— Снитч ловит Джинни Уизли! Счет становится 300-290 в пользу Слизерина и Слизерин берет кубок квиддича в этом году! — Траурным тоном произнес Джордан.
Обоим ловцам в этот момент кубок был уже безразличен. От удара о землю они потеряли сознание, а метла Малфоя, в довершение всего, была переломана пополам.
Мадам Помфри, перепрыгнув барьер между зрителями и стадионом, неслась по полю к лежащим на земле ловцам, размахивая руками.
— Значит, Люциус, ты считаешь, что наших врагов пока немного? — Задумчиво протянул Вольдеморт, развалившийся в кресле у огня. Стараниями зельевара и собственными исследованиями, Темный лорд вернул себе практически человеческий облик, потратив на это большую часть года, и только после окончания работы приступил к активным действиям.
— Да, мой Лорд. — Малфой поклонился, гадая, почему после поражения напавших на Хогсмид новичков, те остались живы, а не замучены разозленным Лордом. — Пятнадцать авроров Аластора и девять-десять аристократов из разных семейств.
— Отправь заказ наемникам. — Лорд задумался. — Сириус Блек почти не выходит за пределы особняка, так что его не достать. Заплати им за живого Ремуса Люпина, возможно, тот расскажет нам много интересного.
— Хорошо, мой Лорд. — Люциус посмотрел в ставшие похожими на человеческие глаза Темного Лорда, гадая, куда за последние полгода исчезло безумие и багровый огонь, застилавшие зрачки величайшего темного мага.
— Побеседуй с Фаджем, этот трус должен как можно дольше упираться, не признавая конец мирного времени. По Поттеру по-прежнему ничего?
— Нет, — Малфой поежился, ожидая пыточного проклятья. — По слухам, он пару раз появлялся в Косом переулке и в Гриннготсе, но потом исчезал. В Хогвартсе о нем говорят, будто бы он покинул страну. Снейп рассказывал, что Дамблдор в бешенстве, его Золотой мальчик вырвался из-под контроля и сейчас успешно из-за границы уничтожает репутацию директора.
Помещение наполнил хриплый хохот Темного лорда. Его свернувшаяся кольцами змея с непередаваемым выражением на плоской морде уставилась на смеющегося мужчину.
— Дамблдор получает по заслугам, — отсмеявшись, заговорил Лорд. — После понесенных им потерь у него осталась только собственная магия и никакого влияния, так что... Нужно его убрать. Это будет заданием твоему сыну, Люциус — придумать способ, как провести моих людей в Хогвартс без открытого штурма — защита замка слишком сильна. А посторонних людей, даже тебя, Хогвартс слишком внимательно отслеживает.
— Мой Лорд... — Люциус стиснул зубы. — При всей моей вере вам, но справятся ли с Дамблдором маги без вашего присутствия? Если он будет сражаться в полную силу...
— Туда отправятся Беллатрикс, Долохов, ДеГранже, МакАртур, бен Гур и два десятка наемников. Впятером они разберутся с директором, а наемники не дадут кому-либо помочь Дамблдору. А бен Гур — лучший из работающих с магическими строениями людей, вдобавок по силе он один из самых опасных волшебников, он сможет помешать директору воспользоваться всей мощью древнего замка.
— А тебе, Люциус, будет задание... — Лорд помедлил. — Собери всю возможную информацию о зале пророчеств в отделе тайн. Я никогда не интересовался этим вопросом. Мне нужен шар пророчества, записанного Дамблдором о Гарри Поттере. Когда получишь нужные сведения — собери группу из Ближнего круга и наемников и достань пророчество.
Лорд махнул палочкой, призывая кого-то из Ближнего круга. Недалеко от стола, где сидели двое волшебников, появились с хлопком аппарации Алекто и Амикус Кэрроу, вызванные магией Черной метки.
