Пустынный Властелин закрыл глаза и стиснул руки в кулаки, вспоминая какая ярость захлестнула его при виде того, кто был повинен в смерти его любимой сестры, того, кто так долго находился наедине с его любимой...
— Но, Боги, это был такой невероятный шанс... он ведь добровольно загнал себя в ловушку, — хрипло выдал Дамир.
— Я не знаю, что произошло на Кайтоне, — задумчиво протянул Витольд, — но теперь Исао готов рисковать своей жизнью ради Аниты. И это наталкивает только на одну мысль — он влюблен, влюблен настолько, что ставит ее жизнь выше своей...
Едва девушка вошла в свои покои, принесли ужин, состоящий из ее самых любимых блюд. Горькая улыбка скривила ее губы — Витольд пытался ее задобрить, но она была не готова простить ему такую жестокость по отношению к Исао, и не была вообще уверена, что сможет когда-либо простить. А Дамир... про него ей вообще не хотелось думать — ее сердце разрывалось от боли... как же она могла полюбить такого... да, он так хорошо маскировался: был нежным, милым, говорил о своей любви, окружал заботой, готов был выполнять малейшие ее желания, что она просто не обращала внимания на мелочи. И лишь когда своими ушами услышала, что он считает ее своей собственностью, его идеальный образ покачнулся, а сейчас... сейчас он разбился на мельчайшие осколки. Она снова полюбила и опять промахнулась. Она зло смахнула слезы. Дамир не понимал ее, не хотел понимать насколько важна для нее свобода... свобода выбора, свобода воли... он пытался контролировать ее жизнь: указывать что ей делать, контролировать круг общения. Нет, больше она такого не потерпит. Легче сразу забыть о нем, пусть это и невероятно больно, чем медленно умирать день за днем, постоянно переступая через себя, ломая себя, в то время как он будет воспринимать это как должное и устраивать сцены ревности.
— Прощай, Дамир... — выдохнула Анита и сосредоточено принялась за еду. Как бы плохо ей не было, она прекрасно понимала, что пища для нее жизненно необходима.
Девушка едва успела поесть и деактивировать био-броню, как раздался стук в дверь.
— Не заперто, — крикнула она, решив, что это пришли забрать поднос с остатками пищи, и продолжила стаскивать с себя тунику, пропитавшуюся кровью.
Дверь тихо открылась, послышались немного неуверенные шаги, а потом такой знакомый голос едва слышно хрипло произнес:
— Ты ранена...
— Уйди, — она повернулась и разъяренно уставилась на Дамира.
— Анита, тебе нужна помощь, — он шагнул к ней, намереваясь просто подхватить на руки и уложить в кровать, а потом обработать ее глубокую колотую рану на левом плече.
— Сама справлюсь, — резко отпрянула от него девушка и холодно продолжила: — Убирайся.
— Анита, — он сделал шаг к ней, — я просто помогу тебе обработать рану, — еще один медленный шаг.
— Ты снова меня не слышишь, — усталость в ее голосе удивила его. — Я же сказала, что не хочу тебя видеть. А ты ведешь себя со мной как будто я твоя собственность, пытаешься контролировать мою жизнь. Это неприемлемо. Мне это отвратительно. Забудь обо мне, Дамир, забудь навсегда. Осознай — я вообще больше никогда не хочу тебя видеть. Ты для меня больше не существуешь. Уходи.
— Я люблю тебя, — буквально простонал мужчина, чувствуя, как с каждым произнесенным ею словом она отдаляется от него.
— Ты не знаешь что такое любовь, — ее горький смех пугал. — Ты просто хочешь, чтобы я была твоей послушной игрушкой! Хочешь владеть мной, как уникальной вещью!
— Анита... — боль в ее глазах разрывала его сердце. — Не отталкивай меня, шерити... Умоляю. Я готов на все ради тебя, — он шагнул к ней, но она в запрещающем жесте выкинула вперед руку.
— Если ты действительно хоть немного меня любишь, — в глазах девушки заблестели слезы, а голос предательски дрожал, — то сейчас развернешься и уйдешь.
— Но твое плечо...
