Тонкс усмехнулась и, потускнев волосами, кивнула.
— Вообще-то, Билл, я пришла к тебе. Мы можем поговорить? — она бросила извиняющийся взгляд на Джинни. — Одни.
Понимая, в чем дело, Билл скосил глаза на Панси и встал из-за стола, жестом подзывая Тонкс идти за собой. Панси сжала под столом кулаки: предательница крови не доверяла ей, чистокровной, без объективных на то причин. Не потому ли таких, как она, называли предателями? Не за то ли, что осмеянные сами, они смели сомневаться в других?
— Билл, — уверенно начала Дора, накладывая чары приватности на небольшую рабочую комнату для экспериментов, — прости, что врываюсь к тебе в дом, но мы уже и так слишком сильно с этим затянули.
Он вопросительно поднял брови, призывая ее продолжать.
— Нужно вновь созывать Орден, пока Пожиратели успели расслабиться, но все еще не привыкли к власти, — быстро начала говорить она, нервно расхаживая по комнатке. — Со мной вышли на связь Робардс и Уильямсон, они готовы связаться со своими людьми в Министерстве, формально оставшимися чистыми перед Правительством. От нас нужно мобилизовать всех известных нам союзников из тех, что уже успели засветиться в сопротивлении. Мы пока не обозначали точную дату первого собрания, но, я думаю, что лучше устроить его на той неделе, максимум на следующей… В качестве временной базы я предложила мой дом: он остался от Ремуса, и о нем никто не знает. У тебя в банке работает кто-то из наших? Знаешь их в лицо?
Дора наконец остановилась и беспокойно посмотрела на Билла, сложив руки перед собой и нервно сжав их в кулаки.
— В банке вообще работает не так много людей, — объяснил Билл, опираясь спиной на закрытую дверь, — в основном — гоблины. Они не лезут в дела людей и требуют того же нейтралитета от своих подчиненных. Я в некотором роде исключение, — он усмехнулся. — Так что вряд ли смогу помочь тебе с этим.
— Понятно, — недовольно протянула Дора и вновь зашагала по комнате. — Ты вообще помнишь кого-нибудь, кто может поддерживать контакт с другими? Я всегда работала оперативно, знала только своих, никогда не лезла в дела управления или вербовки…
Билл отрицательно закачал головой и, последовав ее жесту, сложил руки на груди.
— Нет, — ответил он. — Как ты помнишь, я не так давно приехал из Египта и не успел подключиться к работе.
— Проклятье, — закачала головой Дора и крепко сжала зубы, остановившись перед окном и ухватившись за подоконник руками. — Выходит, что мы в тупике. Надеюсь, у Робардса было больше связей, иначе придётся начинать все с нуля… — сощурив глаза, она вгляделась в темноту закоулка на заднем дворе дома. — Защита дома Блэка сорвана. Как думаешь, может стоить повесить на нем сигналки?
— Только если поверх тех, что уже налепили туда Пожиратели, — усмехнулся Билл.
Тяжело выдохнув, Тонкс повернулась спиной к окну и осела на подоконник, грубо растирая виски пальцами.
— Я больше не хочу во всем этом участвовать, Тонкс, — ровно сказал Билл, подходя к ней от двери. — Каким бы безумцем не был Волдеморт, его правительство не безумно, а у меня за спиной несовершеннолетняя сестра, о сохранности которой я должен заботиться. Я уже втянул во все это Флер, и благодаря мне она попала в ту ловушку, из которой невозможно выбраться. Больше этого не будет.
Билл присел рядом с ней на подоконник и посмотрел на противоположную стену, с которой молчаливыми свидетелями ему махали рукой Фред и Джордж под руку с Гарри Поттером. Вроде бы они уболтали его на совместное фото после того, как он отдал им свой выигрыш за Турнир.
