Уйти от смехотворно медлительного движения орангутанга Гойла. Встречный аппперкот вырубает недоумка. Крэбб занял правильную боксерскую стойку и бросился на меня. Даже прикрылся почти идеально.
Пара жестоких лоукиков по бедрам вынуждают рефлекторно опустить руки. Удар в челюсть и сразу ногой под дых с разворота. Немного картинно, но шкафу и этого хватает с лихвой. Заваливается, и отползает подальше по скользкому полу.
Ощущаю на себе тонкие нежные пальчики, цепко оттаскивающие меня за волосы от неподвижно распластавшейся туши. Лицо Крэбба превратилось в страшное кровавое месиво, а я все бил и бил.
— Полежи отдохни, довоевался! — грубо бросила Гермиона, бросившись к замертво лежащему телу. Ниточка исцеляющих чар протянулась от кончика её палочки к ранам пострадавшего.
А я упал, прислонившись спиной к стене, пытаясь привести дыхание в порядок. И понять, что на меня нашло. Ранее я не терял себя в какой бы то ни было драке. А сейчас впал в какое-то состояние… берсерка. Кровавая муть перед глазами, и ничего более. Перевожу испуганный взгляд на безвольно лежащих пареньков. Если б не Гермиона…
— Обливиэйт, — слышу тихий шепот.
— Зачем?
— А ты хочешь, чтоб Снейп отнял баллы за магловскую драку? За подобные ранения — исключение из школы не последнее наказание.
Гермиона всегда такая Гермиона. На лицо выползла непрошенная улыбка. Я просто сидел и наблюдал склонившуюся над пострадавшими девушку, с некоей нежностью исцелявшую негодяев. Несмотря на все сказанное.
Внезапно тихий звон прервал нависающую тишину. Крохотный воробушек, продравшись сквозь приоткрытую форточку, хлопая крылышками засвистел под потолком. А затем скинул мне в руки клочок ободранной бумаги.
Всего одно слово.
'Умоляю!'.
И адрес.
Смятая в кулаке бумаженция привела меня в одни их худших трущоб магловского Лондона. Хмурое серое небо затянули безрадостные тучи, ни малейшего отблеска живящего света не проникало сквозь удручающую нависшую пелену. Ветер носил по переулочкам кучи мусора, из мусорного бака доносился лай одинокой дикой дворняги. Где-то за углом что-то со звоном разбилось, и послышался пьяный мат. Перешагивая через лужи продвигаюсь к грязной облупленной многоэтажке. Адрес безошибочно указывал направление.
Искомая дверь обнаружилась на пятом этаже, приоткрытая. Из-за двери доносился такой тошнотворный запах, то ли сгоревших носков, то ли прорвавшей канализации, что я чуть не выплеснул остатки давнего завтрака на липкий, немытый веками пол. Остатки вежливости нужно соблюдать даже на этой помойке, поэтому, не став входить, я тактично позвонил.
— Кого там принесло ещё! — послышался визгливый голосок из-за угла. На свет выродилась толстая потная баба, с обрюзгшим, со свисающими складками лицом, тяжелыми накрашенными до черноты веками и выпяченной нижней губой. Жирные немытые волосы, казалось, были смазаны липким маслом. Все до единой жировые складки просвечивали сквозь полупрозрачную изорванную рубашку. Испачкана в нескольких местах, с огромным пятном на груди и темными кругами под мышками, она благоухала с расстояния в несколько метров. Потек то ли соуса, то ли жира между ложбинками грудей на декольте наносил на картину последний штрих.
— Элизабет Стюарт, — выдавил из себя я, сдерживая крайнее отвращение.
— Не знаю такой, — заявила хозяйка, вскинув нос и уперев руки в боки.
— Девушка, — прорычал я, едва сдерживаясь, — черные волосы, ростом чуть ниже меня.
Ведь действительно, могла же она использовать ложное имя, скрываясь?
— А-а, ты к этой Кэтрин… вторая дверь направо,
— Дже-ейн! Кого там принесла?! Если Питер, иду морду бить! — проорал пьяный вопль из гостиной.
