Обратно они собрались уже тогда, когда слепая ночь окончательно легла на Хогвартс и лишь редкие звезды могли указать путникам направление. Луна пряталась за облаками, а из леса не доносилось ни одного шороха, могущего подтвердить страшные слова о налегшей на него порче.
— Вы это… погодьте, — пробормотал Хагрид, едва Гарри, зевнув, встал из-за стола. — Сейчас я вас маленько провожу, а дальше уж сами пойдете. Мне так спокойнее будет…
И, накинув себе на плечи плотную кротовую шубу, которой бы позавидовал любой из новых авроров, он в один шаг подступил к двери. От камина моментально поднялся прикорнувший за время разговора Клык и залаял в сторону висевшего на стене арбалета.
— Да знаю я, знаю, — отмахнулся от него Хагрид. — Ты это… на улицу иди лучше.
Клык недовольно тявкнул и потупился, но выбежал следом за Хагридом из дома, едва тот раскрыл перед Гарри и Флер дверь. Он так и держался подле людей все время, когда они шли вблизи леса, и чуть осмелел лишь тогда, когда вся компания поднялась к ведущему в Хогвартс мосту. Там, на полпути к воротам замка, Хагрид их и оставил. Поттер оглянулся ему вслед: он возвращался осторожно, то и дело поглядывая по сторонам и направляя в разные стороны уже заряженный арбалет.
— Нет, я не могу, Гарри, — зашептала Флер, едва они под руку пересекли мост, — ты преподаватель ЗоТИ, победитель Тремудрого турнира, а я одна из его чемпионов! А он опекает нас как несмышленых первокурсников и выглядит так грозно! Кто бы знал, что за такой внешностью скрывается наседка?
Флер тихо засмеялась, обнимая руку Гарри и с веселой улыбкой что-то выискивая на небесах. Она подставила лицо теплому вечернему ветру и с наслаждением прикрыла глаза. Гарри же мог на это только хмуриться: за семь лет в Хогвартсе он уже научился не быть легкомысленным.
— Зря смеешься, Флер, — Поттер крепче прижал ее к себе и опасливо оглянулся по сторонам. — На первом курсе он завел себе ручного дракона, а на третьем привел гиппогрифов на занятия. Шесть лет назад он звал цербера Пушком и водил нас детьми по Запретному лесу, а когда был ребенком, то подкармливал акромантула и дважды гостил в Азкабане. Половина студентов в замке считает его чокнутым, а другая боится и на пушечный выстрел к нему приблизиться... И, поверь мне, от одной мысли о том, что Хагрид стал опасаться леса, лично меня охватывает ужас.
Флер неверяще покосилась на Гарри, приподняв брови, но он только крепче сжал ее руку и быстрее зашагал в сторону замка. Не нужно было гулять им здесь по ночам. Он точно знал: с его-то судьбой это еще успеется.
— И что, ты всерьез думаешь, что нам, магам, стоит опасаться каких-то зверушек? — фыркнула Флер, ни на полшага не отставая от него. — В конце концов, мы сражались с драконами!
Гарри крепче сжал палочку в кармане мантии и нахмурился, всматриваясь в непроглядную черноту окружавшего их с трех сторон горизонта.
— Я не знаю, Флер, — честно признался он. — Я не знаю, чего такой человек, как Хагрид, может бояться.
* * *
25 августа 1997 года, 10 часов вечера, редакция "Вольного вестника" в Хогсмиде.
— С вами снова «Вольный вестник», и сегодня мы расскажем вам об изменениях на экономическом фронте. Как вы знаете, финансовая реформа готова вступить в силу уже через несколько недель, и официальный представитель Ордена Феникса Кингсли Шеклболт дал нам уникальное интервью, где в открытой беседе пояснил грядущие изменения…
Рон поморщился от фонового шума, едва раскрыл перед Лавандой двери, и Ли, не глядя в его сторону, помахал ему от микрофона. Близнецы, сидя рука об руку, тихо перешептывались и верстали что-то на широком пергаменте перед собой, то и дело передвигая яркие блоки палочками.
