— Скажи мне, сестрёнка, — тихо протянула Шалшари, — ты всё ещё хочешь, чтобы твой первый раз бы с пальцами?
Она убрала руку из опасного места, но Мелларика застыла, едва дыша.
— Что?..
— Как в тот раз, когда ты увидела свою сестру и её служанку впервые…
Ужас откровения с уст почти незнакомой женщины поглотила волна возбуждения — ладонь сестры опять мягко легла Мелларике между ног. Тонкие пальцы вонзились во влажную плоть, вырывая из груди юной дроу сначала испуганные, затем возбуждённые, и наконец, мучительно сладкие стоны. Шалшари нависла над сестрой, умело лаская пальцами её мягкую плоть, от паха по телу Мелларики расходились волны жара и холода. Она сжала зубы, стараясь сдержаться, прижала руки к лицу, погружаясь во тьму… но возбуждение только усилилось.
— Ты хочешь грубее? Ты всегда так хотела…
Видения в голове Мелларики плыли на волнах удовольствия. Она вдруг позабыла, что это пальцы новой сёстры ласкаю её тело — она помнила только свои руки и своё хриплое дыхание. Она вновь стояла в тёмном коридоре старого дома, судорожно сжимая свою плоть через ткань грубого платья. Из-за двери доносились сладкие протяжные стоны, два сияющих во тьме тела ритмично двигались вместе…
Мелларика фантазировала столько раз с того дня. Она больше не могла смотреть в лицо служанке сестры — она не знала даже её имени, но она мучительно помнила, как красиво двигались её крупные полные груди.
Резкое осознание, что Шалшари знает о её фантазиях — именно этих фантазия, этих воспоминаниях — пронзило её разум острым копьём, вместе с тем как её тело выгнулось в экстазе. Мелларика обмякла, тяжело дыша, даже не замечая, что сестра убрала руку от её бессильно раскинутых ног и теперь просто легко касается её живота влажной ладонью.
— Посмотри на меня, Мелларика.
Младшая дочь не двигалась, всё ещё испуганно прижимая руки к лицу. Хриплое сбивчиво дыхание с трудом покидало грудь.
— Я сказала, посмотри на меня!
Почти злой окрик хлестнул страхом, и чуть ли не вопреки рассудку Мелларика убрала руки. Лицо Шалшари было холодным, но пугающе красивым. Величественным, будто выточенным из камня искусным мастером. Низ живота младшей дочери снова скрутило от возбуждения.
Шалшари пригнулась, безошибочно сжимая тёплой ладонью комок страсти в теле ученицы.
— Никогда не перечь мне. Ты поняла?
Мелларика судорожно вздохнула.
— Да… сестра…
Всё что она могла, это жалобно проскулить. Но жестокой сестре этого хватило, черты Шалшари заметно смягчились. Выпрямившись, вторая дочь демонстративно подняла руку и провела перед собой. К удивлению Мелларики платье сёстры вдруг исчезло — Шалшари осталась сидеть на ней совершенно нагой.
Мелларика скользнула взглядом по её высокой, точёной груди с рельефными сосками, по плотному животу с едва заметным узором мышц… и ощутила, как сердце дало перебой. Их нижние губы почти касались. По телу младшей дочери прошла волна жара, вырвавшись постыдно невольным и жадным страстным выдохом.
— Прикоснись ко мне.
Помогая с приказом, Шалшари взяла вялые руки сестры и приблизила к своей груди. Мелларика, ощущая как в груди колотятся молоты, с дрожью положила ладонь на мягкие полушария. В её ладони ткнулись упругие бугорки плотных сосков.
Девушка машинально облизнула невесть когда пересохшие губы.
— Конечно, моя грудь не такая пухлая, как ты любишь, — с насмешкой протянула Шалшари, — но тебе придётся смириться, жадная развратница.
— Откуда ты… знаешь…
В забытье Мелларика смотрела, как Шалшари отнимает её руки от груди, медленно подносит к своим мягким губам и, обдавая тёплым дыханием и не отрывая парализующего взгляда блестящих изумрудных глаз, ласково облизывает её пальцы. Один за другим.
