— Извольте, — Гогель взял в руки ружьё, удерживая его на весу так, чтобы было видно работу замка, принялся пояснять: — В этом положении ружьё находится в не взведённом состоянии. Курок на полке, связанный с ним тягой бункер смещён вперёд. Бункер пуст, чтобы наполнить его необходимо открыть сверу и засыпать в него вощёные шарики из ударного состава. В данный бункер помещается пять шариков, но возможно представить себе бункер большего объёма. Когда курок взводят, бункер увлечённый тягой перемещается по полозьям к полке. В крайнем положении окно в дне бункера, закрываемое ранее выступом полозьев, освобождается, и шарик вываливается на полку. Размеры шарика таковы, что он, попав на полку, не позволяет другим шарикам выкатиться. Когда стрелок спускает курок, последний посредством пружины подаётся вперёд. Тяга толкает бункер от стрелка, позволяя молоточку курка ударить по шарику, оставшемуся на полке. Пламя от ударного состава проходит через запальное отверстие и поджигает основной заряд.

— Любопытно... — произнёс великий князь, почёсывая подбородок, — позвольте мне, Иван Григорьевич, немного пощелкать этим замком. Надеюсь, он не сломается.

— Извольте Ваше Императорское Высочество, замок весьма надёжен.

Великий князь взял ружьё и осторожно взвёл его. Спустил курок. Снова, медленно взвёл, прислушиваясь к своим ощущениями от работы механизма. Долго вглядывался в детали замка, переворачивая ружьё то так, то эдак, стремясь заглянуть в каждую щёлочку в механизме. Открыл бункер, заглянул в него, стремясь разглядеть полку сквозь окошко подачи шариков. Наконец, вздохнул, спустил курок и протянул ружьё Гогелю.

— Я восторгаюсь Вашим замком Иван Григорьевич. Он весьма хорош, только устройство бункера вызывает у меня опасения. Я не готов предложить улучшение в конструкцию, но хотел бы поделиться с Вами своими тем, что бросилось мне в глаза. Первое это то, что бункер скользит по полозьям. Весьма затруднительно изготовить полозья и бункер точно подогнанными друг к другу. Даже в этом замке, сделанном со всей любовью, бункер установлен с довольно значительным зазором. В результате его под действием тяги постоянно перекашивает то вперёд, то назад. Пока замок новый и чистый это не доставляет неудобств. Но со временем, особенно когда в походе в замок будет попадать пыль и влага, возможно бункер будет заклинивать на полозьях. И второе это окошко для шариков. Оно перекрывается то выступом полозьев, то уже выпавшим на полку шариком. Опасаюсь, что однажды либо шарик окажется слишком малым и позволит высунуться из окошка второму шарику, либо слишком большим и не до конца выйдет из бункера, либо выпадет как-то неудачно, зацепившись за стенку полки. Любые варианты возможны и тогда движение бункера при спуске курка разотрёт шарик с ударным составом о полозья, и пламя попадёт внутрь бункера. Остальное надеюсь увидеть на стрельбах. А теперь Карл Иванович прошу ваше ружьё.

— Прошу Вас, Ваше Императорское Высочество, я постарался сделать замок в точном соответствии с вашей задумкой.

Великий князь довольно быстро осмотрел ружьё, бесцеремонно щёлкнул несколько раз замком. И принялся внимательно рассматривать детали замка. В это время появился Чернявский.

— Ваше Императорское Высочество, рядовые для снаряжения патронов прибыли.

— Отлично, ко мне обоих. Карл Иванович извольте показать, как необходимо снаряжать.

— Это достаточно просто... Умеете снаряжать патроны? — спросил Поппе у двух седоволосых солдат из гарнизонного батальона.

— Да.

— Тогда много объяснять не буду. Снаряжаете как обычно, только мерку для пороха используете вот эту. И ещё Его Императорское Высочество изволил указать снарядить по четыреста патронов, а пуль у нас только сто. Сможете отлить ещё триста.

