Шоколадная лихорадка

— Может, к дому отойдем? Уже отбой ведь...

— Эх, мелкий, не меняешься ты! Как раньше про отбой талдычил, так и сейчас, — усмехнулась Шэр, но послушно спрыгнула со столба. — Пойдем между домами станем, раз так трясешься. Так что с талонами?

— Получил, но еще не менял. Не знаю, как я маме все объясню, — смущенно ответил Уно и зарылся пятерней в волосы.

— А ты что, еще не придумал? Тоже мне, умник! — хмыкнула подруга и присела, облокотившись на стену дома Арчи. — Слушай, тут такое дело! Слушок пошел, что твою маму на "монстра" нашего устроили. Правда?

— "Монстра"? — не понял Уно.

— АЭС, — пояснила девочка и на секунду закусила прядку рыжих волос. — Мы с ребятами ее монстром прозвали. Людей она "хавает", как говорил Дэви.

От такого сравнения мальчику стало не по себе, и он нервно посмотрел в окна своего дома. Как бы маму этот "монстр" не тронул.

— Ну да, только устроилась. А что?

Подруга замялась и снова закусила прядку волос, а затем еще и челку сдула — явно нервничала или смущалась. Помедлив еще пару минут, она наконец ответила:

— Тут такое дело, мы с ребятами уже давно туда пробраться хотели. Даже лазейку одну нашли, но нам нужен пропуск. Всего на пару часов! Лонни знает, как его подделать! Но пример нужен. Уже не знали, у кого бы одолжить, а тут твоя мама так устроилась...

— А зачем вам туда?

— Но это же АЭС! — возмущенно ответила девочка, словно Уно сказал редкостную глупость. — Все хотят там побывать! А уж если я туда первой попаду, то все подавятся своими теневыми талонами. С уходом Дэви у меня появились... небольшие проблемы. Но это неважно! Поможешь?

— А с вами можно? Просто я за маму волнуюсь — сам хотел туда полезть.

Подруга радостно улыбнулась. Похоже, она не ожидала, что все получится так просто. Быстро закивав, да так что можно было решить, что голова отвалится, девочка подскочила.

— Смотри, мелкий, твоей маме должны были выдать карточку — зелененькую, длинную и в пакетике. Сможешь сейчас ее вытащить и мне притащить? За пару часов я к Лонни сбегаю, он сделает копию, и мы быстро все вернем на свои места. Хочешь, со мной пойдешь.

— Хочу, — уверенно кивнул Уно, хотя предательский зевок напомнил о том, как же хочется спать. — Можешь в комнату мою залезть. А то еще атланты схватят.

— Атланты-шматланты. Прекрати уже занудой быть! Хотя ладно, хоть подремать успею — уже на ногах еле стою, — тоже зевнула девочка. — А ты талоны совсем не менял? Есть так хочется!

— Нет. Уже все сразу думал поменять. Со следующей зарплатой...

Шэр не пришлось объяснять, как залезть с улицы на второй этаж. Легко оттолкнувшись от каменной насыпи, она подскочила, вцепилась в раму, а затем ловко подтянулась. От уверенного толчка, окно тут же открылось и пропустило в комнату поток зеленого дыма. Попыхтев, девочка перевалилась внутрь. Уже через пару мгновений довольное лицо показалось из комнаты, и Шэр показало высоко поднятый большой палец.

Приложив палец к губам, Уно намекнул не шуметь и проскользнул в дом. Мама еще не спала, но уже расстилала постель. На скрип двери она обернулась и тут же нахмурилась — мальчик хорошо знал это выражение лица. Если бы не посапывающая в колыбельке Сара, криков было бы на всю комнату!

— Уже отбой! Уно, я же просил тебя быть осторожным. У меня нет лишних талонов для Аврелия, — шепотом сказала она. — Неужели ты не понимаешь, как я сейчас устаю? Почему я должна за тебя волноваться и не спать?

— Прости, — понуро опустил голову мальчик. — Просто гулял с ребятами...

