Не оставалось ничего другого, как подойти и обнять бывшего каторжника. Несмотря на каноничные события, я решил составить собственное мнение о каждом из окружения Поттера, предварительно действуя в рамках его поведенческой модели. К тому же, практически каждый знакомый в этом мире, существенно отличался от книжного или киношного варианта. Как внешне, так и поведением.
Блэк смотрел измученно. Я знавал этот взгляд, этот пристальный взор, когда человек словно ожидает от тебя чего-то серьезного или значительного. С такой особью невозможно болтать о всякой чепухе. Глаза серьезные, немного выпученные, я не раз замечал подобное у ветеранов войн: чеченской либо афганской.
Но у Сириуса черты лица выдавали, также, малую толику безумия, неизбежно настигающую любого узника Азкабана.
— Привет, крестный, — прошептал я в ответ.
— Ну что вы там застряли! — раздался возглас Молли из недр гостиной, — все живо за стол!
Сириус склонился в приглашающем поклоне, и приоткрыл створки дверей. Мы перетекли в наибольший зал дома Блэков.
Посередине, заваленный всевозможными яствами, готовился к пиру длинный праздничный стол. Особей двадцать стремительным движением вскочили из-за стульев ради того, уверен, чтобы поприветствовать вошедших, а точнее меня. Множество незнакомых лиц, некоторых я примерно представлял, или опознавал, по воспоминанием из книги, скажем: Минерву Макгонагал не узнает только слепой: высокая строгая старушенция, с поджатой ниточкой губ, неодобрительно поблескивала дужками очков на новоприбывших. Совсем рядом: Чарли Уизли — здоровый рыжеволосый лоб, с лицом, запечатлевшем приятные драконьи любезности.
Взгляд скользил по залу, осматривая и оценивая, пока не наткнулся на бомжа.
Нелицеприятная личность, посаженная на самом краю стола, возбужденно теребила свою шапку, изредка бросая нервные взгляды то сюда, то на близнецов. Наземникус Флэтчер. Во мне проснулось подозрение: основной надзиратель, неужто ничего не заметил подозрительного? За все лето-то? Нужно проверить.
Дальше — больше.
Артур Уизли: уставший мужчина, с понурым взглядом то ли алкоголика, то ли неудачника. Видно, что счастлив в кругу семьи, в окружении любящих детей, но и хочет чего-то для себя. Поэтому так и схватился за предложенную Орденом деятельность: приносить в жизни хоть какую-то пользу. Во взглядах сына Билла — высокого колоритного красавца с косичкой и серьгой в ухе, бросаемых на отца, сквозило сочувствие наряду с жалостью: так смотрят успешные дети на неудачников родителей. Что интересно — такие отпрыски практически никогда, а точнее очень редко, помогают финансово своим родителям. «Бери я пример с них», — говорят, — «или делай как они, кем бы я был сейчас? Вот пусть и делают теперь, как лучше знают. Им же виднее». А затем очень удивляются, когда родные дети не слушаются. «Диво дивное, ну я не слушал, ибо мой отец неудачник, но я-то нет, почему ты не слушаешь?»
Далее шла вереница незнакомых личностей, которых незамедлительно представил расторопный Сириус:
— Сессилия Лестрендж. Да, дочь брата того самого Лестренджа, уничтоженного Темным Лордом, за несогласие с взглядами и предпочтениями. Горит желанием поспособствовать делу Света.
Черноволосая милашка с лучистыми глазами, улыбнувшись ямочками, кокетливо протянула ручку:
— Для друзей я Сисси, мистер Поттер, могу я считать вас другом?
— Дружба рождается в трениях, — многозначительно оглядев Лестрендж, изрек я, чуть не поперхнувшись от двусмысленности фразы. — В любом случае, рад знакомству. Для тебя я Гарри.
— Очень приятно, — просияла Сессилия, и прошла на свое место, уступив очередь лысому мускулистому мужчине, с восточным разрезом карих глаз, загорелой кожей и выпирающим подбородком.
