К тому моменту, когда буквы уже стали расплываться перед глазами, Северус понял, что узнал массу ненужной информации о том, кто кого убил, кто где правил и кто когда умирал, и все равно путал в голове имена и века жизни героев. Упоминаемая магия, если и была не смехотворна, то не имела ничего общего со знакомым им красным заревом, заполнившим небо над головами в ночь на третье июля. Судя по утомленному взгляду Нарциссы, ей повезло не больше, хотя среди ее книг он видел несколько красных липучих закладок, а ее тетрадка пополнилась парой исписанных листов. Часы над книжными стеллажами показывали без четверти шесть, и библиотека закрывалась через 15 минут. Северус устало отнес свои книги на место, оставив прочитанные по левую сторону полки, а отложенные на завтра — по правую. Нарцисса уже собирала купленные ей письменные принадлежности обратно в аккуратный канцелярский пенал.
— В этот раз ничего особенного? — поинтересовался он у нее, когда они покидали зал, а миссис Уорингтон закрывала за ними широкие деревянные двери.
Нарцисса нахмурилась.
— Кое-что есть, — она сморщила и сжала губы, стараясь определить, насколько важным было ее наблюдение. — Мне кажется, что я нашла что-то интересное в истории войны Алой и Белой розы.
— Что же? — он заинтересованно посмотрел на нее.
— Там столько народу пропадало, что никогда не поверю, что в ней участвовали только магглы, — тихо ответила она и привычно подхватила его за локоть, спускаясь по ступенькам лестницы от крыльца. — А сама история? Дворцовая жизнь Ричарда Невилла — практически пересказ тех интриг, что велись между Блэками и Бёрками в восемнадцатом веке! Некоторые — точь-в-точь, будто мои предки следовали по давно известному сценарию. И ведь сейчас от их процветающего рода осталось лишь имя в названии сомнительного магазина да древний гнусавый старик с легкомысленным наследником-лавочником.
— Я думал, ты плохо знаешь историю магии, — заметил Северус.
— Это не история магии, — возмутилась Нарцисса и крепче сжала его руку. — Это история моей семьи. Ей меня учил отец.
— Вполне может быть, что в той войне участвовали маги, — пропустил он ее ответ мимо ушей, припоминая года обозначенной войны. — В то время статута о секретности еще не было, мы были смешаны с магглами, а затяжные крупные войны всегда затрагивали все слои общества. Уверен, если покопаться глубже, то в исторических хрониках можно будет найти не одну известную нам фамилию.
Нарцисса прикусила губу и задумалась.
— Может быть, так и стоит сделать? — отозвалась она через полминуты. — Конечно, поименный поиск участников займет намного больше времени, чем простое изучение произошедших до статута событий, но личности известных волшебников дадут общее представление о том, какое именно значение магия играла тогда. Примерные таланты разных представителей древних родов известны.
— Нарцисса, это иголки в стоге сена, — пробормотал Северус себе под нос и несогласно покачал головой. — Кроме того, что это нам даст?
— Не знаю… — задумчиво протянула она. — Может быть, мы увидим общую закономерность, или это натолкнет нас на какую-то интересную мысль. В нашем случае роль играет любое упоминание подлинной магии до статута. В конце концов, в древней истории не просто много белых пятен, она — сплошное белое полотно. Для того, чтобы докопаться до чего-то стоящего, нужно сначала разобраться в общем фоне.
— На это может уйти не один год, — возразил Северус.
— Выбора у нас все равно нет. Не будь я Блэк, если опущу руки тогда, когда кто-то посмел лишить меня моей магии! — она сжала ладонь в кулак и вскинула решительный взгляд прямо перед собой. — Тем более, я нутром чувствую, что что-то интересное мы там найдем.