— Гулял. Когда же ты станешь ответственным, — покачала головой мама. — Иди в комнату, а то еще Сару разбудишь. Еле уложила ее — точно заразу подхватила.

Кивнув, Уно быстро проскользнул к лестнице, но не стал подниматься, а замер на первых ступеньках. Керосиновая лампа уже потухла, и комната погрузилась в вязкий полумрак. Да и мама больше не смотрела на него, а с головой укуталась в плед — вечера в Таксонии были холодные, иногда зуб на зуб не попадал из-за порывистого ветра, просачивающегося в трещины и щели. Ощущалось скорое приближение зимы. Еще несколько недель и улицы припорошит зеленый снег, а значит снова придется стоять в очереди на утепление. Мысль промелькнула в вихрастой голове мальчика, и он передернул плечами — как же не хотелось вновь целый день провести на улице, буквально топчась на месте.

Осмотрев комнату, Уно увидел мамин костюм, аккуратно сложенный на батарее. За ночь он не нагреется, но хоть не будет влажным от выбросов. Мальчик подумал, что если где и есть карточка, то во внутреннем кармане.

Прислушавшись, он различил мерное и спокойное дыхание. Мама всегда засыпала мгновенно, но попасться из-за глупости не хотелось. Простояв еще несколько минут, Уно осторожно прошел по комнате, стараясь лишний раз не звякнуть подошвами ботинок.

В колыбельке заворочалась Сара и дернула ножкой, скидывая одеяльце. Мальчик снова замер, прислушиваясь — если сестренка проснется, то сразу начнет кричать.

Обошлось. Малышка спала крепко, похоже, слопав не одну порцию детского питания. Слишком уж умиротворенное лицо у нее было.

Нервно облизнув потрескавшиеся губы, Уно зарылся в карманах маминого костюма. Сразу попались обрывки бумажек, пара болтов, а затем он нащупал что-то длинное и пластиковое. Осторожно выудив предмет, мальчик чуть не подпрыгнул от радости: зеленая длинная карточка — прямо как говорила Шэр.

Уно поспешно запихнул пропуск в карман — потом уже рассмотрит — и медленно пошел к лестнице. Сара снова дернулась и причмокнула во сне губами. Звук показался мальчику настолько громким, что он чуть не подскочил на месте! Заставив себя успокоиться, он поспешил в свою комнату. Шэр нетерпеливо дожидалась его у двери и сходила с ума от нетерпения — лицо выражало крайнее недовольство.

— Достал? — налетела подруга и, увидев, как Уно достает карточку, радостно прихлопнула в ладоши. — Ух ты! Ну что, мелкий, запомни эту ночь! Мы станем первыми детьми, пробравшимися на АЭС!

Мальчик слабо представлял, как им это удастся, но несмело улыбнулся.

Может, после этого он навсегда лишится метки изгоя. Как же ему хотелось в это верить!

Четырнадцатая глава. Закон писан не для всех

Раньше Уно не обращал внимания на Лонни — если низенький мальчик с забавно выпирающими вперед зубами и громадными очками и мелькал в компании ребят, то терялся за широкими спинами. Камнями не кидался и то хорошо. Значит, получше многих будет.

Так что для Уно стало полной неожиданностью, когда он узнал, что Лонни живет на улице Зеленых крыш. Вблизи "очкарик" казался еще мельче — едва доставал до плеча, но взгляд узких глаз был надменный и очень серьезный.

— Лонни. Девять лет, шесть месяцев и двенадцать... уже тринадцать дней. Можешь называть меня очкариком, так как я не считаю обидным факты, — он по-деловому поздоровался и протянул худую руку. Хватка у него оказалась железная. — Так понимаю, вы достали пропуск?

— Да, но лучше поспешить — до утра нужно вернуть его на место, — кивнула Шэр и поправила растрепавшиеся от ветра волосы.

— А почему мы просто с этой картой не сходим? — осторожно спросил Уно, оглядываясь — они замерли в подворотне недалеко от дома Лонни, так что с улицы их сложно было заметить, но это обычным жителям Таксонии. Атланты — совсем другое дело. — Мы могли бы взять карточку на всю ночь.