Шок от ощущения шелковистой плоти языка старшей сестры на кончиках пальцев прошёл сквозь тело Мелларики незнакомой прежде волной, ударив где-то внизу живота. Что-то словно оборвалось внутри, Мелларика ощутила, как все внизу расслабляется, как после высшей точки. Её дыхание стало ритмичным и тяжёлым.
С пустой головой младшая дочь позволила себе фривольность — её пальцы нежно прошлись по шёлковым губам сестры. Шалшари с игривой улыбкой нежно куснула их в ответ. Затем крепко сжала ладонь Мелларики своей, сплетая их пальцы почти до боли, и резко упала на неё.
Это был первый поцелуй в её жизни — и Мелларика ощущала, как сестра пытается выпить из неё душу. Шелковистый язык ласкал её собственный, жадно, умело и беспощадно. Она даже не подумала, чтобы ответить, просто послушно следовала движениям сестры.
Когда удушье стало нестерпимым, Шалшари прервала мучительную ласку, позволяя ученице судорожно вздохнуть.
— Ты совершенно бесполезна в постели, — проворковала она, пригибаясь к самым губам Мелларики. — Не страшно. Я обучу тебя и этому тоже…
Губы Шалшари были самым мягким, чего Мелларике когда-либо приходилось касаться. Она хотела, чтобы сестра убила её своими губами.
Она хотела, чтобы они всегда были вот так. Все фантазии, пробуждённые словами Шалшари, смешались с реальностью. Мелларика с трудом отдавала себе отчёт, что и когда она хотела, и что происходит на самом деле.
Пальцы сестры проникли внутрь её тела. Мелларика хотела закричать от восхищения и счастья, но только застонала, протяжно и сладко. Как стонала служанка её сестры. Фантазии переплелись новым узором в её погружённом в хаос сознании. Раньше Мелларика всегда видела, как её руки ласкают мягкое возбуждённое тело. Теперь она изгибалась под чужими руками, сгорая от возбуждения сама. Пальцы внутри неё ритмично двигались, увлекая за собой всё её тело. Шёлковые губы сестры накрыли её рот, Мелларика охотно позволила чужому языку погрузиться как можно глубже в себя, неловко прикасаясь к этой нежной пытке в ответ.
Напряжение вновь достигло пика, Мелларика ощутила, как где-то в глубине её тела возникает волна — куда мощнее, чем все прежде испытанные. В тот же миг Шалшари оторвалась от её рта, одновременно погружая пальцы вглубь мягкой влажной плоти сестры. С криком наслаждения Мелларика судорожно выгнулась на кровати, непроизвольно дёргая тазом, горячая влага покрыла её бёдра и ягодицы. Мелларика задыхалась от наслаждения, судорожно комкая простыню одной рукой. Другой рукой она до боли сжимала ладонь сестры…
Маг устало зевнул. Он сидел на широком уступе окружающего балкон барельефа, опираясь ногой на голову какой-то статуи. Полупрозрачные занавески не заглушали звук ни капли, поток сладких стонов явно не собирался иссякать в ближайшее время. Эльфийки целеустремлённо забылись в развлечении.
Кей безразлично смотрел на далёкие огни города дроу.
— Н-да. Это не совсем то, что я ожидал, посылая девчушку сюда.
Растопырив руки и ноги как огромная жаба, Джей медленно съехал вниз, вцепившись стену башни всеми конечностями.
— Приветик.
Мечник побалансировал на узком уступе секунду, потом плюхнулся рядом с напарником.
— Привет, коль не шутишь. Что за шмотки?
Белокожего бойца украшали подозрительно узкие для его фигуры тёмные рубашка и штаны модного в Кворвате фасона. На мощных плечах натянутая ткань, казалось, готова была лопнуть по швам, стоит мечнику напрячь могучий бицепс.
— Новая мода, говорят. Из восточных городов.
— Ага. Украл?
— Не, трофейные. Сломал шею одному прыгну. Прыгнул на меня с крыши, а я его ногой…
Какое-то время путешественники сидели молча. Снизу доносились шумное пыхтение и возбуждённое мурчание распалившихся любовниц.