— Нам не за что сражаться, и у нас нет союзников, Тонкс, — произнес он, всматриваясь в озорные и счастливые лица братьев. — Если все, что говорят о барьере, — правда, то Гарри Поттер оказался в самом безопасном месте страны вместе с моей семьей и Ремусом. Мы должны заботиться о тех, кто остался здесь.
— Они придут за вами, — выдохнула Тонкс, подняв к нему испуганные глаза.
— Мы никогда не были им нужны.
— Даже если так, это глупо! — воскликнула она, подскочив с подоконника. — Вы устроили здесь пир во время чумы и радуетесь тому, что у вас не забрали последнее!
— Конечно, — кивнул головой Билл. — Ведь в этом доме все, чем я дорожу. Я не стану этим рисковать до тех пор, пока не почувствую угрозу. А пока не почувствуют угрозу они — они не нападут.
— Ты просто трус, — яростно закачала головой Тонкс.
— Как знаешь, — беззлобно ответил Билл и поднялся от окна.
Тонкс, не попрощавшись, выбежала из комнаты, суетно обняла Джинни, что-то сбивчиво прошептала ей на ухо и тут же выскочила из магазина.
Переулок на мгновение озарился ярким, слепящим светом молнии. Серые тучи над Лондоном разрозились дождем.
Глава 15. Крада Севера
3 августа 1997 года, полдень, Хогсмид.
За тот неполный час, что их не было в Хогвартсе, над Хогсмидом сгустились тучи и сейчас разливались дождем в полную силу. Точка выхода из аппарации пришлась ровно на глубокую лужу, полную жирной грязи, и уже через секунду мимо виска Гарри пролетел слепящий фиолетовый луч. Не успев прийти в себя, Поттер стрелой отпрыгнул за угол дома и, прошипев сквозь зубы подслушанное дезиллюминационное, огляделся по сторонам.
Заклинание было шальным, и из-за трансфигурированного хлама ничего нельзя было разглядеть на другой стороне проулка, но чавкающие звуки говорили о том, что он попал в дальний тыл неудачливой демонстрации, перетекшей из мордобоя в бунт. Грязь под ногами была перемешана с обрывками одежды и слабыми следами крови. В трех кварталах от него должна была располагаться больница Молли, но пройти до нее незамеченным было трудно. Именно в ней собирались небоевые маги Ордена, и, если бунт был поднят против их власти, госпиталь Уизли был первым местом Хогсмида в сборе кровавой платы.
В два взмаха палочки Гарри ослабил бесполезное под дождем дезиллюминационное, наколдовал себе на голову глубокий капюшон, вспоминая о реакции на него местных прохожих, и вздрогнул, когда над его головой просвистел подлетевший отряд защиты замка на метлах. По другую сторону импровизированных баррикад послышалась возня и ругань, а к небу полетел десяток разномастных лучей, криво-косо направленных в спины ополченцам. Те не остались в долгу и свернули с маршрута, атаковав нападавших в ответ меткими ступефаями. Под шумок завязавшейся драки, Гарри взмахом палочки очистил часть прохода и направился вдоль здания, держась теневой стороны.
Мужчины и женщины, выкрикивающие ругательства в адрес Ордена, Грюма, Дамблдора и лично Гарри, были пьяны кровью, самосудом и безнаказанностью. Держась плотным кольцом и прикрывая спины друг другу, они неумело отбивали атаки ополченцев, быстро редея в рядах. Чем меньше их становилось, тем яростней они били, не думая о средствах и последствиях, не размениваясь на расчет, не отмеряя силы. Одна женщина с заляпанным грязью лицом порывистым Секо рассекла плечо ополченца в суставе и с бешеным торжеством запустила в него Ступефаем, который мог лишить парня руки. Гарри проследил за ней острым взглядом — она напоминала в этот момент Беллатрису. Женщина засмотрелась на павшего ополченца и словила грудью мощный Ступефай от его взбешенного товарища, отбросивший ее прямо на кирпичную стену здания и, несомненно, поломавший ей пару ребер. Мужчина сплюнул под ноги и пинком в живот опрокинул ее навзничь, а затем бесцеремонно оглушил ударом второй ноги. Все остальные уже лежали без чувств. Гарри поморщился и поспешил обойти двор стороной: хотел поскорее добраться до своих.
