Демон взвыл. То ли у меня в голове, то ли в реальном мире. Резкий взрыв боли твари сбил концентрацию, перепутал пол с потолком, меня замутило, в глаза потемнело, но я нашёл в себе силы на ещё одну эмоциональную атаку...
Очнулся я на полу, покоя голову на коленях у Лисы, обдавшей меня волной облегчение, как только я открыл глаза. Девушка протирала мой лоб холодной мокрой тряпкой, а проклятый демон жалобно и тоскливо выл где-то на грани слышимости. Литу я не чувствовал, видимо, старушка всё ещё пребывали в обмороке.
— Я её достал, — глупо, но счастливо улыбнулся я, и попытался встать, но мне не дали этого сделать руки Лисы и резкая головная боль, от которой захотелось сдохнуть. Точнее, эмоции Лисы, ввинтившиеся в мозг, словно кривой штырь профессионального палача.
Я с трудом и со скрипом вернул на место все слои щитов, затратив на это часть своей жизненной энергии — а как иначе? — снятие и постановка такой защиты требует жертв; и блаженно откинулся на колени воробушка. И стало мне так хо-ро-шо...
Может я и не сахарный, но алмазы тоже иногда крошатся. Сам видел, когда проверяли одно новое заклинание.
— Виктор?
— Приятно, когда о тебе беспокоиться, — хрипло прокаркал я и поморщился. Ну и голосок, не хуже чем у демона. И пусть я больше не чувствовал эмоций, но на лице лисички всё было написано большими буквами.
— Дурак! — сообщила мне девушка и завалила вопросами: — Как ты себя чувствуешь? Что случилось? Почему...
— Стоп, Лис! — Взмолился я. Я был ни физически, ни морально не готов отвечать на вопросы. Голова болела жутко. — Сейчас ты вскипятишь воду, заваришь очень сладкий травяной сбор, напоишь меня им и несколько часов не будешь даже дышать в мою сторону, ясно?
— Вик...
— Ясно? — настойчиво повторил я, осторожно приподнимаясь на правом локте. В этот раз воробушек не стала удерживать меня.
— Ясно, — промямлила девушка и побежала исполнять.
Несколько минут мне понадобилось, чтобы утвердиться в сидячем положении. Чуть больше, чтобы встать, покачнуться, быть пойманным и поддержанным лисицей, после чего мы медленно и осторожно, с длительными перерывами, когда у меня темнело перед глазами, доковыляли до лавки, на которую Лиса сгрузила моё ватное тело. Потом, как я и просил, напоили горячим отвратительно сладким настоем. Я кривился от сладости, но упорно выпил всё — сейчас для меня это лучшее лекарство.
Как оказался на печи, честное слово, не помню. Почему-то этот факт меня рассмешил. Я тихо похихикал, расслабился и погрузился в блаженный сон. И никакие твари не беспокоили меня своим воем.
Проснулся я сам, порадовался отсутствию головной боли, до хруста потянулся и удивлённо замер. Потому что проснулся я совершенно не в том месте, где засыпал. Я даже ущипнул себя, чтобы проверить, не сон ли это.
Боль я почувствовал более чем отчётливо, но эффекта это не возымело, я всё так же лежал на большой кровати, стоящей в отведенных мне покоях до боли родного замка.
— И как это понимать? — вслух спросил я. Увы, ответить было некому. Прислуга в мою комнату заходила очень осторожно и только тогда, когда я понимал, что вместо приличествующих благородному сыну покоях начинаю жить в свинарнике. Это матушка могла вломиться сюда, как в свой будуар.
Я сел на кровати, задумчиво обвёл помещение взглядом и громко хмыкнул. Получается, что вся моя жизнь за последние два месяца, была очередным кошмарным сном? Это как надо было ужраться, чтобы такое приснилось?
Хотя... Я осмотрел уже себя: спал я в изрядно помятом и заляпанном жирными пятнами охотничьем костюме. И если вчера была королевская охота, то многие вопросы проясняются.