— Тимур Брянцев. Отец казах, мать вроде бы русская, из чиновников. Приехали к друзьям-магам в Англию, ещё в первую войну. Убиты за компанию. Сын оказался волшебником, обучался в Дурмстранге. Хороший дуэлянт и превосходный зельевар. Это признал даже Снейп, а в журналах есть множество положительной критики о его работах от Слизнорта, Джеймсона и прочих.
— Даже сам мистер Фламель отмечал меня при жизни, — не преминул добавить Тимур, — правда, нынче я больше рассчитываю на палочку, чем на колбу.
— Что не мешает нам использовать его самым гнусным образом для боевых сывороток или Оборотных зелий, — усмехнулся Сириус.
— Проходи за стол, Гарри! Там все обсудите, — ухватив под локоть, бесцеремонная Молли протащила шрамоголовую тушку к столу и усадила. Как выяснилось позже, почти все из присутствующих были знакомыми Гарри, либо преподавателями Хогвартса, либо виденными однажды.
— Гарри, я понимаю, как тебе не терпится выведать побольше, но о делах Ордена ни звука, только как гости уйдут, идет? — шепнул Сириус и, не дожидаясь ответа, прошел за свое место во главе стола.
— Леди и джентльмены, дамы и господа, — лучезарно улыбнулся глава рода Блэк:
— Я сердечно приветствую вас этим замечательным летним днем, и сердце мое ликует, видя такую сплоченную, боевую команду, объединенную всеобщей правой целью. Я верю во всех нас, в наше дело, так и в то, что усилия не пропадут втуне. Но работа — это потом, не сегодня. А сейчас приглашаю отведать сих яств, во ознаменование будущих побед, памяти павших, а также просто ради всех нас, и этой теплой встречи. За нас! — и Сириус, подняв бокал, залпом оглушил его.
Вокруг зазвенели столовые приборы. Я только сейчас вспомнил, насколько голоден. Незамедлительно подтянув к себе картошечку и сочащуюся запеченную куриную ножку, стремительно впился зубами во вкусное лакомство. Только краешек сознания напомнил о неких приличиях, заставив держать себя в руках. Впрочем, многим вокруг было откровенно плевать, этот зал видал гостей и поприличнее.
Наконец, спустя несколько часов, когда большинство гостей разошлись, беседа плавно перетекла на кухню. Остались самые доверенные члены Ордена: Уизли, Люпин, Блэк. Наземникус мирно посапывал в уголке. В тот же уголок, словно невзначай притирались близнецы, избегая вездесущего взора миссис Уизли. Сириус раскурил трубку, предварительно заколдовав воздух вокруг на очищение дыма. Молли нервно теребила подол, искоса поглядывая то на меня, то на крестного. Друзья Поттера сидели вереницей напротив, чуть ли не сложив руки на коленях, в ожидании чего-то. Наконец, Сириус начал:
— Гарри, тебе, безусловно, интересно, что происходило летом: некоторые функции Ордена Феникса, а так-же, кто и что за всем этим стоит.
— И пусть объяснит нам, по какому праву решил покинуть свой дом? — гневно вспылила миссис Уизли.
Во мне заклокотал гнев. Да как она смеет? Да, пусть волнуется, переживает и тому подобное, но это её решение, не мое. Несмотря на то, что подобный выпад должен был задеть, скорее, подростка Поттера, он взбесил и меня. Я перевел недоумевающий взгляд на рыжую дамочку и, приподняв аристократично бровь, изрек:
— Разве я должен что-либо объяснять людям, бросившим меня на все лето у маглов?
Молли хапнула ртом воздух. Глазки её пораженно расширились, щеки покраснели, грудь начала вздыматься часто-часто. Друзья сидели, будто на иголках, не смея поднять взор: гроза — вот она. Одна Гермиона не отводила взгляд, как будто заново изучала повадки лучшего друга.