— Алекто, отправляйся к вампирам, передашь им мое предложение. — Лорд бросил украшенный печатями и золотым тиснением пергаментный свиток ловко поймавшей его женщине. — Думаю, им не нравится положение темных тварей, лишенных прав в магическом мире.
— Амикус, с тем же самым отправишься к великанам в северные горы. У казначея возьмешь деньги, купишь стадо баранов — без еды недоумки не будут с тобой разговаривать. Что им говорить — сам знаешь. Возьмешь с собой нескольких оборотней и магов младшего круга для солидности и охраны.
— Люциус, передай Руквуду, чтобы начал натаскивать молодняк. Пусть оборотни и новички разоряют магловские деревни на окраинах страны, не связываясь с аврорами. Главное — пока что не трогать волшебников, пусть Фадж думает, что все идет, как надо. А мне нужно подумать. — Лорд, все еще чувствующий слабость после мучительных трансформаций собственного тела, невзирая даже на магию, вернувшуюся в полном объеме, отвернулся к камину.
Сириус Блек, оставшийся в полном одиночестве в подземном зале поместья, плавно танцевал, окруженный всполохами магии. Постепенно восстанавливающий старые навыки, вбитые в него еще во время, пока род Блеков не ввязался в войну, и изучающий книги, которые аристократ не успел освоить, уйдя из дома после окончания Хогвартса и рассорившись с семьей, он упорно работал, стараясь добиться немыслимого совершенства. В темном помещении, где годами после того, как род Блеков почти иссяк, понеся практически невосполнимые потери в Первую войну, снова звучал шорох развевающейся одежды, скрип ремней перевязи, хриплое дыхание, шипение и треск колдовских разрядов.
В голове Блека вертелся образ подсмотренной им однажды тренировки деда Кигнуса, поразившей воображение молодого тогда юноши. Дед тихо угас спустя несколько лет, достигнув огромного даже для волшебника возраста в триста семьдесят лет и до конца сохранив память и силу. Молодой Сириус, замерев в дверях зала, смотрел, как вокруг прадеда раскручивается сложнейший водоворот волшебства, то превращавшегося в острые лезвия, то вспыхивавший огнем, то давивший к земле, словно законы физического мира переставали действовать возле сухощавого, совершенно седого старика, всего покрытого десятками шрамов, оставленных неизвестным оружием и магией. Сияние вокруг Кигнуса прорывалось языками мрака, вырывавшимися далеко в стороны и оставлявшими позади себя только пепел. И одновременно с этим аура старика подпитывала трещавшие накопители дуэльного зала, не позволяя могучим артефактам рассыпаться и истощиться. Воздух в зале превратился в огонь, потом опал снежинками, тут же ставшими острейшими ледяными иглами. А посреди вихря стоял Кигнус Блек, скрестив руки на груди и управляя буйством энергии усилием воли. Воздух в зале потемнел, наливаясь энергией смерти, способной поднимать из земли мертвецов, повеяло могильным тленом и сыростью, когда старик перешел на магию некромантов. Из распахнувшегося на долю секунды радужного окна в пространстве ударил бесцветный поток неизвестного Сириусу вещества, притягивавшего взгляд и заставлявшего все внутри содрогаться от отвращения.
Взвизгнув, сработали предупреждающие о заряде камней чары, энергии в огромных булыжниках по углам зала почти не осталось, всю ее, несмотря на подпитку Кигнуса, выпило последнее заклинание.
Неожиданно прекративший тренировку старый маг посмотрел на застывшего правнука, почувствовавшего себя очень неуверенно под строгим взглядом выцветших от времени глаз.
— Нравится? — кривая улыбка на пергаментных губах смотрелась странно.
— Дед, но почему? — Юноша не договорил, но волшебник прочитал его мысли сквозь все ментальные щиты потомственного мага.
— Потому что волшебники мельчают. Со времен Мерлина рождалось слишком мало действительно сильных магов, не озабоченных захватом власти, а в войнах всегда гибли самые лучшие. Когда мы сражались с гоблинскими шаманами во время последнего восстания, с поля Костей вернулся в лучшем случае каждый десятый волшебник.
