— Не думаю, что мои отряды кому-то нужны в этом доме. С тех пор как у Алистраи стало больше подданных, чем у Аллатсенери! Не удивительно, что Кверсати беснуется, ты посмела взять больше власти, и прямо притом...
— Не мели чушь, Накрииль, — оборвала Алистраи. — Те, кто желает жить на моей территории, делают это по собственному желанию, мне не нужно охранять собственных ремесленников или караванщиков, как это любит делать Крендиал. Зачем им вообще нужны фермы...
— Символическая независимость от Мелларун? — изящно подняла брови Ларриа. — Но ты многовато себе позволяешь, Алистраи. Ты хочешь сказать, что простолюдины хотят быть твоими подданными? Ты представляешь, что это повлечёт?
Над матерями повисла мрачная тишина.
Любая дроу была вольна признать над собой лишь одну власть — власть их богини.
— Война с Первым домом? — бесстрастно заметила Алистраи. — Я не настолько глупа, чтобы объявлять себя королевой, я не доставлю удовольствия Кверсати, и я не доставлю удовольствия Алаурун тоже. Уверена, она только и ждёт чтобы я постаралась захватить власть в совете... Какая ирония, что я от него отказалась, не правда ли?
— Но простолюдины тянутся в порт, Алистраи, — ровно заметила Ссавата. — Ты же не позволишь другим домам просто объявить какие-то семьи своими посреди твоей территории?
Мать Молувитар коротко двинула бровями:
— Но я их ничем не держу.
С усмешкой она осмотрела скептические мины союзниц.
— Я не шучу, — добавила Алистраи. — Все, кто желает вернуться обратно в город, могут быть свободны. Собрать вещи и отправиться к новой хозяйке. Не моя вина, что порой общины попросту предпочитают переселиться в порт, вместо того чтобы пускать друг другу кровь на потеху своим благородным покровителям.
— И что ты будешь делать, когда тебе придётся вести их на войну? — резко вмешалась Накрииль. — По-твоему, эти трусливые твари пойдут в бой?! Алистраи, заветы Матери...
— Ты, кажется, сама сказала, что моя армия больше чем когда-либо, — резко перебила та. — Я уверена, что вы не поверите ни единому слову, но моя Первая дочь всерьёз набрала несколько отрядов из одних добровольцев. Не наёмников. Только представьте, дроу которые хотят служить в чьей-то армии...
— Неужели это те дроу, которым больше некуда идти? — сухо напомнила Ссавата. — Безродные всегда легко примыкали к любому, кто готов их прикрыть...
— И так же легко меняют хозяйку, стоит их лишь чуть прижать, — свирепо закончила Накрииль. — Нельзя просто набрать всякий сброд и превратить их в солдат за неделю!
— Ты такая перфекционистка, Накрииль... — протянула Ларриа. — А в то же время именно отряды из безродных помогают тебе не задохнуться в городе. Мою последнюю поставку руды тоже сопровождали воины Алистраи...
— За мой счёт, кстати говоря, — едко заметила мать Молувитар. — Накрииль, ты лучше других должна понимать чего стоит дисциплина среди солдат. Ты же не думаешь, что Вьерна поведёт в бой кого угодно?
Мать Ортвилле неопределённо хмыкнула, её щёки слегка загорелись. Женщины дроу редко выбирали путь профессионального солдата. Талантливые генералы и командиры среди женщин были ещё большей редкостью, и невольно ощущали друг с другом некую связь, солидарность.
— Уливира, дорогая, ты сегодня такая тихая, — сказала вдруг Ссавата, обращаясь к матери Авармин. — Что случилось? Твои плоскомордые питомцы наконец-то подняли бунт?
— Шанс бунта в племени всё ниже, чем больше воинов гибнет с честью, — ровно ответила мать Авармин. — Но мне интересно, когда вы прекратите себя успокаивать тем, какие вы способные, и всё-таки вспомните, с чем нам всем придётся иметь дело.
От её сухого делового тона Ларриа и Джула издали синхронный вздох.