— Я вполне в состоянии справиться с этим сама, — перебила его она.
— Хорошо, — он отступил, а она настороженно на него посмотрела Он наконец-то понял, что его горячий нрав и сводящее с ума желание оберегать и защищать сыграли с ним злую шутку — она ему больше не доверяла, не верила в его любовь...
— Если я тебе понадоблюсь — позови, я буду рядом, — едва слышно прошептал Пустынный Властелин.
— Не позову...
— Оставь мне хоть призрак надежды, шерити, — он попытался заглянуть ей в глаза, но она упорно отводила взгляд, и тогда Дамир тихо вышел, аккуратно прикрыл за собой дверь, и, со стоном отчаяния, опустился на пол напротив ее двери.
Он понимал, что пришло время платить за ошибки, и готов был на все, лишь бы она снова посмотрела на него и тепло улыбнулась...
Дамиан с задумчивым видом подошел к дверям покоев Аниты, замер на несколько мгновений, а потом постучал раз, прислушался, снова постучал и вошел, совершенно не заметив сидящего у стены напротив Пустынного Властелина, глаза которого неотрывно наблюдали за его действиями.
Дамир напрягся, когда Горный Властелин подошел к дверям его любимой, а когда он вошел без разрешения, чуть слышно простонал и закрыл глаза — боль полоснула по сердцу, она готова была разговаривать с другим, но не с ним. Впрочем, мужчина прекрасно осознавал, что в этом виноват сам, и вмешайся он сейчас, все станет еще хуже. Тяжело вздохнув, он откинулся на стенку и приготовился ждать. Ему хотелось верить, что рано или поздно Анита простит и позовет его, а ради возможности снова быть с ней рядом Дамир был готов измениться, и пусть сдерживать себя было необычайно сложно, а ревность терзала нещадно только от одного только вида другого мужчины, приближающегося к ней, он знал, что выдержит все.
Спустя час Пустынный Властелин уже нервничал не на шутку — Дамиан все еще не выходил. На исходе второго часа мужчина только невероятным усилием воли заставлял себя сидеть неподвижно. Ревность жгла каленым железом, рисовала яркие картины, где его любимая была в объятьях другого, но он только упрямо стискивал зубы, повторяя себе снова и снова, что он не должен ограничивать ее свободу, что она ему ничего не обещала и вольна поступать так, как посчитает нужным... но это не приносило облегчения — тупая боль, поселившаяся в сердце, не проходила, наоборот с каждой минутой становилась все сильнее.
Но вот открылись двери, в коридор шагнул Горный Властелин и замер, увидев напряженно застывшего на полу напротив дверей в покои Аниты Дамира и яростно прожигающего его взглядом. Дамиан уже был готов защищаться и был просто ошарашен, когда Пустынный Властелин только сжал кулаки, стиснул зубы и отвел взгляд в другую сторону: он буквально звенел от напряжения, но так и не сказал ни слова, не сделал ни одного жеста.
— Я обработал ее раны, — Дамиан ощутил сочувствие к этому невероятно сильному и гордому мужчине. Анита сегодня его изрядно потрепала, отказалась видеться с ним и общаться, а он, буквально проглотив свою гордость, сидел у ее дверей в надежде, хотя бы увидеть ее.
— Спасибо, — хриплый шепот, так непохожий на его обычный голос. — Как она?
— Не очень, — откровенно ответил Горный Властелин
Дамир похолодел, а его сердце вдруг пропустило удар, он медленно повернул голову и посмотрел на Дамиана, который прочел в этом взгляде такое отчаяние, что рискнул рассказать все:
— Анита измотана до предела. В Храм каким-то образом попал большой отряд очень сильных воинов-фоморов, и ей, Рэму и Исао пришлось принять бой. Они чудом выжили. Если бы не Рэм, она бы не вернулась.
— Сколько было фоморов? — безжизненный голос и полный боли взгляд.
— Двадцать...
— Боги, — едва слышный стон Дамира, — двадцать фоморов, возвращение, а потом еще и мы... — он закрыл лицо руками, только теперь мужчина окончательно прозрел: увидеть так пытают того, кто прикрывал тебя в жестокой битве, буквально сразу после того, как только чудом удалось спастись, было чудовищно больно.