— Да спи себе там, черт, это очередной хахаль этой шлюхи! — провизжала толстуха, — она уже три дня не выходит из комнаты, я стучала, не отвечает! Скажи ей, пусть за комнату внесет, и дальше спит, сколько влезет! Пробовала я достучаться, так меня от двери отшвырнуло! С ней явно какая-то чертовщина творится, ведьма она и есть ведьма…
— Ведьма здесь только одна, — рывком врываюсь в квартиру, минуя это чудовище на пороге, и в два шага оказываюсь напротив запечатанной простеньким заклинаньем двери.
— И напомните о квартплате! — доносится в спину жадный визг.
Квадратная комнатка два на три метра, являла собой мрачное помещение без окон, пригодное лишь для кладовой, но никак не для проживания. Почерневшие голые стены, один единственный стул из меблировки и матрас на полу. Сердце пронзила игла невольной мучительной жалости. Как так вообще можно жить?
А на матрасе лежало существо, отдаленно напоминавшее ранее цветущую красавицу. Живой скелет, исхудавшая, как последняя анорексичка, Элизабет Стюарт распростерлась на полу, бездыханная. Полу, на котором, последним надрывным отчаянием были выцарапаны руны и круг, для некоего ритуала.
Сердце снова сжалось. Несмотря ни на что, я не желал такой участи девушке.
Пергамент встретил меня замысловатой вязью таинственных рун. Ещё одна бумажка вкратце повествовала о сути ритуала. Я перевел пораженный взгляд на Стюарт. Ну что ж… исполнить последнюю волю… почему бы и нет? Все равно не успел.
Становлюсь в миниатюрный круг, сжимаю окровавленную ладонь. Последовала яркая вспышка осветившая малейший уголок миниатюрной комнатки, и тело на полу.
И словно чудо произошло невероятное. Тело, казалось бы, хладного трупа вздрогнуло, и вдохнуло кислород. Что за?
На моих глазах исхудалый до костей скелет наполнялся жизненной силой и объемом. Некогда впалые щеки наливались здоровым привычным румянцем, а глаза внезапно раскрылись.
— Спасибо, что спас… — прошептали одеревеневшие девичьи губы. Вот же…
Я даже отшатнулся немного, до судорог стискивая волшебную палочку. Слишком уж сильно все это смахивало на чернейшую некромантию. Хладный труп ранее наливался соком и цветом, в лукавые глазки возвращался жизненный свет. Девушка царапала пальцами матрац, невольно подтягиваясь повыше. Я усилием воли заставил подойти и прикоснуться к девушке целительным касанием. А затем трасфигурировал кубок с водой и просто смотрел как она жадно пьет.
— На мне висел долг, — устало опершись о стену пробормотала Элизабет, —, а тут ты меня ещё раз спас. Спасибо. Ты не должен был. Если должник задолжал вдвойне одному и тому же человеку… сама магия вынуждает отдать всю себя на служение спасителю.
— Мда уж…
— Давняя магическая практика. Двойной долг равно рабство. Сама магия вынуждала признать тебя господином, мучая и высасывая силу. В конечном итоге я впала в подобие комы, должной сохранить меня в некоем стазисе, непосредственно до волеизъявления хозяина. В такой консервации можно провести несколько веков, не старея… спасибо, что все же пришел. И прости за то, что так себя вела…
— Проехали, — махнул рукой я, окидывая взглядом помещение. Разве здесь вообще можно жить? Неудивительно, что она хваталась за малейший шанс в её то положении. Всякое осуждение исчезло из головы глядя на такую вопиющую нищету.
— Ты добрый человек, Гарри, — с благодарностью улыбнулась Лиз. — Не знаю, что бы я делала, будь на твоем месте кто-нибудь другой. Теперь тебе осталось только лишь самолично уничтожить контракт.
Словно ушат холодной воды. А вот сейчас узнаем твое истинное личико…
— Да-да, конечно. Переедешь куда-нибудь в Хогсмид, — приказал я, поднимаясь, — Снимешь комнату или квартиру и будешь ожидать дальнейших указаний.
— Что?! — у Стюарт отвалилась челюсть. — Ты меня не отпустишь?!
— Нет, конечно, — криво ухмыльнулся я, — или я совсем похож на придурка? Собственная рабыня мне ой как пригодиться.
Похоже, в её головоньке не могло уместиться осознание того, что добрый, отзывчивый светленький Гарри может воспользоваться подобным компрометирующим положением.
