— Время.
Появились они на небольшой площади, громко именованной Когтевран в честь великой волшебницы, по легенде проживающей здесь в далекие времена. В ее центре находился фонтан со статуей Кандиды, а по трем сторонам от нее расходились вымощенные булыжником мостовые, одна из которых вела к торговому кварталу, другая к ратуши, а третья к выходу в маггловский Эдинбург. Казалось, что каждая дорога была едва ли длиннее двухсот метров, однако при ходьбе по ним улица быстро расширялась и уходила вдаль так, что глаз даже не замечал изменений.
— Говорят, сама Кандида в древности зачаровала это место, — послышался Гарри за спиной тихий голос кого-то из авроров.
Большинство членов их группы настороженно осматривалось, но Гарри не стал: он уже выучил эту площадь наизусть из-под мантии-невидимки. За прошедший месяц в стенах ратуши приходилось бывать часто, но известные лица старшего круга старались лишний раз не показываться перед неоднозначно настроенными местными. По крайней мере, в те самые тяжелые две недели изоляции, когда хаос достиг критической точки, а власть Ордена только успела заявить о себе, и доверять ей было не за что. К тому моменту Джордан и близнецы начинали активную пропаганду, которая лишь сейчас стала давать первые результаты.
Люди на улицах встретили появившийся Орден настороженным молчанием. Стоявший неподалеку Сэвидж кивнул Грюму в знак того, что никаких угроз не наблюдалось. Его отряды, расставленные вдоль дорог, были ощутимо напряжены и прожигали глазами каждое подозрительное движение теней в окнах, дверных проемах и узких переулках. Слившиеся с толпой люди Люпина же напротив выглядели естественно и вовсе не привлекали к себе внимания.
Без каких-то предварительных выступлений вся процессия из пятнадцати магов, в которую ради эффекта были отобраны лучшие из имеющихся авроров, уверенно двинулась к восточной улице под заинтересованными взглядами собравшихся. Площадь стала наполняться людьми, они занимали открытые переулки и тротуары. В толпе можно было увидеть всех: седых стариков и их внуков, разодетых в атлас богатых чистокровок и скромных служащих Министерства, оборотней в перешитых мантиях и даже несколько выбравшихся к людям вампиров, сверкающих глазами из затененных окон. Гарри не заметил, как к их группе присоединился Ринальдо, оттеснив ближе к центру процессии какого-то аврора. Он держался левой руки Грюма и шел, отставая от них на шаг.
Как и было запланировано, у ратуши их уже встречали расставленные среди толпы фотографы и корреспонденты, которым за правильно представленную информацию были обещаны места в редакции газеты "Вольного вестника". Несколько фотовспышек на мгновение ослепили Гарри, но Грюм, не обращая на прессу никакого внимания, шел дальше, ровно смотря перед собой волшебным глазом. Его плечи были широко расправлены, в пример обычной сутулости, а шаг чеканил ритм одного ему известного марша, несмотря на хромоту задавая темп всей группе. Когда белые пятна перед глазами ушли, а Гарри встал на полшага позади Аластора и оглядел внимательным взглядом площадь, то сразу понял, какое впечатление произвело их появление на публику. На них смотрели с уважением, с презрением, с интересом и без него, их оценивали и запоминали. Но в первую очередь их боялись.
В наступившей под заклятием Сэвиджа тишине голос Грюма прозвучал стремительным громовым раскатом.
* * *
— Месяц назад Темный Лорд Волдеморт захватил власть в Министерстве Магии и оккупировал свободные земли Великобритании. Волшебники Лондона первыми ощутили на себе его железный обруч насилия и произвола.
От резко наложенного силенцио уши вампира внезапно заложило так, что пришлось продувать их через нос. Удивленно хмыкнув, он спрятался за зачарованной от света занавеской и с уважением подумал о том человеке, который отвечал в Ордене за безопасность мероприятия. Редкий маг мог пронять организм неживого вампира. В последний раз перепонки так щекотало от ярости взбешенного Риджа, когда выяснилось, что кто-то из ударной группы ходил в деревню за девками, настолько перепив эля, что забыл о маскировке. Вампиру думалось, что после круцио командира, тот несчастный вполне мог поменять ориентацию.
— Аврорат вопреки присяге отрекся от народа и склонил голову перед Злом, покорный его преступной воле!
Молча покачав головой, вампир прошел в дальнюю от площади комнату и рассудил, что его подельнички все-таки проспорили ему пять галеонов. Верно он думал: купил все-таки Лорд Аврорат, купил!
— За нами стоял выбор: сдаться на милость врага или с честью выполнить долг перед Родиной, железной стеной встав на пути убийц.
Вжавшись спиной в стену, вампир недовольно выглянул в окно. За ним, как ни в чем не бывало, ездили машины, спешили по делам прохожие, и голуби, собравшись стайкой у ног старушки, объедали воробьев. Окно выходило в маггловский Эдинбург. Солнце то показывалось из-за туч, то скрывалось обратно, но идти в город все равно не хотелось. Не то, чтобы вампир чего-то боялся, просто было лень подстраиваться под магглов в их собственном мире и искать для колдовства темные переулки. Ради интереса он попробовал вслух выругаться, но с губ сорвался только тихий хрип. Кейн его предупреждал об этом, но он все равно надеялся, что обойдется. На подоконнике стояла кружка с недопитой кровью, которую литрами еще в Уэльсе сцедили с магглов, заготавливая запасы для финального наступления. Одним большим глотком он выпил ее всю и почувствовал, как стал незначительно сильнее. Этого хватало для шепота.