— Смогут, — встрял в разговор великий князь. — Чернявский, с опытных стрельб должно было остаться изрядное количество пуль. Нужно найти пули первого образца, это которые короткие, под размер шесть с половиной и семь линий. Каждой по сто пятьдесят штук, если не наберётся, то отлить потребное количество. Благо пулелейки имеются под всякие размеры.

— Слушаюсь.

— А теперь господа, прошу в обеденный зал.

За столом радушный хозяин предложил чувствовать себя свободно, не стесняя себя сверх необходимого этикетом. Чему сам явил пример, бесцеремонно сдвинув в сторону сервировку возле себя, смешав бесчисленное количество ложек, ножей и вилок в одну кучу. На освободившееся место он положил несколько листов бумаги и карандаш. Быстро набросав рисунок, он передал его Поппе.

— Взгляните Карл Иванович. Вы исполнили замок по моим рисункам, но я обратил внимание на некоторые детали. В частности я предлагаю запальное отверстие сделать коническим, это позволит вставлять скорострельную трубочку плотно, при этом входное отверстие может быть достаточно большим. Стрелку будет удобнее размещать трубочку. И ещё кнопку, собранную Вами из двух деталей, я бы сделал из одной. Она вполне могла бы держаться при помощи двух зацепов разной ширины.

Поппе седел задумчиво глядя на тарелку с супом.

— Пожалуй, Ваше Императорское Высочество... Это чем-то напоминает коническую камору единорога...

— Вот и прекрасно, любое новшество должно опираться на старое, проверенное в деле. Потому важнейшим является та сложность, с которой связана переделка имеющихся ружей под новый замок. Как вы полагаете, существенно ли сложнее в изготовлении замок Ивана Григорьевича и насколько трудно переделать ружья под предложенный мной замок?

— Относительно всех трудностей в изготовлении ружья, оба замка вполне можно признать достаточно простыми. Но если смотреть на трудность изготовления только замков, например при переделке старых ружей, то Ваш замок, Ваше Императорское Высочество, прост настолько, что я не могу себе представить замок проще. Переделывая старый замок необходимо лишь вместо кремня зажать металлический ударник и заменить полку с крышкой. Именно так, я и сделал, как Вы могли убедиться. И ещё рассверлить конусом запальное отверстие. Такую работу уверенно можно поручить полковым мастерам.

— Приятно слышать, поскольку первейшей моей заботой было именно упрощение переделки старых ружей. Но не стоит забывать, что замок Ивана Григорьевича более удобен при стрельбе.

— Несомненно, — подтвердил Поппе и поспешил занять рот едой.

Заметив нежелание оружейника излишне много говорить, великий князь улыбнулся и переключился на генерал-лейтенанта:

— Пользуясь тем счастливым случаем, что Вы, Иван Григорьевич, оказались у меня в гостях я хотел бы попросить Вас дать мне некие пояснения по вашему наставлению о солдатском оружии.

— Буду рад служить, Ваше Императорское Высочество.

— Вы писали о тех достоинствах, которые несёт с собой ствол малого калибра. Однако, полагаю, что размер в одну линию вряд ли будет иметь какие либо достоинства в силу своей совершенной малости. Но что вы может сказать о калибре в четыре линии. Возможно, стоит уменьшить калибр с ныне применимых семи линий?

— Я не буду повторять всё то, что уже было мною написано, дабы не раздражать Вас, — Гогель едва заметно улыбнулся. — Напомню лишь, что при кажущихся достоинствах малый калибр значительно затрудняет заряжание. Весьма затруднительным представляется высыпание порохового заряда в столь узкую трубку, особенно после того как из ружья уже было сделано несколько выстрелов и стенки ствола покрылись нагаром. Кроме того, позволю себе отметить, каким способом изготовляются сейчас стволы. Мастер сгибает полосу в трубку, заваривая сходящиеся края на костыле. В дальнейшем будущий ствол рассверливается до нужного калибра. В силу того, что костыль не может быть излишне тонок, представляется весьма сомнительным возможность изготавливать таким способом стволы малого калибра. Как вы полагаете Карл Иванович, какой самый малый калибр может дать Сестрорецкий оружейный?