— Ты не можешь просто сойтись с правящими домами, всеми или поодиночке, в красивой резне, Алистраи, — ровно проговорила Уливира. — Ты знаешь традиции. Наши правила.
Алистраи коротко вздохнула и помахала рукой:
— Разумеется, я знаю, Уливира. Никто не смеет воевать без разрешения совета. Я знаю это даже лучше вас, сестрицы, я сама выдала таких разрешений два десятка.
— Насколько я помню, ты всегда слыла самой пассивной в совете, — с интересом вмешалась Ссавата. — Сравниться с тобой может только эта малышка из Альвирин.
— Подумать только, сколько возможностей ты упустила из-за своей гордости... — протянула Росстару.
Алистраи смерила её холодным взглядом.
— Ты хочешь, чтобы я призналась? Ладно. Я не дура, Ларриа и разумеется я устроила всё это, — Алистраи выразительно обвела руками вокруг, — только из-за положения в совете. Кверсати и её пёстрый питомник поздно спохватились!
Мать Молувитар презрительно фыркнула. Ларриа сжала губы на секунду, затем не выдержала и серебристо рассмеялась.
— Ааххх... я обожаю, когда она вот так рычит, — проворковала дроу, делая Алистраи глазки.
— Опять говорила с Шалшари без моего ведома? — свирепо спросила та. — Когда она вырвет твою душу, не вздумай жаловаться.
Росстару мечтательно закатила глаза:
— Ах, если бы...
— Алистраи.
Холодный тон Уливиры вернул собрание в русло.
— Ты знаешь, что я хочу сказать.
— Да, я знаю, — вздохнула та. — Я не стану тебя удерживать, Уливира. Когда вернутся твои караваны из города, между нами не будет союза. Забирай своих рабов, и делай что пожелаешь.
— Хамить вовсе не обязательно, — сухо заметила мать Авармин.
— А что ты ожидала? — неожиданно вмешались Накрииль. — Ты пришла сюда, чтобы сбежать? Ты пытаешься вывести идеальных рабов-воинов, но сама сбегаешь, будто ты из младшего дома...
— Я хочу избежать вашего самоубийства, — сухо отрезала Уливира. — Именно потому, что у меня есть работа, которую я не желаю терять! Мне уже пришлось отражать атаки на лагерь Чёрной скалы. Пока что это просто глупости младших домов и слишком тупых чтобы распознать силу наёмников, но одной удачной атаки хватит, чтобы я лишилась всего племени. Дерурва своей жадности даже не скрывает, так что я ожидаю отряды Крендиал в любой момент. И я напомню, что хоть Алаурун не позволила Кверсати отравить нашу сраную воду, этот запрет не распространяется на лагерь дикарей в милях от города!
Тишина после злой тирады наполнила зал. Уливира сидела, скрестив руки и глядя в сторону.
— Это всё из-за крепости, — протянула Ссавата. — Тебе стоило начать работы раньше, дорогая.
Мать Авармин злобно фыркнула. Все они знали, что Уливира уже давно желает создать себе и своему проекту разведения орков надёжную опору. К сожалению, дому Авармин никак не удавалось выделить достаточно ресурсов, чтобы возвести за городом подходящий замок.
— Почему бы тебе не воспользоваться моментом и не потребовать всё необходимое у нашей новой королевы, Уливира? — провокационно промурчала Ларриа.
— Назови меня так ещё раз, и я выпотрошу тебя у подножья Трона, — угрожающе процедила Алистраи.
— Но ты могла бы ей помочь, не так ли?.. — протянула Ссавата.
Старшая мать Авармин с искренним замешательством хмыкнула.
— Ушам не верю... Я сказала, что прерываю союз с Домом Молувитар!
— И я могу призывать огонь, Ссавата, но не деньги, — буркнула Алистраи. — Откуда такие безумные идеи? Строить крепость... Ещё одно поле боя, на котором Первый дом укрепился столетия назад.
— Но у тебя есть одна плохая для Старшей матери особенность... — протянула Ссавата. — И спорю, что именно она всех и пугает...
Алистраи, сверкая глазами, вызывающе выпрямила спину:
— И что же это?