Все было однообразно: кровь и грязь, смешанные с блевотиной, животные, скалящиеся лица людей и взбешенные неподчинением крики авроров, ворвавшихся в Хогсмид, как волки на бойню. Все, кто не хотел в этом участвовать, давно скрылись в своих домах, забаррикадировались за десятком охранных чар, закрыли ставни и спрятали детей. На улицах оставались лишь опьяненные безумной свистопляской маги, гонимые аврорами, как скот, к западному краю деревни и там же ими забиваемые. Гарри видел все это со стороны, спешно пробегая главную улицу и стараясь не ввязаться ни в чью дуэль.
За сто метров перед ним показалось здание госпиталя, принадлежавшее одной из пропавших семей и наспех расширенное семейством Уизли из подручных материалов. Сейчас оно представляло собой жалкое зрелище разграбленного дома. В пустых окнах отсвечивали разбитые стекла, летняя веранда была залита кровью, а дверь была выбита с явным нетерпением и лежала в двух метрах от прохода. Гарри, ведомый неясным чувством, забежал внутрь. Из соседней комнаты слышались крики.
— Флер!
Он не заметил, как в два шага преодолел коридор и ворвался в разбитую палату, на ходу чертя палочкой заклинание, которое с ходу пришлось сменить на Протего. Полуобращенная Флер вырывалась из рук двух скрутивших ее мужчин, а третий, хищно на нее поглядывая, прикрывал проход. Кто-то распорол ее мантию вместе с кожей на ногах, сплошь покрытых кровью, и сейчас один из них стягивал с нее белье, а второй шептал неизвестное заклинание.
Глаза Гарри заволокла кровавая пелена, едва он понял, что они хотят с ней сделать. Стоявший на страже маг среагировал быстро и, едва Гарри появился из-за угла, встретил его сокрушительным Депульсо, разбившимся о его щит. Прорычав что-то себе под нос, он вновь вскинул палочку, но не успел закончить заклинание, когда кулак Гарри, усиленный рвущейся от ярости магией, пробил ему челюсть. Неуклюжим пинком ноги в голову Гарри сломал ему нос и вновь закрылся щитом, блокируя отчаянно брошенное Секо одного из обернувшихся насильников. Яростно сплюнув кровь от прикушенной в напряжении губы, ему понадобилось лишь на секунду встретиться с Флер глазами, чтобы окончательно потерять контроль:
— Сектумсемпра!
Удерживающий Флер маг рухнул на пол, громко крича и безумно извиваясь, размазывая по щербатому паркету собственную кровь. Из его распоротого живота вываливались внутренности и несло смрадом. Вырвавшаяся Флер, яростно закричав, когтями вцепилась в горло второму насильнику и разорвала ему глотку одним движением острых когтей, громко его проклиная, а затем следом за ним осела на пол, спрятав красное заплаканное лицо в окровавленных руках.
Тяжело дыша, Гарри осмотрел помещение. Мысли начали постепенно приходить в порядок, скрывая адреналин. Комната походила на операционную бешеного потрошителя. Маг с распоротым животом продолжал извиваться на земле, сдавленно хрипя, и Гарри наложил на него Силенцио. Второй, с разорванным горлом, был мертв. Третий, самый везучий, так и лежал у входа без сознания, а его неестественно раскинутые руки говорили об еще одном переломе. Гарри связал его Инкарцеро. А затем, вспомнив, что они хотели сделать с беззащитной девушкой, наколдовал большую змею, приказав той сторожить его, пока он за ним не вернется. Потратив на это последние силы, он наклонился, чтобы оттащить тело от прохода и, едва коснувшись его руки, понял, что было не так: на предплечье горела черная, налитая маслянистым дегтем, Метка Пожирателя. Он быстро проверил остальных: у них ее не было.
