Глава 31. На берегу
20 августа 1997 года, 9 часов утра, Северная Англия
Одри недоуменно взмахнула ресницами и поежилась, почувствовав на себе взгляд профессора Кеттлберна, когда тот тяжело вздохнул и утомленно откинулся на спинку своего кресла. Прозерпина прижала колени друг к другу и сделала небольшой глоток чая, стараясь скрыть за ароматной чашкой собственное беспокойство.
— В трясину? — негромко поинтересовалась Одри, не отпуская руки своего старого преподавателя. — Но профессор Кеттлберн, мы распределили задачи и подготовили основные пути их решения. Мы надеялись, что с высоты своего опыта вы сможете пролить свет на основные проблемные моменты и подскажете, как лучше организовать подготовку к обучению и сам учебный процесс…
— Или скажете, в чем мы неправы, — поддержала ее Роза и склонилась ближе, отложив чашку с чаем в сторону.
Профессор только тяжело выдохнул и достал откуда-то из рукава мантии полотняный платок, которым протер появившуюся на его лбу испарину, а затем плотно сжал губы, переводя взгляд то от Розы к Одри, то обратно.
— Ох, девочки, кто бы знал, что такие беспокойные события придутся на наш век… — он беспокойно потеребил зажатую в руке тряпицу и сожалением поглядел во внимательные глаза Одри. — Первый вопрос в Статуте, вы понимаете? Еще наши деды ставили его, и не нам, глупцам, его разрушать! Прежде, когда Хогвартс твердо стоял в Шотландии, поиск магглорожденных не был проблемой для директора. Я знаю, что у покойного Альбуса были способы их обнаружить... Но Шотландия потеряна, и Британия не может позволить себе рассекречивание нашего мира. Международная общественность просто этого не потерпит!
Одри быстро закивала на его слова и ободряюще улыбнулась, когда профессор Кеттлберн обеспокоенно сомкнул губы. Роза закусила щеку: незнание того, что обо всем этом думает клика Волдеморта, было угнетающим. Она незаметно скривилась, осознавая, что уж теперь ей следует называть их про себя не иначе, как своим новым начальством.
— У нас уже есть человек, который занимается этим вопросом, — довольно сообщила Клиффорд, сияя обезоруживающей улыбкой. — У него светлая голова, я его знаю еще со школы и полностью ему доверяю! Кроме того, он уже сказал мне, что у него готовы первые наработки.
На этих словах взгляд профессора оживился, но тягостно опущенные плечи так и не поднялись. Роуз заерзала на своем месте и ближе наклонилась к нему, откладывая пергамент и перо со своих колен на столик.
— Ох, ну хоть одна хорошая весть, — облегченно выдохнул он. — Я знаю эту светлую голову? Простите старика, годы все-таки берут свое, и я уже совсем запамятовал, с кем вы дружили…
— Это Перси Уизли, — сдержанно улыбнулась Одри. — С тех пор он уже имел опыт помощника министра, и решать такие задачи ему не впервой. Он с охотой взялся нам помочь.
Прозерпина чуть сморщила нос, услышав такое знакомое имя. С одной стороны было странно, что Перси не боится так близко подбираться к Пожирателям, с другой, насколько она знала, все прошлые годы он активно показывал, как лоялен текущей власти. А формально для народа Юга эта власть так и не поменялась.
— Перси, Перси… — профессор причмокнул губами, будто пробуя имя на вкус и отыскивая его в голове. — Да, разумный был мальчик. Только, помнится, вашей любви к моим зверям не разделял. Да и куда ему, раз пошел в политику? Там другой сорт людей нужен… Ну, да что это я?.. Ах, да, преподаватели. Я не ошибусь, если скажу, что все наши ученые остались в Хогсмиде?
Одри удрученно кивнула, и Роза припомнила, как еще в детстве, когда вычитывала до дыр каждую энциклопедию, обратила внимание, что почти все книги были маркированы хогсмидским издательством.
