— Я эскизы тебе, Матвеич, оставлю. Завтра на Кончезёрск отправляюсь. Вернусь, одного тебя жду. За всю верфь мне ответишь, что вы можете сделать, а что я напрасно придумывал. На этом всё. Свободны!

Когда люди ушли, Томяков замявшись, решил успокоить великого князя.

— Ваше Императорское Высочество, вы не сердитесь. Матвеич резок на язык, но мастер хороший. Он сделает всё в лучшем виде.

— Я и не расстроен. А что он за мастер, время покажет. Сейчас, мне важно знать, способен он за множеством неурядиц и вымыслом увидеть здравое начало, что я туда положил. Увидит, и вправду, мастер. Не увидит, то по одному дедовскому шаблону лепить бездумно лодки канонерки в пору ученикам первогодкам. А мне люди с цепким глазом нужны, я России новый флот дать намерен. Ведь и пароходы на железных шпангоутах делать предстоит... А сколько у вас людей на верфи?

— Всего сто двадцать четыре из них лишь пять мастеров-корабельщиков... Один болен, не мог придти.

— Вы, Серафим Павлович, проследите, чтобы все мастера о новшествах моих подумали. Пусть не всё рассказал я, что хотел. Потом исправим.

12 мая 1828, Кончезёрск

* * *

Добравшись на пароходе до Кондопоги, великий князь верхом доскакал до Кончезёрска. Завод вместе с бараками втиснулся в узкий перешеек между озёр. Смотритель завода Александр Адамович Смит встретил наследника престола у въезда в городок, заселённый исключительно работниками завода. Приветствовав смотрителя, Саша отказался от обеда, намереваясь сегодня же отплыть обратно. Он спешил осмотреть завод, отметив для себя, что Кларк со Смитом обменялись многозначительными взглядами. Он не преминул немедленно вскрыть ситуацию, обратившись к Кларку:

— Егор Матвеевич, вы знакомы с Александром Адамовичем?

— И не только с ним. У меня также есть письмо от Адама Адамовича, его брата, которое я намерен передать в скорости. Они давно трудятся на Олонецких заводах. Пусть сейчас Адам Адамович и не состоит в этом ведомстве, но давнее знакомство не позволяет мне безучастным к судьбе братьев.

— Они англичане?

— Шотландцы, — с улыбкой ответил Кларк.

— Это прекрасно, — улыбнулся великий князь, — надеюсь, давнее ваше знакомство поможет господину Шмиту надлежаще исполнять мои поручения.

— Я в этом уверен, — улыбнулся Кларк.

— Что ж, посмотрим завод, — кивнул великий князь. — Показывайте Александр Адамович, но прошу быть кратким. Времени недостаёт.

— Ваше Императорское Высочество, завод наш не велик. Мы производим нынче только чугун, в связи с исчерпанием медных руд. На заводе стоит две домны и одна воздухонагнетательная машина. Всё задействовано от плотины между Пертозером и Кончезером, Мы выплавляем за год около тридцати тысяч пудов чугуна для Александровского завода. Всего здесь и на руднях работает 55 человек...

— Хм, мне казалось, что ваш завод больше.

— Возможно, вас ввело в заблуждение прошлое завода. Раньше у нас было четыре домны, две воздуходувные машины, три горна, молот, а ещё были медеплавильные горны, и людей более трёх сотен. Но Медные рудники частью истощились, частью стали отправлять руду в Петрозаводск. А пожар девяносто третьего года уничтожил старый завод. Он долгое время был закрыт. Пока удалось восстановить лишь вот это.

— Понятно, я хочу посмотреть добычу озерной руды, старые медные рудники и ещё... Я слышал ваше железо ломкое, я хотел бы послушать вас об этом.

— Хм, — Смит поперхнулся, — мы льём чугун для Александровского завода, что в Петрозаводске. Нареканий от них не имеем. Чугун весьма качественный для своего применения.