— Отреклись ли мы от старых клятв? — все еще слышались громкие слова Грюма с другой стороны дома. — Нет. Позволим ли мы злу распространяться по всей земле, отравляя ярд за ярдом нашей Родины? Никогда.
Вампир тихо попытался посмеяться, но вышло у него скверно. Однако голоса на заклинание хватало. Все то, что вампиры не могут управляться с белой магией, — глупости, иначе, как бы они пили кровь светлых волшебников? То-то и оно. А ведь она, зараза, вкусная. Он сделал мысленную заметку попросить ее у Кейна, когда вернется. Так сказать, за вредность. Ридж ведь обещал им полноценное снабжение до осени, так вот и пусть снабжает!
— В той стремительной борьбе погибали наши братья, но дух каждого из них делал нас сильнее. К нашим силам примыкали новые волшебники, не желавшие жить под властью диктатора...
Следующие слова Грюма вампир уже не слышал, полностью сосредоточившись на самом счастливом из своих воспоминаний: моменте пробуждения. Тогда он проснулся в лесу и понял, что не умер после того, как его грудь разодрал медведь. Смерть была разбита, и он пережил ее.
На вызов патронуса незамедлительно явилась тусклая серая мышь. Если бы кто решил поставить ее рядом с настоящей, то без опыта бы и не определил, какая из них была призраком. Может быть, именно из-за этого считалось, что вампиры не способны к делам света? Во всяком случае, к ярким эффектам они точно приучены не были. Он всегда верил, что его полевка прекрасно способна прогнать дементора, хотя проверять не приходилось: рыбак рыбака видит издалека, как говорится. Свои на своих не нападают. Как-то однажды один из "светлых" ему сказал, будто это из-за того, что у него нет души. Тогда вампир громко рассмеялся в ответ и выпил его до дна просто назло.
— Грюм на месте, — сорванным шепотом передал он послание. — Судя по тому, как разошелся — еще на полчаса затянет. Скажи нашим, чтобы начинали.
Он слабо кивнул мыши, и ему показалось, что и она кивнула в ответ. Проскользнув в щель между стенами, словно в нору, она махнула хвостом и быстро испарилась, будто ее и не было.
* * *
Гарри ощутил какую-ту суету за спиной и повернул голову вполоборота. Люпин о чем-то тихо, но быстро говорил Сэвиджу, еле разжимая губы и стреляя глазами по толпе, будто надеясь отыскать в ней диверсантов. Ринальдо явно был недоволен, но держал себя в руках и сейчас что-то просчитывал в уме, вероятно, думая, имеет ли смысл прерывать речь Грюма или стоит подождать ее окончания. Одними губами он шепнул пару слов на ухо Ремусу, и тот незаметно растворился за их спинами. Все же оборотни — существа ночи, и как любимых детей тьма богато их одарила. Лучшие воры Лютного переулка были вампирами, но убийцы всегда набирались из рядов оборотней.
Грюм еще что-то говорил на протяжении десяти минут, голосом отделяя зерна от плевел и указывая, где народу искать истину и что является заблуждением. Но Гарри перестал его слушать в тот момент, когда увидел, как люди Ремуса один за другим покидают улицу и спешно аппарируют, едва пересекая порог антиаппарационного щита над ратушей. Что-то было не так, и по ускорившейся речи Грюма Гарри понял, что тот уже все знает, но не решается прервать выступление. Все люди из его личного отряда стояли за спиной неподвижно, ничем не выдавая беспокойства. Фотографы все также делали снимки, репортеры строчили по склеенным пергаментам, а приведенная близнецами массовка скучала. Наконец, на торжественной ноте окончив выступление и провозгласив рождение нового порядка, Грюм развернулся на железной ноге и уверенно захромал к дверям ратуши вместе со всей своей свитой.
— Докладывай, — рявкнул он на Сэвиджа, едва двери ратуши за спинами захлопнулись и группа авроров изнутри стала блокировать их заклинаниями, а другая по приказу Ринальдо спешно снимала установленный над ратушей щит.
— Бунт в Хогсмиде, — Сэвидж оттеснил Гарри к стене и сейчас невербально наколдовывал себе удобную одежду взамен поношенной аврорской мантии. — Кровавый.
— Щит?
Авроры из группы защиты подтянулись и быстрее прежнего стали махать палочками. Ринальдо оглядел их оценивающим взглядом:
— Будет снят через минуту.
— Да не этот! — зло гаркнул Грюм. — Над Хогсмидом щит?
— Не наблюдалось.
Грюм сухо кивнул и прошелся по комнате из угла в угол.
— Аппарация по готовности до Хогсмида, бунтовщиков по возможности брать живьем, приоритет — Хогвартс. В опасной близости от школы — убивать.
