Начальство посчитало время, потраченное мной для укрепления здоровья — прогулами и вычло соответствующую сумму из моей зарплаты. Я попыталась воспротивиться — зарплату и так выплачивали с задержками и не полностью, но мне пригрозили увольнением.
Тогда я подала на них в суд. Суд удовлетворил мои требования, хотя и не полностью: болезнь он мне так и не засчитал, но хотя бы присудил начальство выдать долги по зарплате. Правда, их мне так и не выдали, аргументируя свое бездействие тем, что у них "совсем нет денег". Интересно, на шикарный ремонт в кабинетах начальства и элитной комнате отдыха их почему-то хватает!
Вообще у меня постепенно стало создаваться впечатление, что пилоты, да и другие высококвалифицированные работники Островлику не нужны. Точнее, они не нужны его правительству, судя по низкой зарплате и постоянной ее задержке у служащих. Я, когда работала тренером и то больше получала!
Потом произошел теракт.
После взлета, выровняв лайнер и положив его на курс, я передала управление второму пилоту и отправилась выпить чаю. Полет проходил нормально, и у меня появилось около часа отдыха, как обычно в это время. Всего мы будем находиться в воздухе порядка пяти часов, поэтому пилотам необходимо устраивать такие передышки.
Примерно через двадцать минут, все еще находясь в комнате отдыха для экипажа, я услышала подозрительный шум в салоне. Выглянув, я обнаружила группу семнадцатилетних вегенов с пистолетами, а у одного был лазер.
— Все тихо, а то мы здесь все разнесем! — визгливо закричал подросток с лазером.
Пассажиры послушались, прекрасно осведомленные о неустойчивой психике вегенов.
Я быстро вернулась в комнату отдыха. Надо было что-то делать, но никаких дельных мыслей в голову не приходило. Тогда я попыталась связаться с кабиной, чтобы пилот заблокировал входную дверь, но, включив передатчик, поняла, что уже опоздала. Из него доносились требования террористов вернуться в Островлик. Тогда, вооружившись своим оружием (баллончиком и маленьким пистолетом, которые я приобрела, чтобы защищаться от развратников), я закрылась в шкафу, предварительно заперев туалетную комнату.
— Где первый пилот?! — заорали, врываясь в комнату. Но, обнаружив запертый клозет, прекратили мои поиски и потребовали, чтобы я оттуда выходила. Так как он был пуст, никто, естественно, не ответил. Они попытались выломать дверь, но она была специально укреплена против подобных попыток, что меня очень порадовало.
Тогда они оставили у туалета мальчишку с пистолетом, чтобы он меня стерег и ушли обратно в салон.
Все это я наблюдала через решетчатые отверстия шкафа, предназначенного, вообще-то, для хранения полотенец, гигиенических пакетов, салфеток и запасной формы экипажа.
Усмехаясь, я подождала, пока страж встанет спиной ко мне, и тихо вышла из укрытия. Пистолет у меня был с глушителем, поэтому никаких проблем со звуком не возникло.
Затащив тело в туалет и подтерев кровь, я прихватила пистолет мальчишки и, заперев дверь, стала обдумывать, как же мне пробраться в кабину.
Интересно, сколько всего террористов? В салоне я насчитала пятерых, из них один уже обезврежен. Но в пилотской кабине тоже, скорее всего кто-то есть, поэтому надо действовать из расчета, что их было как минимум шестеро.
Снова выглянув в салон, я обнаружила тех же четверых. Н-да, мимо них я пройти не смогу, я ведь не воин, а всего лишь слабая девушка...
Оставался путь через вентиляцию. К счастью, газообмен во время полета был автономным, то есть имелись специальные запасы чистого воздуха. И, соответственно, помещения, в которых он хранился и вентиляционные шахты, через которые распространялся по лайнеру.
В туалет вентиляционных решеток не выходило, поэтому меня вряд ли заподозрят в их использовании.
Вспомнив своих давних знакомых (тех, которых я спасала при посадке на эту странную планету), я слегка усмехнулась. У Васи на поход по вентиляции не хватило бы смелости, да и сил, а Маня... Она сразу бы застряла.
Пока я добиралась до пилотской кабины, я поняла еще одну тонкость вентиляционных шахт. В целях очистки воздуха от пыли их поверхность была покрыта слоем какого-то маслянистого вещества, к которому и прилипала вся грязь. Оно не было вонючим, но тут явно уже давно не убирали, поэтому когда я, наконец, доползла до заветного места я была похожа на загорелого дикаря в боевой раскраске.
То, что я увидела через решетку, меня просто взбесило! Второй пилот сидел на месте, а рядом, на моем кресле, развратник с лазером обрабатывал какую-то молодую пассажирку. А она даже не пыталась сопротивляться, видимо до смерти напуганная оружием.
С грохотом свалившись на второго пилота, я выпустила в голову насильника всю обойму и лишь тогда опомнившись, нажала кнопку, заблокировав, таким образом, вход в кабину. После этого я дополнительно включила антителепортационную защиту и перекрыла вентиляцию. Все это время идиотка девчонка отчаянно визжала.
