— Что пишут? — нейтрально поинтересовался Люциус у сына, когда тот отставил чашку в сторону и небрежно стряхнул с колен невидимые крошки печенья. Принесенная утренней почтой газета лежала раскрытой на развороте, где какой-то целитель с фото беззвучно вещал что-то о Мунго.
— Без понятия, — холодно отозвался он, прикладывая маску к лицу и скрывая ее мановением руки. — Я заворачивал ланч.
— Ланч? — переспросил Люциус, дернув бровью, и поперхнулся куском бекона.
— Ланч, — невозмутимо повторил Драко. — Домовики разучились колдовать стазис.
Люциус откашлялся и передернул губами, думая о том, что, как только разберется с банком, засядет в меноре на неделю и вправит домовикам мозги. Появившийся со свежей порцией печенья эльф будто в ответ на его мысли дернул ушами и поспешил аппарировать вон, пока у хозяина в свете подгоревшего крекера не сменились утренние планы. Впрочем, сейчас это было меньшей из семейных проблем.
— Драко, — осторожно начал Люциус, следя за тем, как сын задумчиво гоняет по опустевшей тарелке кусок недоеденной гренки. — Я составил примерный план атаки на случай, если информация нашего источника не подтвердится, и на месте нас будут поджидать телохранители, — он аккуратно вынул из кармана мантии сложенную вчетверо бумагу и подтолкнул ее на противоположный край стола. — Ознакомься. К гоблину я пойду один. Панси передала мантию-невидимку для прикрытия, — он отлевитировал ее следом за бумагой, — накинь на себя. Будет лучше, если при срыве будет казаться, что я не подготовлен.
Драко взял бумагу, пробежался по серой мешковатой ткани пальцами, критично на нее поглядел и перекинул через руку, недовольно нахмурившись.
— Я уже наигрался под прикрытием, отец, — фыркнул он, поднимаясь из-за стола, и взглянул на часы. — Надоело.
— В последний раз, — Люциус понимающе кивнул.
Драко только недовольно хмыкнул и скосил взгляд к исписанному ровным почерком пергаменту.
— Я подожду снаружи.
Люциус тяжело вздохнул, провожая сына взглядом. В этот раз нормального завтрака тоже не вышло. Домовики не напекли булок, а Драко разобрал «Пророк» так, что по меткому взгляду даже целитель из Мунго не мог возмущаться, растерянно поглядывая в сторону пропавшей половины колдографии. Только чай был заварен хорошо, и это оставляло надежду на то, что в этом доме еще можно было все поправить.
К Дергу они аппарировали вместе, а подогнанную Панси мантию Драко все же нацепил на плечи, пока пересекал украшенные вензелями кованые ворота сада.
Дом находился на отшибе Косого переулка, ровно на тройной границе с маггловскими кварталами и самым темным углом Лютного. Люциус слышал, что здесь временами заключались биржевые сделки то на драконью чешую, то на молоко валлийских фестралов, а юристы, сопровождавшие своих клиентов в их полутеневых рыночных играх, снимали тут постоянные офисы. Гоблинский же председатель, похоже, настолько отчаялся, что надеялся раздобыть здесь деньги для подпитки банка. Галлеоны у магов отобрать он осмелился, но так и не сдюжил пустить их в ход на международный уровень. Кроме того, любой финансист понимал, что никто не согласится с ними работать.
В седьмом часу утра даже в центре Косого переулка людно не было, а здесь, на самом краю улицы, и днем нельзя было встретить большого количества прохожих. На карнизах крыш сидели сонные голуби, важно поглядывая свысока на серую дорогу и высматривая в песке недоеденные хлебные крошки. В нижней комнате нужного дома на подоконнике переливался тусклый свет свечи, призванный хоть как-то скрасить пасмурное утро.