Ринальдо сухо кивнул и послал патронусов с приказами командирам страхующих отрядов.
— Вряд ли в этом есть необходимость, — усмехнулся Грюм, растянув губы в предвкушающей улыбке. — Там уже и без нас повеселились.
Сэвиджу в это верилось слабо: он точно знал, что Артур так веселиться не умел. Максимум он мог поверить в то, что Уизли вытащил оттуда жену. Защитным отрядам из Хогвартса требовалось время, чтобы добраться до деревни. Так что сейчас бой там должен был вести Люпин с его людьми, первыми покинувшими Эдинбург. Впрочем, зная Ремуса, Сэвидж бы поставил на то, что он не орудует ничем опасней Ступефая.
— Трус, хоть и оборотень, — тихо пробормотал Ринальдо себе под нос.
Наконец, щит был снят с яркими искрами, и первым, что произошло после этого, был громкий хлопок аппарации Грюма, подхваченный еще десятком его авроров. Ратуша была пуста, так что изменения в планах Ордена должны были остаться максимально засекреченными. За минуту до этого Аластор лично отдал приказ паре своих людей восстановить щит сразу же после того, как основной отряд аппарирует к Хогсмиду.
Ринальдо с интересом посмотрел на Гарри и задался вопросом о том, что на самом деле представлял собой этот юноша, по привычке разыгрываемый Орденом в политике. За свои семнадцать лет он стал дважды помятой картой и, похоже, на нем думали сыграть в третий раз. Его лицо выражало волнение, но вызывал ли его страх или неясное предвкушение, Сэвидж не знал. Парень был не сформирован, юн, и что-то самое главное, значительное, роковое только начинало в нем зарождаться. Ринальдо очень хотелось нащупать это «что-то» до тех пор, когда оно проявится в полную силу.
Наконец, из зала исчез и Поттер. Осмотревшись по сторонам и убедившись, что в ратуше больше не осталось никого, кроме дежурных, Ринальдо аппарировал замыкающим. В животе и груди разгоралось с новой силой сладкое, тянущее предвкушение, не дававшее ему стоять спокойно с того самого момента, как Грозный Глаз поднялся по ступеням.
Глава 13. Исход
3 августа 1997 года, полдень, Коукворт.
— Мя-я-я-я-у!
Северус крепко сжал зубы и, пока Нарцисса его не видела, отбросил животное от ног легким пинком, невозмутимо продолжая помешивать лопаткой суп-лапшу.
— Не бей Кота! — тут же отозвалась она, не поднимая носа от исписанной мелким почерком бумаги. — Дай ему кусок грудки из-под крыла, он ее любит больше всего.
Кот, косящийся из-за холодильника на Северуса, согласно мяфкнул и дернул усами в знак готовности к обеду. Тяжело вздохнув, Снейп выключил горелку, достал из супа кусок курицы и с помощью вилки и ножа стал потрошить крыло с тем видом, с которым особо усердные студенты приводили в негодность флоббер-червей.
Уже неделя прошла с тех пор, как Нарцисса оформила особый абонемент и сгребла из библиотеки все материалы по древним легендам, истории средних веков и инквизиции для подробного домашнего изучения. Судя по накопившимся в гостиной стопкам бумаг, книг и чайных кружек, исследование проходило удачно. Однако стоило Северусу начать выспрашивать о результатах, Нарцисса тут же одергивала его несвойственным ей строгим взглядом и непременно говорила: «Потом».
«Потом, так потом», — однозначно решил для себя Северус и больше этим вопросом не задавался. Работа все не находилась, время шло к осени, и нужно было что-то решать. По всему выходило, что решение лежало на севере: в Глазго, Эдинбурге и густых лесах Хогвартса, за милю от которого были припрятаны несколько тысяч фунтов наличными. На юге оставались тайники у Лондона, но добираться к ним без магии было сложнее.
— Северус, а ты много знаешь о своей родне по матери? — неожиданно задала вопрос Нарцисса и, отхлебнув из чашки глоток чая, повернулась к нему.
— Древний род Принцев, по преданию ведущий род от Эдуарда Третьего, — недоуменно пожал он плечами, опуская остатки курицы в суп. — Мать очень любила напоминать об этом отцу.
— И все?
— Лорд как-то обмолвился, что Принцы всегда были преданнейшими сторонниками Гонтов, — Северус нахмурился и поднял бровь, отбрасывая вилку с ножом в мойку и вытирая руки о полотенце. — То ли они их младшая ветвь, то ли Гонты как-то затесались им в сиры…
— Исключено, — резко отрезала Нарцисса и повернулась назад к записям. — Гонты бы скорее удавились, чем признали себя младшей ветвью какого угодно рода, кроме самого Салазара.
— Дружба? — флегматично предположил Снейп.
Нарцисса что-то непонятно пробормотала себе под нос и недовольно сморщилась, забавно нахмурив брови так, что Северус не смог сдержать улыбки.
— А тебе-то что за интерес? — осторожно полюбопытствовал он, оглядывая скопившуюся перед ней за утро стопку книг по Столетней войне.
