— Понятно...
— Андрэ очень хвалит твои успехи, говорит, ты удачно попал в команду Скалы на соревнования. — Аврор, сменив тему, палочкой активировал защиту боевого зала поместья. — До первого соревнования мы успеем изучить еще несколько небесполезных вещей. — Он ухмыльнулся.
— Например?..
— Сегодня я расскажу тебе о невербальной магии. А потом... Потом мы займемся темной стороной искусства. — Киаран спокойно посмотрел на меня. — Помни, что не темная магия делает человека злым, а только его собственные мысли и поступки. С этого начинают уроки во всех аристократических семьях, и в это, к сожалению, не могут поверить многие, очень многие магглорожденные и полукровки, которых в вашей стране возглавляет Великий Дамблдор.
— Невербальные чары, — аврор уселся на трансфигурированный стул, — по сути, являются сочетанием мысли и желания. Словесная формула, облегчающая их выполнение, — всего лишь инструмент, действительно же важным является только твоя воля, твоя мысль и твое желание создать заклятье.
— Тогда почему невербальные чары так редко используются?
— Во-первых, не все обладают отточенной тренировками волей и контролем силы. Во-вторых, как и темные искусства, невербальная магия, особенно если она еще и выполняется без палочки — опасна. Иногда одного желания человека в состоянии аффекта достаточно, чтобы убить находящихся рядом. Поэтому здесь важен максимальный контроль. Контроль, воля и желание. Иначе — сам понимаешь, неспособные справиться с собственной силой маги не нужны никому.
— И что с ними бывает?
— М-да... — Аврор потер один из шрамов на лице. — Было несколько лет назад дело у Аврората. Один юноша, наследник благородного семейства, решил нацепить старинный фамильный артефакт, как раз дававший способность к мысленной беспалочковой магии — уникальная вещь, кстати, до сих пор хранится у них в роду. Так вот... Когда от одного его желания поместье рухнуло в пыль, вызвали нас. А он стоял в водовороте силы, и смеялся, а от его смеха чернела земля. Как выяснилось позднее, накануне они хорошо выпили с друзьями, и у него чудовищно болела голова, до такой степени, что хотелось уничтожить весь мир. В итоге мы его смогли оглушить, хотя думали, что придется попросту убивать — артефакт, повторяю, был очень хороший, да и парень слабаком не был.
— И в итоге?
— И в итоге этот фамильный амулет так же хранится на полке в самом глубоком семейном сейфе, юноша отделался испугом, десятком переломов и лишением силы на несколько лет, а мы — авроры — получили по ордену и куче магических травм на каждого.
— Так что с одной стороны, я понимаю всех этих любителей запрещать тайные знания. Так действительно безопаснее для обывателей. С другой же — преступление уничтожать древние книги только потому, что они могут быть опасными. Немало авроров, особенно из благородных родов, до сих пор владеют и темной магией, и беспалочковыми, и мысленными чарами, и до сих пор никого невиновного не убили. — Киаран помотал головой и поднялся. — А теперь займемся мысленными чарами.
Тот же день. Хогвартс.
— Интересно... Как же могут быть старостами предатель крови и... девушка, не отличающаяся чистотой крови? — Большинство слизеринцев захикали в ответ на эту фразу Малфоя, с удовлетворением рассматривавшего покрасневших Уизли и Грейнджер.
Невилл поморщился. Малфой, до недавнего времени особо себя не проявлявший себя в межфакультетских стычках, снова пошел в атаку, выбрав для себя две самые уязвимые мишени на пятом курсе Гриффиндора.
— Малфой, заткнись, — Гермиона все же ответила. — Если ты не способен прожить дня, чтобы к кому-то привязаться, это твои проблемы.
— Привязаться? — Блондин рассмеялся. — Привязываются к тому, что этого достойно, а вы двое — оскорбление всей волшебной школы.
Рон вскинул палочку, целясь в лоб слизеринцу, но Гермиона успела отвести её в сторону, и заклятье, вызывающее язвы на лице, прошло мимо. Малфой засмеялся.
