— Так ты же, Уизли, кажется, работал на гоблинов? — в затянувшейся паузе подал голос Драко, когда Маня подливала ему вино в бокал. — Я сегодня утром пришил одного в Лютном. Жалкое было зрелище…
Он демонстративно загнал вилку поглубже в утиную грудку и протянул сочный кусочек птицы Джинджер, глупо улыбаясь, когда та подхватила его губами.
— Большую часть работы в Гринготтсе я провел за границей, Малфой, так что еще не успел разобраться с хитросплетениями местной бюрократии.
Уизли постучал палочкой по столу, но так и не перестал улыбаться, наблюдая за тем, как Джинджер откровенно облизывает палец Драко, когда тот принялся протирать ей губы. Панси в этот момент пододвинулась поближе к Биллу, прошлась пальчиками по его руке и несколько раз закусила губу прежде, чем дотронулась до собственной утки.
— А, ну да, — Драко даже не оторвал взгляд от Джинджер, — это очень предсказуемо. В Англии вообще куда более высокие требования к квалификации, чем за границей. Лично я считаю, что волшебников, получивших иностранное образование, бессмысленно допускать до работы в Британии.
Люциус утомленно опустил взгляд к собственной тарелке, сиротливое бедро утки на котором уже успело покрыться тонким слоем застывшего жира. Весь этот ужин был одним большим и очень крупным провалом. Впредь он будет действовать умнее! Маня сбоку от Роуз поигрывала крупной пустой тарелкой, напоминая хозяйке о том, что второе горячее давно готово и пора приступить к смене блюд, но Прозерпина, похоже, вообще окончательно ушла в себя. Счастливица!
— Видимо, именно по этой причине ты до сих пор без работы.
Люциус звонко стукнул по тарелке только что взятой в руку вилкой и едва ее не потерял. Конечно! Следовало лишить Драко доступа к семейным счетам, и тогда-то он точно возьмется за ум! Ну или, по крайней мере, прекратит спускать на шлюх семейные галлеоны.
— Что? — Драко наконец соизволил оторвать насмешливый взгляд от распутной девки, уже растекшейся под его руками. — Глава Аврората не только мой дядя, но еще и хороший друг. Я получу любую должность уже завтра, если только ее захочу. Или ты хочешь, чтобы я помог тебе с работой?
Люциус, едва не шипя змеей, что украшала набалдашник его трости, окончательно отбросил вилку в свою тарелку и одним залпом допил все то, что еще оставалось от вина в его бокале. Нет, это же надо было подумать, что за один вечер уже вторые планы с таким ускорением и размахом покатятся к Мордреду, разбитые одной нахальной улыбкой его своевольного сынка! О том, как ведет себя Рабастан, непременно нужно было говорить с Родольфусом!
— Нет, но спасибо за предложение, если что, буду знать, к кому обратиться, — насмешливо покачал головой Билл на реплику Драко.
Утомленная их препирательством Роуз, разглядев за спинами гостей свою домовичку, все же ожила и распорядилась о смене блюд. Панси же довольно откинулась на плечо Уизли, забралась ладонью под рукав его рубашки и расплылась в счастливой улыбке, глядя на то, как сыто щурится Драко, то и дело исподволь наблюдающий за Прозерпиной.
— Кстати, по поводу вашего магазина, — решил поднять старую тему Люциус, пока Драко в очередной раз не сморозил какую-нибудь глупость. — Возможно, у меня есть некоторые идеи насчет его развития. К примеру, как вы смотрите на то, чтобы открыть филиал во Франции? Мы могли бы заключить договор и с моими ресурсами открыть лавку в Париже уже к Рождеству.
Билл скосил на него понимающий взгляд. И все же, каков позор! Маня тут же неслышно появилась с большим блюдом за его плечом и поставила на центр стола красочно оформленного молочного поросенка в яблоках.