Старшая мать Нартеру пригнулась, выразительно глядя на Алистраи:
— Ты всегда держишь своё слово.
Накрииль с иронией усмехнулась и протянула:
— Мы все знаем, что это не так. Позиция Старшей матери не позволит такой роскоши, как принципы! Мы не какие-то вольные хозяйки торгового клана...
— Но это правда, — веско сказала Ссавата. — Она всегда держит слово. Уже много лет. Я помню твой первый раз, моя дорогая...
Алистраи устало потёрла висок.
— Не начинай, Ссавата... Я не желаю слышать истории, как я сожгла свой дом.
— Но я так долго ждала, когда же ты, наконец, предашь традицию и не сдержишь слова, — протянула Ссавата. — И к чему это привело? Простолюдины бегут от законных хозяек прямо в твои руки! Ремесленники, фермеры, солдаты...
— Нет закона, который привязал бы их к дому, — оборвала Алистраи. — Мне не нужна власть Тёмной Матери, моё слово закон для меня, не для других!
Старшая мать осеклась, и злобно фыркнула на короткое движение губ Ссаваты в довольной улыбке. Мать Тимарит чинно сложила ладони домиком на столе.
— Я тоже считаю, что это довольно жуткая особенность, — заявила Джула. — Но я уже говорила, это помогает вести дела. Уж лучше, чем с Крендиал, Дерурва порой хуже воров в тоннелях.
— Я тоже так думаю, — встряла Ларриа. — Алли всегда была на редкость упряма...
— Прекратите меня обсуждать, будто я фаворитка на продажу, или я точно разозлюсь, — процедили Алистраи.
Судя по невозмутимым минам, угроза женщин не впечатлила. Ссавата покосилась на мать Авармин:
— Уливира?
Дроу ровно вздохнула.
— Я... должна подумать.
Мать Нартеру откинулась в кресле.
— Что ж, у тебя будет время, — сообщила она. — Если уловка Алистраи сработает.
Ларриа с неприятным удивлением на лице вопросительно вздёрнула бровь:
— Прошу прощения? Я, что-то пропустила? Каким образом её отказ от совета...
Она резко запнулась и задумчиво возвела глаза к потолку.
— Именно, — заметила Джула. — Если она не явится, Кверсати не получит противника.
— И ей придётся стоять перед советом самой, — закончила Ларриа. — Ну разумеется.
— Невелика уловка, — буркнула Накрииль. — С какой стати Кверсати остановится из-за этого? Как по мне, Алистраи просто отдала совет в её руки.
— Именно, — кивнула мать Молувитар. — А значит, Кверсати придётся перестать играть в тенях, и взять власть прямо.
Старшие матери умолкли, погружая зал в тишину.
В обществе тёмных эльфов, где блюсти тайну и создавать видимость было вопросом жизни и смерти, открытая игра мускулами была опасна. И тем опасней, чем влиятельней была дроу, которая к ней прибегала.
В городе могла быть только одна госпожа — их Тёмная Мать. И все очень бдительно за этим следили.
— Будем надеяться, что твоя уловка сработает, Алли, — протянула Ссавата. — До тебя дошли слухи? Говорят, Кверсати стала избранницей богини...
— Это разве не произошло, ммм... лет сто назад? — мрачно пошутила Алистраи.
Старшие матери дружно хмыкнули — это был прозрачный намёк на уход Старшей матери дома Аллатсенери. Той, чьё имя даже толком никто не помнил.
— Кстати, где твои белокожие? — спросила вдруг Ссавата. — Не ощущаю ни одного из них...
— Понятия не имею, — отмахнулась Алистраи. — По-твоему, это важно?..
* * *
Крепость Аллатсенери была близнецом самого важного здания в Кворвате — Собора Тёмной Матери. В давние времена обе башни изваяли из базальтовых пиков, парой стражей стоящих в северной части города. Некоторые записи о первых столетиях Кворвата упоминали, что оба здания задумывались как огромный храмовый комплекс. Но в какой-то момент первая мать Дома Аллатсенери, тогда ещё молодого, но уже невероятно влиятельного клана попросту... заняла его. Никто не знал, было ли это знаком благословения Тёмной Матери, или попросту признаком нарастающей власти, которая продержится многие тысячелетия.