— Правильно, грязнокровка, держи своего дружка на цепи, а то покусает кого-то.
Под гогот слизеринцев Рон попытался еще раз проклясть Малфоя, но ему помешал вошедший в кабинет Флитвик.
— Десять баллов с Гриффиндора за нападение на сокурсника, мистер Уизли.
Гермиона буквально подскочила на месте, с ненавистью смотря то на рыжего, то на блондина, сейчас довольно ухмыляющегося.
— И минус десять баллов со Слизерина за хамство и провоцирование на нападение, мистер Малфой, — полугоблин насмешливо посмотрел на враз помрачневшего аристократа. — Еще минус десять баллов со Слизерина за "грязнокровку".
Заворчавшие слизеринцы сверлили гневными взглядами спину гриффиндорской старосты, но возражать учителю чар, бывшему когда-то лучшим дуэлянтом Европы, не решались.
Невилл, оглядев зал, понял, что после урока будет новый виток конфликта, и приготовился к неприятностям.
Гриффиндорцы, вышедшие после урока из кабинета первыми, нестройной толпой направились к Большому залу на обед. Однако же в спину шедшей одной из последних Гермионе внезапно попало заклинание подножки. Девушка упала, рассыпав по полу свои вещи.
Смеющаяся компания слизеринцев, вышедших из кабинета, наблюдала, как стиснувший палочку Рон и присоединившийся к нему Томас пытаются понять, кто запустил в спину старосте заклинание.
— Малфой, ты паршивый ублюдок! — покрасневший от гнева Рон уставился на презрительно улыбающегося блондина.
— Неужели, Уизли, ты в самом деле так думаешь? Может быть это ты бесполезный нищий, живущий в развалинах, как их там называют? Аааа... В Норе! — последнее слово Малфой выдавил сквозь смех. — Нора — это ведь такая вонючая дыра в земле, верно?
Невилл, присевший рядом с Гермионой, помог ей собрать учебники, сжимая одной рукой палочку в рукаве — сейчас явно начнется массовая драка подтянувшихся ближе гриффиндорцев со стоящими за спиной малфоя слизеринцами.
— Stupefy! — Рон первым вытолкнул из себя заклинание, размахнувшись палочкой.
С обеих сторон полетели разноцветные лучи и облака заклинаний, пока еще в большинстве своем слабых, но некоторые из атак были довольно опасными.
Невилл, выставив щит, в который тут же ударилось несколько слабых проклятий, отошел в сторону, прикрывая девушек широким золотистым полотнищем Protego. Несколько студентов уже упало на землю, обезображенные самым причудливым образом из-за смешавшихся заклятий. В щит влетело и разбилось искрами несколько цветных лучей, заставляя Невилла вливать энергию в защиту.
Тяжело вздохнув, юноша шагнул вперед, усилием воли удерживая защиту вокруг себя и сгрудившихся за его спиной однокурсниц. Вспышки заклятий между сцепившимися гриффиндорцами и слизеринцами становились реже — большую часть спорщиков уже уложили на каменные плиты в совершенно непотребном виде. Оставшиеся, наиболее везучие или наиболее опытные, продолжали забрасывать противников все более противными сглазами.
— Insendio! — в голове зашумело от слишком мощного пока что для Невилла заклинания, но огненная струя толщиной в тело человека прошла над головами сцепившихся студентов. — Прекратить бой, недоумки!
— Лонгботтом, ты не слишком много на себя берешь? — раздался выкрик какой-то из слизеринок, точно так же спрятавшихся за спинами парней.
— Мисс, — несмотря на выступивший на висках пот, Невилл удерживал огненный факел. — Мне кажется, что устроившие драку в коридоре люди недостойны звания аристократов.
— Что здесь происходит?! — Из кабинета вышел Флитвик с палочкой в руках. — По пятьдесят баллов с Гриффиндора и Слизерина, молодые люди. Все, кто в центре боя — вечером на отработку к Филчу: Малфой, Томас, Финниган, Кребб, Гойл, Уизли, Грейнджер, Нотт, это я вам всем говорю.