— Я думаю, это можно будет обсудить позже в присутствии моей сестры, — ровным голосом отозвался Билл, покрутив винный бокал в руке. — Кажется, она горела желанием углубиться в развитие линии зачарованной одежды.
Люциус понимающе закивал головой, видя, как заинтересованно Панси взглянула на Уизли. Малфой бы никогда не подумал, что ее хоть на каплю интересует Франция. И он уже открыл было рот для ответа, когда на самое большое яблоко во рту зажаренного поросенка спикировала большая серебристая ворона, цепко ухватившись лапами за пятачок и подставив ему, Люциусу, незабываемый вид на собственный хвост.
— Дракон, — раздался из нее громкий бас уже изрядно подвыпившего Басти, — совещание скоро начнется! Ждем только тебя и Джинджер!
В немой сцене Люциус увидел, как Панси широко распахнула глаза, а затем рот и, не сумев больше сдержаться, громко расхохоталась. В слепой ярости он едва не разбил кулаком собственную тарелку и с ненавистью поглядел на то, как патронус растворяется в воздухе. Сколько бы раз прежде он не видел эту драную ворону, она всегда отдавала свои послания тихо, оседая на плечи адресату и шепча оговоренное ему в ухо!
— Прошу простить. Дела государства.
Драко не стал медлить и подскочил со стула, спешно склонив голову в кривой пародии на все попранные им правила этикета, а затем призывно протянул руку Джинджер.
— Моя госпожа?
Его рыжая потаскуха грациозно поднялась из-за стола и перехватила его ладонь пальцами. Из-под ее юбки так и торчала съехавшая к колену подвязка. Никого больше не смущаясь, Люциус прикрыл свои глаза руками.
— Кхм, — кашлянула Прозерпина, когда аппарационный хлопок за их спинами стих.
Люциус спешно отлепил руки от лица, чтобы встретиться с обеспокоенным взглядом собственной протеже. Будто это не ее сейчас облили грязью с ног до головы, что ей хватало выдержки его успокаивать? Бедная девочка! Больше она ничего говорить не стала, а у Люциуса не было, что сказать ей. Не оправдывать же сына, чтобы во второй раз наступить на те же грабли? Нет, он еще не впал в старческий маразм.
Думать о том, как поставить Драко на место, нужно было на свежую голову, и сейчас на этот счет не было совершенно никаких идей. Он ярко показал всем собравшимся, насколько не готов для серьезных отношений и что ждет ту несчастную, которая решится проверить это на практике. На него не было совершенно никаких рычагов давления!
— Встретимся завтра на работе, — вполголоса обронил он, не смея и дольше задерживаться на Розе глазами. Каков был его позор!
Прозерпина на это только что-то тихо пробормотала и встала из-за стола, чтобы проводить его до двери. Вслед за ней поднялась и Панси, а за ней Уизли. С трудом удерживаясь от того, чтобы не опереться на трость, Люциус медленно дошел до дверей и уже там попрощался с нетерпеливо переминающейся с ноги на ногу Персефоной. А он ведь и успел забыть, что она явно имела на этот вечер свои личные планы, в которые хорошо вписывался старший Уизли, а никакая семья не вписывалась вовсе.
Кивнув всем на прощание, он легким движением палочки отворил дверь и ступил за порог, краем глаза примечая, как выходит за ним из дома и Уизли, негромко прошептав что-то на ухо Панси и нежно поцеловав ее в висок. Сил возмущаться и на это у Люциуса уже просто не оставалось.
— Мистер Малфой, — обратился к нему Билл, когда они вместе спустились с крыльца и пересекли заросшую вьюном арку.
Люциус поднял к нему красные глаза, вопросительно вскинул брови и остановился. Как же мерзко было осознавать, что на фоне его сына этот отпрыск главного министерского неудачника был самим образцом британского джентльмена!
— Что? — утомленно выдохнул Малфой.