Резиденция Первого дома изменилась за столетия. Чёрный пик окружала высокая ограда, покрытая изваяниями пауков, летучих мышей и ящеров. Все статуи были магическими стражами — при малейшем нарушении охранных заклятий големы атаковали без задержки и без разбору. Немало молодых солдат лишилось жизни из-за своей самонадеянности.
Башню покрывали строгие многогранные пристройки, прикреплённые к стенам в геометрическом орнаменте. В воздухе, на высоте сотни шагов силой одной лишь магии парили массивные базальтовые многоугольники, полированные до блеска и испещрённые окнами комнат. Со зданием их соединяли только тонкие мосты из сияющей энергии. Одна часть воздушных апартаментов служила жильём необходимой для огромной крепости армии слуг, другая — комфортабельными казармами для элитной стражи, набранной почти целиком из женщин.
Две тени выросли на фоне чёрной башни Первого дома, встав на крыше высокого здания неподалёку.
— Итак, Первый дом. Пора ей перестать прятаться...
— Поднимаем ставки, приятель?
— Такая работа. Идём.
Тени испарились, то ли скользнув по окружавшему Первый дом ореолу света, то ли развеявшись в теплом ветре города тёмных эльфов.
Апартаменты благородных членов семьи находились на самом верху. Нарушителю пришлось бы преодолеть десятки этажей, наполненных защитными ловушками, тайными переходами, охранными заклятиями и, разумеется, сотнями тщательно подготовленных и обученных убийц, которые считались лучшей обороной в мире дроу.
Желающие обойти это всё прокравшись снаружи, встретились бы с магическими полями такой мощности, что даже волшебные огни, пущенные в полёт неловким слугой испарялись как упавшая в воду искра. А небольшая площадка на самой вершине служила гнездом для огромных летучих мышей, зачарованных повиноваться только их смотрителям и самим благородным.
Единственный коридор перекрывали десятки дверей. У каждой стояли лучшие стражи, все до единой женщины с многолетней выучкой, многие уже не первое столетие на службе дома. Проход вёл через крыло, где располагались комнаты служащих в доме жриц Тёмной Матери. На стенах сияли магические руны — огонь, молнии, яд и чёрный гнев богини обрушился бы на посмевшего приблизиться без разрешения.
В центре этой обороны находились покои Старшей матери Аллатсенери.
Прошли сони лет с того момента, как её видели в последний раз. Двери её комнаты, однажды закрывшись, никогда не открылись вновь. Хозяйке дома даже никогда не приносили пищу. Но сомневаться в том, что Старшая мать бдит, не приходилось — слуги и стражи не раз замечали странных существ, пауков и ящериц, снующих по крепости с необычной для животных осознанностью. Говорили, что она жива одной лишь магией своей госпожи — Тёмной Матери всех дроу.
За массивными двойными дверями своих покоев она сидела в полной темноте. Иссохшие руки лежали на подлокотниках массивного мягкого кресла. Здесь, в глубине чёрного пика, не было окон. Старшая мать в них не нуждалась, чтобы видеть все вокруг. Толстый базальт был для неё прозрачней чистейшего стекла.
Старшая мать видела свой город как на ладони.
— Вы.
Впервые за много лет хриплый голос разнёсся по комнате. Две укутанные в плащи фигуры за спиной древней дроу стояли без движения.
— Наконец-то явились. Долго же мне пришлось вас ждать.
Голос матери был хриплым — но нельзя было подумать, что она не говорила уже сотню лет.
Фигуры безмолвно стояли в темноте. Двинув рукой, Старшая мать развернула кресло в воздухе, оказавшись лицом к лицу с нарушителями.
Она была стара. Сухая кожа обтягивала её кости как чёрный пергамент, дроу походила скорее на ожившего мертвеца, чем на всё ещё живого старика. Но кожа, обычно выцветшая у старых тёмных эльфов до пепельного оттенка, была всё ещё черна, а алые глаза светились злой энергией.
