— Тогда от общих слов к более конкретному, — великий князь накрыл карту Сибири другой с более крупным масштабом. Сейчас предстоит в первую очередь наладить путь от Перми до Озёрной. Это один сухопутный участок и один водный. Сейчас нет в готовности пароходов, но нужно устраивать пристань с таким расчётом, чтобы проходили пароходы с осадкой в четыре фута. Для этого вам предстоит выехать туда и сделать промеры по всему пути с учётом возможного спада уровня воды. Станции с дровяными складами, очевидно, придётся располагать через каждые двести вёрст. Для сухопутного участка пока предстоит выбрать путь с учётом того, что шоссе строить не будем. Как только появится возможность нужно укладывать рельсы под конку, а может и сразу под паровоз... паровую карету.

— Хм, — Батеньков почесал подбородок, — я знаю, что вы строите здесь рельсовый путь. Но от Перми до Ирбита около четырёх сотен вёрст. А не девять...

— Сомнения понятны, — улыбнулся великий князь, — сначала по этому пути пустим телеги, а потом конку. Это позволит сберечь капитал на самом главном на железе потребном для строительства пути.

— Полагаете, возможным построить конку на деревянных лежнях?

— Это тоже возможно Собственно нужно с самого начала предполагать , что тележный путь будет последовательно заменяться, сначала на деревянный или лёгкий железный рельс, а там и на хорошую рельсовую дорогу для паровоза железа наберём. Это изначально нужно учитывать. Но в первые два или три года ничего кроме тележного пути там появиться наверное не сможет. В это время главное будет устроить путевые станции. И этот план нам с вами предстоит продумать.

— Что-ж, — кивнул Батеньков, — первое время станции придётся ставить через три десятка вёрст. А вот когда появятся лежневая или рельсовая дорога можно будет оставить их через шесть десятков.

— Но места всех станций нужно определить обстоятельно уже сейчас, — кивнул великий князь, — предлагаю начать с того, чтобы рассмотреть внимательнее участок Ирбит-Озёрная. Кстати, завтра предлагаю вместе осмотреть строительство здешней рельсовой дороги.

25 мая 1828, Санкт-Петербург

* * *

— Прекрасно! — Воскликнул великий князь, — Матвей Егорович вы с Семёном Алексеевичем волшебники.

Кларк улыбнулся и повернулся спиной к чавкающей паровой машине.

— Вот, Александр Николаевич, теперь у вашего завода есть паровая машина. Осталось наладить цеха.

-Да-да, Если так будет дальше, то к концу следующей недели заработает лесопилка. "Наследник Александр" в эти выходные доставит с Красной горки лес. И тогда мы сможем начать настоящую стройку. Наконец-то поставим хорошую столовую и бараки. Без полевых кухонь столько баб пришлось в повара определить. Надо сначала руки рабочие освободить.

Они наблюдали, как возле паровой машины возводят станину пилорамы, которая потом будет закрыта навесом от дождя. К машине уже был присоединены два бочкообразных барабана. С одного из них широким приводным ремнём вращение передавалось на первый главный раздаточный вал. Он имел длину в три сажени и на него, со временем, будут насажены раздаточные барабаны для цехов. Первый такой привод планировался на пилораму. Поэтому он был похож на длинное бревно лежащее на сёдлах шести опор. Таким образом, с одного вала можно будет развести приводные ремни на восемь цехов. Кроме того, в ближайшее время планировалось поставить второй главный вал на противоположенной стороне. Эта раздача на две стороны имела особое значение, частично уравновешивая усилие, действующее со стороны валов на паровую машину. С главных валов усилия снимались тоже в противоположенные стороны.

— Саму лесопилку мы поставим, а вот ленточных пил в нужном количестве пока нет. Либо придётся в большое число проходов пилить, либо ... Я знаю место, где можно было бы заказать пилы, но это дорого и достаточно долго, — сказал Кларк.