— Информация о событиях этого вечера со мною из этих стен не выйдет. В первую очередь о смерти небезызвестного вам гоблина, конечно, — Уизли чуть нахмурил брови, будто припоминая все произошедшее, — да, в принципе, и обо всем остальном тоже. Доброй вам ночи.
Губы Люциуса дрогнули. Новопризнанный эталон манер смотрел на него серьезно, без капли злой усмешки или иронии во взгляде. Да Уизли был еще и умнее его Драко! И это был самый настоящий эндшпиль сегодняшней комедии абсурда.
Кивнув на прощание, Уизли бросил на Люциуса последний взгляд и как ни в чем не бывало развернулся назад, будто его пребывание в этом доме было привычным, само собой разумеющимся фактом. Малфой оперся спиной о камень арки, поднял голову к небу и взглянул на далекие, холодные звезды.
Девочка, ставшая ему племянницей, спала с предателем крови, а его собственный сын — с проститутками в компании родного дяди. Девушка, которую он видел своей невесткой, втоптана в грязь все тем же сыном, который скорее поведет к алтарю весь публичный дом в пику отцу, чем возьмется за ум и угомонится, вспомнив про долг и честь рода. Да и какая невестка? После всего произошедшего будет чудом, если Драко будет вызывать у Прозерпины иные чувства, кроме брезгливости! Что-то во всем этом дне пошло не так. Он не мог догнать Драко, настучать по голове Рабастану и ворваться в спальню Панси с криками о благочестии. Момент был бездарно упущен.
Но не будь он Люциусом Малфоем, если он не восстановит контроль!
* * *
— Роуз, Роуз!
Панси резко встряхнула ее за плечи, и Роза дернулась в истерике, всхлипнув еще громче и расплескав по всему столу недопитый чай из кружки. Маня зависла над их головами, обеспокоенно сверкая глазами и заламывая руки так, что, казалось, сейчас вообще их вывернет.
— Прозерпина, мать твою, Грейнджер! — выругалась Панси и еще раз тряхнула ее со всей силы так, что кружка окончательно слетела на пол и разлетелась в двух дюймах от ее окоченевших ног.
Роуз подняла к Панси раскрасневшиеся глаза и громко шмыгнула носом, размазывая рукой по лицу слезы напополам с тушью. Волосы ее спутались и сейчас грязным вороньим гнездом нависали над головой. Родители ее не узнавали, не помнили, не могли помочь и все объяснить. Приятели, которые как-то наладили жизнь, не знали о ней. А те настоящие, лучшие и единственные друзья пропали. Так что же она вообще здесь делала? Почему все еще мир не обрушился ей на голову, когда ее предательство было так очевидно? Где вообще сейчас было правильное и неправильное?
— Да что с тобой такое?!
Прозерпина лишь затрясла головой из стороны в сторону, желая провалиться под землю, лишь бы не быть здесь, самой в себе, такой грязной, клейменной и испорченной, продавшей душу дьяволу за тихий сон и сладкую жизнь. Зуб не попадал на зуб, руки дрожали и сжимали многострадальную, порванную в трех местах юбку платья, а бант на талии давно распустился, укутав сейчас ноги так, что, захоти Прозерпина встать, непременно упала бы лицом в пол.
— Агуаменти!
Прозерпина вскрикнула, когда ей на голову обрушилась струя ледяной воды, и бешено горящими глазами уставилась на Панси, тяжело дышащую в метре от нее и испуганно на нее глядящую. Ее пеньюар распахнулся, и легкий халатик повис на руках, наполовину промок и сейчас обвивал ей ноги, которые та жала от холода друг к другу.
— Прости, — сглотнув, едва слышно прохрипела Прозерпина, сморгнув с глаз слезы напополам с водой, — я не хотела тебя так пугать. Просто… Просто все это слишком! Гарри… Он мой первый друг, понимаешь? — она всхлипнула, едва представив себе его лицо. — Рон понял бы меня, простил, все простил... Он любил меня, знаешь? Половина его семьи здесь, и они как-то приспособились… Но не Гарри! Он бы умер, но не стал прогибаться под Лорда. Не стал бы этого делать, как я, — она саданула ногтями по оголившейся под ее рукавом Меткой, — я предала его, понимаешь? Своего первого, единственного друга! Единственного, кто не отвернулся! Не прошло и месяца, как предала!