— О, ты уже здесь? — Фред первым оторвался от работы и поднял к Рону взгляд, растрепав ладонью волосы на голове. — Уже что, девять?
Вслед за ним от пергамента оторвался и Джордж, а затем, устало потянувшись, развалился на приставленной к столу скамье.
— Да уж скоро и десять будет, — Рон криво улыбнулся и ладонью подтолкнул к ним Лаванду. Она переступила с ноги на ногу, но ближе к столу его братьев подошла. — Ли, вон, вовсю ведет вечерний эфир, совсем не слышно, что ли?
— Да все давно уж слилось в одно, братец, — Фред протяжно зевнул, щуря от света раскрасневшиеся глаза. — Помнишь удлинители ушей? Вот бы сейчас ушные затычки кто придумал, я бы лично ему грант дал!
— Из личных сбережений, — подтвердил Джордж.
Ли заткнул ладонью микрофон и недовольно шикнул на них, угрожающе потрясая перед собой кулаком. Вышло у него совсем не страшно, но отчаянный порыв Рон оценил и порадовался за то, что успел под шумок записаться в уже ставшую родной аврорку.
— А чары что, совсем колдовать разучились? — беззлобно ухмыльнулся он.
— Да нельзя тут, — отмахнулся Фред.
— Радиосеть собьется, — пояснил Джордж.
— А в Зонко смотрели?
— Обижаешь! — Фред растянулся на скамейке, вытянув вперед ноги, что тут же показались из-под стола. — Чтобы мы товаров конкурентов не знали? Да у них, как у тебя в голове, пусто!
— И призраки скоро из Хижины прилетят, — растянул губы в ухмылке Джордж.
Рон понимающе кивнул и припомнил, как за это лето успел измениться Хогсмид. Из забытой деревушки студентов и старых колдунов, заработавших себе горб на исследованиях, он преобразился в пышущий жизнью центр новой страны, принимающий у себя гостей из всех уголков отделенного барьером Королевства. Хозяева Зонко остались в Лондоне, и сейчас магазин содержал их старый управитель, но с каждым днем все его продажи лишь падали, когда сам он не мог обеспечить лавку новым товаром. В другое бы время близнецы его перекупили, но сейчас не имели времени даже на то, чтобы возвращаться каждую ночь в свои кровати. И это было даже хорошо: не оставляло им времени думать о том, что же стало там, за барьером, с их собственной лавкой.
— Ладно, — Рон оттянул от стола вторую скамью и перекинул через нее ногу, усаживаясь напротив них. — Тут такое дело: коль уж у вас такая запарка, у меня есть для вас решение. Вот, — он указал через плечо на Лаванду и притянул ее к себе за руку, — ваш новый сотрудник.
Лаванда присела подле него на скамью и озадаченно взглянула перед собой, оценивая близнецов. Они же молча глядели и оценивали ее: думали, какой фронт работ смогут на нее повесить. Рон еще с первым Патронусом обрисовал им ситуацию, но даже не рассчитывал, что они успели как следует ее рассмотреть.
— Ладно, — Фред широко зевнул и резво поднялся со скамейки. — Кофе будете?
Лаванда кивнула, а Рон мотнул головой, зная, что у них наверняка закончились все молоко и сахар.
— Видит Мерлин, работа для тебя есть и работы много, — продолжил за брата Джордж. — Но дело вот в чем: пока не решен вопрос с финансированием, брать тебя на полную ставку мы не будем. Как только Орден снова соберется, а будет это…
— В пятницу, — донеслось до них с импровизированной кухни.
