Шоколадная лихорадка

— Да сам подумай! Говорю тебе, это каторга просто! — зло шептал один из собеседников. — Ты размер этой атомной станции видел? Да там энергии на десять Таксоний хватит! А условия?

— Тише ты. Тоже мне эксперт. Неделю всего там проработал, — куда спокойнее отвечали ему. — Уволили, вот и злишься.

— Ага, уволили, потому что я не тупой! Рыскать начал.

— Да? И то что ты в смену бухой пришел — это так? — вопрос прозвучал с насмешкой. — Что ты сказать этим хочешь?

— Неладно там! Что-то задумали люди А... Травят нас. Сам посуди, сколько больных со станции уходит!

— Ты это, потише, с такими изречениями. Даже здесь настучать могут. Вон паренек что-то подозрительно уши навострил!

Щеки Уно вспыхнули, когда он сообразил, что речь о нем, и мальчик быстро юркнул в толпу, не став даже глядеть на говоривших. Скрыться среди галдящих людей не составило труда.

Да вот только разговор заинтриговал Уно: ведь он сам думал также! Странная эта станция. Очень странная. Может, уговорить Шэр попробовать пробраться туда? Ведь теперь там работает и мама, а ведь она может даже не подозревать, что это очень опасно!

Мальчик сам удивился собственной смелости. Всего несколько дней назад он дрожал от мысли, что может выйти после отбоя на улицу, а сейчас готов был пробраться на закрытый объект! В нем проснулся интерес исследователя.

— Дамы и господа, добро пожаловать в "Подполье"! Вижу много новых и старых лиц. Нет, нет, дамы — это не о возрасте! — задорный голос разнесся по подвалу. — Сегодняшний бой обещает быть не менее интересным, чем вчерашний! Приветствуйте наших бойцов! Юркий Санчи!

Уно с любопытством задрал голову, пытаясь разглядеть драчунов. Санчи оказался смуглым, низеньким мальчишкой с длинными черными волосами, завязанными в гульку — рассмотреть внимательнее не удалось. Клетка скрылась от взгляда за широкими спинами зрителей.

— А вот и быстрый Бари оправдывает свое имя и влетает в клетку! Первые ряды глотнули песка!

Уно попытался протиснуться вперед, но невольно толкнул плечом стоящего впереди мальчишку — очень знакомого мальчишку. Джими резко развернулся и раздраженно поджал губы.

— Тебе вчерашнего не хватило? Чего ты ко мне лезешь?

— Прости, я случайно. Хотел бой посмотреть...

— Иди приберись лучше. Вон уже намусорили. Не дорос еще такие драки смотреть, — высокомерно вздернув курносый нос, сказал сирота и толкнул Уно в плечо.

— Да не воровал я твою бумажку! Хватит ко мне цепляться!

— Ага, сама выпала.

— Если ты сумку не умеешь закрывать, то я в этом не виноват! — вышел из себя Уно и толкнул наглого сироту в ответ. — Сидишь в своем шикарном приюте вместо с остальными везунчиками и думаешь, что лучше остальных?

Слова сорвались с языка прежде чем Уно сообразил, что говорит. У Джими опасно сузились глаза, а ладони сжались в кулаки, но начаться еще одной драке не дал возглас неожиданно появившейся Шэр.

— Эй, эй, вы чего тут? — вклинилась девочка, бойко подскакивая к готовым сцепиться мальчишкам. — Раньше бои вроде как в клетке проводились, а не в толпе. Или я что-то пропустила?

— Не лезь, Шэр. Этот крысеныш хотел меня подставить! — ответил Джими. — А теперь еще и поиздеваться решил, что я сирота. За такое лицо бьют без разговоров!

— Кто? Уно? — ошарашенно переспросила Шэр и чуть не прыснула со смеху. — Ой, да ладно тебе! Тебя оштрафовали, что ли, сегодня? Чего ты не в духе?

— Не лезь, а? Устроилась прошмандовкой и теперь, думаешь, умной и взрослой стала?! — не на шутку вышел из себя сирота. — Тошнит от вас.