Громко всхлипнув, Прозерпина зарылась пальцами себе в волосы и навзрыд заплакала, глядя на то, как липнет ее мокрая юбка к бедрам и от холода начинают трястись ноги.
— Я теперь работаю с его врагами, даю ужины с его врагами, я сама теперь его враг!
Панси, раздраженно фыркнув, упала перед ней на пол и подтянула замерзшие ступни под себя, а затем щелкнула несколько раз пальцами прямо под носом Розы.
— Стоп, — громко объявила она. — Успокойся. Какой враг? О чем ты вообще говоришь? Когда мы с тобой были врагами? Что я тебе сделала-то раньше? Или Драко? Или, в конце концов, Люциус?
— Гарри никогда бы это не понял, — закачала головой Роуз, — никогда.
— Да равняться на Поттера — это лучший способ окончательно свихнуться! — вскрикнула Панси, громко шлепнув рукой по полу и расплескав во все стороны стекшую с Прозерпины воду. — Я язык стерла объяснять Драко, что Поттер — это проблема Лорда! Взгляни на него, — Панси резко дернула Розу за руку, заставляя посмотреть на себя, — кем он был в школе? Ничтожеством, что вечно огребало в тени героя? Меряясь по Поттеру, Малфой и стал ему врагом вместо того, чтобы как сын богатых родителей ходить король королем, тратить Люцевы деньги и совращать недалеких дур! Но, аллилуйя, — Панси импульсивно взмахнула руками, обрызгав Роуз с ног до головы, — Поттер исчез, и мы получили нормального избалованного принца! Так какого же черта сейчас ты вдруг стала равнять себя по его извращенным моральным принципам?!
Роуз всхлипнула еще раз и недоуменно заморгала, без слов раскрывая рот.
— Нет, ну если так хочешь убедиться, давай я растолкаю Билла, расскажу ему твою историю и спрошу, за кого он тебя считает? — Панси махнула рукой в сторону второго этажа и, выругавшись под нос, окончательно стянула с себя насквозь промокший халатик. — Спорим, за дуру? Потому что только дура может начать так рефлексировать тогда, когда у нее в жизни внезапно все сложилось! Но не за врага, Роуз, не за врага! Успокойся уже и живи дальше!
— Но ни ты, ни Билл не меняли стороны, — едва слышно пробормотала Прозерпина, но все же притихла и утерла мокрым рукавом платья начавшие щипать глаза.
— Какой стороны, Роуз? — Панси потерла друг о друга замерзшие руки и дала отмашку обеспокоенной Мане принести еще горячего чая. — Той, которая единственная верная? А другой я не знаю! И ты тоже знать не должна. Если тебе будет от этого проще, то поделюсь открытием, — она раздраженно закатила глаза, — никто не собирается снимать Рубеж!
— Когда это ты успела узнать? — Прозерпина сощурилась, припоминая моменты доклада Руквуда с дневного собрания.
— Мы с Биллом ходили к Вельзусу, — Панси устало откинулась спиной на ближайшую ножку стола. — Он говорил, что может устроить встречу с портретом старого Пруэтта. Ну и вот, пока они с Биллом общались, дядя поделился, что ни Лорду, ни кому-то из ближних дела нет до этого куска камня на севере. Говорит, там не осталось ничего важного, кроме кучки бунтовщиков, да и те неизвестно живы или мертвы. Еще братец Кэрроу да кто-то из приближенных Беллатрисы, но из-за них никто не станет снимать Рубеж. Так что можешь быть спокойна: Поттер не явится к тебе за ответами.