— Встаешь у дверей так, чтобы проглядывались комнаты и коридор, — тихо пробормотал старший Малфой, уверенно направляясь к крыльцу дома. — Здесь должно быть незаперто. Не проявляешь себя до обострения ситуации, но в ее случае бьешь наверняка. Лишних свидетелей внутри остаться не должно.
Люциус, скорее, почувствовал, чем увидел легкое искажение воздуха на том месте, где Драко кивнул головой. Прогнившая половица скрипнула под его ногой, когда он первым шагнул на крыльцо и осторожным взмахом палочки отворил посеревшую дверь. Из дома потянуло затхлым воздухом и запахом старья, смешанным с какой-то приторно-сладкой нотой смутно знакомых зелий.
— Это вы, мистер Дерг? — послышался ровный голос из смежной с коридором комнаты. Тембр был мягок, но звук поскрипывал, выдавая с головой его урожденную нечеловечность. Люциус походя отметил, что сдавший им председателя полукровка этот недостаток в себе изжил. Драко за его спиной остановился, недвижно застыв у дверей там, где открывался максимальный угол обзора.
Невысокий, пухловатый гоблин сидел на диване, расслабленно откинувшись на спинку и листая на коленях какой-то пожелтевший фолиант. Он недоуменно глянул сначала на подол черной мантии Люциуса, а затем поднял глаза выше, к серебряной маске, и машинально вжался глубже в раскинутые за ним подушки.
— Я знал, что вы придете за мной, — злобно прошипел он сквозь зубы, но голос дрогнул, выдавая его испуг. — Охрана! Охрана!
Люциус напрягся, крепче сжал в руке палочку и сузил глаза, внимательно наблюдая за выражением на лице гоблина. Стало ясно, что слово Арадама крепко, и никакая нанятая защита к председателю Гринготтса не явится. Совет гоблинов сдал его, упаковал как изношенную старую ветошь и вышвырнул вон из круга.
— Не придут, — ровным тоном ответил Люциус, делая шаг к нему навстречу. Это было даже смешно в своей простоте. Существо с сильнейшим родовым потенциалом ничего не могло противопоставить одному небрежному Секо волшебника. В своих мастерских они создавали лучшие из известных артефактов, строили на века, вкладывая свой кропотливый труд и магию в каждый камень, но за границами фундаментальности были слабее любого магглокровного дошкольника. Конечно, они могли оттачивать свой потенциал, но, глядя в глаза этому карлику, едва вступившему в совершеннолетие, Люциус понял, что этот случай к нему не относился.
— Так у тебя мать полячка? — лениво поинтересовался он, неспешно обходя его по дуге и следя за тем, чтобы палочка каждый раз смотрела кончиком точно ему в грудь.
— Не твое дело, выродок, — выругался гоблин и смачно сплюнул ему под ноги. — Вы убили отца, но со мной такого не выйдет. Народ не стерпит!
Люциус утомленно покачал головой и ткнул носком туфли в задравшийся угол ковра, наводя мнимый, недолговечный порядок. И из-за этой бестолковой нелюди он рассорился с сыном и ушел с головой в работу на целый месяц! От всей нелепости ситуации даже ненависти к нему не появлялось. Только бесконечная, тянущая усталость и безразличие.
— Предсказуемо, — выдохнул Люциус в ответ на свой вопрос. — Но мы твоего отца не трогали. Ваши новые хранилища просто обвалились. Это печально, но на стройках происходит и не такое.
— Только не на наших! — размашисто качнул гоблин головой и злобно сжал костлявыми руками обивку дивана.
— А чем вы отличаетесь от любых других паразитов? — презрительно фыркнул Малфой и поморщился. — Считаешь, что за тебя отомстят? — он тихо усмехнулся под маской. — Да тебя сдал мне на руки твой же совет.
Лицо гоблина пошло пятнами от бешенства, он попытался что-то сказать, но начал давиться собственными словами и заикаться. Люциус смерил его надменным взглядом, отмечая про себя, что глупый наследник ни на миг ему не поверил даже после того, как на зов не явился ни один из приставленных к нему телохранителей.