— Мистер Лонгботтом, — полугоблин обернулся к убравшему огонь и привалившемуся к стене юноше. — Пятьдесят баллов с Гриффиндора за опасное заклинание, примененное в школе... И сорок пять баллов вашему факультету за его правильное исполнение в нужную минуту.
— Leviosa Circle — бессознательные тела, повинуясь взмаху палочки Флитвика, поднялись в воздух. Небрежно помахивая палочкой, профессор Чар направился в сторону медблока, знаком приказав следовать за собой всем, получившим отработки.
— Невилл, откуда ты знаешь столько заклинаний? — Лаванда Браун с восхищением взглянула на парня.
— Лаванда, лучше помоги мне отойти от стены, — юноша с трудом сделал шаг. — Это чертово пламя выпило большую часть моих сил.
Блондинка, благодарная за то, что Лонгботтом отразил несколько летевших в нее заклинаний, осторожно помогла ему добраться до дверей Большого зала, где Невилл, сделав над собой видимое усилие, пошел самостоятельно.
17 сентября 1995 года. Франция.
Первый выходной за две недели, совпавший у нас с Флёр, мы предпочли провести только вдвоем — Флёр, выжатая периодом адаптации на работе, и я, не менее уставший за время совмещения учебы и тренировок, спрессованных Маховиком времени в один клубок. Даже бесчисленные вливаемые в меня зелья не могли избавить меня от усталости душевной, хотя и снимали усталость тела и ума. Местом отдыха мы выбрали небольшую укромную поляну в лесу возле озера, благо осень в этом году была теплой.
Полянка, защищенная нашими объединенными заклинаниями от случайного взгляда, была совсем крошечной, сразу за деревьями журчал ручей с кристально-чистой водой, еще не успевшая пожелтеть осенняя трава слабо шелестела под легким дуновением ветра.
Мое режущее заклинание вырубило в земле прямоугольную щель, а Флёр левитацией подхватила отделенный кусок дерна, открывая углубление для костра. Повинуясь взмаху палочек, увеличившиеся в размерах смолистые поленья из сумки нырнули в ямку, занимаясь весело трещащим огнем. Запахло свежей смолой.
— Наконец-то свобода. — Я весело улыбнулся довольной девушке. — Учеба в Шармбатоне гораздо лучше, чем в Хогвартсе, но тебя мне не хватает.
— Правда? — С хитринкой в глазах протянула Флёр, подходя чуть ближе. — А мне говорили, что тобой уже заинтересовались некоторые самоуверенные особы на старших курсах. — Улыбка девушки стала хищной.
— Ну... — протянул я, решив подшутить, — там есть очень даже симпатичные...
Получив кулачком в грудь, я быстро продолжил: — Симпатичные для моего бывшего друга Уизли, а мое сердце занято одной прелестной девушкой.
Кулачки по инерции еще раз ударили меня по плечам и груди, а потом мне достался легчайший поцелуй в щеку.
— И я собираюсь просить руки этой прекрасной девушки в тот же день, как мне исполнится шестнадцать лет, — прошептал я в нежное ушко.
Мягкие теплые губы прикоснулись к моей щеке, легкий аромат от волос и кожи прижавшейся ко мне девушки разжигал настоящий пожар внутри. Флёр, оставаясь в кольце моих рук, потянулась, от чего её грудь четче проступила сквозь тонкую ткань, вызвав у меня легкое помутнение рассудка. Победно посмотрев на меня, девушка ушла к ручью, плавно покачивая бедрами. Проводив ее взглядом, я со вздохом принялся раскладывать палатку, пусть и расширенную с помощью заклинаний, но все же требующую физической силы при установке. Серебристый купол палатки наконец уступил моим усилиям и плавно закачался под порывами лесного ветра.
— Я тебя слышу, — различив в шорохе травы легкие шаги девушки, подкрадывавшейся сзади, не оборачиваясь, сказал я.
