Я ещё немного посидел, допил остывшее вино, пожелал нечаянным спутникам спокойной ночи и полез в фургон бородатого артиста. Девочки с девочками, мальчики с мальчиками, хотя я бы с удовольствием переночевал вместе с Лисой. Муторно мне как-то, только никак не могу понять почему. Ощущается что-то такое в воздухе. Я уже всё вокруг пересмотрел истинным зрением, даже раскинул небольшую охранную "паутинку", но так ничего и не добился.
Хозяева фургонов спать пока не собирались, сидели бок о бок на поваленном стволе дерева и тихо переговаривались.
Я завалился на узкую крышку ящика, в котором артисты хранили свой рабочий инвентарь. Сверху на ящик было брошено толстое одеяло, превращающее его в спальное место, зажёг небольшой "светляк" и достал свои походные мемуары. Спать мне тоже пока не хотелось, так что самое время перенести случившиеся в последнее время злоключения на бумагу. Заодно, может пойму, что меня так гнетёт. Не похожи Карл с Зарой на разбойников, этого контингента я насмотрелся в разнообразии и количестве, но есть в них что-то такое, необычное. Знакомое, где-то раньше виденное, но напрочь вылетевшее из головы...
Кобыла Зары снова нервно заржала, я дёрнулся, нарисовал вместо положенной буквы, страшную закорючку, увидь которую мой учитель каллиграфии, схватился бы за сердце, тихо выругался, и отложил журнал. Бумагомарательством я занимался около получаса, дожидаясь прихода Карла — хотел задать ему пару вопросов, но артист не спешил отходить ко сну.
Мучимый нехорошими подозрениями я откинул полог, и осторожно выглянул наружу. Ни Карла, ни его племянницы нигде видно не было. Костёр горел всё так же ровно, огромная луна плыла по небосводу, ночной ветер шелестел листьями, где-то ухал филин, нервно фыркала и перебирала ногами кобыла Зары. Что-то было не так.
Я выбрался наружу, спрыгнул на землю и, стараясь не делать резких движений, дошёл до второго фургона. Стояли они впритык, задом в бок другого, образуя угол квадрата, прикрыв нас таким образом с двух сторон от леса.
Проходя мимо костра, заметил куртку Карла, валяющуюся на земле, там же стояли сапоги артиста. Чудь дальше, белым пятном в темноте, выделялась рубаха Зары.
Кобыла снова заржала, Серый рядом тихо пофыркивал, но испуга не показывал. Я похлопал жеребца по шее и забрался на потёртое сидение возницы.
— Лиса, спишь? — шёпотом позвал я.
Внутри кто-то завозился, и спустя десяток секунд из-под закрывающего вход полога, высунулась растрёпанная голова воробушка. Похоже, моей спутнице тоже не спалось.
— Что случилось? — спросила она.
— Зара с тобой?
— Нет её! — громко буркнула Лиса и, щёлкнув пологом, скрылась в фургоне. Разозлилась. Будь на месте полога дверь, сейчас бы её с громким хлопком закрыли прямо перед моим носом.
Я снова перешёл на истинное зрение и внимательно осмотрелся вокруг. С тех пор, как вылез из фургона Карла, меня не оставляет чувство, что за мной следят. И кажется мне, я знаю кто.
Я без разрешения забрался в фургон к девушке, зажёг небольшой "светляк" и знаком приказал Лисе молчать. Пылающая праведным гневом лисичка, собравшаяся мне что-то высказать, послушно закрыла рот. И в этот момент снаружи раздался протяжный волчий вой. Спустя секунду, к нему присоединился второй тоскливый голос. Послышался громкий треск, бешенное ржание и топот копыт. Не выдержала кобыла Зары, дикой сущности своей хозяйки, сбежала. Я бы тоже сбежал, да не могу.
— Виктор... — испуганно, севшим голосом, прошептала Лиса. — Что это?
— Боюсь, что наши спутники.
— Э-э-э...
— Оборотни, Лиса. Просто оборотни, которые посчитали нас лёгким ночным перекусом.
