— Прекрасно, вот подробные инструкции, — великий князь достал заготовленные ещё Григорьевым бумаги и отдал шведу. — А теперь поспешите к генерал-губернатору и к господину Ребиндеру.

7 июня 1828, Гельсингфорс

* * *

Гльсингфорс весьма небольшой городишко. Из номеров, где остановился, Саша по Александровскому проспекту быстро достиг Сенатской площади. Здесь строилось и главное здание университета. Сопровождаемый Ёнссоном великий князь пересёк площадь и с главного крыльца вошёл в здание сената. Возле дверей их встретил молодой адъютант генерал-губернатора:

— Здравия желаю, Ваше Императорское Высочество, заседание ещё не началось, но все уже собрались. Его высокопревосходительство ожидает вас.

Адъютант слегка склонился рукой приглашая великого князя пройти дальше, и убедившись что гость последовал приглашению поспешил вперёд, указывая путь. Закревский радостно встретил великого князя.

— До начала ещё несколько минут, я даже представить себе не мог что вы решите скрасить моё времяпрепровождение своим присутствием. Право слово, я слишком скверно владею шведским, чтобы понимать на слух все обсуждения. И ни у какого переводчика не хватит сил успевать переводить это.

— И не надо, если они не хотят быть нами услышанными. Их должны слышать те, кто этим занят по долгу службы, — великий князь указал взглядом на Ёнссона. — А нам достаточно русского языка. Надеюсь, мне дадут вступить с приветственной речью.

— Несомненно. У вас есть возможность показать мне готовый текст?

— Да, извольте взглянуть, — великий князь небрежно протянул два листа бумаги.

Закревский бегло пробежал глазами текст и удовлетворённо кивнул.

— Прекрасная воодушевляющая речь, — отметил он, возвращая бумаги.

— А главное что заканчивается правильно, — улыбнулся великий князь.

— Однако, не оскорбит ли государя, столь неполное титулование?

— Я думаю, он будет доволен, в любом случае это лишь моя ошибка... Очевидно, нам уже пора.

Пройдя по второму этажу, они вошли в зал заседания сената. Это было вытянутое помещение размером примерно шесть на двадцать метров. По длинной стене расположились шесть высоких окон, выходящих на площадь. По залу протянулся стол шириной около двух метров, за которым сидело два десятка сенаторов. Вдоль стен были стулья для возможных немногочисленных посетителей или адъютантов. Когда Закревский и великий князь вошли в зал, присутствующие встали, ожидая когда они пройдут во главу стола где под распластавшимся на стене российским орлом находилось кресло генерал-губернатора. Слева от него возле окна располагалось место секретаря, возле которого определил себя великий князь, сев лицом к сенаторам. Рядом с ним встал Ёнссон.

— Господа, — сказал Закревский так и не присев на своё кресло, — Я рад приветствовать вас на нынешнем заседании. Сегодня у нас особый гость, Его Императорское Высочество Наследник и Великий Князь Александр Николаевич!

Присутствующие сдержано похлопали в ладоши.

— Александр Николаевич, — продолжил Закревский, — я прошу вас сказать несколько слов членам Императорского финляндского сената.

— Благодарю вас, Арсений Андреевич, — кивнул великий князь и подошёл к столу встав рядом с генерал-губернатором. — Господа, прошу садиться.

Он подождал пока все сядут и воцарится тишина.

-Господа! Я рад в это прекрасное время быть здесь. Финляндия это прекрасный край населённый добрым и отзывчивым народом, управляемым образованным и благодетельным обществом. Финляндия, настоящее сокровище под рукой нашего государя, Николая Павловича. И сам я надеюсь в скорейшее время поселиться здесь, чтобы наблюдать за делами, вверенными мне государем. Служба короне есть наша общая забота. Мы все должны исполнять свой долг сколь бы трудным нам это не казалось. Я знаю что сенат, исполняя пожелание государя, уже принял несколько решений по поводу размещений Легиона Великого Князя Финляндского на землях княжества. Я, как шеф легиона, рад той помощи, что вы оказываете нашему общему делу. Ваши имена навсегда будут вписаны в историю легиона и всей Финляндии. Однако не все дела окончены, многое ещё ожидает нас на нелёгком пути государевой службы. Я надеюсь, что всегда смогу быть гостем на ваших заседаниях, дабы ещё не раз испытать восторг от своего присутствия при свершении столь значимых для княжества дел, — великий князь с удовольствием отметил скучающие взгляды сенаторов, и решил сократить своё выступление. — Однако, знакомясь ближе с жизнью в княжестве, я не могу не отметить тех нестроений, что пагубны для Финляндии. И первое из них устаревшее шведское законодательство, которое не может впрямую применяться и требует иносказательного толкования. Оное часто порождает недопонимание и ущерб для благодетельных финляндцев. Из него происходит и несовершенство администрирования. А результатом всего является полная финансовая несостоятельность княжества. Богатейшая земля и трудолюбивейший народ, вместо того чтобы приносить доход своему владетелю, постоянно требуют его благотворительности. Не так давно от пожара в Або пострадал университет, и княжество навсегда бы лишилось его. Но император мудр и щедр, его волей наш университет был возрождён и вверен моим заботам. Я надеюсь, что ученые мужи юридического факультета смогут предложить необходимые усовершенствования законов, дабы их неизменность и правильность привела к процветанию княжества. Пока же этого не произошло исключительно вашим благоразумием и трудом будет жить Финляндия. Ваш долг перед этой землёй и народом заключается в постоянном улучшении администрирования не взирая на все несовершенства которые остались с прежних времён.

