— Ну да, — сказала Панси. — Первого расщепленного к нам принесли в начале второго ночи, так что ты вовремя. Только пока ничего не ясно, лучше вообще с места не двигаться.
— А я думала, что только в четвертом часу стали появляться больные, — подала голос Джинни и широко зевнула, прикрыв рот рукой.
Панси отрицательно покачала головой.
— Нет, это было начало второго, я же не спала тогда. А тебе бы, кстати, поспать не мешало, а то свалишься еще среди коридора.
— Что это тебя волнует мое здоровье? — подозрительно поинтересовалась Джинни. — Там больным все равно хуже, чем мне. А значит, я им нужна!
— Кто уж им сейчас нужен, так это целители, Джин, — согласился с Панси Билл. — Уже утро, и начали пребывать родственники. Оставь всю заботу им и отдохни. Ты сама не спала.
Девушка повернулась за поддержкой к Доре, но та только молча согласилась с Биллом. Еще раз зевнув, Джинни махнула на них рукой и решила подойти к главной сестре-целительнице за новыми указаниями. Завтраком она их все-таки обеспечила.
— Мне вот интересно, а где все домовики, и почему волшебница носится по больнице, будто кухарка? — спросила Панси, убрав с колен книгу и поставив на ее место тарелку с горячим омлетом. Все-таки спесивая соседка не забыла принести ей порцию.
С минуту все дружно жевали, но потом устроившаяся в ногах Билла Дора ответила:
— Да там переполох на кухне, — она отхлебнула горячего чая и продолжила: — Мало того, что у домовиков рук не хватает за все взяться, так они себя за это еще и бранят почем зря. Готовить на всех еще кое-как успевают, но вот доставить еду в каждую палату никак у них не получается.
— Мм, — понимающе закивала ей Панси, проглатывая омлет.
— В больничке-то полный хаос! Я тут сколько бывала, никогда такого не видела, а уж я тут будь здорова, как часто появлялась! — Дора ухмыльнулась, вспоминая прошлые рейды. — Койки стоят по этажам, будто вся Англия конец света пережила. А ведь даже в Министерстве-то, слышала, всего пара раненых была, да их свои и подлатали.
— Я, кстати, Тонкс, просто Тонкс, — непринужденно добавила она.
— Панси Паркинсон.
По волосам Доры прошла черная рябь. Все чистокровные фамилии Англии она знала и прикусила себе язык, чтобы не сболтнуть в столь неоднозначной компании чего лишнего.
— Успокойся, амазонка, — Панси подняла уголок губ, забавляясь ее реакции, — я сам нейтралитет. Я устала от всей этой политики. А уж если бы и была в чем-то замешана, то ваши бы об этом знали. Есть я в ваших списках?
— Нет, — Тонкс приглядывалась к ней.
— Ну, вот и ешь спокойно. Неизвестно, дадут ли нам еще обед.
До сих пор молчавший Билл только тихо усмехнулся, ковыряясь вилкой в своей тарелке.
Уже после завтрака число прибывающих пострадавших начало медленно сокращаться. В основном подтягивались те люди, которых не смогли забрать по вызовам ночью. Как позже узнала вся компания, связано это было с тем, что Министество во главе с новой властью быстро взяло ситуацию под контроль. Оно уже к десяти часам утра расставило собственные антиаппарационные барьеры над большей частью городов с крупной долей магического населения. Сыграло свою роль и то, что уже в четвертом часу ночи разбуженный штат "Ежедневного пророка" в цейтноте рассылал в магические семейства Соединенного Королевства экстренные выпуски газеты с громовещателями. Магическое радио на всех частотах с трех часов ночи оповещало страну о том, что аппарировать стало небезопасно. Бюджет Министерства оплачивал все расходы на своевременное предупреждение своих граждан.