— Ложь, как и все, что вы говорите, — наконец выдохнул он, обрызгивая слюной заплешивевший ковер под ногами.
Люциус громко фыркнул, небрежно взмахнув палочкой. Гоблин инстинктивно дернулся в другую сторону, но в этот момент Малфой ощутил уверенный звук шагов за спиной.
— Вот, вот! — торжественно вскинул руку председатель, загоревшимися глазами глядя через плечо Люциуса на раскрытую за его спиной дверь. Он все еще верил, что оттуда к нему придет спасение.
— Авада Кедавра!
Тело гоблина, подхваченное импульсом заклятия, толкнуло просиженный диван и размякло, сдвинув его по паркету на полфута, а яркая зеленая вспышка на долю секунды ослепила Люциусу глаза.
— Драко? — он встретился с сыном недоуменным взглядом, моргая от заплясавших перед ним пятен. Тот уже сбросил с плеч мантию-невидимку и небрежно накинул ее на руку, переходя через обитый дверной порог.
— А сколько болтать-то можно? — раздраженно поинтересовался он, убирая тонкую палочку назад в складки рукава, пока второй рукой поправлял сбившиеся на лицо волосы.
Люциус нахмурил брови, но счел за лучшее ничего ему не отвечать. Драко критично осмотрел комнату, остановился взглядом на обмякшем гоблине, выглядевшем, словно клерк средней руки, просыпающий работу, и подошел к украшенному кактусами окну. На улице все так же никого не было.
— Пошли, — бросил он Люциусу через плечо. — Остальное же здесь приберут?
Старший Малфой кивнул, отстраненно возвращаясь мыслями к разговору с Арадамом, и машинально про себя отметил, что надо распорядиться по поводу продвижения того на освободившуюся вакансию.
За ту четверть часа, что они были в доме, ничего не поменялось. Небо было все таким же серым и тусклым, как и час назад, и обещало оставаться таким до самого захода солнца. Под ногами скрипнула все та же гнилая половица, но голуби, будто чуя пронесшийся рядом дух смерти, разлетелись с карнизов крыш.
— Морсмордре, — пробормотал Драко, направляя палочку к небу, и поправил второй рукой сбившуюся на лице маску. Чертыхнувшись про себя, Люциус тут же развеял еще не образовавшуюся Метку.
— Не нужно, — тихо объяснил он Драко, когда они ступили на пыльную землю улицы. — Хоть это дело и одобрено Лордом, широкой общественности знать о нем необязательно.
Драко безразлично пожал плечами, по привычке настороженно оглянулся по сторонам и молча аппарировал назад в поместье.
— Драко, — окликнул Люциус его в спину, когда сам появился из хлопка аппарации следом за ним. Тот обернулся через плечо, продолжая палочкой раскрывать ворота, и внимательно на него посмотрел. — Сегодня после обеда будет собрание у министра. Наше дело носит высочайший приоритет. Тебе будет полезно там появиться.
Драко только нахмурил брови, переступил с ноги на ногу и качнул головой в ответ на ожидающий взгляд Люциуса.
— У меня уже запланированы дела с Рабастаном, — он коснулся рукой витого кованого вензеля на воротах, толкая их от себя. — Так что не выйдет.
Люциуса это известие не обрадовало, но по крайней мере объяснило странное поведение сына. За то время, пока он занимался государственными делами, Белла вполне могла взять Драко под свое крыло и начать восполнять пробелы в его воспитании. Было бы странно, не попытайся она это сделать после того, как исчезла Нарцисса. Люциус знал, что сейчас его свояченица и сама фактически осталась без работы, хоть и пыталась оказывать какие-то услуги Лорду. Впрочем, он подумал, что все это было даже к лучшему, учитывая, что у самого него на Драко не находилось времени. Родольфус же был вполне способен проследить за женой.