— Где?

— В Стокгольме.

— Сколько у нас полотен есть?

— Два.

— Ставьте одно, другое в запас, — указал великий князь. — Пусть распиловочный стан будет на много проходов. Только его надо снабдить механизмами для удобного поворота бревна. Проиграем в скорости, выиграем в надёжности узла крепления полотна и возможности получения разносортных досок. Тут самое главное хорошо обдумать механизм поворота брёвен и их распиловку. Чтобы мастер просто выбирал между заранее продуманными и закрепленными в шаблонах, размерами. Также необходимо подумать над устройством распиловки мелкого бревна, обрезки досок, распиловки их по длине и остального подобного. Там можно будет применить короткие, более дешёвые, пилы или даже обломки длинных.

— Хорошо, я распоряжусь. Но многопилочная существенно быстрее.

— Я не хочу ничего в Швеции покупать. В остальном всё остаётся как намечено. Длина доски или бруса три сажени, Также в ход идёт половинная длина и треть. Остальное — обрезки, судьба которых в основном в дрова. Хотя может быть удастся и с ними что-то придумать со временем. Ширину досок, бруса, наличие обрезки это мы всё уже обговорили. А вот про что забыли, так это про обдирку коры. Не исключаю, что из неё что-нибудь особое можно сделать. И не забудьте поставить пресс для опилок, в нём уже есть потребность, — Великий князь указал на кучки опилок возникших при строительстве станины.

— Хорошо, — кивнул Кларк.

— Следующей задачей будет установка печи для разогрева получаемого из Сестрорецка полосового железа и придания ему нужного вида. Для этого возле печи надо поставить молот и гибочный станок. Вот его я и хотел бы обсудить особо, но уже за столом. Скоро обед.

— А какова цель этой работы.

— Из этой полосы будем делать шпангоуты для Лодейнопольской верфи. Корабелы пока не смогут сами гнуть железо. А здесь мы начнём именно с этого.

* * *

Отобедав и обсудив заводские вопросы, великий князь направился к Зотову. Драматург уже закончил вчерне свою работу, и надлежало наметить пути её совершенствования. Как и было оговорено, к четырём часам наследник престола приехал в Александринский театр и, к своему удивлению, обнаружил Зотова беседующим с Закревским. Эта встреча была столь неожиданной для великого князя, что он поспешил высказать это:

— Не ожидал встретить вас здесь Арсений Андреевич, как вы решились оставить без своего пригляда благословенный финский край?

— Ах, Александр Николаевич, с третьей декады апреля я министр внутренних дел и моя основная служба теперь в столице. И если раньше я большую часть времени вынужден был проводить в Финляндии вдали от супруги, то теперь княжеству придётся значительное время обходиться без меня.

— Жаль, — улыбнулся великий князь, — я был спокоен за финские дела, зная, что вы там.

— Теперь я буду посещать княжество лишь время от времени. Кстати, на следующей неделе я собираюсь туда.

— Вот как, а когда и сколько времени думаете пробыть в Гельсингфорсе.

— Примерно с пятого и до пятнадцатого. Затем направлюсь в Або.

— Прекрасно, — великий князь улыбнулся ещё шире, — надеюсь подгадать своё посещение финляндского университета к этому времени. А я вот, зашёл к Рафаилу Михайловичу посмотреть на его пьесу. Собираюсь показывать его в легионных гарнизонах в Финляндии. Не желаете ли присоединиться к нам?

26 мая 1828, Санкт-Петербург

* * *

Разложив по обеденному столу офицерского собрания бумаги с эскизами, великий князь пытался пояснить Кларку и Юрьевичу свои планы:

— Само крепостное ружьё не представляется мне особо полезным для легиона. Наибольший интерес оно представляет как шаг к будущей легионной полковой пушке.

— И в чём же вы видите их схожесть? — улыбнувшись, спросил Юрьевич.