Джими сплюнул и, резко развернувшись, кинулся в толпу, подальше от ребят. Зрители как раз взорвались бурей эмоций — похоже, в клетке шел бой не на жизнь, а на смерть. Уно смог различить пару выкриков: "Да хватит уже круги наматывать!", "Давай прихлопни его! Ногой, ногой! Да что ж ты только правой все время бьешь?!".

— Я тебя проведать зашла. Ты вообще как? Что у вас с Джимми произошло? Он хороший парень, — между тем выискивая взглядом в толпе сироту, обеспокоенно спросила девочка. — Мне казалось вы сразу поладите.

— Ты ведь ненавидишь сирот? — удивился Уно и, присмотревшись к подруге внимательнее, заметил, что она выглядит как-то необычно.

Зеленые глаза девочки ярко выделялись на бледном лице благодаря толстому слою черных теней, а на губах виднелись мазки ярко-алой помады. Веснушки, обычно безумно яркие и завораживающие, почти невозможно было различить, и дело было не в полумраке "Подполья". Все было не так как обычно! Даже от распущенных волос пахло не свежестью, а приторной сладостью.

— Он не такой как остальные. Не все сироты плохие, — закусила пухлую губу девочка. — В приюте почти все любимчики, но некоторых сирот воспитатели почему-то не любят. Джими достается как от ребят, так и от грымз с указками. Поверь, ему совсем не сладко. Да и из наших с ним никто не общается, ведь все знают, что он из "Красного здания". Поладили бы вы.

Уно почувствовал, как вспыхивают от стыда щеки. Глупые слова, сорвавшиеся с языка уже нельзя было вернуть, но стоило извиниться. Может, не так уж плох этот Джими.

— А почему он сказал "устроилась прошмандовкой"? — удивленно спросил мальчик.

— Не обращай внимания. Это он со злости сказал. Видимо, тяжелый выдался день, — отмахнулась Шэр и не очень весело улыбнулась. — Кстати, похоже, еще одна душа скоро отойдет. Мэгги слегла, а Аврелий такую сумму заломил, что ее родители не знают у кого занимать. К нам вот заходили сегодня.

Мальчик не очень хорошо знал Мэгги, а вот Шэр с ней дружила, так что он неловко попытался похлопать подругу по плечу в знак поддержки. Он никогда не умел успокаивать. Девочка улыбнулась уже куда веселее — то ли ее насмешила, то ли, действительно, утешила поддержка друга.

— Ладно, я тебя проведала. Вроде как живой и здоровый. Ни с кем не ссорься, а я побегу. Уже опаздываю, ешкин кот!

— А где ты работаешь? — крикнул Уно, но девочка не услышала, бойко взлетая по ступенькам прочь из "Подполья" — а может, сделала вид, что не услышала.

Нахмурившись, мальчишка не мог выкинуть из головы фразу: "стала прошмандовкой", да и внешний вид подруги вызывал сомнения. Уно слышал краем уха россказни, что некоторых девочек уже с одиннадцати лет родители буквально выпихивали на работу, а точнее уводили куда-то в укрытую тайнами ночную Таксонию. Подобные истории казались мальчику этакими страшилками, вроде жутких монстров из катакомб, которые утаскивали непослушных детей, если те не ложились вовремя спать.

Но по утру, буквально с первыми солнечными лучами, сидя у окна, он часто видел точно также накрашенных девочек, украдкой пробирающихся по улицам Заводского квартала. Подошвы ботинок звенели в унисон с глухими хлопками выбросов из труб.

— А бой все не заканчивается! Вы только посмотрите на прытких противников! Кто же сдастся на волю победителя? — пронесся голос по подвалу, и мальчик повернул голову к клетке.

Мальчишки все еще кружили, и хоть через спины зрителей сложно было рассмотреть бой во всех деталях, Уно видел, как быстро мелькают противники то в одной, то в другой части. Мелкие крупинки песка разносились по помещению, и то и дело кто-то заходился натужным кашлем или оглушительно чихал.

— Этот твой Санчи постоянно бьет правой и почти не закрывается! Его бы левой да снизу — сразу пропустит! — раздался справа возбужденный голос.

— Пойди догони сначала! Носится как ошалелый! Первые ряды сейчас песком подавятся.

— Дык, подножку ставить надо...