— Железо ломкое? — великий князь, подняв руку вверх, остановил смотрителя.

— Да, особенно при морозах.

— Очевидно, есть примеси, мешающие получить должную плавку. Нужно что-то придумать. Я намерен забирать с вашего завода не чугун, а сталь.

— Хм, — Смит нахмурился, — Ваше Императорск...

— Ах, оставьте. Лучше расскажите, сколько плавок в год вы тратите на попытки улучшить ваше железо?

— У нас только две домны, а Александровский ждёт от нас чугун.

— Правильно ли я понял, что для улучшения железа, нужно либо сократить дачу Александровскому, либо поставить третью домну.

— Всё так, но для ещё одной домны не хватит людей. Да и установка обойдётся в значительную сумму.

— Сколько?

— Около десяти тысяч.

— Хорошо, — кивнул великий князь, — но домны, я так понимаю, мало нужен молот, воздухонагнетательная машина, горн и прокатный стан. Много всего, чтобы хоть пробно, но начать получать сталь. Полагаете тридцати тысяч хватит?

— Я не считал.

— А что вы говорили про людей?

— Вот, пройдём к печи, — Они вошли кирпичное здание, и их сразу обдало жаром сухого наполненного горькой дурманящей гарью воздуха, — здесь внизу на выпуске металла должно быть не меньше двух человек. А лучше три. Двое должны отворять шлак или чугун. А один следить за должным наполнением форм.

Смит указал на песчаный сток, по которому должен был течь чугун. Он заканчивался врезанными в плотном песке формами. Заполняя их, чугун должен был застыть достаточно причудливой фигурой, чем то напоминающую большой треугольник со сторонами в виде дуг.

— А для чего такая форма?

— Это усиливающие балки для поддержания свода.

-А что ещё льёте. Может пушки?

— Увы. Раньше пытались лить пушки. Для правильной отливки форма должна стоять вертикально. При этом чугун заполняет форму самотёком. Домны-же наши стоят прямо на грунте на невысоком основании и когда пытались выкопать яму для устройства формы пошла вода из Пертозера. Пришлось отказаться.

— Надо же. Значит, третью домну надо будет ставить на высоком основании.

— Пройдём наверх, — пожав плечами, предложил Смит.

Они стали подниматься по узкой лестнице. Затем по подвешенным к потолку мосткам направились к печи, где их ждала тесная винтовая лесенка уходившая за потолок. Саша посмотрёл вниз и невольно поёжился. Ноги предательски подгибались. Казалось бы, высота была не более шести метров, но шаткость основания замораживала кровь. Только схватившись за винтовую лесенку, он смог успокоиться. Поднявшись на второй уровень, он увидел двух рабочих, разгружавших небольшую телегу. Впряжённая кляча, пофыркивая, косилась на возницу, паренька лет тринадцати, стоящего рядом.

— Здесь должно быть не менее двух человек, — начал пояснения Смит. — Они принимают и загружают в домну уголь и руду. Вы можете обратить внимание, что и уголь и руда имеют особый вид, кусочков размером чуть больше голубиного яйца. Эта одинаковость очень важна, поскольку соотношение угля и руды при засыпке в домну определяется специальными мерными корзинами. Для каждого вида руды и домны это соотношение определяется пробным путём. Однако, несложно догадаться, что и уголь и руда изначально обладают неодинаковыми размерами. Должную же форму им придают рабочие в специальном окатывальном цехе. Сюда окатанная шихта подвозится на телеге по подъёму, устроенному снаружи здания. Предлагаю немного задержаться здесь, и вы сможете лично увидеть засыпку шихты в домну.

— Подождём, — кивнул великий князь, — Значит, на домну нужно пятеро человек.