— Прежде всего, изготовление ствола для ружья позволит в будущем изготовить таким же способом и орудийный ствол. Кроме того, являясь оружием схожим по употреблению скорее с гранатомётом, чем с винтовкой, но являя собой несравненно более дальнобойный образец, ружьё позволит научиться управлять его расчётом так, как в будущем будет полезно управлять орудийным расчётом. Также, я не исключаю увеличения калибра ружья и изготовления к нему иных снарядов, нежели предусмотрены сейчас. В последствии эти снаряды, ещё более увеличенные, найдут своё место в орудийных парках. Само же ружьё есть нечто временное, в обращении не удобное, и будет заменено улучшенной винтовкой и малокалиберной пушкой.

— Вы думаете ружьё будет бесполезно.

— Я бы сказал иначе. Это особый вид оружия. Применение его имеет смысл, прежде всего, при осадах. Можно ли им снабдить легионные гарнизоны? Несомненно, но они не назначены для сколь-нибудь существенной осады. Легионный взвод это особая часть, основное дело которой лежит в поимке повстанцев и воров и здесь им крепостное ружьё бесполезно. Для тех особых случаев, когда взвод вынужден противостоять кавалерии или большим бандам ему даны гранатомёты. Если же говорить о серьёзном полевом сражении или осаде то легионному полку нужны пушки. Ружью нет места. Как только будет сделано достаточно образцов, я непременно направлю их в полковые гарнизоны. Пусть командиры учатся, но я предвижу рапорта о ненужности и неудобстве этих ружей. Возможно, где-то в крепостях кавказского корпуса от них и будет некий толк, но ещё больший будет от хороших винтовок.

— А мне показалось, что вы весьма заинтересованы в этом оружии, — отметил Юрьевич.

— Несомненно, но как в образце, подготавливающем заводских мастеров к более сложной работе, нежели как в оружии. Я при первой же возможности постараюсь наладить изготовление этого ружья и легионных винтовок на образцовом заводе. Ровно потому, что это позволит обучить людей, наладить работу всего завода. А не из соображений экономии или особого качества. Пока же образцовому заводу надо готовится собирать из сестрорецкой полосы шпангоуты и иной корабельный набор, а также собирать паровые машины для пароходов. Это на двадцать девятый год основная забота. Причём, с корабельным набором надо разобраться как можно скорее. Я хотел бы этой осенью получить первый катер с железным набором. Пусть даже это будет прогулочный катер без пушек.

— Хе, вы полагаете что обучение рабочего люда стоит таких затрат? — усмехнулся Кларк. — Может проще и дешевле с самого начала нанять толковых мастеров. Если верфь ещё имеет хоть каких-то дельных людей, то на образцовом заводе мастеров нет. И обучить их слишком трудно.

— На Александровском мастеров с избытком, — улыбнулся великий князь. — Впрочем, это всё пустое. Я намерен учредить при заводе ремесленное училище. Там мальчишек из приписных, сирот и из всяких других будут учить мастерству. Оттуда через три года я возьму новых рабочих на завод. И далее каждый год буду брать. И на этом, я забуду о такой ерунде как недостаток толковых мастеров. Этих мальчишек мне хватит и на все мои заводы...и на железные дороги... и на торфопредприятия... на всё.

— Вы так думаете? — вскинул брови Юрьевич.

— Я о таком мечтаю, — улыбнулся великий князь, — а пока будем делать так, как можем. И начать я предлагаю с гибочного станка. Я подготовил эскиз.

Великий князь вынул из вороха бумаг лист и расправил его на столе.

— Матвей Егорович, сможете сделать такой? Одного, очевидно, более чем достаточно.

Кларк внимательно посмотрел на эскиз, почесал подбородок и отметил:

— Я не уверен, что на таком станке можно добиться полной одинаковости изгиба. Всё же полагаю, что должна быть изложница требуемой формы, в которую будет вдавливаться полоса.

