— Ваше Императорское Высочество, — улыбнувшись в ответ и быстро убрав улыбку, ответил Истрицкий, — Вы, наверно, захотите ознакомиться с содержанием пленных. Посмотреть на них. Я прошу вас...
Великий князь не дал ему договорить, жестом остановив.
— Как вас по имени отчеству?
— Александр Александрович.
— Замечательно, — улыбнулся великий князь, — Александр Александрович, я намерен поговорить с вами. Мне прежде всего важно понять, насколько хорошо вы осознаёте свою службу. Возможно, за чашкой чая я дам вам пару ребяческих советов. Но я, из боязни навредить, не намерен вмешиваться в вашу поистине тонкую работу. Вы меня поняли.
— В таком случае Ваше Императорское Высочество, — Истрицкий улыбнулся, — приглашаю вас в свой кабинет выпить чая.
— С удовольствием, надеюсь я не сильно вас отвлеку. Мне сегодня ещё нужно побывать в сиротском доме и на строительстве дороги. Много времени я здесь потратить не могу.
— Прошу, — Истрицкий приглашающе указал рукой и тут же развернулся чтобы пойти впереди.
Они прошли в небольшую комнатку с невысоким потолком, располагавшуюся возле самого входа в крыло. Большой пустой рабочий стол. Комод, на котором стоят четыре подсвечника разной величины. Два простых стула. чуть в стороне небольшой табурет. Два шкафа с глухими дверцами. Портрет императора. Вот и вся мебель в кабинете на примерно двадцати квадратных метрах. Три забранные ажурными решётками окна и дубовая дверь.
— Простенько, — отметил великий князь.
— Работе вредят излишества, — ответил Истрицкий пододвигая наследнику престола один из стульев.
Присаживаясь на стул великий князь поинтересовался:
— И сколько турок вы полагаете склонными к дружбе с нами.
— Так нельзя сказать Ваше Императорское Высочество. При должной настойчивости и затратах времени и денег со всеми можно подружиться. Но мною насечено девять наиболее удобных для этого человек.
— Вот как, надеюсь вы понимаете, что нам нужны друзья которые не только будут сообщать нам новости, но и те кто смогут приютить наших людей в Турции, передать записки или вещи, а также те, кто готов будет и сделать что-нибудь опасное по нашей просьбе.
— Хм, — Истрицкий кивнул головой и, улыбаясь, посмотрел на наследника престола, — пока я сосредоточен лишь на тех кто будет сообщать нам новости.
— Может вам нужны люди в помощь? Чтобы поручить им другие направления.
— Я полагаю привлечение других людей может повредить делу. Понимаю, что вы намерены извлечь из обстоятельств наибольшую пользу, но я прошу вас проявить умеренность.
— Всецело вам доверяюсь, — великий князь откинулся на спинку стула. — Пока расскажете о тех, кого вы наметили для дружбы. И за счёт чего вы собираетесь углубить её.
* * *
От железнодорожного кольца возле стекольного завода в Мариенбурге великий князь поехал вдоль нового железнодорожного полотна. Оставив слева Малое Резино и перебравшись через Ижору, он настиг группу рабочих под руководством Мельникова, укладывающих пути на уже подготовленную насыпь. Саша остановился возле груды пахнущих креозотом шпал и сложенных рядом рельс. Он смиренно ожидал, когда в работе появится перерыв и можно будет отвлечь инженера разговором. Чтобы не тратить время даром он с любопытством поковырял кончиком сабли шпалу, убеждаясь в глубине пропитки. Наконец, запасённые рельсы все были уложены и объявлен перерыв.
— Здравствуйте Александр Николаевич, — подошёл к нему Мельников. — надеюсь пропитка дегтярным маслом оправдает себя.
— Здравствуйте, Павел Петрович, не сомневаюсь ни на секунду. Главное, чтобы пропитка была сделана надлежаще. Как успешно идёт строительство?
— Вполне. Евдокимов уже подводит насыпь к Красному селу. Три дня назад он прошёл Виллози. А нам к концу следующего дня дойти бы до Тайцев.
— А может не получиться? Есть затруднения?