На обед к сестрам Паркинсон он привычно заглянул в час дня, все время до этого проведя за подготовкой речи к министерской планерке. До тех пор, пока не было сдвигов в работе, он обходил эти встречи десятой дорогой, но сегодня ему удалось решить вопрос с новым председателем еще до обеда. Благодарный Арадам тут же передал ему обновленный пакет документов на министерский вклад, а так же записку, в которой уверял его, что дело с банкротством окончательно будет закрыто в течение недели.
Двери ему открыла Маня, счастливо сообщив, что обед дожидается его в столовой. Панси обнаружилась там же, торопливо дожевывающая бифштекс и запивающая все это большими глотками сырой воды.
— А где Роуз? — растерянно поинтересовался Люциус у Панси, заглядывая через ее плечо в дверь на кухню.
— Спит как убитая, — проглотив большой кусок мяса, отозвалась Паркинсон, попутно приветствуя его замысловатым взмахом вилки. — Еще с того момента, как ты притащил ее в дом без чувств.
Люциус недоуменно нахмурился и скосил взгляд от кухни к лестнице, поминая, как аккуратно левитировал ее прошедшим вечером в комнату, и коря себя за то, что его потянуло на эксперименты в залах родного Министерства. Все это нужно было делать прямо здесь, но сказалась и паника самой Прозерпины, и его собственное утомление, приводящее к таким мелким просчетам.
— Это было обязательно? — Панси бросила на него раздраженный взгляд, допивая последний глоток воды из стакана. — Ты ее чуть не угробил там же.
— Ничего бы с ней не было, — отмахнулся Люциус вилкой, решив, что сейчас Роуз все равно не станет есть, а заглянуть к ней и привести в чувство можно и после обеда. — Это стандартный эффект. Ты еще не знаешь, какая отключка была у Драко после всего. Нарцисса говорила, что не отходила от него два дня.
— Так тем более, — фыркнула Панси, поднимаясь со стула и поправляя сбившуюся на коленях юбку.
— Но я ведь не Лорд! — Люциус бросил на нее недоуменный взгляд. — Она должна была прийти в себя еще ночью. Тебе, кстати, тоже бы не помешало озаботиться семейным престижем.
Панси недовольно сощурила глаза и подозвала Маню убрать посуду со стола, а затем сняла со спинки стула салатовую сумку в тон к туфлям и украшавшей ее блузку броши.
— Еще чего, — фыркнула она. — Меня вполне устраивает все, что я имею. Я же не какая-то полусквибка с комплексом самоутверждения!
Люциус недоуменно проследил за ее резкими движениями и не мог понять, с чего она так на него взъелась. В конце концов, он не открыл перед ней ничего нового. Впрочем, Панси постоянно косилась на часы, и он подумал, что ее состояние обусловлено вовсе не беспокойством за Роуз. Панси вообще редко беспокоилась о других по мелочам, а откат, полученный Прозерпиной, был сущей, совершенно не важной для жизни мелочью.
— Дело не в силе, а в социальном статусе, — решил терпеливо объяснить ей Люциус, дожевав кусок покрытого золотой корочкой бифштекса. — Имея Метку, ты всегда будешь вхожа в высшие круги света. Тебя примут за любыми закрытыми дверьми. Перед тобой будут открыты все возможности. В конце концов, ты будешь иметь право просить аудиенцию у Лорда! От этого нельзя просто так отказываться. Семья Паркинсон всегда составляла важную часть нашего мира, и ты должна соответствовать фамилии.
— Ну, раз так нужно, вот пусть Роуз и соответствует! — фыркнула Панси и нетерпеливо постучала длинными ноготками по спинке высокого стула. — Меня же ничему такому отец никогда не учил. Если ты помнишь, он и сам не стремился занять почетное место подле милорда. Моя фамилия и без Метки дает мне достаточно статуса.