Северус ухмыльнулся. Упрямство Блэков действительно было их родовой чертой. Продолжать разговор он не стал: они подходили к заполненной людьми остановке. В городке было всего несколько рейсовых маршрутов и очень мало автобусов, так что к концу рабочего дня остановка была переполнена любопытными до чужих секретов ушами. К счастью, маленький городок располагал к недолгим переездам, и уже через десять минут они вышли на своей улице.
Нарцисса теперь ничему не удивлялась из маггловской жизни и спокойно восприняла общественный транспорт, лишь пренебрежительно отряхнув помятые полы платья, когда они вышли из автобуса. По дороге от остановки до дома они зашли в большой продуктовый магазин, где вместе с фруктами, овощами и рыбой купили несколько видеокассет с фильмами, которые выбрала сама Нарцисса. Северус, придирчиво осмотрев полку, взял с нее коробку под названием «Ричард III» и бросил ее в корзину поверх остальных, а затем собрал все свежие городские газеты.
Денег на жизнь пока хватало, но все тайники вокруг города Северус уже разобрал. Львиная доля средств ушла на полугодовую аренду и залог за дом, но он ни о чем не жалел: коттедж во всем их устраивал, а срок сдачи позволял еще долго не беспокоиться о поиске жилья. Когда деньги закончатся, можно будет начать опустошать запасы, припрятанные в районе Хогвартса, но к тому моменту Северус надеялся все же найти работу. Какую он не знал и сам. Наверное, это видели и все работодатели, раз за разом ему отказывая. Думать о том, чтобы искать работу Нарциссе, он и не пытался: она умела делать руками еще меньше, чем он. Если бы они находились в крупном городе, можно было бы попробовать устроить ее переводчиком с французского на дому, но в Коукворте книжных издательств не было, а ехать в Лондон с ней он не решился бы. Другие идеи ему в голову пока не приходили. Возможно, Нарцисса и сама могла бы что-то предложить, но все внутри него сопротивлялось и останавливало его от прямого вопроса. Бросив изучающий взгляд на ее спину, застывшую у замка в дверях, он задумался: он не хотел, чтобы она работала.
Дом встретил их привычным криком кота и запахом обеденного супа. Северус поставил пакеты с едой и кассетами на пол и увидел, как Нарцисса, скинув туфли и шарф, достает из-под завала продуктов маленькую блестящую упаковку с нарисованной на ней кошачьей мордочкой. Крик кота утих, а сам он, вместо того, чтобы обвивать хвостом ноги Нарциссы, отошел и стал внимательно изучать пакет в ее руках.
«Кошачья еда из супермаркета», — подумал Снейп, пока Нарцисса доставала маленькое блюдце из шкафа, чтобы выложить в него содержимое блестящей упаковки.
— Может, и имя ему дадим? — недовольно проворчал он, косясь на то, как кот переступает около Нарциссы с ноги на ногу и дергает хвостом, недоверчиво оглядывая купленное ею сомнительное угощение.
— Обойдется, — хмыкнула она и со сноровкой истинной домохозяйки принялась разгребать остальные продукты.
Кот поморщился, фыркнул и стал есть. Расплескавшись и раскидав по разным берегам судьбы людей, жизнь возвращалась в свои обычные берега.
Глава 11. Часть 1. Ва-банк
17 июля 1997 года, 4 часа дня, зона ответственности пятого полевого исследовательского лагеря Рубежа, Северная Англия.
Нимфадоре казалось, что воздух пахнет озоном и кровью. Кровью — особенно, учитывая, сколько царапин на собственных кистях, голенях и щеках ей пришлось залечить за последний час исследования Рубежа. Брезгливо поморщившись, она стянула присохший к коже запястья бинт, подожгла его от отцовской зажигалки и бросила под ноги. Никто не найдет: так далеко псы Лорда не заглядывают. Да и маггловские вещи вряд ли привлекут их острый нюх. Именно нюх, так казалось Тонкс, когда она, сменив черты лица на внешность служащей в оцеплении девушки, пробиралась сквозь исследовательский лагерь Пожирателей к цели. На подготовку этой вылазки ушла половина дня, и у нее оставался едва ли час до того, как наступит вечер и придется возвращаться назад, чтобы успеть выйти из установленного Пожирателями локального антиаппарационного барьера до темноты. Закрытый статус всех пограничных областей был установлен лично с указания министра магии, а значит, инициатива исходила от самого Волдеморта, и у преступной клики власти имелись здесь свои цели. В планы же Нимфадоры входило этим целям мешать в меру своих возможностей и собирать ту информацию, которой молодые наивные специалисты великодушно делились, оставляя неприкрытые отчеты и колдографии на столах.