Почесав в затылке, я отправился на поиски человека, который сможет прояснить моё пробуждение. Хорошо бы найти Дерека — моего хорошего друга, по совместительству являющегося учеником уважаемого Магистра Малексуса — закадычного друга уже моего отца, а так же исполняющего роль придворного мага. Если пьянка удалась на славу, а учитывая в каком состояние я проснулся, так, скорее всего, и было, Дерек сейчас должен обитаться на кухне. Туда-то я и направился, покинув свои покои.
Вот только ни пьяным, ни похмельным я себе совершенно не ощущал. Походка твёрдая, реакция не замедлена, мысли чёткие и связанные.
Коридоры были на удивление пусты: обычно по ним шлялись все кому ни лень и даже кому лень не упускали случая углядеть или расслышать горячую сплетню. Видимо, народ отсыпался после вчерашнего. Чего я-то так рано подскочил?
На кухне тоже было непривычно тихо: ничего не гремит, не гудит, не пыхтит и не скворчит, из всех работников только сидящий на разделочном столе мальчишка-поварёнок, большой ложкой кушающий сметану. Увидел меня, он испуганно икнул, уронил крынку, разбившуюся об пол и...
Я махнул на это дело рукой, стащил кусок рыбного пирога с большого покрытого позолотой подноса, и поплёлся к отцовскому кабинету. Уж он-то просто обязан знать, что вчера было.
Вяло отсалютовав верному, но жутко сварливому секретарю — пожилому усатому воину с отрубленной по локоть левой рукой, я вежливо постучал в толстую дубовую дверь и, не дожидаясь разрешения, ввалился в кабинет второго человека государства — Эдриана Вальтера ди Криста, герцога Норвеймского.
Сидя за своим драгоценным столом из пепельного беребрского дерева, привезенного с далёких южных островов, на которых живут чёрнокожие люди, отец хмуро читал какой-то документ, но стоило ему увидеть меня, расплылся в торжественной улыбке. Последний раз я видел нечто похожее, когда меня на два месяца "на экскурсию" ссылали в Заргорскую крепость-тюрьму.
— Отец?
— Сын мой, ты как всегда вовремя, — вернув лицу привычно-строгое выражение, сказал он. — А то, нехорошо гонять твою матушку.
Я нахмурился. Что-то мне это напоминало. Например, тот самый визит мамы и последующий разговор с отцом, после которого я самовольно покинул пределы замка. Как там наши энтарийские друзья называют подобное чувство? Де-жа-вю, кажется? Так у меня сейчас полное де-жа-вю. Аж съеденный пирог стал колом в желудке.
— Чего на пороге жмешься? Садись, — отец указал на одно из двух кресел напротив его стола, — поговорить надо... серьезно. Считай дело жизни и смерти.
Я насторожился: серьезность тона и вопросов жизни и смерти обычно не предвещают ничего хорошего. Да и креслица эти: с виду чинно — благородно, а по сути, спецзаказ, кто бы ни сел — всем неудобно и жестко. Но за годы я нашёл более-менее удобное положение: сел на самый краешек, усиленно напирая на левый подлокотник, и вопросительно посмотрел на отца. Тот улыбнулся, пошарил в верхнем ящике стола, и подтолкнул ко мне пухлый конверт. Незапечатанный.
Свою судьбу, как и всегда, я принял молча. Неужели отец решил-таки одарить единственного наследника собственным наделом и небольшим замком в придачу, в котором меня никто не будет беспокоить?
Если судить по улыбке герцога, моим мечтам сбыться не суждено.
— Почитай, тебя должно заинтересовать.
Я пожал плечами, осмотрел четвертинку сорванной с конверта сургучной печати, болтающейся на жёлто-красной гербовой шёлковой ленте, и поморщился. Значит, письмо пришло официально. Это плохо.
Пробежав глазами по тексту, я вяло хмыкнул. А сон, походу, был вещим. Правда, во "сне" разговор с отцом шел по другому сценарию, взрывоопасному. Герцог, как-никак, Мастер Магии, да и мечом он никогда не чурался пользоваться.
Увы, финал пьесы в обоих случаях оказался одним — брачным договором. Кстати, пункт три, двадцать и тридцать один, меня совершенно не устраивали. Я тряхнул головой, сгоняя свадебное наваждение, разорвал договор на две половинки, и с вызовом посмотрел в глаза отцу.