Билл убедил Дору остаться в больнице до выяснения хотя бы каких-нибудь обстоятельств произошедшего, но она все равно сидела как на иголках и не могла смириться с тем, что осталась без дела в такое трудное время. Целитель, которому она должна была показаться, так и не нашел времени для встречи с ней. Нимфадора была беременна, но сама узнала об этом только неделю назад, перед нападением на Хогвартс. Ближе к концу сражения ее живот скрутило с такой силой, что она едва устояла на ногах. Позже она обнаружила на белье немного крови и, испугавшись, аппарировала в Мунго, как только смогла освободиться от дел в Ордене. Она очень сильно хотела этого ребенка, хоть Ремус и всеми силами противился связывать с ней жизнь. Дора так ничего и не объяснила ему, не желая беспокоить до тех пор, пока окончательно не выяснится, что с ней. Он не знал о ребенке.
После завтрака Билл поинтересовался у Панси о книге, которую она читала, и с тех пор листал ее сам. Он, конечно, спросил, для чего ей нужны «1000 и 1 зелье на каждый случай», но после ее сбитого ответа о восстановлении крови понадеялся найти в ней что-то от шрамов и ночного бреда. Нужно сказать, что книга была бесполезной, и ни Панси, ни Билл в ней так ничего и не нашли. Уизли так и остался со шрамами, однако Панси повезло больше, и помощь для нее пришла чуть позже и с самой неожиданной стороны.
В больницу Святого Мунго министерские совы были отправлены в последнюю очередь, и поэтому последние новости в палате узнали только к обеду. В конце концов, здесь и без газетных кричалок все было поставлено с ног на голову. В тот момент, когда в палату влетела сова и сбросила потрепанную газету на колени Биллу, Джинни уже вернулась в комнату.
Ни у кого не было подписки на нее, и уже одно ее появление было неожиданным. Когда же бумага подпрыгнула и громко закричала, удивление переросло в шок. Как бы там ни было, пока не узнаешь новости, любая ситуация кажется не такой безнадежной. Никто не ждал экстренного выпуска "Пророка" из-за десятка-другого сбитых магов.
— Внимание! Внимание! Внимание! — завопила на всю палату вложенная в газету листовка. — Экстренный выпуск от трех часов пополуночи третьего июля тысяча девятьсот девяносто седьмого года!
— Уважаемые граждане магической Великобритании! — листовка сделала небольшую паузу, привлекая к себе внимание, и подпрыгнула выше прежнего.
— Министерство Магии доводит до Вашего сведения, что в связи с участившимися случаями расщепа в процессе аппарирования, на аппарацию налагается строжайший запрет, начинающий свое действие от трех часов пополуночи третьего июля этого года! Под запрет попадает аппарация любого вида вне зависимости от расстояния. Мы осознаем всю ответственность и сложность ситуации и уверяем Вас в том, что вынужденная мера будет отменена при первой возможности. Министерство Магии будет держать Вас в курсе событий.
Листовка прекратила кричать и упала поверх газеты на то место, к которому и была прикреплена.
В комнате повисло молчание. Билл убрал громовещатель с бумаги и развернул газету. Она состояла всего из одного тонкого листа, по верху которого жирным шрифтом было напечатано обращение нового Министерства, только что ими прослушанное. Ниже располагалась краткая новостная заметка со списками погибших и числом раненых. Билл быстро пробежал ее глазами.
— Что там еще, Билл? — не выдержала Дора. — Читай вслух!
Он просмотрел список погибших еще раз и с облегчением начал читать:
— Ночь со второго на третье июля навсегда останется черным днем в памяти наших соотечественников. По неизвестной причине магия аппарации обернулась против своих владельцев. В течение двух часов больницей имени Святого Мунго было зарегистрировано сто пятьдесят четыре случая расщепления магов в процессе аппарации, что превышает в семьдесят семь раз среднюю статистическую норму расщепа в день. Достоверно известно о восьми летальных исходах. Причины столь странного явления выясняются. Редакция газеты убедительно просит Вас избегать аппарации до полного выяснения причин трагедии и решения данной проблемы. Мы будем держать Вас в курсе событий. Автор: специальный корреспондент Джейн Вульф.
