Эльф исчез, чтобы спустя полчаса, потраченных мной на ванну, снова появиться в комнате с несколькими свертками и элегантным букетом из нескольких белых роз. Эльф по моей просьбе наложил на цветы заклинание неувядаемости. Быстро одевшись, я посмотрел на себя в зеркало. Щелчок пальцев эльфа заставил разгладиться немногие появившиеся на одежде складки. Накинув мантию-невидимку, я вышел через открытую дверь в сад.
В то же время. Лондон. Отдел Контроля за магией несовершеннолетних, комната наблюдения.
— Смотри, опять следы эльфийской магии в районе Литтл-Уиннинга. — Майкл Конноли, дежурный системы наблюдения Департамента контроля по магии несовершеннолетних, оторвался от громадного стола, на который проецировалась карта Англии.
Его напарник, Дениел Мерфи, близоруко щурясь, подошел ближе, рассматривая увеличенный кусок изображения.
— Опять, наверное, чары что-то напутали. — Он покачал головой. — Запишем, чтобы научники проверили работу заклинаний, откуда в магловском доме возьмется домовой эльф?
— М-да, тем более, что за все два года моей работы, в этом городке ни разу не было ни малейших следов магии.
— Значит, опять что-то где-то испортилось, — флегматично заявил дежурный, заваривая кофе. — Не пиши в журнал регистрации магии, а то опять выставим себя на посмешище всему отделу, и Матильда будет орать.
* * *
Не снимая мантии, я добрался на поезде до Лондона, где в безлюдном тупике скинул волшебную ткань, убирая её в карман. Поймав такси, я отправился в ресторан — до назначенного времени оставалось сорок минут.
Чтобы зайти в ресторан, сверкавший узорчатыми стеклами, мне потребовалось некоторое время постоять перед входом, собираясь с духом — я еще никогда не встречался с девушками в ресторане, тем более с девушками старше меня. Наконец, решившись, я, под ироничными взглядами стоявших на входе охранников, зашёл внутрь.
— Добрый день, молодой джентльмен, вы заказывали столик? — Девушка в строгой блузке и юбке до колен открыла небольшой блокнотик.
— Нет, но меня интересует столик в отдельном зале. — Вспомнив однажды увиденный мной в телевизоре эпизод, перед тем как дядя опомнился и прогнал меня из гостиной, я протянул администратору купюру.
Девушка, уже с несколько большим уважением во взгляде, повела меня в небольшой кабинет, где стоял укутанный белой кружевной скатертью столик на двоих.
— Ровно в два должна прийти очаровательная девушка, она скажет, что ищет меня... — я старался не поддаваться смущению, несмотря на понимающую улыбку администратора.
— Всё будет сделано, мистер. — Девушка, оставив передо мной папочку из посеребренной бумаги с меню и показав, где находится звонок для вызова, удалилась, оставляя меня наедине с начавшимся нервным тиком. Честно говоря, я даже не задумывался до этого момента о том, что буду говорить Флёр, и как будет проходить наша беседа, да и сам факт, что я буду в отдельной комнате беседовать с прекрасной девушкой, гораздо старше меня самого — вызывал немалое смущение и робость.
Вызвав звонком официантку, я заказал себе "что-нибудь максимально бодрящее, но без алкоголя". Принесенная мне через несколько минут запотевшая металлическая банка черного цвета с молниями на стенках была в моём присутствии вскрыта и перелита в большой бокал, куда секундой позже был щедро добавлен свежевыжатый апельсиновый сок. Пузырящаяся, почти кипящая ледяная жидкость кисло-сладким потоком потекла в желудок, вызвав внутри настоящий взрыв. Спустя пару минут магловское зелье подействовало на меня не хуже Бодрящего эликсира — в голове чуть-чуть зашумело, а потом всё вокруг приобрело необыкновенную резкость, сердце застучало быстрее и захотелось вдруг вскочить на метлу и пролететь несколько кругов по стадиону, уклоняясь от бладжеров.