— Нерационально, — заметил очкарик. — Я не собираюсь сходить лишь один раз или полагаться на удачу, что нам удастся вновь украсть пропуск. Идите за мной в мою лабораторию.

Лонни не шутил, когда сказал такое страшное слово "лаборатория" — когда он отодвинул уложенные у стены листы брезента, то глазам ребят открылась металлическая, очищенная до блеска дверь со странным круглым замком.

— А как ты сделаешь копию пропуска? Сам создашь такой же руками? — полюбопытствовал Уно, наблюдая как очкарик уверенно прокручивает замок в разные стороны

— Нерационально, — с холодком в голосе ответил Лонни — его голос звучал прямо как у атланта. — Ты ведь знаешь, что такое скимминг?

Уно растерянно кинул взгляд на Шэр, но подруга только хмыкнула, а затем одними губами сказала: "Он очень-очень умный. Умник умников". Очкарик же принял молчание за "нет".

— Ясно. Девяносто семь процентов жителей класса Б не читают книги — так что не переживай. Переживать — это вообще нерационально. Я создал считыватель магнитной полосы, на основе статей о скиммерах. Поменять пришлось почти все талоны, чтобы собрать детали. Рассыпуху вроде резисторов и конденсаторов легко было отыскать, но вот двухканальный операционник и контроллер — редкость. Ни на одном подпольном рынке не найти было, но через смотрительниц приюта все можно достать.

Замок щелкнул, и Лонни спокойно открыл дверь, продолжая бормотать непонятные слова. Причем настолько непонятные, что Уно казалось, будто очкарик бредит. Единственные знакомые словосочетания были — "считывающая головка от магнитофона", которая вроде как была основой для прибора, и "каркас из текстолита, похожий на слоенный пирог". Но как связана говорящая черная штуковина и слоенный пирог — мальчик понять не мог. Где голова у магнитофона — тоже было загадкой, но Уно не хотелось выглядеть глупым, а потому он промолчал.

Лонни уверенно спускался по железным ступенькам вниз, не боясь споткнуться в темноте, а вот ребятам пришлось придерживаться за тонкие металлические перила.

— Схема кардридера попалась та еще — листы отсырели, так что на бумаге ничего толком не разобрать, но по отдельным элементам все-таки удалось собрать, — между тем, заметил очкарик и вдруг щелкнул выключателем на стене.

Мягкий желтый свет затопил комнату.

Лаборатория оказалось небольшой, но удивительной. Настолько удивительной, что Уно замер на месте и чуть не разинул рот — он видел разные железки, но, чтобы столько мигающих разноцветными лампочками приборов было в одном месте — да даже на ярмарке диковинок не нашлось бы стольких изобретений! Железные столы были завалены разными мелкими детальками, схемами и винтиками. Но больше всего мальчика заинтересовало нечто большое, укрытое черной тканью и стоящее у обшарпанной каменной стены. Спросить, что это, Уно не успел, так как Лонни подошел к столу и подхватил один из приборов: небольшой, чуть больше ладони деревянный прямоугольник, а на нем разные вытянутой формы детали — и металлические, и пластмассовые, соединенные проводками. Очкарик с гордостью смотрел на эту штуковину и, похоже, ждал восхищения, но, увидев непонимающие лица ребят, скривил губы.

— Это кардридер. С помощью его мы считаем информацию с магнитой полосы карты. Потом передадим информацию на переносной носитель, а там уже придется декодирова....

— А что там под черной тканью? — не тактично перебила Шэр, с любопытством проскользнув к столам.

Лонни с недовольством отложил прибор. Он ожидал совсем другой реакции, но ребятам оказались не интересны его достижения. Поправив очки, он подошел к укрытому тканью прибору, под нос бормоча: "Хоть бы с кем было поговорить".

— А это, величайшее изобретение, — прочистив горло, сказал он, осторожно двумя пальцами хватаясь за краешек ткани. — Такого вы точно никогда не видели!