(Лиса)
— Как оборотни? Зара? Нет, это бред какой-то. Я не верю! — Я отрицательно замотала головой. И тут же втянула её в плечи и испуганно клацнула зубами — вой раздался снова и совсем-совсем близко.
— А в это веришь? — грубо спросил Виктор.
— Но, может быть... — едва слышно промямлила я, глядя с мольбой на хмурого серьёзного мага. — Они там...
— Они там устроили охоту на двух недалёких путешественников, — резко оборвал меня Виктор. — Думаю, мы такие не первые.
Слова парня потонули в новом вое: долгом, пронзительным, пугающим. У меня зубы застучали от страха и мелко затряслись руки, но я всё равно схватила с полки массивную деревянную миску и была готова пустить её в ход, если оборотень попытается на меня наброситься.
Виктор посмотрел на мои приготовление, поморщился, снял с пояса свой охотничий нож и, рукоятью вперед, протянул мне.
— Держи. Только не порежься.
— А как же ты? — вопрос я задала уже после того, как вцепилась в шершавую рукоять ножа, но и миску из рук не выпустила. Не скажу, что наличие оружие добавило уверенности, но бояться с голыми руками и с оружием в руках — две совершенно разные вещи.
— А я попробую их напугать, — зло оскалился маг. Не знаю, как насчёт оборотней, которые прикидывались добренькими артистами, но меня он уже напугал. Я покрепче сжала рукоять ножа и на всякий случай кивнула.
— Умница, — похвалил Виктор, и огляделся. Потом внезапно смахнул с ящика, который достался мне вместо кровати все вещи, поднял крышку, заглянул внутрь и начал выкидывать на пол актерский реквизит.
— Залазь! — Закончив потрошить ящик, приказал парень. — И не спорь! — видя, что я собралась как раз поспорить, рявкнул он. — Свои фургоны они трогать не будут.
— Наверное, — секунду подумав, добавил Виктор и, устав ждать от меня реакции, схватил за руку, и силой впихнул в ящик. Крышка медленно закрылась, оставив меня в полнейшей темноте. Сверху что-то грохнуло, сбоку от фургона снова завыл оборотень. Секунду спустя к нему присоединился второй. А ещё через секунду кто-то очень сильный боднул фургон в бок.
Фургон заходил ходуном, меня отбросило на внешнюю стенку ящика, о которую я больно занозила руку. Хорошо не напоролась на нож Виктора.
— Вик! — испуганно завопила я, барабаня рукоятью в крышку.
— Сиди тихо! — глухо раздалось с той стороны, и я послушно притихла.
Минута... две... Я считала про себя секунды, ожидая, когда Виктор откроет крышку, улыбнётся и скажет: "Всё хорошо, воробушек, вылезай". Но секунды убегали, а парня всё не было. Зато в избытке хватало пронзающего дикого воя и яростного рычания.
Я лежала ни жива ни мертва, крепко прижимала к груди руки с зажатыми ножом и миской, и громко стучала зубами. Неожиданно фургон тряхнуло, жалобно застонали доски, раздалось тихое порыкивание.
Клац-клац ... ры-ы-ра-у... хры-ы... словно что-то тяжёлое протащили по доскам — оборотень — а то, что это был оборотень, я ни секунды не сомневалась, — остановился, заскрежетали когти по дереву, что-то упало и разбилось, тварь недовольно заворчала, будто переживая за утраченную вещь. Я забыла, как дышать, сердце ухнуло куда-то в пятки. Казалось оборотень стоит прямо надо мной, готовый в любой момент одним движением лапы вскрыть столь ненадёжное убежище и...
Меня всю трясло, словно при лихорадке, рубашка прилипла к телу, ладони вспотели, зубы отбивали барабанную дробь.
Оборотень коротко рыкнул, когти проскребли прямо по крышке ящика, сначала осторожно, будто не желая портить своё имущество, потом сердито и настойчиво. В меня полетела труха, я закашлялась, прикрыла глаза локтем и вжалась в борт фургона.
