— Вася смогла бы выбраться из Торгограда лишь при очень большой удаче. А выжить она здесь не сможет, это точно. Так что ее уже в любом случае нет в городе. Рыжий с Джеком... Эти могут и выжить, а могут и пропасть, как уж повезет. А Донгель либо сразу смоется, либо влипнет в большие неприятности.

— То есть его тоже, скорее всего, кокнули?

— Не обязательно. Если он действительно красавчик, то вполне мог остаться жить.

— Жалко наших...

Но мы, выживальщики, очень часто теряем близких, поэтому стараемся не переживать долго. Ведь если всю жизнь страдать, не успеешь вкусить все ее прелести. Поэтому я поспешила перевести разговор.

— Кстати, Тог, мне это кажется, или в Торгограде день действительно длиннее? Это конечно идиотизм, но все же?

— Чем в Мирограде? Да. В Мирограде сутки равны примерно двадцати человеческим часам, а в Торгограде — двадцати восьми.

— То есть пока в Торгограде проходят двое суток, в Мирограде почти трое? — удивилась я.

— Нет, — засмеялся Тог. — Пока в Торгограде проходят сутки, в Мирограде тоже проходят только сутки. Это парадокс Черной дыры.

— То есть если в году четыреста двадцать суток, то в реальности пока торгоградцы проживают год, мироградцы почти полтора?

— Странная у тебя логика. При чем здесь количество суток в году? Да, год у всех единый, и проходит он одновременно... если можно так сказать. Но у нас еще не такая большая разница. Вот в Верграде сутки состоят из шестидесяти четырех часов и там...

— Погоди, — перебила я. — Но ведь, насколько я помню, в Мирограде сутки разбивают на двадцать четыре часа, как обычно!

— Да, только часы там короче, чем обычные. То есть короче сами секунды. А мы предпочитаем не менять секунды и использовать двадцати восьмичасовые часы.

— Как-то это не привычно... Выходит, если мамка родила в Верграде в двадцать мироградских лет, а потом вернулась домой, оставив чадо там, то... сейчас посчитаю...

— То через десять лет дите будет биологически старше матери. Ничего, это пока ты удивляешься, а поживешь с мое — привыкнешь.

— А какие здесь еще аномалии?

— Ну, например сила тяжести возрастает с востока на запад. И количество вываливаний увеличивается аналогично. Еще, как ни странно, чем восточнее, тем ровнее день и ночь. То есть там и зимой и летом они практически равны, а в Верграде летом ночь равна всего десяти часам, а то и меньше, а зимой так же короток день.

Эти особенности Черной дыры я никак не могла полностью осознать. Если с гравитацией смириться было достаточно легко, да и отличие не такое большое (от 0,8g в Мирограде, до 1,2 в Верграде), с разницей между днем и ночью тоже, то вот с аномалией времени я никак не могла свыкнуться. Если я, допустим, все-таки когда-нибудь выродю сыночка, и он уедет в Верград, так он там может со старости помереть, пока я еще останусь совсем молодой! Это же ненормально!

Нет, я представляю, как тяжело здесь обычным людям. Хорошо все-таки, что я живу одним днем, и меня совершенно не заботит собственное будущее.

Донгель. Июль 5374 года

Я проснулся в холодном поту. Голова гудела. Ощупав, я обнаружил на виске небольшую, но весьма болезненную ранку. К моему удивлению я не ощущал вокруг нее никаких комков или дуль, создавалось впечатление, что все произошедшее со мной было лишь дурным сном... или злой шуткой. Сев, я внимательно осмотрел себя. Бок уже почти не болел, опухлости на местах укусов опали, хотя еще немного чесались. Подумав, я еще раз тщательно ощупал окрестности ранки на голове, но вздутия все равно не обнаружил. Может, Лоск просто хотел меня напугать? Если так, то придется признать, что это ему удалось — меня пробирала дрожь при одном воспоминании о его рассказе. Но любой обман рано или поздно раскрывается — а я могу гарантировать, что паразита под кожей нет — значит все это ложь. Придя к такому выводу, я несколько успокоился, хотя меня мучило какое-то нехорошее предчувствие... но это не странно — от Лоска добра ждать не приходится.

Медленно сев, я огляделся. Я находился на диване, занимающем добрую половину комнаты. Причем не потому, что диван был такой большой, а потому, что комната была очень маленькая. Рядом стоял столик с кувшином воды и тарелкой с какой-то кашей и куском хлеба. Окон не было, свет проникал лишь через неплотно прикрытую дверь, поэтому в помещении царил полумрак. Если бы я был человеком, эта тьма показалась бы мне непроглядной, но я моредхел и гораздо лучше вижу в темноте.

Снаружи доносились голоса. Прислушавшись, я понял, что за дверью как минимум трое. Тихо, чтобы не привлечь к себе внимание, я пододвинулся к столу, решив, что силы мне не повредят в любом случае. Перед тем, как приступить к еде я внимательно осмотрел и обнюхал продукты. Не заметив ничего подозрительного, за исключением разве что того, что каша была сварена сразу из четырех круп, причем две из них не были мне знакомы, я приступил к завтраку.

