За его креслом стоял Мор. Несмотря на то, что одежды его были черны, волосы с глазами тоже, он выглядел совсем иначе. Его расу я смог определить без труда — черный иртериан. Его лицо также скрывала полумаска, но и по тому, что я видел, оказалось легко понять, что он красив... Был бы красив, если бы жестокость, ненависть и смерть не горели в его глазах. Его нельзя назвать бесчувственным, скорее наоборот, чувств в нем слишком много. И слишком плохих.
Тот, кого называют Безликим, тоже красив. Красив странной красотой, некая смесь божественного и дьявольского проглядывала в нем.
Поклонившись, Дирит сел в приготовленное для него кресло, сделав мне знак встать за его спиной.
— Первая Жрица предлагает Вам заключить между нашими странами пакт о ненападении, — приступил к делу дроу.
Безликий на мгновение взглянул на Дирита, но его взгляд тут же вновь ушел вдаль. Больше он ничем не показал, что слышал это предложение.
— Нам нет необходимости заключать с вами этот договор, — резко ответил Мор. — Мы сильнее.
— Одна сторона всегда сильнее, — вежливо возразил дроу. — Разве эта причина избегать политических контактов?
— Да. Вы нас боитесь, поэтому и пытаетесь обеспечить себе безопасность, — каждое слово черного иртериана источало яд.
— Мы не боимся Вас, но уважаем и опасаемся, — признал Дирит. — У Вас слишком много внутригосударственных проблем. Мы могли бы обеспечить Вашу безопасность на нашей границе.
— Ты зря пришел. Ваши предложения нас не интересуют, — я с ужасом наблюдал, как разгораются глаза Мора.
— Тогда мне жаль, что я потревожил Ваш покой, — встав, поклонился дроу.
— Нет, — впервые заговорил Второй. — Сядь.
Его голос был полон такой силы и был настолько бесстрастен, что напомнил мне ледяной ветер в громадной снежной пустыне.
Дроу послушно опустился в кресло.
— У нас нет вражды к вам. Мы согласны на пакт на названных условиях.
— Но Учитель... — начал Мор, но Безликий бросил на него взгляд и он замолчал.
— Все, — Второй не пошевелился, но было понятно, что аудиенция закончена.
— Почему ты не попросил его убрать т'тагу? — спросил меня Дирит, когда мы вернулись в башню Беломора.
— Он бы все равно не сделал этого, — грустно ответил я, вспомнив безразличный взгляд. — Я для него меньше комара.
— Иногда Безликий совершает странные поступки, — возразил дроу. — Возможно, что он бы и освободил тебя. Хотя вероятность этого очень мала. Ничтожно мала.
— Мор... Он кто? — я поежился, вспомнив ненависть в глазах черного иртериана.
— Ученик Безликого. Восемьдесят пятый.
— Почему он так наполнен ненавистью?
— Я знаю, что до того, как попасть к Жрецу, он был у Императора. Любой из них слишком силен, чтобы их воздействие могло закончиться, а последствия — не проявляться.
— Но мне показалось, что Безликий не испытывает ненависти...
— Да. Зато у Императора ее хватило бы на несколько государств.
Я отвернулся и задумчиво подошел к окну.
— У любого из них — великая сила. Почему они не попытаются с ее помощью сделать мир лучше? — вздохнул я, рассматривая те же далекие горы, которые притягивали взгляд Безликого.
— Так бывает всегда. Тот, кто хочет сделать мир лучше, бессилен... А тот, у кого есть сила... Ему безразличен мир.
— Может, Мора я еще смогу понять, — я попытался представить, что стало бы со мной, попади я хотя бы к Аквасу, и задрожал. — Но почему Безликий... Он совсем не от мира сего. И одновременно наполнен этим миром... — я безуспешно попытался описать чувство, которое я испытал при виде Второго.
— Садись, — Дирит указал на кровать. — Слушай.