Фырканье любимой показало, что она надеялась подойти незаметно.
— Скоро ты станешь похожим на Киарана. — Дружески подколола она меня.
— Главное, чтобы не на Аластора. — Мы оба расхохотались, вспомнив старого аврора-параноика. — Тогда бы я кидал Аваду на каждый подозрительный звук.
— М-да, не представляю себе семейную жизнь такого человека... — Флёр улыбнулась.
Мы сидели на покрывале возле костерка, глядя, как магическое пламя лижет смолистые поленья, а небольшой котелок над огнем постепенно нагревается, пуская пар.
— Все же на природе гораздо спокойнее... Мы тут как будто снимаем множество масок... — Я не отрываясь смотрел на огонь.
— Ну... В обществе мы должны выглядеть и вести себя соответственно, а тут мы одни. — С загадочной улыбкой в голосе буквально пропела Флёр.
— Да, даже в спокойном Шармбатоне или у вас дома не так хорошо. В Шармбатоне на меня тоже косятся, особенно после того, как я стал бессменным ассистентом преподавателя боевой магии.
— Папа говорил, что преподаватели хвалят тебя. А мадам Максим, с которой maman иногда пьет чай, утверждала, что ты один из самых сильных волшебников, виденных ей за всё время работы в школе.
— Честно говоря, это сильно раздражает. После жизни в магловском мире мне сложно привыкнуть к вниманию... особенно к вниманию девушек. — Я вздохнул. — Тот же Рон на моем месте прыгал бы от счастья, а меня это вводит в ступор.
— Внимание говоришь? — С притворной строгостью прорычала Флёр. — И в чем это внимание заключается?
— Пока — в паре приглашений в гостиные женских факультетов, к счастью, я сошелся с братьями Рагнаррсонами с моей группы, они не оставляют меня там в одиночестве. Смеются, правда, но помогают мне не скомпрометировать себя.
— Скомпрометировать?
— Твой отец и Киаран рассказали мне о некоторых принятых во Франции способах заполучить перспективного жениха... Сказали, что, раз уж моему крестному пока сложно появляться здесь, то лучше уж меня просветят они. Если честно, я был в ужасе от услышанного, лучше уж еще раз встретиться с Пожирателями смерти.
Флёр рассмеялась, но было видно, что услышанное ее обеспокоило.
— Если какая-нибудь девчонка попытается наложить на тебя лапу...
Я прервал её.
— Мне не интересны "какие-то там девчонки", любимая. Рядом со мной есть ты — и больше никто мне не нужен.
Долгий поцелуй был наградой за мои слова, а потом Флёр каким-то непостижимым образом оказалась у меня на коленях, буквально сводя с ума близостью теплого женского тела. По краю затуманенного сознания проплыла мысль, что хорошо бы вспомнить показанные Киараном упражнения контроля.
Наш становящийся все более жадным поцелуй разорвало шипение в костре — вода таки закипела и теперь выплескивалась из котелка. Выдернув из рукава палочку, я направил ее на котелок, поднимая его над огнем. В зависший в воздухе котел упали вырванные из сумки травы, и ослабевшее пламя снова стало облизывать закопченные стенки, не давая воде остыть.
— Когда я думаю о предстоящем нам годе ожидания — он кажется невыносимо длинным. — Я погладил мягкие волосы, зарываясь пальцами в шелковистые пряди.
Положившая мне на плечо голову девушка вместо ответа прижалась еще крепче, закрыв глаза.
— И сразу после помолвки мне придется возвращаться в Англию. Всё решится только там. Только оказавшись в спокойной гавани вашего дома я начал понимать, что такое ответственность за доверившихся мне людей. Сириус, Ремус, те аристократы, которые присоединились к нам, сейчас покупают своими усилиями время для того, чтобы я смог лучше подготовиться к войне.
— Да, отец тоже говорил, что рано или поздно Англия вспыхнет новой войной. — Флёр помрачнела. — Как бы мне хотелось, чтобы он ошибался...