— Гарри, — осторожно сказал Люпин, — мы тебе все, безусловно, сочувствуем. Но ты должен понимать, раз Дамлбдор сказал…
— А кто мне Дамблдор? Опекун? Родственник? Начальник? — я несогласно хмыкнул, скрестив руки на груди.
Люпин впал в шоковое состояние вслед за Молли. Видимо, в его голове не могло уложится: как это, не выполнять приказы Дамблдора?! У оборотня в обносках, всю жизнь подбирающего объедки с директорского стола, и не могло быть иного отношения к своему благодетелю. А как же: учителем устроил, работу дал. Затем задания в Ордене. Явно не задаром, Ремус, шкурку-то подставляешь среди диких волкулак.
А вот Сириус одобрительно улыбнулся краешком губ.
— Гарри, мы понимаем всю тяжесть вины перед тобой, взамен, можешь задать несколько любых вопросов. То, что мы можем ответить — расскажем.
— Но ему ещё рано знать все, он не член Ордена! Ему всего пятнадцать! — вскинулась миссис Уизли.
— Молли, никто и не собирается докладывать детали операций Ордена, но общую картину он имеет право знать, — мягко заверил Люпин.
— Не имеет! Он же пятнадцатилетний мальчишка! Ему пора спать! — не унималась Уизли.
— Не имею права? — не своим голосом переспросил я. — Может быть это ВЫ встретились с ним лицом к лицу пару месяцев назад? Уверен, это вы поднимали палочку в ответ на смертельное заклинание Волан-де-Морта. Сто процентов, ВЫ, его первоочередная цель, та личность, которую Темный Лорд желает уничтожить полтора десятилетия? И трижды пытался проделать это? По вашему, раз уж я стопроцентный труп, ведь враги Волан-де-Морта долго не живут, так и должен, к томуже, погибнуть в неведении? Ну, спасибо вам, миссис Уизли!
— Эй, Гарри, ты полегче… — тихо предостерег Фрэд.
Мамаша рыжего выводка готова была разрыдаться. Её толстые щеки набухли от набежавших слез, она вскочила, переполненная эмоциями, а затем, набрав в грудь воздуха выдавила:
— Нет, Гарри, я ничего такого не думаю, и не хотела. Прости меня. Конечно, вы можете говорить о чем угодно. Это все на твоей совести будет, Сириус, и тебе отвечать перед Альбусом. Рассказывай мальчику все, что посчитаешь нужным. А что касается вас, — повернулась Молли к детям и Гермионе, — ВСЕМ СПАТЬ!!!
Никто не посмел вставить хоть слово. Семейство Уизли молча поднялось, и в полном составе покинуло комнату. За ними последовала и Гермиона с Наземникусом. На кухне остались только Сириус, Люпин и я. Повисла напряженная тишина.
— Думаешь, оно того стоило, Гарри? — прервал молчание Сириус.
— Время покажет, — пожал плечами я.
— Надеюсь, ты знаешь что делаешь. Ты её классно спровадил, не спорю, но завтра утром попросишь прощения, идет?
— Без проблем.
— Очень хорошо… Что ты хочешь узнать?
— Вначале — все про Орден.
— Орден Феникса — общество единомышленников, предводителем которого является лично Альбус Дамблдор. Организованное в свое время для борьбы с Волан-де-Мортом в прошлую войну, сейчас возобновило свою деятельность. Твои родители, к слову, тоже брали в нем участие.
Угу, бегу и прыгаю от счастья. Чего бы такого спросить, одновременно полезного, и не засветится?
— Кто меня будет пасти в Хогвартсе?
Сириус ухмыльнулся.
— А он проницательный малый, — заметил Люпин.