Уно не стал дослушивать комментарии, так как увидел отошедшего к стене хмурого Джими. Сирота выглядел скорее расстроенным, чем злым, и нервно покусывал губы.

Уно проскользнул мимо толпящихся людей и, ощущая снедающее чувство вины, подошел поближе. Он чувствовал себя крайне неловко, но смущенно запустив пятерню в рыжие волосы, робко заговорил:

— Прости, я не подумал, что сказал. Просто разозлился на тебя из-за этой бумажки.

— Да ладно, — неожиданно ответил сирота, поднимая голову. — Сам на тебя набросился. Может, и выпал этот злосчастный листок. Просто поживи с мое в приюте и не так на всех кидаться начнешь!

— Мир? — осторожно уточнил Уно, не ожидая такого быстрого примирения, и протянул руку.

— Мир, мир. Нам еще пахать здесь вместе. Нечего ссориться, — хлопнул по ладони Джими и внезапно замялся. — Перед Шэр извинись, а? Что-то я тоже сорвался. Рэй всю душу вынял сегодня!

— Хорошо. Но почему ты так про нее сказал? Это правда?

Сирота смутился и отвел взгляд в сторону клетки, словно в эту секунду бой стал самым интересным событием в его жизни. Но, чувствуя серьезный взгляд мальчика, нехотя ответил.

— Не знаю. На нее не похоже, но мало ли. Отец у нее тот еще! Над сыновьями трясется, а с ней как с мусором обращается! Может, она и пошла по накатной. Наговаривать не хочу, но сотню раз такое видел. У нас в приюте несколько девочек также пошли — их наши грымзы недолюбливают, а дети и подавно — талоны отбирали. Вот и вышли зарабатывать на жизнь, а потом уже не выберешься.

Джими замолчала и с двойным усердием стал кусать губы — несколько красных капелек мелькнули на белоснежных зубах, но он словно не замечал. Остановившийся взгляд устремился в сторону клетки, где бой подходил к концу, а улюлюканье нарастало.

— Почему их недолюбливают? — осторожно спросил Уно, не сразу решившись нарушить напряженное паузу.

— Так сложилось, — не поворачивая головы, ответил Джими. — Над одними трясутся из-за каждого чиха, а другие сдыхать в подворотне будут, а никто и пальцем не пошевелит. Может, грымзы родителей знают, кто их разберет. Говорят, что у главной в кабинете есть закрытый шкаф, где бумаги по всем хранятся. Однажды я смогу туда пробраться! Хочу посмотреть в глаза своим родителям, спихнувшим меня в эту дыру.

Сирота выглядел настолько расстроенным и одновременно злым, что Уно готов был сквозь землю провалится от стыда — ведь именно он ткнул лицом в противный статус "сироты".

— Слушай, может, тебе помочь?

Джими наконец-то отвлекся от боя и с искренним удивлением посмотрел на хлипкого мальчишку. Сироте не верилось в подобное бескорыстие, и он был настолько ошеломлен, что не мог подобрать слов. Во взгляде карих глаз читалось сомнение.

— О! Похоже, Бари потерял сознание и не может продолжать бой! Что же, поприветствуем победителя — Юркого Санчи!

Повернув голову, Уно увидел победно улыбающегося мальчишку с растрепанной шевелюрой и кровоподтёком под сломанным носом. Глаза Санчи довольно поблескивали, и было во взгляде нечто зловещее, такое, что не должен чувствовать ребенок. Нечто жуткое и очень неправильное!

— Ты серьезно? — между тем, уточнил Джими и даже бровью не повел на творящееся в клетке. — Ты готов мне помочь?

— Если тебе нужна помощь, то да,— серьезно кивнул Уно. — Сам же говорил, что нам еще работать здесь вместе — лучше быть друзьями.

— То ли ты хитрый, то ли слишком правильный, — хмыкнув, сказал сирота. — Но раз сам предложил, то давай быстро приберемся и полезем в приют.

— Сегодня? — растерялся мальчик.

— Да, а чего медлить? Мне помощь пригодится — нужно же, чтобы кто-то на шухере постоял. А ты еще передумаешь завтра. Как говорят "Куй железо пока горячо". Пойдешь со мной?