Коуквортский рубеж — так обозвали проклятый барьер журналисты в первых же вышедших статьях "Пророка", рассказывающих о таившейся за ним опасности, неизвестности и смерти. Сейчас в ее кармане как раз была припрятана вырезка из вчерашнего выпуска, самая подробная из всех, что встречалась Доре среди собранных ею материалов. На первой полосе красовалось высокомерное лицо министра Яксли, стоявшего по левую руку от известного в узких кругах исследователя Уильяма Миддлтона, занимавшегося теориями полей и дающего подробное интервью репортерам. В нем он раскрывал свой взгляд на образовавшийся феномен и давал расплывчатые, но все же отдающие хотя бы какой-то конкретикой данные о физике произошедшего явления. Физике! Министерство, оккупированное Волдемортом, опустилось до использования маггловских терминов, хотя упорно приписывало все знания в этих областях отделу невыразимцев!
Отвлекшись на мысли об интервью, Дора не заметила выступающего камня и оступилась, с хрустом подвернув ногу. От громкого вскрика ее сдержало только то, что за неделю к подобным неприятностям уже выработалась привычка. Ноги не болели после того, как она еще в первый день крепко перевязала их эластичной тканью из маггловской аптеки, взятой у отца вместе с зажигалкой. Однако от ноющей боли внизу живота и саднящего колена ее это не спасло. Тонкс надеялась, что к тому моменту, когда ее живот станет заметным неудобством, она уже сможет заняться полноценным анализом информации на дому. Но мысли о боли и смутном будущем прошли мгновенно, когда Дора поняла, что дошла до Рубежа.
С того самого момента, как Тонкс покинула больницу Святого Мунго, она занималась исследованием возникшего барьера в составах малых групп, посылаемых отделом магических происшествий и катастроф совместно с отделом тайн. Между двумя подразделениями Министерства отношения не заладились с самого начала работы в полевых условиях и с тех пор только дальше обострялись, подстегиваемые взаимным недоверием, различиями в анализе информации, недавним сдвигом парадигмы и просто производственной антисанитарией и стрессами. Каждый сотрудник двух противоборствующих полюсов винил во всех бедах своих конкурентов, и только визиты высшего начальства, на время которых Тонкс старалась уйти как можно дальше, призывали их к порядку. Не считая самого Яксли, в исследовательском центре побывали тетушка Беллатриса, Руквуд и старший Малфой, явно чем-то озабоченный и прибывший не только без проверок, но и без дела.
Тонкс не верила ни единому слову правительственной пропаганды и отдавала себе отчет в своей полной некомпетентности по вопросам чар, но все же наколдовала себе постоянный пропуск, размышляя об эффективности грюмовой муштры вне контактных операций. В первое время она сама решила провести полевую разведку. Тонкс накапливала всю доходящую до нее информацию, собирала ее из всех открытых и альтернативно открытых источников и надеялась в ближайшее время найти омут памяти, чтобы сбросить в него копии имеющихся у нее данных для хранения и анализа. Возникала идея начать вести дневник, но Дора пока не задумывалась об этом всерьез, полагая, что на данный момент для условной систематизации достаточно и ее объёма памяти.