— Вот что я по этому поводу скажу, — старый профессор поднялся со своего места и поправил сбившуюся на коленях мантию, — не так важны знания, как живой интерес к предмету и любовь к детям! Да, что я вам говорю… Вот вы, мисс Паркинсон, не в курсе, — он благосклонно кивнул ей и направился в сторону шкафа, откуда достал пожелтевший альбом с колдографиями, — но вы-то, мисс Клиффорд, должны помнить, каких людей подбирал директор Дамблдор на должности! Конечно, и ему не удалось избежать ошибок, но помимо Зелий и, что греха таить, Истории, я не припомню ни один его неудачный выбор! А ведь когда директор Дамблдор брал на работу Помону Спраут, за ее плечами не было ничего, кроме живой инициативы! Тогда как профессор Снейп получил свое первое звание в двадцать, но до сих пор так и не прославился ни одним выдающимся студентом!
Роза, закусив губу, промолчала. За тяготой будней про Снейпа она вспоминала редко, да и Люциус не спешил его поминать, но при первых же словах об этой змее она отчетливо ощутила на языке ее яд. Она потянула руку к отставленной чашке и сделала спешный, большой глоток.
— Вы хотите сказать, что нам не нужно ориентироваться на резюме, а выбирать людей, исходя из их душевных качеств? — скептически подняла бровь Одри. — Может быть, это и было допустимо в Хогвартсе, но сейчас, когда мы с нуля поднимаем на ноги совершенно новую школу, некомпетентность может обойтись нам слишком дорого, чтобы мы могли так рисковать.
— Рисковать? — профессор Кеттлберн покачал головой и раскрыл перед ними альбом старых колдографий, на которых Роза без ошибки узнала Помону Спраут в окружении гомонящих первогодок. — Дорогая моя девочка, в том, чтобы отдать судьбы детей в руки доброго человека, никакого риска нет! В конце концов, эти люди должны научить их лишь азам, но интерес к предмету у них останется на всю жизнь. Вот, посмотрите сюда, — он коснулся палочкой края одной из фотокарточек, и счастливая мадам Спраут широко им улыбнулась и размашисто замахала рукой вместе с каким-то довольным, но с ног до головы облитым слизью ребенком. — Это ведь день ее рождения! В тот день студенты хотели устроить Помоне сюрприз и заранее вырастили для нее с десяток западно-африканских болотных орхидей. За ними очень сложно ухаживать в нашем климате, и не мудрено, что несколько цветков заболели… И вот, — он с улыбкой щелкнул пальцем по фотографии, — небольшое непредусмотренное последствие. Но всеобщему счастью это не помешало, да и Помона их выходила, а по всей Европе потом еще месяц писали об уникальной тропической оранжерее в Шотландии. Думаете, она учила их этому на уроках? Или вот, — профессор Кеттлберн перевернул страницу и так искренне улыбнулся, что у уголков его глаз прорезались глубокие ветвистые морщины. Роза увидела на фотографии молодую девушку, рассеяно глядящую в колдокамеру, и такую же рассеянную студентку за ее плечом. — Это, кажется, середина семидесятых, и здесь мы как раз только поприветствовали в школе мисс Синистру. Она тогда юная была, неопытная, но с первого дня так и рвалась в бой! Тут она поймана за внеклассными занятиями с выпускницей Гриффиндора. Ничего криминального, конечно, просто это был сентябрь, и в школе еще не успели составить расписание факультативов… Выпускницу, кстати, звали мисс Девис, и в тот год она получила высший балл из всего потока. А между тем у Авроры Синистры до сих пор нет ни звания, ни степени!