— Некоторые есть. Рельсы с Александровского получены ещё не все. Они сложены на кольце возле стекольного завода. Мы взяли тележки для перевозки торфа, впрягли лошадей и ими по уже проложенному пути подвозим рельсы и шпалы с кольца. Однако это не очень удобно. Следующее кольцо полагаю сделать в Тайцах и тогда всё можно будет подвезти паровозом, а не лошадьми. Пока же паровозом мы подвозим только шпалы от торфопредприятия до стеклянного завода. Также много времени у Евдокимова занимает перенос лагеря для рабочих. И вообще я жалею, что не хватает людей чтобы строить дорогу сразу с обоих концов. А ещё лучше отдельно тут же строить ветку к Александровскому заводу. Придётся идти последовательно и больше, чем намеченные пятьдесят вёрст мы в этом году не пройдём. К концу июня мы будем в Красном, к концу августа на опытном заводе, к середине сентября у Ракетного заведения, и к середине октября доберёмся до Александровского. Я так намечаю с учётом растущей убыли людей. За те полтора месяца, что идут работы, уже двенадцать человек слегли. Если не восполнить утрату рабочих мы будем всё более замедляться. Кроме того, в скорости наши силы отвлечёт конная дорога.
— Всё не так плохо. Для строительства конно-рельсовой дороги и перекладки мостовых Громов привлечёт людей по найму.
— Будем надеяться на Федула Григорьевича.
— А вам не кажется, что канавы для отведения воды от насыпи недостаточно глубоки? — перевёл разговор на другой вопрос великий князь.
22 июня 1829, Павловск
* * *
В новом кабинете командира третьего батальона подполковника Мандерштерна было светло и уютно. За большим столом, предназначенным для совещаний офицеров батальона, сидел великий князь, Евагренкова и Мердер, хозяин выходил отдать распоряжение о построении батальона на смотр. Когда он вернулся к столу, великий князь поинтересовался:
— Что из намеченного оснащения не имеется в наличии?
— Для батальона почти всё есть, но кое-что... — подполковник порылся в бумагах у себя на столе и достал список: — Нет касок и кирас. Не только для батальона, но и для полка в целом. Когда будут неизвестно...
— Дальше, — перебил великий князь, — сначала весь список недостающего для батальона, потом обговорим действия.
— Для пионеров батальона не хватает двадцати одного штурмового мушкетона. Для стрелков взвода террора нет длинноствольных винтовок, пока вооружены обычными. Для штурмовой роты нет тесаков. Нет мортир для батареи поддержки. Нет ракетных колясок для обоза.
— Это всё?
— Да.
— Отбор солдат провели, обучение начали?
— Пока солдат не занимали этим.
— А офицеры?
— Тоже имеют только общее представление о будущей службе.
— Начните с перебора солдат. Жилистых и крепких в пионеры, здоровых как кирасирские лошади в штурмовики. Неспособных в обоз. Особо отбирать метких для взвода террора. Этим нужно заняться уже сейчас, не дожидаясь длинных винтовок.
— Слушаюсь.
— Я скоро буду в Сестрорецке поинтересуюсь остальным оружием. А кирасы и каски получите осенью с опытного завода. Про ракетные коляски уточню. Если батальон готов пойдём на смотр.
Они вышли во двор, где стоял выстроенный в три шеренги батальон. В первой, пионерской роте, стояли солдаты вооруженные короткими, но тяжёлыми двуствольными мушкетонами. Великий князь подошёл к одному.
— Подай-ка братец мушкетон.
Получив его в руки, внимательно осмотрел. Затем перехватил за стволы и замахнулся на невидимого противника. Возвращая солдату оружие заметил:
— Четверть пуда весит наверно. В упор, до двадцати шагов, дать один выстрел дробью, другой и вломить им как дубиной! Славное оружие.
— Так есть! Ваше Императорское Высочество! — посчитал уместным рявкнуть в ответ солдат.
В штурмовой роте основным оружием было обычное ружьё, но уже с заменённым замком под скорострельные трубочки. Следующая рота стрелки. Все они были вооружены обычными легионными винтовками, только второму и третьему отделению взвода террора полагались винтовки с удлинёнными стволами и диоптрическими прицелами. А в первом отделении выделялись на общем фоне три крепостных ружья. Дальше в общем строю стояла батарея гранатомётов из девяти установок, а ещё дальше батарея мортир, пока не имевшая положенных девяти шестифунтовых орудий. обоз в общем строю отсутствовал, ибо традиционно считался не строевым элементом.
"Ничего, обоз проверим в сентябре на манёврах" - подумал великий князь, завершая осмотр и направляясь обратно в кабинет Мандерштерна для продолжения разговора уже с участием остальных офицеров батальона.