Кстати, интересно, какое сейчас время суток? Если судить по моим ощущениям, то должно быть утро. Но, с другой стороны, похоже, что мои внутренние часы сбились, потому что торгоградский день казался мне длиннее мироградского. Хотя, наверное, это можно объяснить длительной голодовкой.

Тщательно вымакав остатки каши (оказавшейся весьма вкусной) хлебом и запив все это кувшином воды, я снова улегся, дожидаясь, когда ко мне вернуться силы.

Эх, зря я в детстве сбегал с занятий, за которые так щедро платил мой отец, надеясь, что его единственный сыночек прославиться своим искусством. Я нещадно отлынивал как от фехтования, так и от магии... Правда тонкости этикета я изучил хорошо, музыку и танцы — вообще отлично, и к тому же знаю несколько иностранных языков... Только вот вряд ли эти знания помогут мне сбежать. Нет, без сомнения, прав был люзген, когда называл меня глупцом...

Да что я все время мысленно возвращаюсь к этому подколодному советнику?! В конце концов, я же не мог знать, что судьба моя повернется таким образом, что я окажусь так далеко от родного дома. И не моя вина в том, что при королевском дворе гораздо больше цениться искусство, нежели сила! А здесь пристанище для грубых, неотесанных существ, которые не могут оценить мою утонченную натуру.

И все-таки, как же мне сбежать? Прокрутив мысленно несколько вариантов, я понял, что с этим спешить не стоит, ведь тогда я снова окажусь на улицах этого отвратительного города. Надо сделать вид, что я смирился... до поры. А когда буду уходить, прихвачу заодно денег — в виде платы за те издевательства, которые мне пришлось выносить от Лоска.

Мои планы прервал незнакомый высоченный демон, открывший дверь и засунувший голову внутрь. Я мгновенно закрыл глаза, и притворился спящим, разглядывая его через прикрытые веки. Он был громадным, наверное, около трех метров ростом, полностью лысый, его кожа была алой, как артериальная кровь, а глаза переливались всеми цветами огня. Небольшие заостренные уши были плотно прижаты к голове, а за спиной виднелись сложенные перепончатые крылья, напоминающие крылья летучей мыши. Ногти скорее смахивали на когти, а когда он открыл рот, я заметил, что зубы у него треугольные... как у акул.

— Уже проснулся, и все сожрал, — сообщил он кому-то. — А теперь, похоже, опять дрыхнет.

— А ты его разбуди, нечего валятся. Ему подвигаться не повредит! К тому же врач что, ждать должен? — ответили оттуда.

— Сейчас, — демон шагнул внутрь, потянулся ко мне, но я быстро отодвинулся в самый дальний угол. — А, так ты не спишь. Идем, тебя врач ждет.

Его... как бы помягче выразится... не очень мирный внешний вид поверг меня в небольшой шок. Хотя я и читал в Мирограде о сородах, но представлялись они мне все-таки немного ниже... или хотя бы не такими широкими. А этот с трудом протискивался в дверь стандартной величины (в метр шириной), ему пришлось изгибаться и пролазить боком, полураскрыв крылья, как будто он пролазил через забор, в котором не хватает единственной неширокой доски.

— Ну что, пойдешь сам, или совсем со страху обделался? — спросил сород, заполнив собой и без того маленькую комнату. — Ку-ку, ты в себе? — с этими словами он помахал у меня перед глазами своей когтистой лапой.

— Я... сам, — поспешно ответил я, вжимаясь в спинку дивана.

— Тогда пошли, чего сидишь?

По стеночке, на максимально возможном расстоянии от сорода я достиг двери и выскочил наружу. И сразу же понял, почему за мной послали данного представителя этой расы. Те двое, что ждали меня снаружи, были не ниже четырех метров. Я срочно попятился назад, но проход уже был занят вылезающим посланцем.

— Не бойся, мы не кусаемся! — успокоил меня самый темный из сородов, слегка оскалившись. — Идем, врач уже заждался.

Взяв меня за плечо, он подвел и протолкнул меня через другую дверь, где сидел какой-то светлый эльф. Хотя я и недолюбливаю это зазнавшуюся расу, которая считает себя единственными в своем роде, на сей раз, я был рад его обществу. Именно его, а не еще одного гигантского и крылатого.

— Уже ходишь. Прогресс, — эльф встряхнул головой. — Меня зовут Ландером, а тебя, кажется, Донгелем?

— Да, — это небольшая прогулка полностью меня вымотала, поэтому я с облегчением опустился на диван.

— Как себя чувствуешь?

— Отвратительно, — пожаловался я. — Хотя лучше, чем было.

— Судя по состоянию раны, теперь уже никакой опасности нет. Но шрам останется на пару месяцев... Ты моредхел? Тогда, может, пройдет и раньше, но особо на это не рассчитывай, разве что Лоск решит срочно подправить твой экстерьер.

— У меня голова болит, в ушах колокола звонят, все тело чешется и ноет...