Горный Властелин хотел что-то еще добавить, но его собеседник уже полностью ушел в себя и ничего не слышал, поэтому мужчина только покачал головой и хотел тихо удалиться, но был остановлен вопросом Дамира:
— Почему ты приходил? — едва слова сорвались с губ, как мужчина уже жалел о том, что спросил. — Можешь ничего не говорить, я не имел права спрашивать, — побледневший Пустынный Властелин перевел взгляд на дверь, за которой сейчас находилась его любимая.
— Анита пообещала попытаться разбудить Янара, — легко ответил Дамиан, размышляя, что же такого сделала девушка, что постоянно лезущий в ее жизнь Дамир, вдруг стал так невероятно меняться. — Я приходил узнать, когда она совершит попытку, чтобы быть рядом и стать ее предохранителем.
— Спасибо, что ответил, — тихий голос с нотками облегчения.
— Анита мне недвусмысленно отказала, сразу после гонок, — Горный Властелин решил все расставить по своим местам. — Я тебе не соперник, — он чуть улыбнулся в ответ на потрясенный взгляд Дамира и ушел не оборачиваясь...
Время тянулось необычайно медленно, но Пустынный Властелин все так же не сводил глаз с двери покоев Аниты. Он понимал, что пройдет еще очень много времени, пока она хотя бы посмотрит в его сторону, но надежда, что, возможно, это произойдет раньше, жила в сердце влюбленного мужчины. Ночь практически подходила к концу, когда из комнаты донеслись странные звуки, постепенно переросшие в отчетливые стоны, а затем раздался негромкий женский крик, и Дамир не думая больше ни секунды слетел в спальню девушки. Одного взгляда на Аниту, мечущуюся по кровати, ему хватило чтобы понять — ей снова снился кошмар. Мужчина сел на край ее кровати и осторожно потряс девушку за плечо, стараясь разбудить, раз за разом он звал ее по имени, но все было бесполезно — она была полностью во власти кошмара...
Скорость пьянила, кружила голову, адреналин несся мощным потоком по венам, хотелось смеяться — истребитель был идеален: мощный, скоростной и невероятно маневренный. Просто идеальная боевая машина, что слушалась ее малейшего движения, никто не мог противостоять ей — она сносила противников шквальным огнем, сеяла хаос и смерть: один за другим дракарды взрывались в воздухе, подобно фейерверкам. Ее губы украсила торжествующая улыбка — она сильнее всех. Резкий крик боли раздался по каналу экстренной связи, и она похолодела: 'Нет. Невозможно... только не он!'. Разворот за гранью возможностей и ее глаза успевают проследить падение знакомого горящего истребителя, а следом разрываются на части еще два. От ужаса и невероятной боли девушка замирает не в силах осознать произошедшее... Она заигралась, почувствовала себя всемогущей и... потеряла друзей. Она должна была прикрывать их, а не рисоваться, показывая, насколько она крута.
— Вит, Дамиан, Дамир, — едва шевелились ее губы, а слезы стекали по щекам. Она медленно подняла глаза на вражеский истребитель, отрешенно наблюдая, как тот открыл по ней огонь из всех орудий, но даже и не попыталась уклониться или ответить. Горькая улыбка скользнула по ее губам, и Анита отметила залп.
— Прощай, — бросила она в эфир, узнав врага, и закрыла глаза. Его отчаянный крик 'нет' слился со взрывом ее машины.
Био-броня плавилась, кожа горела, раскаленный воздух опалил легкие не давая возможности вдохнуть. Нечеловеческая боль терзала ее тело, но еще сильнее была иная боль — боль от потери дорогих людей, понимание того, что сама виновна в их смерти терзало намного сильнее. Перед глазами раз за разом проносились картинки, как их истребители расцветаю огненными цветками. Отчаянный крик 'нет', и она резко садится и распахивает глаза...