На связь с представителями Ордена Феникса выйти так и не удалось, но по самым широким расчетам выходило, что на юге осталось несколько бесполезных шпионов, три главы ударных отделов Аврората и не больше четырех-пяти представителей верхушки, из которых никто не занимался вербовкой или планированием. Это значило, что легко связаться со внешними агентами Ордена не получится, придется находить новых сторонников и в поисках списков старых вновь перевернуть кверху дном весь дом на Гриммо, который, к слову, был пуст со второго июля. Почему Билл и Джинни не переселились туда, раз уж рискнули остаться в стране, Дора не понимала. Кричер тоже куда-то бесследно исчез, будто отправившись вслед за всеми своими хозяевами. В Ордене подошли к делу чистки штаба основательно и перед переездом в Хогвартс забрали все бумаги. Однако по поводу оставшихся на юге членов Ордена Тонкс все же не сильно беспокоилась, зная, что пока ситуация оставалась слишком нестабильной, чтобы предпринимать попытки выйти на связь. Она надеялась, что кто-нибудь из тех, кого она недосчиталась, все же вернется в дом Блэков, как только пыль от переворота уляжется.
Отбросив на землю крупную кожаную торбу с теплыми вещами, маггловскими лекарствами и цилиндром из скрученных газет, Дора сделала шаг вперед и вызвала яркий люмос, параллельно отслеживая по наручным часам секунды до его полного погашения. В прошлые дни ей удалось исследовать район на границе злополучного Коукворта, и она постепенно продвигалась с запада на восток, надеясь выявить то место, в котором блокирующее поле будет самым слабым, а люмос продержится как можно дольше и как можно севернее. Профессор Миддлтон в своем интервью указывал на зависимость энергетических полей от ландшафта и заселенности местности, полагая, что наиболее плотная концентрация энергии должна находиться в районе крупных городов и богатых природными ресурсами мест, за которые края сети должны цепляться подобно якорям. У Доры голова пухла от сложной терминологии, масштабных теоретических отступлений и ужасного языка Уильяма, но одно она выявила точно: после пригорода нужно исследовать пустоши.
Люмос держался уже пятнадцать секунд, и лишь слабое колебание света указывало на то, что он слабеет. Дора сделала шаг вперед, а за ним другой, непрерывно следя глазами на крохотным огоньком на кончике своей палочки. Через три минуты ходьбы она почувствовала слабое недомогание, но огонек и не думал гаснуть, колеблясь в такт шагам. Через пять он стал тусклее, а к горлу Тонкс стала подступать тошнота. Через семь, когда тошнота сменилась головокружением, он погас. Нимфадора попыталась наколдовать его вновь, но ничего не вышло. Удовлетворенно хмыкнув и заправив ненужную палочку за пояс, она направилась назад. Почти десять минут углубленного исследования на север были прорывом. На границе Коукворта люмос гас в течение минуты, там нельзя было пройти и десяти метров без того, чтобы полностью лишиться магии. Дора широко улыбнулась и расправила плечи, удовлетворенно ощущая, как головокружение начинает проходить. Темнело, нужно было возвращаться домой, но с такой легкостью от Рубежа Тонкс не уходила еще никогда.
* * *
Громкая вечерняя гроза утихла ровно в тот момент, когда между домами на площади Гриммо появилось шестеро людей, закутанных в темные просторные мантии, напоминающие магглам вышедшие из моды плащи. Во главе группы находилась высокая статная женщина с раскидистой копной черных волос и яркими впалыми глазами, уверенно перешедшая переулок до площади перед тринадцатым домом. По правую руку от нее шла приземистая плотная блондинка, волосы которой редкими прядями свисали вдоль короткой шеи и падали поверх ссутуленных плеч. Беспокойно озираясь вокруг, за ними следовал маленький человечек в старых стоптанных башмаках с давно не мытыми, свалявшимися рыжими волосами. Завершали процессию трое крупных мужчин, лица которых были скрыты за глубокими капюшонами, руки убраны в карманы, а плечи напряжены, будто в любую секунду они ожидали удара. Создавалось впечатление, будто это была тройка походящих друг на друга близнецов из сработанной команды телохранителей.