— Ну, как твоя маленькая авантюра?
— Успех! Кажется. Они не способны объединиться даже под угрозой смерти, буквально. Сопротивление будет ослаблено. Видел паровую башню в городе.
— У эльфов? — удивился маг.
— Ну! — поддакнул боец. — С ума сойти. А ты что?
— Разузнал кое-что об их маленькой богине, — протянул Кей. — Но ещё не всё, к сожалению. Теперь хотя бы я знаю, чем занята вот эта…
Кей кивнул вниз. Джей приподнял брови.
— И? Она же культист.
— И Алистраи это явно не волнует. Судя по всему, Шалшари необычайно верна семье. Родной, я имею в виду. Она клинок, теперь это довольно очевидно.
— Да уж, верно… Что с другими?
— Ирае лишались магии.
— Серьёзно?
— Нет, на время. Я постарался дать ей пинка в нужную сторону, от эльфов толку нет, пока их не клюнет. Уверен, она скоро станет настоящей жрицей. Будет весело…
— Брия наверно в депрессии, они так сдружились в походе.
— Ну, если учесть, что Вьерна умерла, то…
— Вьерна мертва? — поразился Джей. — Алистраи же свихнётся от ненависти! Мы здесь навеки застрянем в их детской вендетте.
— О да, — протянул Кей. — Она бы так и сделала.
— Что ты?.. — подозрительно протянул Джей. Потом выпрямился: — Эй, ты же не…
Маг прервал его жестом:
— Не говорил о плохом вслух.
Мечник тоскливо фыркнул.
— Ты её вернул?
— Притащил тело с Костного двора.
— Это же владения правящего дома, — заметил Джей. — И что, устроил бойню?
— Нет, просто припугнул.
Мечник свёл брови неодобрительно:
— Сбрендил? Дроу в страхе и унижении воспитывают, это их только распалит! Вот вид собственной крови их пронимает…
— Верно. Но когда кое-кто неизбежно попытается на них нажать, — протянул Кей, — я хочу чтобы они сопротивлялись.
Мечник поднял брови понимающе:
— А.
Постепенно стоны и шорохи снизу стихли.
Обессиленная Мелларика тяжело дышала, влюблённо пожирая глазами лежащую рядом сестру. Приподнявшись на локте, Шалшари ласково поглаживала ей губы. Младшая сестра приоткрыла рот и игриво лизнула кончики тонких пальцев. Шалшари с тихим смешком вложила пальцы в рот жадной молодой любовницы, та охотно обняла их языком.
— Твоё тело такое слабое, — протянула Шалшари. — Не страшно. Это ты тоже исправишь…
Неожиданно Мелларика поняла, что странный привкус на пальцах Шалшари не что иное, как её собственный вкус, вкус её любовного сока. Жаркая волна возбуждения заставила её перекатиться на бок и, обвив ногу сестры своими, жадно впиться в изящные пальцы, слизывая всё до капли.
— Ты больше не станешь мне перечить, Мелларика?
Вопрос сопровождался ласковым движением коленом по влажным нижним губам младшей дочери. Мелларика опала на кровати, без капли смущения раздвигая ноги поудобнее.
— Никогда…
Шалшари рассмеялась и обняла сестру за плечи, привлекая к себе.
— Знаешь, ты должна быть мне благодарна, — сказала она. — Бесконечно благодарна. Моя собственная наставница не прикасалась ко мне и пальцем. За все те годы.
Мелларика, всё ещё не выпустив руки Шалшари, страстно поцеловала тыльную сторону её ладони.
— Сестра… ты правда будешь меня обучать?
Мелларика вдруг игриво прильнула к Шалшари и, обвив руками шею сестры, возбуждённо хихикнула:
— Ну, кроме этого!
Улыбка удивлённо увяла, когда она наткнулась на прохладный взгляд наставницы. Выждав секунду, сестра всё же поцеловала Мелларику в губы. Но в этом прикосновении было куда меньше нежности и ласки. Младшей всё ещё было приятно, но теперь казалось, что сестра… пробует её на вкус.
— Ты ведь понимаешь, что я хочу с тобой сделать, Мелларика?