Из воздуха появился странный музыкальный инструмент, слегка напоминающий арфу, но гораздо сложнее. Дроу коснулся его струн, и полилась тихая грустная музыка, полная холода и покоя. Потом Дирит запел.
Ты известен среди живых, только слава твоя странна,
Будто знают и не знают тебя другие.
Может быть, и рука сильна,
Может быть, пала ниц страна,
Только ты как легко пришел, так легко и сгинешь.
Кто ты, безликий странник, безликий воин,
Что за маскою скрылось, то неизвестно.
Что ты уже потратил, чего достоин,
Никто не скажет. Не сможет.
И не скрыться тебе от всех, ты не первый среди людей,
Только силой ты не сможешь владеть сердцами.
Может быть, ты всего добрей,
Может быть, что и лиходей,
Может быть, у тебя в груди вместо сердца камень.
Кто ты безликий стражник, судья без слова,
Что ты ждешь от жизни и что от смерти,
Сколько раз ты умер и родился снова,
Что будет правдой, что будет ложью?
Дирит замолчал.
— Говорят, что родная страна Безликого была захвачена и все ее жители уничтожены, — тихо сказал он спустя некоторое время. — Что он был оставлен в живых для того, чтобы победители могли издеваться над мертвыми. Что ему ребенком отрубили конечности, вырвали язык и выкололи глаза. Что его держали на цепи и кормили помоями. И что он принадлежит к расе, которая не может потерять сознание. Никогда, вплоть до смерти. Другие считают, что он принадлежит к вечным... тем, кто не может умереть. Тем, кто умирает и тут же возрождается вновь. Что его захватил повелитель Хаоса, воин Апокалипсиса и бросил своим псам. Которые не ведают усталости. И что он умирал тысячелетия... Умирал, чтобы возродится вновь и вновь быть растерзанным, — дроу подошел к окну и задумчиво поглядел вдаль. — Но никто не знает, что из этих рассказов является правдой. Точно известно только одно: Безликий добровольно пришел в Мориоград... Добровольно, скрываясь от какой-то опасности. А мне трудно представить условия, из которых необходимо уйти, чтобы чувствовать себя здесь как в раю. Ведь тогда он еще был слаб.
— Ужасно, — я невольно поежился.
— Ладно, хватит об этом, — Дирит повернулся ко мне. — Теперь займемся фехтованием.
После упражнений дроу опять велел мне ублажать его.
— Ты когда-нибудь видел духов? — спросил он, внезапно резко взмахнув рукой перед моим лицом.
— Нет, — признался я.
— Хочешь увидеть? Выпей, — он протянул мне какую-то пилюлю. — Сильные маги способны видеть их и без применения специальных препаратов. Но ты, увы, пока к ним не относишься.
— А что за препараты?
— Я пользуюсь исключительно концентратами фиолетовых грибов. Слышал о ведьминских кругах?
— Да.
— Так вот, по периферии настоящих ведьминских кругов растут фиолетовые грибы, придающие способность при их съедении видеть духов.
Я выпил протянутую пилюлю. Мне было любопытно, что еще придумал Дирит.
Через некоторое время я обнаружил, что в ладони дроу зажат маленький человечек со стрекозиными крылышками, в зеленой одежке и с длинной соломинкой в руке.
— Что это?!
— Духоэльф. Маленький паразитический дух. Вреда живым причинить практически не может, разве что если их соберется огромная стая и нападет с целью закусать.
— Они кусаются? — удивился я.
— Да. Протыкают кожу трубочкой и пьют соки души. Обычно жертва этого почти не чувствует, только место укуса минут пять чешется.
Я почесал кончик носа.
— Видишь, — засмеялся Дирит.
— Вовсе и неправильно, — пропищал духоэльф. — Я не из кончика, а немного выше пил!
— Так ты еще и говоришь!
— Сам такой! — обиделся дух. — Ну, меня отпускать будут? — Возмущенно повернулся он к дроу.
— А что ты делаешь в доме Пятого? Он же убьет тебя, если обнаружит.