Растерявшись, Уно медленно кивнул — совсем не так он планировал закончить вечер, но отказываться было глупо. Не хватало снова испортить отношения с сиротой. Джими довольно кивнул.

Уборка промелькнула быстро — обошлось без трупов, так что, засунув под куртку два золотых талона, Уно выскользнул из подвала. На улицах все еще стояла непроглядная темень — значит, до утра еще часа три, не меньше. Сирота нетерпеливо переступал с ноги на ногу.

— Не передумал? Ты смотри, если подведешь, то вдвоем вляпаемся так, что атланты покажутся тебе милейшими созданиями. У нас грымзы те еще!

— Не подведу. Скажи только, что делать.

— Пойдем, — махнул рукой Джими. — Для начала нам в приют пробраться нужно, но это несложно. Я так тысячу раз делал. Сейчас два часа тридцать пять минут, а значит старый хрыч с левой стороны бродим.

— Старый хрыч? — уже на ходу переспросил Уно.

— Ага, охранник наш. Плешивый дедок. Вообще, он еще нормальный, хотя иногда переклинивает, тогда лучше под горячую руку не попадаться.

Приют показался неожиданно, и как всегда это массивное здание из красного кирпича вызывало у Уно необъяснимую оторопь и желания отойти подальше. И вроде катакомбы куда страшнее, ведь оттуда скалится вполне реальная угроза — дигеры, но мальчика это место пугало куда сильнее. Дети, озлобленные на весь мир, куда страшнее машин.

Джими, как ни в чем не бывало, подбежал к ограждению и, подпрыгнув, ловко вцепился в железные прутья. Подтянулся, перекинул ноги и вот, он уже на другой стороне недовольно поглядывает на застопорившегося напарника.

— Давай, шевелись.

У Уно все получилось не столь легко, даже дыхание сбилось, но он все-таки смог перелезть на сторону приюта — словно ступил в новый неизведанный мир, скрытый от взглядов посторонних. Полюбоваться здешними видами не удалось, так как Джими тут же сорвался с места и подбежал к стене здания. Наклонившись, сирота приоткрыл окно, уходящее прямо в землю. Похоже, оно вело в подвальные помещения.

Тяжело выдохнув и предчувствуя, что ввязывается в неприятности, Уно последовал за сиротой. Отступать было поздно, да и выглядело бы это донельзя глупым!

Окно, и правда, вело в подвал. В последние дни это слово ассоциировалось с несколько другим местом, так что мальчик удивленно смотрел на покрытые пылью сломанные кровати, стулья и прочий хлам, словно ожидал увидеть привычную клетку и разъяренных бойцов.

— Слушай сюда, — скомандовал Джими. — У нас в десять часов отбой, но по коридорам кто-то все равно да шастает. Если встретим, не обращай внимания и иди как ни в чем не бывало. Ребята в потемках и не поймут, что ты не здешний. Грымзы обычно дрыхнут, но есть одна — Альвета, которой вечно не спится. Ходи тихо и не разговаривай. Показывай пальцами, если что. Если я вдруг побегу или спрячусь где — не стой разинув рот, а повторяй за мной. Все понял?

— Ага.

— Не "ага", а кивай! — раздраженно заметил сирота и направился к ступенькам, ведущим вверх. Самое любопытное, что была и лестница, уходящая вниз, хотя казалось бы — куда уж ниже. — И да, если нас засекут — беги и выбирайся из приюта. В городе тебя не найдут, а я не сдам.

Лестница вывела мальчишек в узкий коридор, обитый странными коричневыми панелями. Уно даже потрогал их пальцем, но не смог понять, что же это за диковинный материал, от которого пахнет лаком.

Джими уверенно пошел вперед, а затем свернул вправо, потом влево, затем снова вправо! Коридоры ничем не отличались друг от друга, разве что количеством дверей. Видимо, здесь располагались жилые комнаты.

Уно очень хотелось заглянуть хоть в одну, чтобы увидеть, как же живут сироты! Уж наверняка получше обычных жителей Заводского района, но любопытство могло стоить очень дорого. Если здешние смотрительница такие жуткие, как говорит знакомый сирота, то лучше им не попадаться на глаза.