Черное покрывало медленно сползло на каменный пол, и Уно тут же испуганно отшатнулся. У стены стоял самый настоящий атлант! Длинные острые лапы под различными углами нелепо торчали в стороны, а туловище было расковыряно — вместо круглой матовой поверхности и красных огоньков-глаз виднелись впадина со странными стеклянными листами, соединенными синими проводками и пружинами.

— Это атлант! — восхищенно воскликнула Шэр, осторожно подходя поближе. Девочка смело ткнула пальцем по матовому туловищу и тут же отдернула руку. — Атлант!

— Теперь это компьютер,— гордо ответил Лонни. — Пришлось знатно в нем покопаться!

— Но как ты его достал?! — восхищенно спросила Шэр, вновь ткнув пальцем по туловищу, но в этот раз задержав руку подольше, словно для того, чтобы удостовериться — укусит или нет.

— Не совсем я, — смутившись, ответил очкарик. — Атлант еще от папы достался. Моего папу ведь в город А забрали и почти все изобретения увезли, но вот атланта не нашли. Но это я уже расковырял и доработал его! Теперь он может декодировать файлы в формате...

— А он не может нас арестовать? Или доложить людям А? — вновь нетерпеливо перебила девочка и с любопытством сунула голову поближе к зеркалам.

— Уже не может, — недовольно ответил Лонни и открыл было рот, чтобы объяснить подробнее, но передумал. — С помощью него мы перенесем информацию. Давайте пропуск и не трогайте ничего.

Уно послушно отдал пластиковую карточку. С долей зависти он посматривал на маленького умника, со знанием дела, копающегося в сложной технике. Слишком уж Лонни был умным! Но другие ребята не издевались над ним! Несправедливо!

— А ты не слышал про "Химеру"? — подойдя к столу и наблюдая, как очкарик вставляет карту в прибор, спросил Уно.

— Да, я проходил их экзамены. Элементарные задачки, — не отрываясь от работы, ответил Лонни. Он отсоединил круглую железку и уверенно направился к атланту. — Но, конечно, меня не взяли.

— Почему "конечно"? Ты же все решил?

— Статистика, — скривившись, ответил очкарик, пристраивая железку между проводами и стеклами. Раздался щелчок, а зеленый огонек на корпусе атланта замигал. — Такие отборы постоянно проводятся в Таксонии. Раз в семь лет идет набор в подобную школу, но почти никто не проходит. Людям А не очень-то нужны лишние рты у себя в городе — это не более, чем психологический прием, чтобы создать иллюзию для населения Б. Люди спокойнее, если у них есть вера, что они могут стать людьми А.

— Но ведь твой папа стал! И многие становятся! — не удержался Уно, чувствуя, как запылали щеки — как же глупо он выглядел со своими мечтами.

— Да, но я не могу понять как. Выбор счастливчиков нерационален, — оторвался от работы Лонни и задумчиво уставился в стену. — Похоже на случайный отбор. Раньше было такое развлечение — лотерея. Игра, где победить мог любой, но все решал случай. Похоже, в городе А постоянно играют в "лотерею" жизнями жителей Б. Потому что закономерности в их выборе нет, а я пытался ее выявить. Единственное, что могу сказать точно: чем ты старше, тем меньший шанс перебраться за стену. У меня вот шансов больше, чем у тебя и Шэр.

Девочка не следила за разговором, а с любопытством осматривала приборы в лаборатории, но на свое имя отреагировала и резко развернулась.

— Что, очкарик, думаешь тебя заберут в город А? — с насмешливыми нотками спросила она и сдула челку с лица.

— Учитывая мой возраст — вероятность высокая, — кивнул Лонни. — Но я работаю над тем, чтобы увеличить свои шансы. Если смогу все-таки выявить закономерность, то точно смогу попасть в город А. Там, наверное, сумасшедшие технические возможности! Весь этот хлам здесь — жалкие осколки, мусор, которые люди А просто выкидывают нам. Как кость бродячей собаке.

— Собаке? — переспросил Уно, услышав незнакомое слово.