Роуз нахмурила брови, вглядываясь в голофото. Из-за ночной темноты на снимке лица было видно плохо, но даже при таком качестве можно было заметить, что обе девушки почти погодки. Девис из альбома была очень похожа на ту Девис, что Роза помнила еще по школе. Наверное, она была ее теткой или старшей сестрой. Если они остались на юге, может, у них и стоило поинтересоваться о кандидате на должность нового астронома?
— Разве у мисс Синистры нет степени? — поразилась Одри. — Я ведь тоже так любила ее уроки! Я бы и сейчас с радостью побывала на них и поглядела на звездное небо!
Сильванус Кеттлберн молча кивнул, довольно улыбнулся и, погладив большим пальцем потрепанный корешок альбома, бережно его закрыл. Роза поймала себя на мысли, что из таких профессоров ей в голову в первую очередь приходит Хагрид. Старый профессор ничего о нем не сказал, но ей вспоминалось, с какой радостью она посещала его занятия. Да, когда Хагрид только начал преподавать, это было даже страшно, но потом, когда он освоился, на занятиях у леса она отдыхала душой.
— Надеюсь, вы вспомните об этом, когда будете подбирать профессоров для вашей школы, — выдохнул мистер Кеттлберн и медленно поднялся со своего кресла, чтобы вновь положить альбом на причитающееся ему место. — Впрочем, это еще не все. Ваше здание… Что там у вас?
Роза быстро подтолкнула к нему папку с их лучшим вариантом и выжидающе на него взглянула, ощущая, как ускоряется ее сердцебиение. Она чувствовала, что худшую часть он оставил напоследок, а в его взгляде читала неподдельное, обреченное беспокойство.
Профессор подошел к столику, взял в руки папку и еще раз медленно ее пролистал, теряя интерес с каждой новой страницей. Роза увидела, как Одри нахмурилась и закусила губу, а сама она машинально сжала руки в кулаки.
— Юные леди, вот что я вам скажу… — тихо выдохнул он и медленно опустился на свое кресло, а затем отложил папку на подлокотник. — Скорее всего, это будет дело не одного года, и даже не двух лет… Говоря честно, я даже не знаю, что вообще вам сейчас посоветовать. Дело в том, что здания магических школ должны быть хорошо защищены и изолированы. Если вы интересовались, вы должны были заметить, что все они построены по типу пансионов и находятся далеко от городов... Родители побоятся отправлять в ненадежную школу своих детей!
— Да, конечно, но мы и подобрали самые защищенные из возможных в наших условиях объекты…
Одри перевела к Роуз резкий колючий взгляд, и она быстро прикусила язык, виновато взглянув на профессора.
— Вы не понимаете, — он устало выдохнул и протер своим платком вновь выступившую на лбу испарину. — Это должна быть защита не только от внешних угроз, но и от внутренних. Магия юных волшебников нестабильна! Собрать их всех вместе без должным образом подготовленной школы… — не подобрав слов, он закачал головой и обеспокоенно взмахнул рукой. — Это будет подобно взрыву! Часто говорят о том, что древние школы имеют свой дух и разум: они сами могут успокаивать детей или выводить их из уныния, подстраиваться под них, изменяться каждое новое поколение… Это сложно понять, не проработав в замке пару десятков лет, но рано или поздно приходит понимание. Понимание, но не осознание того, как это работает! В школе магии сосредоточено огромное количество самых разнообразных заклинаний, они переплетены между собой, и из-за них школа и кажется живой. Но я боюсь, что даже в Хогвартсе уже не найдется записей о том, как именно Основатели совершили свой подвиг…
— А что же другие школы? — обеспокоенно затеребила край своей мантии Одри. — В Австралии и Америке довольно молодые, мы могли бы взять у них наработки…
Профессор Кеттлберн молча, не моргая, посмотрел на нее и медленно закачал головой. Одри сморщила губы и досадливо опустила взгляд к своим коленям. Роза нахмурилась, не понимая, что между ними происходит.
— Да, действительно, — оправдываясь, негромко пробормотала Одри. — Что это я…
— Молодость, — добро улыбнулся ей старый профессор.