Билл закончил читать и опустил газету.
— А смерти, что там о смертях? — схватила газету Джинни. — Есть там список?
Девушка через строчку просмотрела ее и не увидела среди погибших ни одного знакомого имени. Она с облегчением вздохнула и передала газету дальше. Подхватившая ее Панси быстро пробежала глазами по странице и, найдя перечень погибших, сжала губы. Гарольд Дингл был среди них. Видимо, он опять для чего-то мотался в Хогвартс. Возможно, он хотел взять какой-нибудь редкий ингредиент для ее зелья в кладовке Снейпа или в теплице… Панси предпочла поскорее отбросить мысли о нем, пока чувство вины не начало подбираться ближе к ней.
Однако все заметили, что она держала маленький газетный листок в руках намного дольше Джинни. Не зная, что сказать, та просто положила руку ей на плечо. Все-таки между ними с Панси никогда не было какой-то особой вражды или соперничества. Во всяком случае, больше того общего, что присуще их факультетам. В трудные моменты жизни такие мелочи очень легко забываются.
— Тут ничего нельзя было сделать, — искренне постаралась утешить ее Тонкс, принимая из ее рук газету. Однако, что добавить к этим коротким словам, она не знала. Лицо Панси стало почти непроницаемым.
— Я знаю, — тихо ответила она.
Нимфадора тоже не обнаружила в списке знакомых имен. Она была уверена, что наверняка нашла бы их в списках раненых, но ранения от расщепа можно было излечить. До сих пор она никого не винила в произошедшем, потому что почти ничего не знала о том, что происходит за стенами госпиталя. Однако такая быстрая реакция Министерства на эту трагедию почти убедила ее в том, что это дело рук сторонников Волдеморта. Слишком быстро было организовано продуманное противодействие. Плотно сжав узкие губы, она вопросительно взглянула на Билла.
Тот отвел взгляд в сторону — думал. Вернувшись к ней глазами, он также сжал губы и чуть наклонил голову в бок, покачав ею. Да, возможность подставы от Пожирателей была, да только вот выиграли ли они от нее? Билл еще раз отвел глаза и посмотрел в коридор через распахнутую дверь. Там как раз сейчас леветировали какого-то мага в дорогой шелковой мантии и с расщепленной рукой. Нет, не было похоже на то, что новое Министерство получало выгоду от ситуации. Ни одна власть не станет устраивать на своей территории кровавую баню: этой власти предстоит ее разгребать. Именно так сейчас действовали лояльные к Министерству Пожиратели: они без крови захватывали города и убеждали их трусливых жителей в легитимности своего правления и правильности своих убеждений. С тех пор, как Министерство было взято, по всей Англии не было ни одного кровавого побоища, ни одной Черной Метки в небе. Так действуют только организованные повстанцы, желая скомпрометировать действующих правителей. Когда же сами они приходят к власти, им приходится жестко подавлять подобные дикости. Кроме того, Орден был обескровлен в локальных конфликтах. Об этом не говорили, но заметить было нетрудно. Дора не замечала. Пожиратели бы не стали отсекать врагов, они бы их добили.
— Хочешь сказать, что люди сами попадали с расщеплением, как подбитые птицы? — озвучила свой ответ на его мнение Тонкс.
Билл отрицательно покачал головой.
— Хочу сказать, что это не выгодно Пожирателям, — ответил он и тихо добавил: — Скорее всего, это дело рук Ордена.
— Что?! — взорвалась Дора, подскочив со своего стула у кровати Билла.
— Я же не сказал, что это было специально, — попытался примириться с ее грозным взглядом Билл. — Просто Пожиратели во всей этой ситуации кругом только теряют. Ты хоть представляешь, сколько сейчас появится головной боли у новой власти?