Среди сенаторов послышалось какое-то покряхтывание. Великий князь продолжил:

— Именно так, через долг и службу, приобретается слава, богатство и добрая память в истории. Исполняя волю государя, вся Финляндия обретёт благоденствие, ибо с отеческой заботой следит он за делами княжества. Государю, Николаю Павловичу, Ур-а-а-а!

Большинство присутствующих быстро вскочили с мест и подхватили: "Ура-а-а-а!". Но были и те кто поднимался будто сбрасывая с себя сон и присоединился чуть позже. Улыбнувшись, великий князь поблагодарил сенаторов за внимание и сел. Он раскрыл припасённую книгу и демонстративно погрузился в чтение. В это время Закревский уже озвучивал первый вопрос заседания:

— Господа, предлагаю удовлетворить пожелание Наследника Престола и решением сената даровать ему право присутствовать на заседаниях. Прошу высказываться.

Переводчик Закревского немедленно перевёл эти слова на шведский. Первый же поднявшийся с места сенатор заговорил на шведском, глядя прямо в лицо генерал-губернатору. Великий князь улыбнулся, украдкой поглядывая на это представление.

"Завидую. Как вы с мужем-то живёте... Не жизнь, а именины сердца." — внезапно вспомнил Саша.

10 июня 1828, Гельсингфорс

* * *

— Итак, господин Ребиндер, — великий князь принимал исполняющего должность канцлера у себя в гостинице. — Вы подготовили отчёт.

— Да, Ваше Императорское Высочество, — Ребиндер протянул папку.

Великий князь взял документы и указал автору на стул:

— Садитесь. Что из упомянутого в отчёте вы полагаете наиболее важным и готовы дополнительно пояснить на словах?

— Главным делом сейчас представляется строительство здания университета. Господин Энгель уже представил проект здания, я утвердил его . И строительство немедля начато. Однако уже в октябре мы хотим начать обучение студентов. Сенат любезно отдал в наше распоряжение восточное крыло своего здания, а также генерал-губернатор распорядился передать нам временно дом на Южной Эспланаде первоначально предназначеный для генерального инспектора финской армии. Поэтому мя сможем начать обучение не дожидаясь окончания строительства.

— Это прекрасно. Надеюсь вы подготовили для меня копию проекта, а главное переведённую на русский язык смету к нему.

— Контроль за исполнением сметы осуществляется консисторией, — улыбнувшись сообщил Ребиндер

— Это просто великолепно. Надеюсь, вы подготовили для меня отчёт о действиях консистории по контролю за исполнением сметы. Ведь вы от моего имени надзираете за их действиями?

— Непременно, он есть в папке.

— Так, — великий князь принялся перебирать листы бумаги, — Не могу понять. Помогите. Где отчёт?

-Ваше Императорское Высочество, исполняя ваше пожелание, я подготовил отчёт о своих делах за прошедший год. Это один единый отчёт. Вопросы строительства отражены в нём на ряду с прочими. Позвольте я найду соответствующий лист?

— Я подожду, — великий князь передал паку с бумагами, добавил: — я одобряю ваше решение сделать отчёт единым для всех дел, главное чтобы он был достаточно подробным, и я мог понять суть происходящего.

— Вот, на этом листе начиная со второго абзаца, — Ребиндер протянул великому князю раскрытую папку.

— Так-так-так, надеюсь, ревизор уверен в своих выводах. Впрочем, никогда не поздно устроить дополнительную проверку. Ну, ладно. Вы говорили, с октября начнёте обучение. Сколько студентов вы полагаете обучать? А сейчас много ли студентов в Гельсингфорсе?

— В этом году около ста человек. Но сейчас слишком рано и никого из них в городе ещё нет.

— Это замечательно, значит мои студенты успеют освоиться.

— Ваши студенты? — Ребиндер приподнял левую бровь.

— Да, мои.

— Я не понимаю.

— Я намерен воспользоваться своим правом на принятие студентов на обучение.

— Но это требует письменного решения.

— А я его уже подготовил и завтра передам ректору для исполнения.

— Надеюсь вы соблюли все формальности.

— Отнюдь, канцлер изложил свою волю и намерен посмотреть, как администрация университета будет её исполнять. Это позволит мне судить о благонадёжности людей, и послужит основанием для возложения моего гнева.

— Гнева? — брови на лице бывшего шведского офицера устремились друг к другу, сморщив кожу над переносицей.

— Я предпочитаю это называть именно так.

