем нам какая-то труба, когда мы собрались идти на завод?

— Не все так просто. Долго объяснять, — отмахнулась Шэр, выглянув наружу и завертев головой. — Идем, похоже, все разошлись! Тем более, смеркается. Атланты, наверное, уже вышли на обход Фонарного района.

Ловко выбравшись из окна и мягко приземлившись на землю, девочка почти сходу уверенно рванула по тропинке, проложенной левее сталелитейного завода. От неожиданности мальчик замер и чуть не упустил своего единственного проводника из виду. Когда подруга почти скрылась за какой-то железной пристройкой, он только выбрался наружу и чуть не поскользнулся на выплеснувшейся из штанин воде.

Нагнать почти бегущую Шэр удалось не сразу, так как она и не думала ждать или хотя бы замедлиться, чтобы мальчишка не споткнулся в потемках. Ночь, как всегда случалось в Таксонии из-за нескончаемой завесы заводского дыма, подкралась быстро и незаметно, и скрыла от взглядов детей многочисленные ямы и воняющие лужи заводских отходов.

Как назло, Уно вспомнился рассказ Аврелия про высокую смертность.

Атланты, если и шастали где-то неподалеку, то не выдавали себя привычным "тук-тик", и это успокаивало уже начавшего задыхаться от бега мальчика. Единственными звуками, отдающимися в ушах барабанной дробью, были звяканья ботинок и сбивчивые удары колотящегося сердца.

Девочка со знанием дела уверенно маневрировала между похожими как братья-близнецы пристройками, торчащими обломками труб и свалками, будто она каждую ночь тренировалась бегать по этому району, чего не скажешь о мальчишке. Ударившись пару раз и чуть не влетев в отливающую зеленым цветом лужу, он почти пожалел, что выбрался на улицу, а не остался дома.

Где-то внутри уже назревали стыдливые мысли, что он снова оставил Сару одну, несмотря на то, что нашел ее сегодня беззащитно лежащей рядом с колыбелькой. Лишь безумное желание вновь почувствовать вкус сластей гнало его вперед и заставляло быстрее и быстрее переставлять ноги, чтобы белый костюм девочки не скрылся из виду. Аврелий, да и Шэр, не соврали о чудо-способностях мази — Уно бежал легко, даже почти забыв о "боевых ранениях".

— Вот оно! — вдруг прошептала девочка, резко остановившись. Причем так резко, что мальчишка буквально влетел носом в ее спину. — Не шуми и иди за мной. Здесь есть небольшая дыра.

Отступив на шаг, Уно осмотрелся и увидел забор из проржавевшей проволоки, а за ним широкую, но при этом не очень высокую, торчащую из земли трубу. Ее словно бы заключили в клетку. Вот только оставалось загадкой — почему? Железные заводы-гиганты часто имели такие вот трубы, выводящие едкий дым с подземных уровней, но их никто никогда не ограждал.

Задавать глупые вопросы мальчишка не стал, а просто пробрался вслед за юркой девочкой в дыру. Зацепившись за торчащий "крючок" решетки, он чуть во второй раз не порвал костюм, но это уже не было таким важным — он чувствовал, что сласти уже близко!

Наверняка у людей есть орган, который говорит о том, что шоколад рядом — обязательно есть такой — и Уно понимал, что сейчас его орган кричит: "здесь-здесь-здесь!".

— Иди ближе и смотри,— заговорщицки прошептала Шэр и указала пальцем вверх.

Тягучий, плотный даже на вид, зеленый дым выталкивался из трубы и растекался по темному небу.

— Это труба завода сластей, и мы сейчас спустимся туда? — тихо спросил мальчик и затаил дыхание: неужели этот момент наконец-то наступил?!

— Лучше, — с улыбкой заметила девочка и, не став ничего объяснять, просто сорвалась с места.

Оцепенев, Уно наблюдал, как Шэр подбежала к трубе и, несмотря на маленький рост, ловко подскочила и вцепилась пальцами в железный ободок. Новая порция зеленого дыма вырвалась на поверхность, и девочка сделала жадный вдох, окунув голову прямо в плотную пелену. Не ожидая подобного, мальчишка ошарашенно сделал шаг назад и чуть не упал.

— Не бойся, мелкий, все хорошо и ничего страшного, — вынырнув через пару мгновений из марева, весело заметила девочка. — "А-атлично" даже — не знаю, что они там делают на заводе, но это очень сладкий и вкусный дым — прямо как настоящие сладости! Если поторопишься, то еще успеешь: сейчас внизу партия шоколада выпускается. Дальше, скорее всего, будут кислющие карамельки, так что давай ко мне!

Уно нерешительно замер: он ожидал совсем другого, да и ярко-зеленый дым совсем ему не нравился, наводя на мысли о том, что он может быть отравлен! Где-то такие же пары лились из труб других заводов, и они могли убить. Мальчик лично видел, как на одном заводе парень отравился, ремонтируя трубу без полного капюшона! А тут Шэр предлагала окунуть голову прямо в ядовитое марево.