— Я почему-то так и подумал, — усмехнулся родитель.
— Не сомневаюсь, что это была лишь копия.
Герцог обозначил кивок, взял из подставки нож для бумаг и ловко закрутил его между пальцами — развлекался он так. На не знающего человека эффект производит, на меня давно уже нет. А с учетом того, что я знаю весь дальнейший разговор, можно было прямо сейчас вставать и выметаться за дверь. Однако отец удивил.
— Ты ведь понимаешь, что выбора у тебя нет?
Я промолчал. Отец вздохнул, отложил нож и продолжил:
— Так же как и я понимаю, что ты можешь выкинуть. С братом мы уже обсудили возникшую ситуацию и, поэтому вот... — На столешницу лёг ещё один не менее пухлый конверт. — Прогуляйся ко двору Ольша. Осмотрись, оцени, попробуй на вкус, если потребуется.
— Это просьба любящего отца или приказ владетельного лорда? — мрачно уточнил я. Ехать никуда не хотелось, тем более с таким заданием. Лучше на границу или в штрафные роты.
— Всё зависит от того, как это воспримешь ты, — отец был спокон и непоколебим.
— Мама в курсе?
— Тебе через две недели стукнет двадцать лет, а ты всё ещё ищешь защиты у подола матери? — герцог позволил себе расхохотаться в голос. К сожалению для него, меня такие подначки перестали волновать лет десять как. И он об этом прекрасно знает. Но всё равно не упускает шанса развлечься. И я понимаю отца — в его жизни на самом деле не так много радостей, по большей части государственные дела, висящие на шее тяжёлым камнем.
Я всё так же молча поднялся с кресла, взял со стола конверт, развернулся и зашагал к двери, чувствуя на себе недовольный взгляд отца.
— Сын мой, — у самой двери окликнул герцог.
Я решил, что уйти, громко хлопнув дверью, в данной ситуации будет неразумным, поэтому остановился.
— Да, отец? — не оборачиваясь, спросил я.
— Сделай правильный выбор.
Я кивнул, показывая, что услышал его, дёрнул на себя дверь и вышел. Вернулся в свою комнату, упал на диван и, немного подумав, вскрыл полученный от отца конверт.
Что-то грохнуло, ярко вспыхнуло и... резко накатила головная боль и тошнота. Такое чувство, что я неделю без перерыва пил болотный эль, настоянный на зеленых грибах, а потом ещё и цангой баловался.
— Виктор, тихо-тихо, лежи! — чья-то заботливая рука положила мне на лоб холодную мокрую тряпку, и на какой-то миг головная боль отступила.
— Ли-са... — прохрипел я. Не знаю, как воробушек разобрала, даже я себя не понял.
— Я это, я. Не демона же ты ожидал увидеть у своей постели, — нервно рассмеялась девушка и сунула мне в зубы что-то деревянное. — Выпей, тебе сразу станет легче.
Я послушно глотнул. Омерзительная на вкус жижа застряла в глотке, но Лиса ловко сменила миски и влила в меня сладкий настой, смывший "жижу" в желудок. Лёгкие я не выкашлял только чудом.
— Что... за... дрянь?.. — наконец смог прокаркать я.
— Не привередничай, — строго посмотрела на меня взъерошенная, словно самый настоящий воробушек девушка. Сама бледная, под глазами залегли тёмные круги, губы обкусаны. За меня волновалась, небось?
Я откинулся на подушку, набитую свежим ароматным сеном и, несмотря на жуткую головную боль, довольно улыбнулся. И тут же поморщился.
— Ты чего? — насторожилась Лиса и, как заботливая мамочка полезла щупать мой лоб.
— Значит, это был не сон... — грубо оттолкнув руку девушки, озвучил я свои не веселые мысли.
— Виктор? — Лиса сидела рядом, выражение её лица можно было трактовать как нечто среднее между "обиделась" и "озадачилась".
— Прости, — тихо и не покаянно произнёс я, закрыл глаза и сжал пальцами виски. Это ещё ничего, это терпимо. Бывали и такие случаи, когда меня только чудом удавалось вытянуть из-за грани. После одной такой "неприятности" матушка почти два месяца не разговаривала с отцом. Ну, а, о тех случаях, о которых она не знает, ей и знать не стоит.