Наконец в дверь вошла вместе с администратором Флёр, одетая в изумительное летнее платье из синего шёлка. Без привычной для волшебников мантии она выглядела совершенно сногсшибательно, даже притом, что вейловские чары действовали на меня гораздо слабее, чем на того же пускавшего слюни на стадионе при виде талисманов Болгарии Рона.
Кипевший в крови коктейль заставил меня рывком подлететь с места и с букетом в руках поспешить навстречу девушке, склоняясь перед ней в легком поклоне.
Удивленно вскинутые брови Флёр показали, что мой манёвр был неожиданным.
— Флёр, рад, что ты смогла приехать сюда, — несмотря на стимулятор, я с трудом заставлял себя выдерживать взгляд девушки и не заикаться от смущения.
— Гарри, ты сама галантность, — девушка рассмеялась, вдыхая аромат подаренного букета.
Предупредительно проводив девушку к столу и отодвинув для нее стул, я почти упал на своё место, сердце билось от волнения еще сильнее, разговор обещал быть не из легких.
Некоторое время мы молчали, разглядывая меню, наконец, сделав заказ и дождавшись пока принесшая легкую закуску, вино и сок для меня официантка покинет зал, мы одновременно начали разговор:
— Так о чем ты хотел мне рассказать, Гарри?
— Ты такая красивая, Флёр, — очередная фраза из какого-то глупого тётушкиного сериала пришлась как нельзя кстати. Лукавая улыбка была ответом на незамысловатый комплимент, вейла поднесла к губам бокал с вином.
— Честно, я не знаю даже, как начать разговор, Флёр, прости, что тебе пришлось приехать из-за меня обратно в Англию. — Я смущенно поёрзал на стуле, стараясь не смотреть девушке в глаза.
— Гарри, я приехала сюда, потому что ты спас мою сестрёнку на дне озера и потому, что я была бы рада стать твоим другом, — девушка ласково прикоснулась к моей руке.
— Спасибо тебе, — мне стало легче от её ласкового голоса. — Но перед тем, как я буду рассказывать, я бы попросил тебя принести клятву, что этого никто не услышит от тебя — я бы не хотел, чтобы кто-то выбил из тебя эту информацию той же Сывороткой.
Настроившаяся на деловой лад Флёр, выяснив, что дело действительно серьезное, достала палочку и произнесла необходимые слова.
Я собрался с духом, сделал хороший глоток сока и начал рассказывать о том, как сидел в коридоре ночью после турнира, как увидел Рона и Гермиону, как прошёл вслед за ними в кабинет директора и что там услышал. С каждой фразой Флёр становилась всё мрачнее и мрачнее, а когда я упомянул о зелье для Джинни и меня, девушка прошипела что-то по-французски себе под нос. Рассказывая, я не замечал, что по моей щеке пробежала одинокая слеза; уткнувшись в свой бокал, я выдохся и замолчал, не поднимая глаз.
— Теперь я не знаю, что делать дальше. Я не могу обратиться ни к крёстному, ни к еще одному лучшему другу отца, потому что не знаю, насколько они верны Дамблдору. Если я ошибусь — мне попросту сотрут память и будут вливать в меня зелья до тех пор, пока я не стану марионеткой директора и семейства рыжих. А потом меня, наверное, просто поставят перед Темным лордом без всякой подготовки, как получалось во всех наших встречах, и Вольдеморт убьет меня.
— Ты знаешь, Гарри, — в речи Флёр резко пропал акцент, от волнения её голос подрагивал. — Я даже не знаю, что сказать сейчас. — Француженка залпом осушила бокал, словно стакан с водой. Её речь прервала официантка с тележкой, заставленной тарелками и мисочками. Недоуменно покосившись на наши застывшие лица, она ловко распределила тарелки на столе между нами и выкатила тележку.
Получившая время подумать девушка попыталась выразить обуревавшие её чувства.