Анита все сильнее металась по кровати, ее губы раз за разом шептали слово 'нет', слезы медленно текли по щекам, а Пустынный Властелин чувствовал отчаяние от того, что не в силах помочь любимой, не в силах даже просто ее разбудить. Но вот девушка громко закричала, выгнулась дугой, а потом резко села, судорожно хватая открытым ртом воздух. Ее полные невыразимой боли и муки глаза остановились на нем, она медленно протянула руку и коснулась его груди дрожащими пальцами, а потом со всхлипом прижалась к нему и крепко обняла.
Ничего не понимающий Дамир заключил в объятья отчаянно прижимающуюся к нему плачущую девушку. Шепча слова утешения, он нежно гладил ее по волосам, ощущая, как она потихоньку успокаивается, но продолжает все так же цепляться за него, как будто боится, что стоит ей его отпустить, и он исчезнет навсегда.
— Анита, — его тихий нежный голос смог прорваться через ее боль и отчаяние, порожденные кошмаром, — это был всего лишь сон. Что бы там ни было — это был всего лишь сон.
— Это было так реалистично, — дрожь все еще сотрясала ее тело. — Я потеряла тебя... сделала глупость и ты погиб... — тихий всхлип, и она еще сильнее прижимается к его груди
— Шерити, успокойся, я жив, и я с тобой, — он осторожно приподнимает ее лицо за подбородок и заглядывает в полные слез и отчаяния глаза. — Это был только сон, — шепчет мужчина, а его сердце сжимается от боли — он готов на все, лишь бы она больше не плакала. Сейчас он может ей дать только тепло объятий и молчаливую поддержку... хотя готов положить к ее ногам весь мир, не говоря уже о собственной жизни.
Анита доверчиво замирает в объятьях Пустынного Властелина, буквально впитывая излучаемую им любовь и нежность, чувствуя необычайный покой и защищенность. Его теплые губы в невесомой ласке скользят по ее щеке, на миг замирают на виске, и он едва слышно шепчет:
— Я люблю тебя и буду рядом, пока не прогонишь, — теплый, полный обожания взгляд серебристых глаз, и он осторожно заворачивает ее в одеяло. — Тебе нужно отдохнуть, шерити. Попытайся уснуть, — он укладывает ее в кровать, поправляет подушки, откидывает с лица непослушный золотисто-рыжий локон и склоняется к самому ее лицу, едва слышный вздох и легчайший поцелуй в уголок ее губ. — Если я понадоблюсь — только позови, я буду за дверью.
— Останься, — чуть хрипловато попросила девушка и уже с закрытыми глазами протянула ему руку.
Дамир опустился на одно колено рядом с кроватью, взял ее руку в свои и перецеловал пальчики, а потом с сожалением положил на кровать.
— Как бы мне ни хотелось остаться, — его голос чуть дрогнул, — это будет неправильно. Я не хочу, чтобы утром ты пожалела.
— Я не пожалею. Прошу, останься...
— Анита, — буквально простонал Пустынный Властелин, борясь с невероятным искушением остаться рядом с ней. — Хорошо, я остаюсь, — он не смог отказаться от возможности быть рядом, охранять ее сон, наблюдать за ней.
— Спасибо, — девушка чуть приоткрыла глаза и, нащупав его руку, переплела их пальцы.
— Анита, — выдохнул мужчина, но она уже ничего не слышала — она уже спокойно спала, а он только улыбнулся и сел на пол у кровати так, чтобы наблюдать за ней и не разрывать контакт их рук...
Дамир смотрел на девушку и все никак не мог оторвать взгляд — во сне она выглядела совсем юной и такой невероятно невинной. Смотреть на нее, быть рядом, чувствовать ее руку в своей руке — сейчас это было для него счастьем, осознав, что может ее потерять, он начал ценить малейшие проявления ее расположения. Мужчина осторожно прижался губами к ее руке, стараясь не разбудить девушку. Он постоянно оттягивал момент своего ухода, хоть и понимал, что будет лучше, если она не застанет его в комнате, когда проснется. 'Еще совсем немного', — думал он: 'Еще чуть-чуть...' Минута проходила за минутой и, незаметно для себя, Пустынный Властелин уснул, уронив голову на их переплетенные руки.