Надо отлежаться, побольше спать, пить, хорошо питаться и никакой магии. Все резервы организма сейчас пойдут исключительно на моё излечение. Ох, надо-НАДО! — совершенствоваться в данном направление. Но как же не хочется-то.
— Мы испугались за тебя...
Я открыл глаза и долго-долго, пока меня не схватил новый приступ головной боли, смотрел на девушку. В её словах проскользнула нежность. А вот этого мне не нужно.
— Что с тварью? — перебивая "нежность" воробушка, грубо спросил я. С демонами я раньше лично не общался, но много читал о... скажем так, о разном, в том числе записи посвящённые экспериментам с демонами и разными магическими Сферами.
— Я не знаю, — стушевалась Лиса. — Она так бешено завыла... А потом всё, я только тобой занималась.
— Как Лита? — продолжил я допрос.
— В порядке. Шишку на лбу только набила.
— Сколько я провалялся?
— Давно обед минул. Ты есть, кстати, хочешь?
— Хочу! — жадно рыкнул я, немного испугав лисицу. Даже голос человеческий прорезался.
— Уже несу! — пискнула моя спутница.
Вскоре я был сытно накормлен, напоен очередной лечебной микстурой с отвратительным вкусом, после чего отвалился на подушку, и уснул. К счастью, в этот раз сны мне не снились.
(Лиса)
После того, как Виктор прогнал тварь, остаток ночи, слава Богам, прошёл спокойно. Если так можно назвать липкий страх, угнездившийся где-то под сердцем. Не знаю, что сделал маг, но нас не сожрали, а тварь так выла...
Говорить, что страшнее, чем сегодня мне ещё никогда не было, не стану. Эта ночь навсегда запомниться мне ледяным ужасом и страхом за Виктора. Наверное, плохо так говорить, но я даже рада, что он валяется без сознания: сначала валялся, а теперь, день спустя, мирно спал — уход за ним хорошо отвлекал от глупых мыслей.
Кроме тех случаев, когда Виктор очухивается. Вот тогда он превращается в огромного капризного ребенка.
— Сама это пей! — В очередной раз отворотило нос это аристократическое дитятко.
— Пей! — насела я. — Лита хорошо разбирается в травах. Она специально для тебя это приготовила!
— Она желает моей скоропостижной мучительной кончины? — в голосе мага яда было куда больше, чем в микстуре, которую я держала в руках. Вообще-то, яда в ней не было совсем, но Виктор, демон его задери, такой упрямый! Ну да, цвет и запах оставляют желать лучшего, но ведь помогает же!
— Какой же ты...
— Какой? — с угрозой в голосе, спросил парень.
— Такой, — насупилась я. — Между прочим, мазь, которую Лита, приготовила для моей ноги, помогла! У меня уже ничего не болит! — я вытянула ногу и покрутила стопой.
— Поздравляю! Но это употреблять не стану!
— Виктор!
— Я устал, — буркнул парень, повернулся спиной ко мне, и накрылся одеялом.
— Ну, и дурак! — разозлилась я.
— Я сам знаю, что нужно моему организму, — глухо ответили из-под одеяла. — И сам решу, что для него яд, а что я готов принят из твоих рук.
— Ладно-ладно. Прости, — примирительно произнесла я, поправляя одеяло. — Может быть, ты что-то сейчас хочешь?
— Тишины.
— Хорошо, — тяжко вздохнула я. Всё-таки как сложно с мужиками, когда они болеют. — Отдыхай.
Вот когда всё только-только случилось, и Виктор лежал пластом — как проще-то было! И одновременно сложнее. Каждые пять минут приходилось менять холодный компресс — Вик в буквальном смысле пылал. Постепенно его температура понизилась, я чуток успокоилась, а теперь он вновь начал портить мне нервы. Ещё и Лита, благодарная за спасение от страшной твари, жутко бесит. По крайней мере, меня. К Виктору, Великому Магу! — она и близко не подходит. Носит свои микстурки мне, я Вику, ну а тот, большей частью, шлёт меня к демонам.