— Шихта загружается сверху, — кивнул Смит, — под своим весом опускается вниз, по мере того как нижние слои расплавляются и выпускаются в литок. Посему, домна представляет собой в любое время негасимую печь. Для выполнения назначенного нам урока мы весной, с оттаиванием озёр, разжигаем её и гасим только осенью. В сутки она даёт около двух сотен пудов. Зимой же с остановкой водяных мельниц, мы подправляем печь. Кроме того, зимой также затруднена добыча озёрных руд, которые мы используем. Это так же выходит весьма кстати. Получается, что к одной домне должно быть приставлено не менее пятнадцати человек. Ещё нужны рабочие для добычи руды, выжигания угля, подготовки шихты и возницы. Также требуется присмотр за воздуходувными машинами и водяным колесом. При этом позволю себе напомнить, что у меня есть лишь пятьдесят пять человек.

— Я помню, — кивнул великий князь, — а бабы к делу приставлены?

— Они не пригодны к заводскому делу... — начал говорить Смит, но осёкся, указывая на рабочих.

Один из них приподнял конусную крышку прикрывающую горловину домны и в комнату ворвались удушливые газы. Другой проворно стал сбрасывать из корзин подготовленную шихту. В случае заминки крышка возвращалась на место. Всё дело заняло чуть более минуты. Саша наблюдал за рабочими, прищурившись от дыма и прикрывая нос платком, смоченным водой из фляжки. Другие господа также прикрывали свои чувствительные носы, только рабочим было не до этого.

— До каких годов у вас люди доживают? — тихо поинтересовался у Смита великий князь.

— Хм, — металлург задумался, — я боюсь оказаться не точным, нужно посмотреть учёты. Я готов сделать вам доклад позже.

— Не нужно. Лучше сделайте подробный доклад о строительстве и устройстве третьей домны и остальных печей, для передела чугуна в сталь.

— Вы об английских пудлинговых печах?

— Возможно, — Без малейшей паузы выпалил Саша, и лишь чуть позже добавил, — но я пока в раздумьях. Вы можете предложить что-то ещё?

— Нужно подумать.

— Хорошо, в любом случае, моё намерение получать сталь твёрдо. Я готов дать на это деньги и найти людей. Вас же прошу подготовить сначала общее описание, а затеем и подробный прожект. А пока проводите меня, я хочу посмотреть, как ваши рабочие вычерпывают руду со дна озера.

13 мая 1828, Лодейное поле

* * *

Саша стоял на носу парохода и, щурясь от полуденного солнца, смотрел на приближающуюся пристань Лодейнопольской верфи. Мысли его в это время блуждали между Лодейным полем и Кончезёрском:

" Пудлингование Смит знает и наладить сумеет. Он не так давно из Англии и приехал сюда уже металлургом с практикой. Он знает, как делают железо в Англии, можно не сомневаться. А вот получится ли у него здесь, это вопрос. Ясно одно, завод сейчас гниёт заживо. Толпа народа занята тем, чтобы черпаками со дна на плоты черпать породу. Добытой руды в упор хватает на две домны, которые работают даже не полное время из возможного. Потому начинать надо даже не со строительства домны, а с хорошей землечерпалки или нагнать толпу народа. Иначе выход руды не поднять. Арестантов конечно можно пристроить к делу, но их у меня не много. Надо бы всё же механизацию внедрять. Собственно, что нам стоит дом построить, нарисуем, будем жить.

Допустим, подняли добычу. Поставили третью домну. Увеличили выход чугуна. Что делать с примесями. Что там мешается? Фосфор? Сера? Наверняка можно как-то вывести из расплава в шлак. Вопрос только, что добавить в шихту и в каких режимах это заработает. Помимо всего прочего, температуру тут меряют на глаз, а о составе исходного материала судят умозрительно. И действуют методом проб и ошибок, зачастую не понимая причин успеха или неудачи. И ничего нового относительно этого метода мне не предложить. Нет ни химиков, ни материаловедов. И науки эти в зачатке. Смит плавит свой чугун для Приозерска, им довольны. И тут я с жаждой экспериментов. С предложениями добавлять в шихту куриный помёт или исполнять при засыпке ритуальный танец. Хотя первое, что надо попробовать, это добавлять известь или песок. Это конечно не помёт, но уровень обоснованности предложения тот же. Одно радует, что это не толчёный рог единорога и дефицитом не является. Но всё же, надо ставить эксперименты на другие рельсы. Нужно не просто смешивать всякое со всяким. Необходима программа, систематизация, выводы из результатов. И нужен химик и зеркальный микроскоп. Без последних вообще не знаю, что и делать. А по поводу Смита, надо будет с Кларком поговорить. Пусть поможет простимулировать своего товарища. Интересно, а насколько шотландская диаспора хуже староверов...