— Я читал об этом сражении в книге, дед, — Сириус, поняв, что старик не будет сердиться за подсмотренную тренировку, несколько осмелел. — Но там не написано, где это поле.
— Его было решено навсегда отгородить от здешней реальности, над этим поработали все уцелевшие чистокровные волшебники. — Кигнус задумался, мысленно возвращаясь в те кровавые времена. — Слишком много заклинаний было произнесено тогда, и слишком много прОклятой, нечистой крови призванных шаманами существ пролилось на ту землю. Со временем, вроде бы, та местность просто исчезла, поглощенная магией, так что того сжатого и спрятанного участка реальности больше не существует.
— А еще раньше был замок Некроманта, — дед почесал грудь, где, как знал Сириус, оставалось несколько длинных уродливых шрамов, будто бы оставленных гигантскими когтями. — Безумный, но великий маг, попытавшийся подмять под себя всю страну. Я был одним из тех, кто штурмовал его замок, и там опять остался под стенами цвет английского волшебного мира. Именно там, кстати, легли костями все преподаватели и выпускники Академии боевой магии, единственного соперника Хогвартса в Англии, созданной некогда Николасом Фламелем, пока его еще интересовали такие вещи, как война. Мне повезло, я тогда был слишком молод, и старшие не взяли меня на бой с тем, чье имя было позднее вычеркнуто из человеческой памяти, а из пяти сильнейших магов того времени, ушедших в его покои, вернулось только двое, с головой Забытого в мешке. Одним из тех уцелевших, кстати, был дед Аластора Грюма, служащего сейчас в Аврорате. А другим был Николас Фламель, тогда отбросивший свои опыты и взявший в руки посох в последний раз.
В голосе старика сплелись восхищение прошлыми годами и неизбывная печаль слишком много видевшего человека.
— А сейчас, вместо того, чтобы раз и навсегда замириться, оказавшись перед лицом катастрофы, маги продолжают бороться за власть, притесняют магические расы, что выйдет боком еще при твоей жизни, внук. А нас, старых людей, помнящих последние две войны, слишком мало, чтобы кто-то прислушался к нашему голосу. Победа в последних двух войнах, в том числе над Гриндевальдом, сделала магов слишком гордыми собственной силой. Потомок рода Салазара снова появился и теперь собирает сторонников, чтобы взять власть в нашем жалком мирке, а аристократы, недовольные притоком маглорожденных, радостно присягают ему на верность. Глупцы, не желающие видеть за своей чистой кровью призрак вырождения.
— Ты думаешь, что маглорожденные нужны, дед?
Тяжелая ладонь старика легла ему на плечо.
— Если бы нас, магов, было хоть в десять раз больше — мы бы обошлись без притока свежей крови. Но политика чистой крови себя изживает, от близкородственных браков часто рождаются сквибы. А разумное обновление крови, браки с талантливыми магглокровками могли бы снять остроту кризиса, с которым мы уже начали сталкиваться последние годы. Но... кто этому поверит. Все уверены, что родовая магия не выдержит столкновения с грязной кровью и аристократы лишатся наследственных способностей. Голоса же немногих стариков, еще помнивших, как всего двести лет назад принимали в род маглорожденных и полукровок, чтобы укреплять род к вящей его славе и силе... Нас слишком мало осталось, внук. Может быть, что-то изменится в этом мире, но мы: Фламель, Цимус Французский и еще десяток другой стариков уже не в силах что-то сделать.