— Увы, полагаю, — улыбнулся великий князь, — если пробовать вдавливать полосу в изложницу, то не хватит усилия и прочности самого станка. А вот точечно выгибать полосу, прокатывая в несколько проходов через вальцы, вполне посильная задача. Вы правы повторяемость будет страдать. Но я не представляю, как это исправить. Конечно, мы заготовим сравнительные шаблоны, но это лишь поможет выявлять и исправлять брак. Но всё одно работу придётся вести на глаз. И ещё обратите внимание на регулировку станка для получения должной кривизны. Эти детали будут испытывать особую нагрузку.

— Если придётся постоянно гнуть одинаковым образом, то можно изменить конструкцию станка упростив настройку. Но всё же я предлагаю задуматься о том, чтобы вдавливать всю полосу сразу. Для уменьшения усилия, её можно разогреть до красна, — прищурившись, Кларк посмотрел на своего подопечного.

— Поведёт при остывании, — Саша почти сразу сообразил, что от него ждут.

— Оставить прямо в форме, закрепив надлежаще, — не унимался наставник.

— Наберёт... хрупкости... — с трудом подобрал слова Саша.

— После остывания нагреть ещё раз, прямо в форме, не допуская красноты и пусть остывает вместе с горном.

— Так форму для печи придётся отдельно делать. Мороки много. Шпангоуты хоть и похожи, но каждый на своём месте имеет уникальный изгиб. И для каждого предстоит свои формы сделать. Ох, и не скоро это обретёт смысл.

— Согласен, — улыбнулся Кларк, — но ваш станок весьма требователен к материалу. Столь значительные усилия на вальцах, что это непременно передаст высокие усилия станине. Кроме того станков нужно не менее двух. Я понимаю ваше желание сократить их число, но сгибание полосы вдоль непременно надлежит выполнять на отдельном станке. В целом же я полагаю сначала получить с верфи хоть примерные образчики требуемых деталей.

— Что ж вы правы. Я уже послезавтра направлюсь в путешествие и намерен в конце посетить Лодейное поле. Полагаю вернуться с образцами.

— Вот как, — Кларк приподнял левую бровь.

— Это не связано с моими заводскими делами, Роман Васильевич настоял, что мне, как юному моряку, надлежит почувствовать на себе эту работу. Я лишь просил, чтобы это приключение не было праздным. Послезавтра мы отплываем в Финляндию. Я благодаря этому осмотрю некоторые места, намеченные под размещение гарнизонов. А потом мы в Выборге пересядем на пароход и доберёмся до Кончезёрска. Тогда-то я и займусь заводскими делами.

— В таком случае я хотел бы присоединится к вам, после Выборга, — улыбнулся Кларк.

— Я буду рад. Тем более, что мне понадобится ваша помощь, чтобы уговорить Смита на одно предприятие.

— Вот как, и какое?

— Я хочу поставить после воздуходувной машины печь для подогрева воздуха. Уже прямо сейчас, не дожидаясь строительства новой домны.

— Зачем?

— Есть у меня некоторые соображения, — улыбнулся Саша и достал из вороха бумаг эскиз, — но сначала нужно убедиться, что тёплый воздух лучше холодного для плавки.

28 мая 1828, Петергоф

* * *

Этим утром отбили первую склянку, когда раздалась команда "все наверх", и дудка боцмана вместе с его кулаками помогала команде построится вдоль левого борта. Саша занял своё место в строю, сразу за Сенькой, юнгой-стюартом. По трапу на борт брига "Пожарский" поднялся Кроун. "Адмирал на борту!" известил всех боцман. Команда замерла смирно. Капитан, изображая стремительного юнгу, подскочил к адмиралу и доложил:

— Ваше Высокопревосходительство, бриг к учебному рейсу готов, команда полная, больных нет, командир судна лейтенант Коростовец, на вахте мичман Софиано.