— Ну, что ты чешешься, так это не удивительно — после здешних-то насекомых... Скажи спасибо, что я всех подкожных личинок убрал, а то бы еще не так чесалось. А что голова гудит, так это тоже нормально, вот т'тага укорениться, как следует и все пройдет.

— У меня ее нет! — сказал я.

— Есть. Если ты ее нащупать не можешь, это не значит, что ее нет. Я тоже когда-то так думал. Понимаешь, т'тага паразитирует под черепной коробкой, непосредственно в головном мозгу, именно поэтому ее и невозможно прощупать.

— Не может быть...

— Но так и есть. Вот когда она полностью освоится в твоей голове, тогда ты вообще перестанешь его ощущать.

— Тебе-то почем знать, — обиженно возразил я.

— По собственному опыту. Думаешь, я по своей воле торчу в Торгограде?

Оля. Август — сентябрь 5374 года

Не понимаю, почему Вася так кривилась, когда я рассказывала ей о своих действиях. Я и убила-то всего девятерых. А как предлагаете иначе защищаться в этом жутком месте? Нет, я не дам им властвовать надо мной, скорее сама предпочту править ими!

В начале, пока я еще не освоилась и не выработала собственную стратегию выживания, мне действительно было тяжело. Но постепенно способы добывания денег все совершенствовались, и конфликты с аборигенами сокращались.

Но во всем этом была и другая сторона. Я слабела. Ужасные условия и многочисленные болезни (несмотря на то, что я быстро обзавелась защитным амулетом), борьба за каждый глоток нормальной (хотя бы кипяченой) воды, постоянный шум — это невероятно выматывало. Пилоты не должны болеть! Раньше я не позволяла себе забыть о здоровье, но здесь пришлось поступиться этим принципом, так как я хотела выжить. Поэтому надо было спешить. Причем целью моей было не только выбраться из Торгограда, а еще и прихватить с собой денег... хотя бы на лечение.

Я каждый день отправлялась на охоту... за местными алкоголиками. Лишь так я могла остаться в живых. Ведь если бы я позволила себе хоть раз отдохнуть, то потом бы уже не встала. А я должна бороться... и я выживу!

Но, несмотря на все мои старания, денег все равно не хватало. Они кончались едва ли не быстрее, чем зарабатывались. Сам собой напрашивался вывод — если я хочу отсюда выбраться, придется ограбить крупную добычу.

Несколько дней я выбирала соответствующее место и строила планы. Было несколько загвоздок, например, богатенькие живут в гораздо лучших условиях, а, значит, сильнее. К тому же мне был нужен одиночка, на группу нарываться я как-то не хотела, хотя бы потому, что однажды видела, чем это закончилось для другого охотника.

Наконец я остановила свой выбор на узкой улочке, ведущей к одному из местных притонов разврата. Ведь, кроме всего прочего, я не собиралась отказываться от своих принципов... или грабить нормальный народ.

Подходящая жертва появилась только через пару суток. Ей оказался высокий, но достаточно хилый на вид налогосборщик, причем не самого низкого ранга. Подождав, пока он приблизится к моему укрытию и пройдет еще пару шагов, я резко выпрыгнула и прижала к его шее остро наточенный кинжал. Он оказался умен и сразу замер.

— Гони деньги, или лишишься жизни, — прошипела я.

— У меня денег с собой нет, — начал было возражать он, но я уже прекрасно знала эти фокусы.

— Ладно, но я должна это проверить сама, — с этими словами я еще сильнее придавила его шею, так что потекла кровь.

— Стой! Я ошибся, кажется, у меня еще осталось немного...

— Медленно достань и брось на землю, — я внимательно следила за его руками, но, похоже, он действительно был не слишком опытным, потому что и не пытался сопротивляться. Пока он выполнял мое требование, я резко огрела его дубиной по голове.

Как я и предполагала, в кошельке денег практически не было. Зато, как следует его обыскав, я обнаружила тайник с полусотней рублей, да еще некоторые ценные вещи, например кольцо и брошь.

Оставив налогосборщика очухиваться на краю дороги, я поспешила в магический магазин, где кроме всего прочего, оказывали услуги по телепортации. Времени у меня очень мало, ведь здешняя мафия не прощает покушений на ее членов. Как только этот развратник очнется, он наверняка сразу же заявит об ограблении и по моему следу пустят мстителей. Поэтому каждая минута была на счету. К счастью я это предусмотрела, поэтому сторговалась с магом заранее.

— Давай, телепортируй меня, рубль накину за срочность, — потребовала я, отталкивая какого-то мелкого покупателя.

— Десять!

— Ладно, тогда я лучше подожду, — и, сделав вид, что вовсе не спешу, отошла в сторону. — Может, мне тогда завтра прийти... или к другому магу обратиться, — ядовито добавила я, разворачиваясь к двери.

— Пять!

— Пойду, поищу, наверняка найдется кто-нибудь, кто удовлетворится гораздо меньшей суммой.

— Ну ладно, два, грабительница!

— Полтора, это мое последнее слово.

— Согласен.

— Ну, если обманешь... — с угрозой сказала я. Он нервно кивнул, однажды он был моим клиентом, спасенным от ограбления... причем конкретно в один из тех девяти раз.