Спустя три года после этого разговора, старый Кигнус Блек тихо умер в своей постели, а его тело распалось прахом, едва волшебник испустил дух. Сириус стоял в группе пришедших проводить мага в последний путь аристократов и смотрел, как урну с прахом торжественно заносит в фамильный склеп глава рода, Орион Блек. В памяти юноши бились воспоминания о деде и его наполненных грустью и безнадежностью словах, глубоко запавших в душу. Пришедший на похороны старого друга Николас Фламель казался пережитком давних времен в толпе разряженных аристократов, резко контрастируя простой одеждой и тяжелым деревянным посохом с вычурными нарядами волшебников. По щеке великого бессмертного алхимика медленно стекали слезы, он прощался с частицей ушедшего навсегда прошлого. Никто не рисковал вступить с ним в беседу, — вид алхимика, державшего в руках боевой посох и повесившего на шею амулет-знак Академии боевой магии, давно забытой и проклятой всеми, кто помнил о ее существовании, не способствовал близкому контакту.
И сейчас новый глава рода Блеков старательно пытался восстановить боевое искусство прадеда, каждую свободную минуту изучая написанные вычурным почерком дневники и учебники, оставшиеся от Кигнуса Блека. Пока что магу не удавалось получить даже отдаленного подобия ауры прадеда, не говоря уж о настолько сложных и энергоемких заклинаниях, но он не терял надежды, уверенный в том, что, обретя необходимое мастерство, сможет на равных противостоять змееликому потомку Салазара.
Неверно построив в голове связывающую цепь рун, Сириус грязно выругался, когда взорвавшийся пламенем воздух оставил на его мантии несколько подпалин. Приступать к описанным на последних страницах дедовских учебников приемам он даже не пытался, опасаясь, что при ошибке просто превратится в кучу пепла. А уж применять модифицированные дедом чары, аккуратно занесенные убористым почерком на пустые листы в конце учебников... Нет, до такого уровня мастерства Блек еще не добрался, хотя, как он знал, его дражайшая сестрица тоже потерпела фиаско, не сумев полностью освоить странные для современных магов, зациклившихся на использовании палочек, техники.
Глубоко вздохнув, маг снова повторил в уме начальные такты заклятий, вливая всю доступную ему силу в собственную ауру, и зал наполнился ядовитым дымом, разъедающим даже камни. Следующий такт, предельное напряжение воли и магии — и дым сменился ледяными иглами. Такт — и сорвавшееся заклятье отшвырнуло волшебника на стену.
— Проклятье. — Сириус сполз по стене, чувствуя, как волосы на затылке намокают от крови. — Третий раз на одном и том же месте.
Помутившимся от боли взглядом маг отыскал лежавшую недалеко от него слабо искрящую палочку и попытался дотянуться до нее рукой. Но еще быстрее к нему метнулась тонкая фигура, прошедшая сквозь приоткрытую дверь тренировочного зала. Сириус почувствовал, как его осторожно прислоняют обратно к стене, убирая прилипшие к лицу волосы.
— Сириус, вы сумасшедший, — черные глаза Алики Гринграсс были наполнены страхом. Девушка, размахивая палочкой, наложила повязку на голову аристократа. Под осторожными прикосновениями и дуновением исцеляющей магии боль постепенно отступала, но Блек все еще чувствовал себя так, будто его вывернули наизнанку, а потом вернули в обычное состояние. Боль от отката сорвавшихся чар все еще была очень сильной, так что волшебник позволил девушке помочь.
— Это неизбежный этап, — прохрипел Сириус, криво ухмыляясь окровавленными губами. — Невозможно без ошибок освоить такие чары.
— Но ведь можно же включить накопители и страхующие чары?! — Алика в гневе ударила Блека кулачком в грудь. — А если бы меня не было рядом?
— Накопители работают на полную мощность, — ответ волшебника заставил девушку подавиться возмущением. С трудом отлипнув от стены, маг сделал несколько неуверенных шагов. — Если бы они не работали, меня бы тонким слоем размазало по стенам этого зала.
— Мерлин! — Алика буквально взвилась от возмущения. — Лорд Блек, вы можете погибнуть!
Она ловко перекинула руку не до конца очнувшегося волшебника через свое плечо, поддерживая пошатывающегося Блека.