— То, что ты рассказал, это просто ужасно. Мне кажется, тебе опасно находиться в Англии, Гарри, — девушка серьезно посмотрела на меня. — Если согласен, то вряд ли maman будет возражать против твоего визита в дом Делакур во Франции на всё лето или даже на весь учебный год. Мой отец занимает достаточно высокий пост в Министерстве Магии Франции, судьба Мальчика-который-выжил и моего друга, думаю, обеспокоит его не меньше, чем меня. Если ты не против, я хотела бы передать твой рассказ моему отцу.
— Мне бы не хотелось причинять вам лишние проблемы, Флёр.
— Гарри, посмотри на ситуацию с другой стороны, — Флёр, стиснув ножку бокала, откинулась на стуле. — Даже если не учитывать, что я хочу быть твоим другом, и отец это будет иметь в виду, если ты проиграешь бой с Неназываемым — всё вряд ли ограничится одной Англией. Рано или поздно, но Упивающиеся смертью начнут террор и в других Европейских странах, и моему отцу будет гораздо выгоднее устранить потенциальную угрозу еще в зародыше.
— Хорошо, ты можешь рассказать об этом отцу, — окружившая нас магия изменила действие данной Флёр клятвы.
-Может быть, он придумает, чем можно помочь, — с сочувствием глядя на меня, произнесла девушка.
— Флёр, скажи честно, кем ты воспринимаешь меня — Гарри Поттером или Мальчиком-который выжил, национальным героем? — Я еле заставил себя посмотреть девушке в глаза, думая, что сейчас в меня полетит бокал и еще какое-нибудь проклятье.
Флёр нахмурилась, было, но потом складочка на её лбу резко разгладилась.
— Гарри, — начала она мягким голосом. — Для меня ты — Гарри Поттер, спасший мою сестру, и мой друг. Отец и мать тоже будут учитывать сначала это. Но как бы ты ни отказывался, всё равно ты — Мальчик-который-выжил, человек, выдержавший Аваду Вольдеморта и отправивший его на долгие годы в безвестность. И от этого тебе уже никуда не деться, большинство людей думает о тебе именно так, — девушка с сочувствием посмотрела на меня, как будто хотела забрать часть моей боли.
— Тогда как мы поступим? — Я уже более уверенно посмотрел на Флёр.
— Ну... — Француженка хитро улыбнулась. — Для начала мы насладимся вкусным романтическим обедом в комнате только для двоих, выпьем вина, а потом... — Её голос приобрел мурлыкающую интонацию. — Гарри, я шучу! — рассмеялась она, увидев, что я покраснел. — Ты так мило краснеешь, что я не смогла удержаться.
Отдав должное обеду и отличному вину, мы вышли из ресторана.
— Давай завтра встретимся в то же время в парке рядом с этим рестораном, Гарри. Мой отец сможет подготовить международный портключ, и мы незаметно для Ордена сможем перенестись во Францию, в дом Делакур.
Глава 4. Гарри Поттер должен исчезнуть.
3 июня 1995 года.
Утром следующего дня я собрал самые необходимые вещи. Альбом с фотографиями, мантия-невидимка, обе палочки, — вот, собственно, и все, что осталось из вещей Мальчика-который-выжил. Буклю я, после некоторых сомнений, выпустил из клетки, отправив с короткой запиской к Луне Лавгуд, попросив позаботиться о птице. На метлу, подарок Сириуса, лежащую на самом дне сундука, я долго смотрел с сомнением, но так и не придумал, как можно замаскировать громоздкий предмет без использования магии, а мантия-невидимка спрятать метлу не могла. С громадным удовольствием я закрепил под крышкой своего сундука десяток навозных бомб близнецов — наверняка кто-то из Ордена, не найдя меня в доме, сунет туда нос. Проходя под мантией мимо спрятавшегося в кустах очередного орденца, я с огромным трудом удержался от того, чтобы оглушить растяпу. Обернувшись на дом, я в последний раз взглянул на подметенные садовые дорожки, подстриженные газоны — невзирая на то, что проведенные мной годы были тяжелыми, это было моё прошлое, с которым нужно навсегда попрощаться. Дурслям я говорить о своём отъезде не стал — чем меньше они знают об этом, тем меньше с них спрос, пусть даже их память вывернут наизнанку Сывороткой правды.