— Пойдем, — сухо сказал он Флер, когда все было кончено, и, придерживая ее за плечи, вывел из помещения.
Голос Гарри был тверд, но руки дрожали. Он думал, что не будет никакой войны, что они надежно схоронились от нее за мертвой стеной Барьера, сполна оплатив это кровавой жертвой тех, кто никогда не вернется. Оказалось, что война у людей в крови. Гарри знать не хотел этих людей.
— В здании больше никого нет? — механически спросил он Флер, пока они проходили разбитый, заваленный хламом коридор.
Она судорожно замотала головой.
— Зелья, — шепнула она, — я возвращалась за зельями.
Гарри сухо кивнул и направил ее за плечи к выходу.
— То, что мы сделали, ужасно, — отозвалась она осипшим голосом, подняв к нему стеклянные глаза.
— Ужасно то, что делали они.
Флер приоткрыла рот, но слова застряли у нее в горле.
— Почему ты не аппарировала? — спросил Гарри, едва они покинули проклятое здание и опустились на землю в проулке, скрывающем их в тени от основной улицы.
Флер подняла к нему взгляд подрагивающих глаз и тут же опустила его к своим дрожащим окровавленным пальцам, когти на которых никак не хотели втягиваться. Она несколько раз сжала и разжала кисти прежде, чем нашла силы ответить:
— Не смогла, — выдохнула она и спрятала лицо в руках.
Гарри притянул ее к себе за плечи, накрыл ладонью ее голову и успокаивающе покачал, как ребенка поцеловав в макушку. Нужно было убираться отсюда подальше, но он истратил последние силы на то, чтобы уговорить змею на парселтанге сторожить пленника. К счастью, крики людей слышались глухо, все дальше от них отдаляясь.
Подняться они смогли только через полчаса, ни слова больше не сказав друг другу. Гарри знал, что на это еще будет время, но сейчас ком встал у него в горле, превращая его в безвольного голема. По пути к выходу из деревни они встречали лишь пустые, обезображенные бесчинствами людей улицы, разбитые окна магазинов и редкие тела мертвых людей, в половине из которых Гарри узнавал тех, кого видел в Хогвартсе. С каждым шагом идти становилось все страшнее и все больше проявлялось лишь одно желание: поскорее добраться до замка, крепко зажмурить глаза и никогда не вспоминать увиденное. Флер вцепилась стальной хваткой в его руку, и, казалось, не дышала, мертвой тенью за ним следуя.
Гарри рассудил, что, если толпы не было здесь, значит, она шла к замку. Как только она приблизится в опасную близость к школе, в ход пойдут настоящие заклинания на поражение.
«И хорошо», — подумал Гарри и содрогнулся от собственной мысли. Он оглянулся вокруг — они шли вдоль Черного Озера, а трава вокруг них дымилась в подпалинах и белела золой, словно молодившаяся старуха, поседевшая до времени. Земля была разбита шальными бомбардами и изредка алела красным. Гарри был рад тому, что раненых видно не было: он не знал, как поступил бы с ними.
Чем ближе к замку они подходили, тем страшнее становился вид разбитой земли, тем меньше оставалось чистых деревьев и ровно растущей травы. Кровь все чаще появлялась вдоль дороги, и, стоило им пройти еще один поворот, стали видны сражающиеся маги. В их рядах не осталось сомневающихся, все они были сведены с ума кровью и давно поселившемся в душах отчаянием: им некуда было отступать. Гарри глядел на них и видел сбившийся в одну банду сброд, выброшенный на улицу в роковую июльскую полночь. Их дома остались за барьером, их семьи остались за барьером, за барьером остались их работа, деньги и хлеб. Они не старались найти решение, не посещали под дезиллюминационными маггловские магазины, не желали унижаться просьбами о помощи, не искали работы. Они желали только вернуть утраченное и взять плату с Ордена за то, что у них отобрала судьба.