Клиффорд мелко закивала, пряча тонкие пальцы в складках мантии вместе со своим взглядом.
— А что же наработки наших современников? — подала голос Роза, когда старый профессор откинулся на спинку кресла и, задумавшись, посмотрел в окно. — Неужели профессор Дамблдор не накладывал никаких чар подобного рода на школу? Должны были сохраниться какие-то специфические книги в библиотеке Министерства…
— Может быть, — профессор Кеттлберн пожал плечами, не отрывая взгляда от раскинувшейся за стеклом опушки леса и сияющего за ней моря. — Каждый новый директор привносил что-то свое в защиту школы. Может быть, сохранились даже еще более ранние записи.
Прозерпина облегченно кивнула, уверенная в том, что уже сегодня вновь посетит архив, чтобы поискать там что-то из оставленных всеми директорами отчетов. Она не разделяла скептицизма Кеттлберна и не верила, что в современном мире всерьез можно было все потерять. Из осколков всегда можно было составить паззл.
— Вы же нам поможете? — Одри с надеждой взглянула на старого профессора. — Министерство выделит все, что вы запросите, любое финансирование будет направлено на то, чтобы решить эту глобальную задачу. Все мы боимся потерять бесценное время детей!
Сильванус Кеттлберн оторвал взгляд от окна и с печальной улыбкой посмотрел на Одри. Прозерпина не могла его понять. Слишком щедрым было предложение, но не требовало от себя ничего, кроме советов и консультаций. Никто и не думал вешать на этого почтенного джентльмена текучку!
— Посмотрите на меня, мисс Клиффорд, — он утомленно раскрыл перед ней руки и опустил глаза к своим коленям. — В моем возрасте уже уходят из жизни, а не на пенсию. Альбус Дамблдор и так не давал мне покоя больше десяти лет! Я всегда готов помочь вам советом, но вновь окунаться в школьные дела у меня больше нет сил.
Одри закусила губу и проскрипела зубами, встав со своего места. Чувствовалось, что время официоза прошло, и старый профессор действительно устал и ждал, когда они уйдут. Прозерпина поднялась за ней следом.
— Простите меня за навязчивость, — виновато пробормотала Клиффорд, путаясь в складках своей юбки. — Наверное, эта работа в Министерстве меня так закалила. Я привыкла добиваться всего, прогрызать себе путь и не уметь слышать отказов…
— Да, молодые сейчас не чета нам, — глаза мистера Кеттлберна сощурились, и морщины от улыбки вновь прорезали его лицо. — Это и хорошо. Несмотря ни на что, я все же верю в ваш успех. Видите ли, я неисправимый оптимист. Профессор Слизнорт часто корил меня за это, но уж куда мне, мечтателю, до его практичности… Впрочем, что это я…
Он стал медленно подниматься с места, и Одри поспешила помочь ему, на что он только небрежно отмахнулся. Роза заметила в дальнем углу обеспокоенно наблюдавшего за ними эльфа.
— Мы с Прозерпиной пойдем, — Одри на прощание крепко пожала ему руку обеими ладонями и широко улыбнулась, словно первокурсница со спрятанного в шкаф альбома. — Мы обязательно пришлем вам приглашение на открытие школы. Не забудьте взять с собой колдокамеру!
Профессор довольно ей закивал и проводил их до порога, а дальше из дома их уже вывел домовик, явно перебирающий ногами быстрее, чем утром. Навязчиво чувствовалось, что они в этом доме задержались.
— И все-таки я не думаю, что все так плохо, — поделилась своими мыслями Роза, когда они вышли через калитку. — Уверена, в библиотеке найдется что-то по этой теме, а если нет, то можно будет подключить к работе гоблинов. Они же хорошо умеют строить, а с тех пор, как мы наладили вопрос с банком, уже не пойдут с нами на конфликт.