— Да какая им головная боль? — не сдерживалась Тонкс. — Кого надо — купят, кого надо — заавадят, и баста! Все! Зато наши к ним не пробьются, боясь потерять и без того заметно сократившиеся отряды! — ее волосы стали огненно красными и, Панси была уверена, шевелились.
— Кроме того, наши не способны на такую дикость! — поднялась и поддержала подругу Джинни. — Орден сражается за то, чтобы сохранить людям жизни, а не калечить их.
Билл ничего ей не ответил. В ее неполные шестнадцать ей не хватало опыта, чтобы понять, что без жертв невозможен мир и, чем больше этот мир, тем больше требовалось жертв. Он не думал, что сестра наивна: она просто еще не определила тот уровень свеч, при котором они стоят игры. Однако в том, что Орден хотел именно сотен жертв от аппарации, Билл сомневался. Здесь было что-то другое.
— Успокойтесь. Время все рассудит и покажет нам правых и виноватых. Нам вообще сейчас об этом и думать не надо, — он примирительно поднял руки. — Все равно мы не выберемся отсюда пока эти антиаппарационные чары не спадут или не появятся указания, как нам их обойти.
Он думал, что Тонкс ответит ему что-нибудь здравое, но она просто молча отвернулась. Джинни недовольно села на свой стул и закинула ногу на ногу, скрестив руки на талии. Он перевел взгляд на Панси, не ожидая от нее реакции после дурных вестей, однако она напротив подняла бровь и с задором смотрела на него. Тогда он понял, что эта девушка намного крепче, чем кажется, и, похоже, единственная, кто с такой же логикой просчитал ситуацию. Сейчас она просто посмеивалась над наивностью его сестры и подруги. Осмотрев надувшихся девушек, она негромко сказала:
— Иногда вам не хватает чуть-чуть здравого расчета.
Те и не думали отвечать ей.
А потом в палату с синяками под глазами и маленькой бисерной сумочкой в руках вошла Гермиона Грейнджер.
Глава 3. Во власти красного
2 июля 1997 года, 10 часов вечера, Паучий тупик, Коукворт.
Нарцисса Малфой отряхнула от дорожной пыли полы строгой мантии и постучала в дверь. Два стука через паузы и три быстрых — устоявшийся код, который она привычно использовала вот уже третий месяц. За две минуты, что она стояла у двери, Северус обычно успевал чем-то занять Хвоста, избавляясь от ненужного свидетеля, который боялся того едва ли не больше, чем самого Лорда: Снейп был ближе.
В этот раз дверь открылась мгновенно, повинуясь взмаху палочки хозяина дома, находившегося где-то в глубине внутренних комнат. Оглядевшись по сторонам из осторожности и сильнее натянув капюшон, Нарцисса прошла внутрь. Неприятное ощущение чего-то плохого волновало ее весь день, когда, казалось бы, мир впервые за много лет повернулся лицом к ее семье. За некоторым исключением, но жаловаться было грехом.
Переступив порог, женщина плотно закрыла за собой дверь, но предпочла не снимать мантию до тех пор, пока лично не убедится в приватности их встречи. Пол под старой половицей привычно поскрипывал, раздражая, и Нарцисса в два шага преодолела крохотный коридор дома. Она старалась не смотреть на ветхие пыльные шкафы и осунувшиеся полки с книгами, принадлежавшие, судя по корешкам, еще матери Северуса. Все в этом доме было узким и старым, даже плохо обработанное дерево посерело, сдерживаемое лишь магией хозяина от того, чтобы не рассохнуться и треснуть, опрокинув тома с книгами сестер Бронте. Нарциссе каждый раз хотелось чихнуть, глядя на эти маггловские книги, хоть пыли на них и не было. Казалось, что она въелась под их картонные обложки и разъедает их изнутри вместе со временем, превратившим в ветхое старье все те добротные вещи, что здесь были.