— Надеюсь, государь сможет его умерить.

— Несомненно, — великий князь улыбнулся.

11 июня 1828, Гельсингфорс

* * *

— Господа, ознакомившись с делами университета, я с большим удовольствием намерен похвально отозваться о вашей деятельности, — великий князь позволил себе встать и свободно ходить возле своего места во главе стола, побуждая собравшихся профессоров провожать его взглядом. Этих трёх метров пространства ему хватало, для ощущения комфорта. — За пять месяцев вы успели подготовить и согласовать проект здания. Вы уже приступили к строительству. Вы, понимая всю пагубность в перерыве обучения, нашли способ начать его, не дожидаясь окончания строительства. Недостаток в числе профессоров и адъюнктов не помешал вам. Ваша готовность работать за троих восторгает меня и вдохновляет на столь же напряжённый труд. Однако многое ещё предстоит сделать. Отсутствие должным образом оснащённых физических и химических лабораторий не даёт возможности для уверенного освоения знаний студентам физико-математического отделения. Также как отсутствие анатомического театра делает затруднительным преподавание на медицинском факультете. Я полагаю данные обстоятельства недопустимыми. Я понимаю, что строительство университета забирает все свободные средства, но устройство лабораторий значительно важнее самого здания университета. Потому я предлагаю предусмотреть отдельное здание лабораторного корпуса университета и начать его строительство в первую очередь. Пусть даже это здание будет временным. Возможно даже использование уже готового здания или даже армейских казарм или крепостных бастионов для временного размещения лабораторий. От вас господа, я жду планов по устройству их. Со своей же стороны я готов применить всё свое влияние и испросить средства у генерал-губернатора, сената или самого государя для скорейшего приобретения всего необходимого. Обучение пусть и столь поспешно начатое должно сразу вести на высочайшем уровне. Студенты вверенного моим заботам университета должны получить наилучшее образование. Вы согласны со мной, господин Мирен?

— Я все цело поддерживаю ваш порыв, Ваше Императорское Высочество, — поспешно отозвался ректор университета. — Буквально вчера, профессор Гёльстрём жаловался мне на сложность изучения физических наук в сложившихся обстоятельствах. И мне радостно слышать, что наш канцлер столь чуток к нуждам университета.

— Осмелюсь вам напомнить, — улыбнулся великий князь, жестом попросив у Ёнссона подать бумагу — что я заинтересован в улучшении обучения не только из должности, но и со стороны обучающихся.

Расторопный прапорщик разложил на столе походный секретер и достал требуемое.

— Пользуясь правом канцлера на допуск вольнослушателей к обучению на постоянной основе, я издал распоряжение об определении на обучение в университете девяти моих людей. Они скоро прибудут. Прошу вас, господин Мирен, отдать соответствующие распоряжения, — великий князь передал бумагу со своим распоряжением ректору.

— М-м-м, осмелюсь напомнить, что всё деловое производство в университете ведётся на шведском... — растягивая слова отметил Мирен.

— Не вижу в этом ничего плохого. Если вам необходимо иметь такое же распоряжение на шведском, просто сделайте перевод с русского. К сожалению, я не владею шведским языком и не могу поставить подпись под документом, написанным на нём.

— Извините, но порядок изготовления документов принятый в университете, не предполагает необходимости администраторов переводить на шведский. Вам следует издать распоряжение на надлежащем языке, а вашим протеже написать соответствующие прошения по установленной в университете форме.

— Только в этом затруднения? — великий князь потёр рукой подбородок. — Я хочу посмотреть на утверждённый порядок, о котором вы упомянули. Прошу вас распорядиться и доставить его сюда. Сколько это займёт времени? Жаль, что нам всем придётся ждать, но я настаиваю на необходимости ознакомиться с ним прямо сейчас.

— Извольте, — улыбнулся Мирен. Ректор открыл лежащую перед ним папку и приглашающим жестом призвал великого князя прочитать. — Только он написан на шведском.

— Я справлюсь, — великий князь, сел возле своего походного секретера и распорядился: — Господин Ёнссон подайте мне бумаги, и мне понадобится ваше знание языка.

Прапорщик забрал папку у ректора положил перед канцлером.

— Посмотрите когда и кем утверждено, — ткнул пальцем великий князь.

— Хм,... утвержден по вступлению на должность канцлером Сперанским Михаилом Михайловичем одна тысяча восемьсот десятый год. Хм, это не оригинальный текст, подпись отпечатана.

— Вот как, а где же оригинал? — спросил великий князь.

— Архив университета серьёзно пострадал при пожаре, — пояснил Ребиндер, — оригинал не сохранился.

— Ну что ж, сделаем его оригиналом, — великий князь проворно достал перо из секретера и обмакнув его в чернильницу размашистым крестом перечеркнул первый лист и принялся писать. — Отменяю. Постановляю, господам Ребиндеру и Мирену в моё отсутствие подготовить и утвердить новый порядок производства документов. Канцлер Императорского Александровского университета Наледник Престола и Великий Князь Александр Николаевич... и подпись.