Поппе задумался, не мигая, уставившись куда-то под потолок и беззвучно шевеля губами, и, наконец, высказался:

— Не менее пяти линий.

— Хм, — великий князь усмехнулся, — могу ли я разместить заказ на Сестрорецком заводе. Я хотел бы, чтобы Вы, Карл Иванович, изготовили мне винтовальное ружьё наименьшего калибра из возможного. Но мне важно чтобы при необходимости Вы могли таким же способом изготовить ещё множество ружей, например две или три тысячи в течение года. Вы готовы взяться за такое дело?

— Какой калибр для Вас желателен Ваше Императорское Высочество?

— Я бы хотел получить такое ружьё, — великий князь отодвинул от себя тарелку и принялся отмечать на бумаге. — Первое, калибр от четырёх до пяти линий. Второе шесть нарезов в стволе. Оные должны быть широкими, на треть шире полей и делать семь восьмых оборота по на полсажени. Третье, длина ствола три фута девять дюймов. Для удобства заряжания на конце ствола сделать конусное расширение на манер кавалерийского мушкетона. Четвёртое, снабдить ружьё ударным замком моей конструкции. Пятое, к ружью сделать штык-тесак на подобие егерского. Оный крепить к ложу, кое должно доходить почти до самого конца ствола. Шестое мушку установить на специальном кольце, набиваемом на ствол. Сейчас соображу рисунок. Прицел же устанавливать вблизи замка, исполнив оный в виде рамки с подвижным целиком. Рисунок я сейчас сделаю... Это основное, что пришло мне сейчас в голову.

Великий князь передал лист бумаги Поппе. Тот нахмурился и принялся разглядывать написанное, попутно что-то бормоча себе под нос. Слуги уже подали основное блюдо и все, кроме оружейника, который полностью игнорировал поданные блюда, приступили к еде. Убедившись, что гость не в состоянии вернуться из своих мыслей, хозяин совершенно бесцеремонно выдернул его из них:

— Карл Иванович, отложите бумагу, мясо остынет. Я уже понял, что у Вас нет уверенности, чтобы сразу взяться за работу. Я не требую от Вас этого сейчас. Просто обдумайте мною сказанное. Мне нужно такое ружьё. Я хочу сначала получить образец для опытных стрельб, а потом мне, возможно, понадобиться много такого оружия. Но я готов подождать пока Вы обдумаете всё надлежащим образом и сообщите мне, возможно ли изготовить такое оружие в значительных количествах в ближайший год или два. Поэтому, прошу Вас, не обижайте повара. Мясо очень вкусное. Нас ждёт ещё долгий день, впереди стрельбы.

После обеда, Великий князь с гостями не спеша вышел на стрельбище. Там уже всё было готово. Первые сто патронов к каждому ружью лежали на столиках. Остальные полагали выставить, как только место на столах освободится. Хотя к изготовлению патронов Чернявскому пришлось приспособить почти всех незанятых службой гарнизонных инвалидов. Внезапно наследник, вспомнил о часах, за которыми тут же послали. Пока же он пояснял своё виденье стрельб:

— У нас есть два стрелка. За три минуты они должны будут выстрелить в мишень наибольшее число раз. После чего ружья чистятся и стрелки меняются им. Испытание повторяется. Тем самым мы определим ружьё наиболее удобное в заряжании. Ружья снова чистятся. После стрелки делают по сто выстрелов подряд, с перерывами необходимыми для чистки ствола. Тем самым мы попробуем определить число осечек. После чего ружья окатываются ведром воды и посыпаются землёй. Затем стрелки прочищают их ветошью без разборки и делают ещё по сто выстрелов с перерывами на чистку ствола. Если замки выдержат испытание, то ружья ещё раз окатывают водой и посыпают землёй. Стрелки стряхивают грязь, чистят ружья голыми руками и достреливают оставшиеся патроны, прерываясь на чистку ствола. Я полагаю, то столь суровое испытание позволит нам убедиться в надёжности замка. Желает ли кто дополнить.