— В пятницу, — повторил Джордж, — мы поднимем этот вопрос. Но, сама понимаешь, пока дадим документы, пока получим ответ, пока переведут деньги, а чертовы гоблины отсчитают все дебеты с кредитами, пройдет еще месяц… Если же Орден не одобрит расходы, то лавочка закроется. Так что пока предлагаю поступить так: берешь командировочные, отправляешься в Ирландию и строчишь статью о ситуации. А как вернешься, мы уж утрясем вопрос с твоим трудоустройством.
Рон довольно хмыкнул, следя за тем, как утомленно его брат жестикулирует своей палочкой, то и дело поглядывая за тем, когда уже Фред принесет ему порцию кофе. Закончив эфир, к ним медленно подошел Ли и грузно опустился ко главе стола, где перед его носом тут же появилась ароматная, идущая паром кружка. Вторая такая же была поставлена перед Джорджем, третья перед Лавандой, а четвертую держал в своей руке сам Фред, усаживаясь на прежнее место. Палочкой он убрал недоработанный пергамент и опустил на центр стола тарелку с черствыми плюшками из Сладкого Королевства.
— А что в Ирландии-то? — лениво уточнил Рон.
Ли скосил к нему хмурый взгляд и уткнулся носом в свою кружку, ничего на это не ответив.
— Да в том-то и дело, что вроде все хорошо, да только некоторые корреспонденты говорят, что плохо, — Фред стащил с тарелки одну из плюшек, отломил от нее кусок и закинул себе в рот, с аппетитом прикрывая глаза. Рон покачал головой: видь все это их мама, не спала бы ночь, но уже давно завалила бы редакцию своими пирогами. А ей и в госпитале проблем хватало, и никому из семьи не хотелось прибавлять к ним новых.
— А вот что там творится на самом деле, Лаванде и предстоит узнать, — кивнул ей Джордж. — Мне-то плевать, пусть хоть поубивают друг друга, вот только нам нужно выяснить, кто из журналистов верно оценивает ситуацию, а кто нет.
— Ну и написать статейку о реальных делах, — оторвался от кружки Ли. — Не поверишь, как меня уже достала вся эта писанина…
Рон понимающе кивнул, вспомнив, сколько ему самому оставалось отчетов на сегодняшний вечер, обещающий растянуться до утра.
— Ладно, ребята, — вздохнул Фред и устало посмотрел на Лаванду, — если вопрос закрыт, то мы ждем тебя завтра с девяти до часу. Получишь свои командировочные и отправишься в Белфаст… Аппарировать-то хоть умеешь?
— Конечно умею.
— Тогда до завтра.
Джордж глубоко зевнул и, с тоской допив последний глоток кофе, подтянул к себе помеченный разноцветными маркерами пергамент. Рон успел разглядеть на нем сводки на завтрашний эфир, ремарки, проставленные кривым почерком брата, и пометки Джордана с краев.
Улица встретила их одним из последних теплых вечеров уходящего лета. Люди в Хогсмиде продолжали сновать по улицам, уже забыв, как ненавидели Орден в начале лета, как выходили против них на улицы в день восстания. Статус новой столицы все поменял.
— Даже не верится, что все так легко сложилось, — Лаванда облегченно выдохнула ему на ухо и впервые с памятного хогварсткого завтрака прильнула к Рону. — Надеюсь, у меня все получится!
Рон счастливо улыбнулся ей, даже не пытаясь скрывать удовольствие от ее восторга.
— А как иначе? — довольно пробормотал он, ведя ее под локоток. — Еще со второго курса ты была в теме всех новостей Хогвартса, так что по тебе плакала карьера журналистки. А Фред с Джорджем реально здесь так загибаются, что если у тебя каким-то чудом не срастется в Ирландии, то у них и без этого останется куча работы. Так что вопрос с твоим трудоустройством был решен еще в тот момент, когда ты решила, что хочешь пойти работать.
Рон ощутил, как Лаванда обвивает его руками, и остановился, позволяя ей себя обнять. С неба полились первые капли дождя, и через мгновение он встретился взглядом со счастливыми глазами Лаванды. Вода заблестела на ее губах, и Рон облизнулся, сморгнув навязчивые капли со своих ресниц.