— Я больше не буду, — заверил Дирита духоэльф. — Сразу улечу.
— Ладно, мотай отсюда, — дроу разжал ладонь.
Малыш расправил крылышки и взвился в воздух, быстро скрывшись за подоконником.
— Во владениях могущественных магов духов обычно мало. Они боятся там появляться, — объяснил Дирит, провожая духоэльфа взглядом. — А в обычных местах полно. Иногда целыми толпами бродят. Например, в Торгограде.
— Почему там? — спросил я.
— А ты думаешь в Торгограде только среди живых перенаселение? — прищурился дроу. — Как бы не так. Видел бы ту же ниндзючную гильдию магическим зрением... Постоянно кто-нибудь да шляется.
— От них есть хоть какая-то польза? — поинтересовался я.
— Ну, например, если заблудишься, дорогу спросить можно, — засмеялся Дирит. — Кому как, — успокоившись, добавил он. — Специалистам по общению с потусторонним миром они могут принести большую выгоду. А теперь пройдемся по городу, чтобы уж ты полностью с ним познакомился, и домой.
Мориоград мне не понравился. Местные жители... Они все были врагами друг другу. Народу на улицах совсем немного, и прохожие почти никогда не поворачивались друг к другу спиной. Все шипели друг на друга, показывая зубы, и грозили натертыми разными ядами кинжалами.
— Два "Божественных", — заказал дроу, входя в таверну. — Быстро.
И в стол рядом с рукой трактирщика вонзилась короткая красная игла. Я и не заметил, как Дирит ее выпустил.
— Разумеется, мой Господин, сей момент, — низко поклонившись, тот скрылся за дверью.
— Невоспитанный, — поморщился дроу, убирая иглу в рукав.
— Вот Ваш заказ, — перед нами опустились две кружки.
— Это мне, — Дирит заглянул мне в глаза.
— Я и не собирался ничего брать... — заверил я его.
Попробовав, дроу долго смаковал напиток, а потом быстро допил первую кружку. При этом трактирщик как-то подозрительно на него посматривал. До жидкости в другой посудине Дирит только слегка дотронулся пальцем.
— Кровавая роза и радиоактивный тралл, — улыбнувшись, поведал он хозяину. — Иммунитет и невосприимчивость. Вторая кружка тебе, там теперь сюрприз от меня.
— Господин ошибся...
— Пей, или умрешь прямо сейчас, — дроу выхватил кинжал.
— Как пожелает Господин, — трактирщик быстро выхлебал вино. — Все, Господин... — собрав посуду, он бегом бросился на кухню.
— Куда ты спешишь? — окликнул его Дирит. — Все равно уже опоздал, — засмеялся он, когда тип споткнулся и упал в дверях, схватившись за горло.
Понаблюдав минуты две, как трактирщик бьется в конвульсиях, дроу обернулся ко мне.
— Идем, больше здесь не предвидится ничего интересного.
Я молча пошел за ним, дрожа от страха.
— Я же не тебя травил, что ты испугался? — спросил Дирит на улице.
— Он...
— ...умрет. Да, — кивнул дроу. — Если бы он был умнее и не подсовывал мне отравленное вино, может, пожил бы подольше.
— Но зачем Вы тогда пили его?
— Зачем? А почему бы и нет? Марка-то хорошая. И к ядам, которые он использовал, я невосприимчив. Не то, что он к моему.
Я поежился.
— Так спокойно к этому относится, это...
— Здесь это считается нормой, — повернувшись ко мне, дроу взял меня за руку. — Ты понял, что твориться в этом городе?
— Ад... — прошептал я.
— Черти бы обиделись, — засмеялся Дирит.
Он сотворил заклинание, и мы оказались в знакомом зале из черного мрамора.
— Это будет первым уроком. Надеюсь, ты его усвоил? — с этими словами дроу отпустил меня.
Но, по-моему мнению, я не нуждался в подобных уроках. Я и до этого прекрасно понимал, что с мориоградцами лучше не связываться. И что они несут только зло.