— Хм, — скривил губы Юрьевич, — Я полагаю, что результат испытаний предугадать несложно. Быстрее всего заряжать будут ружьё Ивана Григорьевича, но его замок, скорее всего, не выдержит испытание грязью.

— Я с Вами согласен, — кивнул великий князь. — Я думаю это очевидно. Но я хочу знать насколько. Насколько замок Ивана Григорьевича, быстрее, боится грязи, сложнее в изготовлении и дороже. Не исключаю, что это праздное любопытство и пустое ребячество через некоторое время окажется настолько полезным, что позволит выбрать новое ружьё для всей российской армии. И чем раньше станут известны все подробности ударных ружей, тем лучше. Я считаю для себя возможным начать прямо сейчас... Впрочем, не хватает третьего ружья. Чернявский!.. Доставь сюда обычное пехотное ружьё и шестьдесят выстрелов к нему. Пусть из него тоже постреляют... Тогда мы сможем сравнить быстроту зарядки с обычным ружьём.

Через полчаса утомлённый непрекращающейся стрельбой великий князь увлёк генерал-лейтенанта в сторону своего летнего кабинета:

— Пойдёмте, Иван Григорьевич. Хоть ветерок вполне справляется с дымом от двух ружей, однако к чему дышать этой гарью, когда можно отойти чуть подальше. Семён Алексеевич знает своё дело, потому мы получим подробнейший протокол. Впрочем, уже сейчас полагаю всё понятно.

— Да уж, — нахмурился Гогель, — предположу, что тридцать два выстрела за шесть минут это существенно больше, чем двадцать семь из вашего ружья и двадцать пять из обычного. Но сомневаюсь, что это достаточно, чтобы оправдать дороговизну замка для армии. Хотя для кавалерии, которая не стреляет столь часто, и пять или семь выстрелов за бой для неё более чем достаточно, подобное упрощение заряжания может быть весьма уместным.

— Согласен с Вами Иван Григорьевич. Действительно пока выстрелы производятся без необходимости пополнения бункера, скорость заряжания весьма высока. Только мне представляется не совсем разумным содержать в войсках оружие со столь разными замками.

— Вы правы, но кроме армии и гвардии в империи есть и другие службы. Жандармерия или не так давно образованная по военному образцу пограничная стража.

— Всё так, но полагаю, жизнь сложится иным образом. Один из вариантов будет признан удачным и его начнут выпускать для армии и гвардии. В остальные службы будут поставлять тоже, что и в армию, посчитав, что возможные преимущества не стоят того, чтобы придумывать что-то особое. Кстати о придумках. Я имел разговор с Дмитрием Александровичем, и намерен Вам сообщить, что я возражаю против публикации в Военном журнале секретов ракетного топлива. Вообще мне хотелось бы уточнить у Вас суть Военного журнала, в чём Вы видите его цель?

— Данный журнал издаётся членами военно-учёного комитета с целью расширения познаний читателей в области военного дела. Он призван нести просвещение страждущим военных знаний.

— И всё же я несколько иначе себе эту цель представляю. Позвольте, я изложу Вам свой взгляд на этот вопрос, а Вы уже сами решите, есть ли в нём здравое зерно и стоит ли его принять редакции Вашего журнала.

— Прошу Вас, Ваше Императорское Высочество. Надеюсь только, Вы не будете настаивать, чтобы я следовал вашему мнению.

— Настаивать не буду. Но против публикации секретов возражаю и сделаю всё чтобы подобная публикация не состоялась, — заметив желание Гогеля возразить, великий князь предостерегающе поднял руку. — Я мал годами, и никто не будет слушать ребёнка. Но есть случаи очевидные, и будучи донесенными до государя они весьма неприятно могут отразиться на карьерах людей нижестоящих. Опубликовать состав топлива, известный лишь нескольким русским офицерам, это означает подарить его всем, в том числе и иностранным армиям. И вряд ли в следующей войне русские солдаты, погибающие от вражеских ракет, поблагодарят нас за это.