Ладно, получили чугун. Лить из него шпангоуты и каркас для машины, полагаю неразумно. Этим конструкциям вязкость нужна и даже некая упругость. Конечно, сталь нужна, пусть и низкоуглеродистая. Пудлинговое железо вполне должно сгодиться. Только вот этот процесс очень требователен к людям, а их нет. Может попробовать конвертер втолкнуть вперёд батьки. Подозреваю, что идея выжигать лишнее из чугуна, превращая его в сталь, не нова. Тот же пудлинговый процесс и есть это самое. То, что для выжигания нужна подача воздуха, тоже не удивит никого. Соответственно принцип конвертера на пальцах вполне будет понятен. А вот тонкости процесса это большой вопрос. Не просто будет уговорить Смита построить эту шляпу, а потом ещё год всё модернизировать. Притом, что это не его идея, и не факт, что он ею заболеет. Надо быть упертым как Бессемер. Бюджет ладно, это за мной и Кларком, но не я же буду долбиться башкой о футеровку. Нужно наверно не с этого начинать. Домну поставить с подогревом дутья. Это стильно, модно, молодёжно. И сразу выяснится металлург Смит или чиновник от металлургии. Видимый эффект получится сразу, и человека любознательного должны глаза загореться от ощущения прорыва.

При этом, пока мы со Смитом будем заниматься акробатикой с глубокими проникновениями. Верфь будет без шпангоутов. Эти танцы могут легко занять пяток лет и даже больше. Сейчас весна. Пока нарисуем, пока сделаем черпалку. К осени она выйдет на озёра. Освободятся люди для строительства. Допустим, успеем заложить фундамент по осени. Дадим ему осесть. На следующий год начнём домну. Людей мало. Если к осени закончат, будет хорошо. На третий год получим первый чугун, начнём опыты. Пусть повезёт и к концу года чугун станет the best. Значит, на четвёртый год будем ставить заблаговременно начерченный конвертер. Год уходит на строительство и эксперименты. При весьма удачном исходе верфь увидит нашу сталь через пять лет. И это ещё вопрос, сколько времени уйдёт на подбор режимов конвертера, чтобы эта сталь была годной. Нужно размещать заказы на железо в других заводах. На Кончезёрск надежды нет. А папочка так хотел, чтоб я отстал от других заводов со своим хотелками. Не выйдет.

Кстати, похожая ерунда будет и на питерском заводе. Там тоже всё в ноль убито. Пока всё развернётся пока мы там наладим выпуск паровиков. тоже лет пять пройдёт. Верфь, как бы жалко она не выглядела, сейчас единственное предприятие способное просто брать материал и делать из него кораблики. Пусть не быстро и просто, но на второй год мы катерок на воду спустим. Года полтора будем мучиться, за полгода доделаем, а потом сможем клепать по штуке в квартал. Осталось обеспечить верфь задачей и материалом. Помнится, Поппе как-то жаловался, что у них чуть ли не половина железа в отбраковку уходит. Там наверняка заложен гешефт директора, но уж с этим-то мы справимся. Денег дадим и дубиной погрозим. У них, на Сестрорецком, в основном железо полосовое. Нам оно вполне может подойти. Где-то усилим слоями. Выгнем в холодную. на клёпках или болтах соединим. А для подвоза на верфь пароход зафрахтуем. Найдётся выход..."