Дорога до Лондона, поездка на такси к нужному мне парку. Во мне постепенно нарастало странное чувство освобождения. Казалось, что стоит покинуть эту страну — и воспоминания о предавших меня людях перестанут быть настолько мучительными. Сидевшая на скамейке возле входа Флёр прикрывалась легкими чарами невнимания — иначе можно было бы только посочувствовать несчастным юношам, постаравшимся бы завязать знакомство с самой красивой девушкой в их жизни. Пройдя через тонкую плёнку защитных чар, я улыбнулся единственному оставшемуся в моей жизни близкому человеку.
— Как всё прошло? — от подошедшей девушки вкусно пахло незнакомыми духами — причудливой смесью ягод и цветов.
— Без затруднений, никто не заметил, как я в очередной раз вышел из дома. Дядя с тетей ничего не знают, и не смогут навести на мой след.
Флёр вытащила из маленькой сумочки кристалл международного портала, который я до этого момента видел только на картинках и схемах учебника по чарам. Одной рукой схватив меня за плечо, девушка попросила тоже прикоснуться к кристаллу. Осторожно потянувшись к кристаллу одной рукой, другую я положил на талию девушки, замирая от собственной смелости.
Улыбнувшаяся моему явственному смущению француженка сжала кристалл в кулаке и произнесла одно только слово:
— Portus.
Волна магии подхватила нас, растворяя окружающее пространство в водовороте красок, сияющая сфера окружила нас, пока мы стремительно неслись, подхваченные ветром. Всё это заняло буквально пару секунд, и нас наконец выбросило на поверхность многоцветного моря уже напротив дома в старинном готическом стиле, с острыми угловатыми башенками по периметру крыши и узкими стрельчатыми окнами. Небольшой парк, на одной из дорожек которого мы появились, был окружен кованой решеткой, светящейся от вложенной в нее силы, а за оградой переливалась всеми цветами радуги многослойная магическая защита.
Вышедший из-за тяжелой двери коренастый светловолосый мужчина с палочкой в руке направился в нашу сторону. Чем ближе он подходил, тем больше было заметно его сильное сходство с моей спутницей, и спустя минуту я пожимал руку Жан-Клоду Делакур.
— Мистер Поттер, моя дочь много рассказывала о вас. — На лице Жан-Клода было написано доброжелательное внимание, но глаза оставались довольно-таки холодными. Настоящий политик, никогда не показывающий истинных эмоций. Тому же Фаджу, чтоб ему с дементорами в одной постели проснуться, до такой маски было далеко.
— Мистер Делакур, для меня честь быть знакомым с вами и вашей дочерью, — постарался блеснуть манерами я, вспоминая уроки этикета в школе.
Войдя в дом, я обнаружил, что внутри здания Делакур-старший не пренебрегает охраной: в зале, куда мы попали, дежурили два мага с эмблемами Аврората Франции. Большое помещение было уставлено кадками с цветами, вазами и прочими предметами, помешавшими бы ворвавшимся через парадный вход нападавшим быстро добраться до широкой лестницы на второй этаж. Оглядевшись, я обратил внимание на то, что зал опоясывала галерея, с которой прекрасно простреливался каждый дюйм внизу. Делакуры наверняка были в дальнем родстве с родом Аластора Грюма, — паранойя создателя этого дома явно была не меньше, чем у старого аврора.
По широкой лестнице мы поднялись на второй этаж, сопровождаемые хмурыми взглядами сидевших под потолком каменных горгулий и равнодушными — расставленных вдоль стен рыцарских доспехов с блестящими клинками в руках. Казалось, что я попал на страницы какого-то старинного рыцарского романа, с враждой благородных семейств и укрепленными родовыми обителями.
Пройдя по длинному, освещенному колеблющимся пламенем колдовских факелов коридору, мы втроем оказались в гостиной со стоящим в центре небольшим столом, за которым уже сидели радостно улыбавшаяся мне Габриэль и невероятно красивая женщина, от которой Флёр явно унаследовала свою внешность.