— Спасибо, что раскрыл мне на это глаза, — восторженно шепнула она и довольно приподнялась на цыпочки, чтобы его поцеловать.
Глава 29. Краски прошлого
Несмотря на все, что вы прочитаете в этой главе, запомните: Коуквортский рубеж Дамбигадом никогда не являлся и являться не будет. Опорочить, принизить, исказить намерения Директора никогда не стояло в списке моих целей, а пресловутое Общее Благо здесь не просто эфемерное понятие, дающее индульгенцию. То, что написано ниже — лишь начало большой истории. Но могу пообещать, что ее часть, затронутая намерением Альбуса, — одно из того, что раскроется в первую очередь. Ждите и получите — уже в новом блоке Юга.
Ваша Граанда.
* * *
28 августа 1997 года, 11 часов утра, Хогвартс.
— Меня все устраивает, Гарри, но ты уже показывал этот план Аластору? — Минерва нахмурила брови и подняла взгляд от скопированных бумаг к Поттеру, зажимавшему в руке оригинал. — Насколько я помню, он был достаточно заинтересован в твоем предмете.
— Прямо сейчас к нему и собираюсь, директор.
Минерва на это сухо кивнула, и Поттер взмахом палочки уменьшил папку до размера спичечного коробка, который тут же забросил в широкий карман строгой коричневой мантии. Прошло всего три месяца, а он уже так изменился со школы! Минерва помнила порывистость его движений и сейчас не видела их ни в прямой, твердой осанке, ни в плавности шага, с которым он покидал ее кабинет. Она знала, что Аластор днями напролет гонял Поттера по дуэльному залу, и, похоже, количество их занятий уже стало перерастать в качество.
Лишь несколько дней назад Минерве удалось собрать половину своих вещей и переехать сюда, в кабинет директора, который все еще казался ей чужим. Дух Альбуса пропал из этой комнаты за два месяца вместе с вынесенными книгами и десятком использованных вещей, что брали и возвращали все профессора, чтобы хоть как-то подготовить замок к новому учебному году. Сейчас кабинет представлял собой печальное зрелище, и тем печальней было, что у Минервы не было времени им заниматься.
— Я горжусь, каким вырос этот мальчик, Минерва, — донесся до нее знакомый голос от одной из покрытой сусальным золотом рам. — Но нам все еще нужно приглядеть, что из него получится. Я боюсь, как бы он не сбился с пути.
МакГонагалл заинтересованно подняла голову и впервые увидела портрет Альбуса среди прочих, что делали вид, будто мирно похрапывают на своих холстах. Она даже не знала, сама ли его не замечала или просто магия Хогвартса до сих пор не считала нужным его проявлять. Впрочем, об этом она и не задумывалась. Как бы печально это ни было, мертвец бы ничем не помог ей со снабжением, ремонтом и закрытием вакансий школы к сентябрю, и искать общества Дамблдора, несмотря на все к нему уважение, у Минервы совсем не было времени.
— Какого пути, Альбус? — она встретилась с ним утомленным взглядом. — Все пути давно перекрыты, и судьба предопределена. У него теперь один путь, и Аластор позаботится о том, чтобы Гарри на нем выстоял.
— Глупости, — Дамблдор взмахнул почерневшей при жизни рукой и пододвинулся на стуле ближе к границе холста. — Рубеж не вечен, и ты это понимаешь. Я не буду говорить о том, что случится, если он упадет не в наше время, но я более чем уверен, что вы, живые, этот момент застанете. И тогда Гарри должен быть готов.
— К чему готов, Альбус? — она потерла большими пальцами слезящиеся от накопившегося напряжения глаза.
— Убить Волдеморта, как и было предназначено ему судьбой.
— Если это судьба, то она сама в состоянии позаботиться об исполнении своей воли. К тому же, Аластор…