— Заткнись, дура! — зло бросила я ей. — Ты! Свяжись с начальством, пусть присылают полицию в аэропорт.
— Сейчас, — пилот испуганно посмотрел на меня и подчинился.
Пока он вел переговоры, я подобрала лазер преступника и проверила его заряд. Он был почти пуст.
— Да замолчи же ты, в конце концов! — я швырнула в истеричку аптечкой. — Выпей успокоительного, а заодно и снотворного, чтобы не мешаться под ногами.
Она подчинилась, а я проконтролировала, чтобы не было передозировки. Таблетки быстро подействовали, и она свернулась калачиком почти в обнимку с трупом.
— Тебе тоже надо выпить успокоительного, — нервно заметил второй пилот. — А то вон, даже дрожишь вся от страха.
— Сам пей! — прикрикнула на него я. — Вон из кресла!
Он так резво вскочил с места, что задел штурвал, и пол начал кренится в сторону. Я уселась на его место, выровняла лайнер и только тогда оглянулась. Второго пилота не было.
— А, черт! — выругалась я, вновь включая антителепортационную защиту.
Как я могла забыть, что мой помощник — веген?!
— А к тому же еще и трус, — процедила я сквозь зубы.
Меня действительно всю трясло, но не от страха, а от ярости.
После благополучной посадки я покинула лайнер через запасной выход, предоставив полиции самой разбираться с остальными террористами.
Мне выдали награду за оперативные действия в экстремальной ситуации, и на этом история бы и завершилась, если бы не один факт.
На меня подали в суд. Главное за что — за то, что я убила двух террористов, один из которых к тому же являлся еще и насильником! В результате меня арестовали и поместили в следственный изолятор.
— Зачем тебе понадобилось их убивать? — несчастным голосом спросил адвокат, который должен был защищать меня.
— А что, я должна была смотреть, как они убивают моих пассажиров? — агрессивно отреагировала я. — Пока лайнер в воздухе я отвечаю за их безопасность!
— Но это же были дети!
— Не дети, а наглые, невоспитанные, развратные подростки! Они уже были способны понять, что совершают преступление... и что за этим последует наказание!
— О господи! Ладно, допустим первый был убит при самозащите... Но второй даже не успел достать лазер!
— Я должна была ждать, пока он это сделает?! — возмутилась я. — Вот уж не дождетесь! С насильниками только так и надо обращаться!
— В смысле? Я ознакомился с делом, но никакого насилия там не было...
— Когда я добралась до кабины, он издевался над одной несчастной девчонкой!
— Погоди... надо выяснить.
Оказалось, что девка, которую я спасала, сама была жуткой развратницей и занималась развратом добровольно. Мало того, она еще посмела выступать как пострадавшая, свидетелем обвинения, утверждая, что я убила ее "невооруженного" приятеля и послужила причиной ее тяжелой психологической травмы!
— Так тебе и надо, нечего развратничать в самолетах! Да еще и у всех на виду! — заявила я ей на суде.
— Послушай, ты ведь сама себе могилу копаешь, — вздохнул адвокат на очередном свидании. — Кто тебя просил нападать на бедную девчонку?
— Бедную?! — взвилась я. — Ты что, тоже считаешь, что я виновна?!
— Нет, я так не считаю, — покачал головой эльф. — Просто ты не понимаешь... Они ведь запросто могут выиграть это дело и тогда тебе грозит тюрьма...
— Неужели присяжные настолько глупы?
— Чего только не бывает в Островлике. Это дело еще не самое странное, порой выигрываются совсем идиотские процессы...
— И зря! Подадим на апелляцию в случае чего!
— Ты не поняла... Тюрьма у нас работает по принципу торгоградской.
Я поморщилась при этом слове.
— И что?
— После приговора человек попадает на распродажу... Где его может купить любой желающий. И он остается рабом на всю оставшуюся жизнь, если хозяин не пожелает его отпустить.
— А как же апелляция? — недоумевала я.
— Обвинительный приговор, если им является вычеркивание субъекта из граждан, обжалованию не подлежит.
— Вот дрянь! — вскочила я. — Что за порядки такие идиотские! Извращение сплошное! Торгоградцы!
Еще через два дня ко мне снова зашел адвокат.
— Мы можем попытаться доказать, что ты была невменяема... в состоянии аффекта.
— Что мне это даст?
— Ты не попадешь на распродажу. Таким типом рабов занимается специальное лечебное заведение... В котором неплохие условия.
— Вот еще! Я не буду рабом, запомни это! — я с угрозой надвинулась на адвоката, и он поспешил ретироваться.
Больше он не приходил ко мне.
Через неделю, непосредственно перед вынесением приговора, меня опять позвали в комнату для свиданий. Я недоумевала, кто бы это мог быть, ведь с адвокатом после того разговора я окончательно рассорилась.