Вернувшись в свою комнату, я больше двух часов отмывался, пытаясь избавиться от ощущения ауры страшного города, прилипшей к телу. Наконец, выбившись из сил, я закутался в мягкое одеяло и отправился спать.
Много дней после этого путешествия мне снились кошмары, но постепенно их сила угасала. Я никогда не забуду того, что видел, но со временем впечатление притупилось, и я вновь обрел утерянный покой.
Теперь я снова мог радоваться. Хотя бы тому, что я не в Мориограде...
Глава 26. Путешествие
Маня. Великий темный тракт — Великий светлый тракт. Июнь — Ноябрь 5375 года
Так как ни одна из нас здешних магов не знала, я решила посоветоваться с Аттаром. Чтобы застать его, мне пришлось рано встать и мы, вместе с Волком, отправились к тому месту, в котором я встретила его вчера.
— Его нет, — сообщила я Волку, осматривая пустую улицу.
Зверь странно на меня зыркнул, потом повертелся, обнюхивая мощеную дорогу и призывно оглядываясь, побежал в сторону. Я — за ним.
— Аттар, вот ты где, — выдохнула я, обнаружив его у выхода из города.
— Что случилось? — сород махнул своим спутникам, чтобы они его не ждали.
— Волка заколдовали и он обратиться не может, — отдышавшись, сказала я. — Магов здешних не знаешь?
— Знаю одного, — кивнул Аттар. — Только он больно вредный. И, к тому же, приезжий.
— Давай, знакомь.
— Ну идем.
Мы отправились в какую-то элитную таверну под названием "Эльфийская звезда".
— Где великий менталист? — спросил сород у трактирщика.
— Спит еще!
— Рискнем его разбудить, или ты подождешь? — обернулся ко мне Аттар. — Если он встанет в плохом настроении, проблем не оберешься. А мне своих догонять надо.
— Ты иди, а я рискну, — решила я. — Где его комната?
— Большая леди, мне не надо разрушенной таверны, — возразил трактирщик.
— Я не собираюсь ничего разрушать, — успокоила я его.
— Вы — нет, а вот один мой постоялец...
— Неужели он настолько буйный? — удивилась я.
— Еще какой, — вздохнул тип, протирая кружки. — Особенно когда напьется и начнет какую-то секс-бомбу описывать...
— Бедняга, у него, наверное, несчастная любовь.
— Задолбал он меня уже со своей несчастной любовью...
— Ладно, тогда я подожду, — я уселась за стойку и заказала пиво для себя и Волка.
Часа через два сверху раздались недовольные крики.
— Трактирщик! Трактирщик! Да куда ты провалился, альван тебя побери!
— Проснулся, — сообщил тип, со вздохом собирая поднос.
— Я сама отнесу, — я забрала у него тарелки. — А то тут, похоже, его вообще не дождешься.
Поднявшись наверх и открыв дверь, я обнаружила, что маг стоит над тазиком голый и с намыленной головой.
— Воды! Какой гад меня вчера покрасил? — раздалось из-под пены.
Пришлось спускаться и возвращаться с двумя ведрами.
— Я же не ледяной колодезной просил! — отпрыгивая как ошпаренный, вскричал тип. — Совсем обнаглели!
— Кареган? — удивилась я, когда увидела лицо. — Что-то везет мне нынче на любимых — трое за два дня!
— Маня? Ты же... Откуда ты?
— Я с караваном приехала, — поведала я. — Знаешь, тут такая проблема: Волка заколдовали и он обратиться не может. Что делать?
— Какого волка?
— Моего любимого. Ну, вспомни, я тебе еще в Торгограде о нем рассказывала.
— А... А я думал, ты меня любишь, — его прекрасные черные глаза стали еще более суровыми, чем обычно.
— И тебя тоже!
— Выбирай: или он или я?! — встал в позу Кареган.
— А обоих нельзя?
— НЕТ!
— Ну, тогда я выбираю Волка. Он мне таких условий не ставит.