Младшая преданно посмотрела в лицо сестры, перебирая сотни вариантов признания в бесконечной страсти — сейчас ей было всё равно, что именно с ней хотят делать. Но просто коротко кивнула.
Шалшари молча уложила ученицу ровно. Затем медленно села ей на бёдра и выпрямилась, демонстрируя свою головокружительную фигуру. Мелларика с удовольствием подумала, что только что жадно целовала это прекрасное тело. В голове мелькнула злорадная мысль, что никто из её прежних сестёр никогда не прикоснётся к такой прекрасной женщине, с которой она, Мелларика, только что жарко переспала!
Неожиданная тревога кольнула разум девушки,за мгновенье до того как глаза Шалшари резко потемнели. Это была не такая мягкая тьма, как покрывая глаза при темновидении. Но чёрная, как первосортный полированный базальт, она затопила глаза Второй дочери.
— Будь моей, сестра, — спокойно приказала Шалшари, тихим мягким голосом. — Отдай мне… всё.
Мелларика лежала вновь парализованная. Чёрные глаза сестры поглощали её сознание. Комната вокруг растворилась, осталась только сияющая фигура сестры и два чёрных моря непроницаемой тьмы.
— Всё… — прошептала Мелларика, не чувствуя собственного тела, — твоё… я…
Вокруг была только тьма. Абсолютное, полное Ничто окружало молодую дочь Дома Огня. Мелларика билась в ужасе и судорожно пыталась понять происходящее — и в то же время, она не ощущала ничего.
— Я… твоя…
Облик Шалшари растворился в темноте уже давно. Века назад. Тысячелетия. Эпохи. Осталась только чёрная маска — темнее самой чёрной тьмы, образ хранил резкие черты красивого лица её сестры. Два непроглядных мрака служили маске глазами.
Маска резко приблизилась к лицу Мелларики. Та не видела ничего — вокруг не было ничего. Только образ в её сознании. Губы маски прижались к губам Мелларики. Она закрыла глаза, хоть и не имела ничего, что могла бы закрыть.
— Ты…
Шёлковый язык, совсем как у сестры, которая подарила ей восхитительный первый раз, обвился вокруг языка Мелларики, заставляя безмолвно стонать от наслаждения. Он вился всё дальше и дальше, проникая на многие мили, в безграничные пространства внутри неё, и каждый миг был слаще первого оргазма. Сотни рук ласкали её тело, которого не было, сотни пальцев проникали в её всесущую плоть — Мелларика таяла, обращаясь в волну счастливого наслаждения.
— …теперь я.
Сознание, наполненное чистым экстазом, медленно двигалось в центр Вселенной. В глубины, наполненные вечной Пустотой. Начало концов и конец начал. Совершенство в отсутствии.
Запрокинув голову, младшая дочь лежала на кровати как тряпичная кукла. Шалшари устроилась на ней сверху и, обняв руками лицо, жадно всмотрелась. Глаза Мелларики обратились в две антрацитовые, непроглядно черные сферы. От возбуждения успехом тело послушницы всесущей Пустоты горело.
Вкус её слюны, тепло её кожи, запах её пота — всё в Мелларике сейчас пропитывала восхитительная аура безымянной сущности, которой они обе теперь служили. Ощущая лёгкость в голове, Шалшари страстно впилась в пухлые губы её первой ученицы, вжимаясь в её бесчувственное тело. Она не знала, чего хочет больше — проглотить сладкую девочку целиком или съесть медленно, по маленькому кусочку за раз…
Джей, заглядывающий в комнату высунувшись лишь на волос вниз головой, перевернулся и на одних руках вскарабкался по барельефу как огромный жук. Его рубашка опасно хрустнула в районе плеч.
— Великолепно. Теперь их стало уже двое!
Мечник уселся обратно на бортик. Кей всё так же равнодушно смотрел вдаль.
— Мы так и будем сидеть?
— А что ты хочешь, вырвать кого-то из Вечного Ничто силой? — едко заметил маг. — Щас, оседлаем арсенал — и мигом в центр галактики! Забудь, девчонка нашла себя.