Пришельцем оказался высокий брюнет среднего возраста и мощного телосложения, одетый в строгий темный деловой костюм.
— Я — Дарилаус, адвокат верградского посольства. У нас есть для тебя предложение.
— Что за предложение? — подозрительно спросила я.
— Мы изучили твое дело и не нашли состава преступления. Тем ни менее по законам торгограда ты являешься преступником.
— И что, вы хотите защищать меня? — ядовито поинтересовалась я. — Я вам не верю!
— Нет, я не собираюсь защищать тебя. У нашего правительства предложение несколько другого рода.
— Ну?
— После того, как тебе вынесут обвинительный приговор, а можешь не сомневаться, так и будет, наше правительство приобретет тебя.
— И?
— Тебя отпустят на свободу... Относительную. Но ты всю свою жизнь проработаешь на нас. Нам нужны хорошие пилоты и решительные люди.
— Это все?
— Да. Подумай, завтра я приду за ответом.
— А почему Вы просто не купите меня, не спрашивая на то разрешения?
— Когда согласие дано добровольно, это подразумевает большую надежность и самоотдачу. Но предупреждаю — будут приняты меры безопасности... препятствующие твоему предательству или уходу. Решай.
— Будто у меня большой выбор, — буркнула я, когда Дарилаус ушел.
В этот же день я потребовала свидания со своим адвокатом. Сначала он не хотел отвечать на мои вопросы прямо, но потом был вынужден подтвердить, что да, скорее всего приговор будет обвинительным.
На следующий день я согласилась на предложение верградца. Так, по крайней мере, я буду заниматься своим делом, и никто не будет мне препятствовать вновь подняться в небо.
Как и ожидалось, меня приговорили к лишению гражданства, а, стало быть, к рабству.
Через три дня была распродажа. Мне не пришлось долго ждать, Дарилаус пришел прямо к открытию и сразу оформил все необходимые документы.
— Идем, — обратился он ко мне.
Я пошла за ним. Не потому, что была прикована или привязана, как другие рабы. И не потому, что боялась или чувствовала его превосходство. Просто я дала слово и должна его сдержать.
В посольстве меня поселили в отдельную комнату. В отличие от торгоградцев, верградцы ненавидели волокиту, и в тот же день я получила новое гражданство. После этого со мной провели инструктаж и позаботились о моей вечной преданности Верграду.
Гарантией ее служит мини-бомба, встроенная в основание черепа. При необходимости... если я попробую предать свое новое государство или если меня возьмут в плен сработает автоматический взрыватель и голова отделится от туловища. На мой взгляд, это была хорошая гарантия верности.
Потом меня познакомили с Аргентором, пилотом, напарником которого я теперь являлась. В отличие от местных, верградские корабли преодолевали большие расстояния и, при необходимости, могли находиться в воздухе несколько суток.
Мне опять пришлось пройти подготовку. Теория осталась все та же, но принципы управления несколько изменились, а уж обозначения и подавно. К тому же создавалось впечатление, что на верградских кораблях как будто специально все усложняют, например тех же рычагов зажигания здесь было несколько... Как будто одного или двух... ну или на крайний случай трех не хватает!
— Зачем с этим так намудрили? — спросила я у Аргентора.
— Ну, во-первых, для затруднения действий террористов. А во-вторых, и главных, это — насущная необходимость.
— Почему?
— Потому что у нас такие условия. В области Верграда почти не один полет не обходится без транс-аномалий... по-вашему — вываливаний. Поэтому нам необходима максимальная защита и страховка... и поэтому практически все оборудование наших кораблей продублировано.
— Вот перестраховщики!
— Не говори. Ты когда-нибудь пилотировала на красных широтах? Нет. А я — да. Вспомни, в островликском аэропорту все рейсы западнее Инферно обслуживаем мы.
Это было правдой. Еще раньше мне показалось странной такая особенность разделения, ведь верградские пилоты запрашивали в несколько раз большую плату... и получали ее регулярно. Поэтому в принципе государству не выгодно держать таких требовательных сотрудников... Тем ни менее оно шло на это.
— Лишь опытный пилот, обученный в специальных условиях, может гарантировать девяносто процентную и более безопасность при полете через наши земли.
— Но неужели вываливания... в смысле транс-аномалии так опасны?
— Если ты это спрашиваешь, значит, еще плохо представляешь себе, что это такое, — хмуро посмотрел на меня Аргентор. — Это ведь тебе не пара новых героев свалится или булыжник какой! Представь себе, например, хлорную атмосферу, возникающую прямо по курсу... или, еще лучше, водородную. Прямо с какой-нибудь звезды. Или гору, которая появляется буквально в ста метрах, когда ты летишь со скоростью в сотни и тысячи километров...
— Действительно проблема. Я и не думала, что с этими вываливаниями все так сложно.
— Многие не думают. Особенно живущие не на красных или фиолетовых широтах.
— Тогда получается, что усиленная подготовка действительно необходима...
— Да, ведь пилот должен спасти как свой корабль, так и груз или пассажиров.