— Мы не должны тебе этого говорить, так что никому… Сессилия Лестрендж… После гибели родителей, девчонка, во время Первой войны оказалась никому не нужной. Не было времени для воспитания сирот, а от тлетворного влияния симпатизирующих Волан-де-Морту родов требовалась защита. Вот Дамблдор и переправил малышку во Францию, в приют, а после, маленькая волшебница училась в Шармбаттоне, закончила за пару лет до Турнира. Поступила во французскую школу мракоборцев. Вместе с небольшой группкой была переправлена в Англию, на стажировку, по личной просьбе Дамблдора. Теперь девчонка переведется на седьмой курс, на Гриффиндор, замаскировавшись под ученицу, благо на вид её можно принять за выпускницу.
— Она будет со мной в одной гостиной?
— Видимо так, — кивнул Сириус. — Мало ли кто проникнет в Хогвартс, бывали прецеденты. Не исключено, что Темный лорд прикажет Малфою, или Нотту, или другому ребенку пожирателя заклясть тебя в коридоре, в спину. От этого необходимо застраховаться. Я недовольно кивнул, принимая аргументы. С одной стороны, защита лишней никогда не будет, с другой — навязчивая обуза Лестрендж. Её нужно либо переманить на свою сторону, либо избавится. Решится уже в школе.
Эпилог 1-й части.
Спать нас положили вместе с Роном. Чертов рыжий гусь храпел как проклятый, заставив меня полночи провести в борьбе с самим собой, решая дилемму об уничтожении лучшего друга. В конце концов, банальное заклятие немоты стало избавлением: как раньше не дошло?
Мне, как никогда, хотелось порвать все отношения с Уизли. Забить на эту дурацкую семейку, на требовательную деспотичную мамашу и её детишек. Но, во-первых, куда мне идти, как Поттеру? Не так уж и просто, в реальности, найти, куда себя деть. Все заголовки пестрят про свихнувшегося старика директора, и жаждущего славы малыша подпевалы. Как же хочется проводить свободное время с исчезнувшиим Гарфилдом, но у Поттера, к сожалению, круг знакомств чересчур ограничен, и деваться некуда. Быть может, в Хогвартсе что-то изменится? Да и зайти определить возможность лидерства в Роду Поттер не помешает, не зря же все фанфики так и пестрят этим. Во всяком случае, посетить Гринготтс предстоит ещё раз. Или отправить письмо.
Далее поразмыслим о знакомствах. Круг общения Поттера донельзя примитивен, хотя, кто может похвастаться больше чем тремя-четырьмя настоящими друзьями? Только вот характеры у них — скверные. Скорее всего — малолетство причина, и судить рано? Поживем — увидим.
Утром, после завтрака, когда Молли забрала своих детишек по магазинам: обновить гардероб и купить метлу «старосте Ронни», я, улизнув от всех соглядатаев, незаметно оказался за дверьми. Солнечное утро предвещало хороший день, туманов, слава Богу, не предвиделось, небо чистое как слеза, а нежный ветерок сводит на нет, попытки солнечных лучей заставить меня страдать от зноя. Кому что, а мне нужно забрать свои вещи из Лютного переулка: книги, пара ценных защитных безделушек, приобретенных летом, одежда, и прочее. А спалят меня или нет — безразлично. Ещё я не оправдывался перед чужими людьми за свои действия.
Отойдя за угол, и укрывшись в тени раскидистого дуба, аппарировал. Живот привычно скрутило, дыхание сбилось, несколько секунд после телепортации болезненно прихожу в себя. Не удивлюсь, если в какой-нибудь министерской брошюрке указано: «Аппарация вредит вашему здоровью».
Таверна милейшего крокодила пустовала: наверняка отпугнула всех клиентов своим несносным, упрямым характером. Хотя, по правде говоря, до благополучия Элизабет Стюарт мне абсолютно никакого дела нет. Потрепала нервы, и хватит. Прощаемся.
— Тинки! — не успел я закончить призыв, как ушастый, в замызганной робе домовик появился предо мной, как лист перед травой.
— Мистеру Поттеру что-либо нужно? — склонился в угодливом поклоне эльф.
— Брось, Тинки, передашь хозяйке, что я съезжаю за неделю до окончания оплаченного срока. Деньги может не возвращать — дарю как чаевые.