Снаружи громыхнуло, оборотень взвыл и с такой силой обрушил когти на крышку, что та не выдержала и треснула. В образовавшиеся щели тут же вклинились длинные чёрные когти, подцепили края досок, дёрнули на себя. Часть крышки с треском и грохотом, отлетела в сторону, огромная вонючая пасть полная кривых острых клыков нависла надо мной и... дико заревела, получив ножом в глаз. Зара, это была или Карл, не важно!
Я выпустила рукоять ножа, упала обратно в ящик, вжавшись в дно, зажмурилась и молилась, чтобы молотивший длинными передними лапами оборотень, не задел меня когтями. Не хочу превратиться в подобную тварь! Лучше пусть загрызёт!
— Эй, блохастая! — Неожиданно раздался голос Виктора. — Твой дружок там подыхает. Не хочешь провыть отходную?
Оборотень повернул морду в сторону входа, рыкнул и, скрежеща когтями, скрылся из видимости.
(Виктор)
— Сиди тихо! — приказал я перепуганной девчонке. Укрытие Лисы нельзя было назвать надёжным — оборотень почует её в секунду, однако чтобы выколупать девушку из ящика понадобиться какое-то время. И если его не хватит, пока я разбираюсь с тварями своим скудным магическим арсеналом, придётся снова прибегать к эмпатии, чего, если честно, мне совершенно не хотелось делать.
— Да иду я, иду, — пробормотал я в ответ на раздающееся снаружи рычание, перешёл на истинное зрение, и уже отработанным приёмом напитал парящий над головой "светляк" энергией. Взмахом руки отправил его наружу, и приступил к плетению каркаса заклинания "Призрачный клинок" — нечто эфемерное, отдаленно похожее на мой нож (на большее моих скромных сил не хватает), зато свободно режущий как живую плоть, так и камни. Вот только энергии он жрёт неимоверно, минута-две, и клинок "высосет" меня под ноль. Это одно из самых "мощных" заклинания, подвластных моей ступени Силы и размеру магического резерва. Само собой, заклинание не предполагает хождение в общей массе Одарённых, оно из так называемого "закрытого списка".
Одно из немногих заклинаний, которым меня лично обучил отец.
Дождавшись, когда шарахнет "вспышка", я выглянул из фургона, и быстро осмотрелся.
Оборотни рычали, скалили пасти и очумело трясли здоровенными башками, покрытыми чёрной шерстью. "Вспышка" как всегда сработала на отлично, на время ослепив ночных хищников с чувствительными к свету глазами. Только не стоит забывать про чудеснейшую способность волков к практически мгновенному исцелению от всех болячек.
На напитку Силой каркаса уже готового заклинания ушло меньше секунду.
Начав про себя отсчитывать время жизни "Призрачного клинка", спрыгиваю в траву, аки горный козёл, двумя длинными прыжками оказываюсь за спиной ближней ко мне твари, и по "рукоять" вгоняю "клинок" ей в позвоночник.
А ведь метил в шею, но зверюга то ли почувствовала угрозу, то ли унюхала меня, дёрнулась, шарахнулась в сторону, а после попыталась достать лапой. Как такое возможно с перебитым позвонком — уму непостижимо!
Я перекатом ушёл в сторону, на безопасное расстояние от свалившейся в траву, но всё ещё опасной твари, и нацелился на второго оборотня. Карла — судя по более крупным размерам.
Тот уже проморгался, узрел своего обидчика, оскалил здоровенные страхолюдные клыки, торчащие из пасти в разные стороны, и с места ушёл в длинный прыжок, которому позавидует любой скакун благородных кровей. Глазомер у артиста знатный, не будь у меня "Призрачного клинка", вовремя подставленного под нацеленные в горло когти, быть мне поздним ужином.
"Клинок" рубанул по "пальцам" оборотня, начисто срезав половину ладони, а меня оттолкнуло в сторону, спиной на колесо фургона. Карл взвыл, роняя на траву вокруг себя густые тёмные капли, Зара завопила не менее дурным голосом, пытаясь подняться, но, слава Богам, тело её пока не слушались. Но скоро обязательно восстановится.
Удар о колесо был неприятным. Я шумно выпустил воздух, тряхнул головой, поднялся на четвереньки и, оставляя за собой глубокие зарубки в земле "пропаханные" магическим клинком, перебежал к костру.
Пасть Карла наполнилась пеной, в глазах отразилось бешенство. Оборотень взвился на задние лапы, сразу став раза в полтора выше меня, коротко рыкнул и снова напал. Каким-то чудесным образом извернулся в прыжке, избежав горячих углей и головешек, которые я метнул в него ударом ноги, и сразу ушёл в сторону. Грузно приземлился на землю, резко развернулся, готовый к новой атаке, и заревел, ослеплённый ещё одной "вспышкой".
"Вспышка" не только ослепила тварь, но и соответственно уменьшила жизнь "Клинку". Мой резерв таял буквально на глазах.
Я подскочил к Карлу, планируя лишить его головы, и едва сам не остался без оной. Только чудом разминулся с длинными когтями здоровой лапы.
Героем быть я не хотел, но демон побери, был стать обязан! Поэтому создал ещё одну, размером с кулак "вспышку", направил ярко пульсирующий шар прямо в глаза оборотню, и вновь бросился в самоубийственном порыве под лапы Карла.
"Вспышка" неожиданно громко бабахнула, оборотень взвыл, из пасти полетели клочья пены, завоняло палёной шерстью.
Богиня Удачи, в которую я неожиданно резко уверовал, определенно была сегодня на моей стороне: я смог глубоко пропороть бок зверя, рассёк мышцы на задней лапе, и сумел остаться невредимым. Извозился в крови, и только.
Карл же предпочёл сбежать. Выглядел он при этом неуклюже, и двигался уже не так проворно, натыкаясь на всё подряд — "вспышка" опалило ему морду, обожгла нос и самое приятное в моём положении — выжгла оборотню глаза.
Я, конечно, набухал со страха в заклинание энергии, но не ожидал, что получится так. Мне оставалось только добить тварь, пока далеко не убежала и, экономя Силы, развоплотить "Клинок". Резерв за время нашей короткой схватки опустел примерно на две трети.
Пока я развлекался со своим добрым приятелем Карлом, Зара нашла более доступную и "не кусачую" добычу. Остаётся в очередной раз поражаться скорости регенерации оборотней. Даже самый сильный маг, провалялся бы с такой раной не меньше недели, а эта рыжая красотка — раз, и побежала.
На самом деле поползла, подволакивая задние лапы, но Лисе от этого было не веселее. Когда я сунулся в фургон, меня чуть удар не хватил. От злости на себя. Провозись я с Карлом чуть дольше, Зара успела бы убить мою спутницу.
А вот воробушек проявила себя исключительно храбро, лишив зверя левого глаза.
— Ко мне милая, ко мне, — ласково позвал я артистку, и создал ещё одну "вспышку", залив в неё как можно больше свободной энергии...
Глава 5
(Виктор)
— Добро пожаловать в Алгор! — торжественно объявил я, останавливаясь на вершине пригорка, по которому проходила дорога. Впереди, за высокой, но обветшалой каменной стеной красовался упомянутый город, даже сейчас способный при желании выдержать затяжную осаду. В наши дни таких укреплений уже не воздвигают, отпала необходимость. В некоторых провинциальных городках за ненадобностью стены попросту сносят, увеличивая тем самым площадь города. Уже были печальные прецеденты, один раз горожане едва не устроили бунт, благо обошлось.
Мир между нашими государствами расслабил людей, а больше воевать на континенте Энтариийскому государству не с кем. Энтария имеет сухопутные границы только с Ларгорьским Союзом, и у её военачальников уже демонову уйму лет не болит голова о том, как обезопасить границы от набегов агрессивно настроенных сухопутных соседей. Мирная жизнь повлекла за собой ряд военных реформ, проведённые королём Ольшем Энтарийским, за свою любовь к морю получившим прозвище Ветрогон. Итогом десятилетней реформации стало некоторое (безумное, по мнению военных чинов Союза) ослабление сухопутной части армии и резкое усиление морского парусного флота.