— Да как ты… как ты посмел! — выкрикнула Элизабет, вскакивая. — Ах ты маленький, жалкий…
— Хватит!
Она умолкла, словно рот заткнули пробкой. Моментально попыталась влепить мне пощечину. И рухнула на пол, извиваясь в сильнейшей агонии.
— Что? Больно поднимать руку на господина-то?
— Н-ненавижу… — всхлипнула, скорчившись, девушка.
— Да на здоровье. Никому ничего обо мне не рассказывать, как не выдавать информацию о своем положении, или каких-либо наших взаимоотношениях, — холодно процедил я. — Завтра навещу после обеда, проверю, как ты справилась. Вот тебе деньги на первое время, оденься нормально, не позорь меня. Неужели ты думала, — я присел на корточки перед её зареванным лицом и ухватил рукой за волосы, — что я спасал тебя столько раз… и отпущу? Как последний наивный дурачок? У меня огромные планы, на тебя всю… без остатка.
Пошленько ухмыльнулся и, не оборачиваясь, вышел. Естественно, я не собирался аж настолько пользоваться её положением. Но пусть помучается в неведении. Заслужила.
Примечание к части
Прошу простить за длительную задержку! Отсутствие мотивашки негативно влияет на продуктивность однозначно)) Как всегда рад оценкам и конструктивной критике. И помните: ваши комменты зачастую самое настоящее топливо для продуктивной работы))
>
Глава 24: Перемирие
Попрощавшись с древним замком хмурым зимним утром, я погрузил последний чемодан в услужливо приоткрытое Роном купе и завалился следом. Рыжий парень потел и сопел, выталкивая багаж на верхнюю полку.
— Фу-ух, ели управились, — пропыхтел как паровоз Уизли. — А где Гермиона?
— Не знаю, со старостами, наверное, — неопределенно пожимаю плечами. После того самого случая девушка всячески избегает как общения со мной, так и контактов с Роном. Видимо, отойдя от шока решила переоценить кое-что. Попытка поговорить не привела ни к чему хорошему, лишь упрочнила возникшую стену.
— Вечно неймется ей, даже перед праздниками не угомонится, — язвенно сплюнул Рон, понуро уставившись в окно. Я уселся напротив, думая о своем, ожидая начала путешествия. Элизабет осталась в одиночестве, взвалив на плечи выполнение одного несложного заданьица. С легкой насмешкой вспоминаются возгласы греющих душу скандалов, когда несносная девчонка старалась давить то на совесть, то на жалость, и даже совратить однажды попыталась.
'Не волнуйся!' — сказал ей тогда я. — 'Вот одержим победу над Темным Лордом, и вопрос о твоем освобождении станет актуальным'. О, как она взъярилась тогда! Словно гневная тигрица рванула в мою сторону, и рухнула как подкошенная.
Я снова перевел взгляд в окно. Хогвартс-Экспресс неспешно набирал ход, убаюкивая монотонным перестуком. Верхушки заснеженных деревьев мелькали за вспотевшими стеклами, где матушка-природа вывела волшебный зимний узор.
— Так почему ты решил ехать к своим Дурслям, а не в Нору? — прервал уютное молчание Рональд, одарив укоризненным взглядом.
— Дамблдор рассказал о некоей кровной защите… которая образовалась после смерти матери. В общем, суть такова: пока я у её родственницы, Темный Лорд никоим образом не сможет мне навредить.
— А почему же раньше ты ездил спокойно?
— Ну, раньше и Волан-де-Морт был типо как мертв, — равнодушно пожимаю плечами. Не объяснять же Уизли, что мне необходимо прикрытие для спокойной и независимой жизни в Косом переулке, вдали от Дамблдорового контроля и рыжеволосых назойливых мамаш. Смею надеяться, что и послания к учителю, до того пропадавшие втуне, найдут свой отклик. Все же он обещал связаться именно зимой.
— Тук-тук, открыто? — поинтересовались чарующим голосочком. Дверца приоткрылась и внутрь заглянула миловидная женская головушка, век бы не видать. Сессилия Ляфар, шпионка и двойной агент собственной персоной.
— Вообще-то мы тут разговариваем…
— Конечно-конечно, тут есть, где присесть, проходи, садись, — распалившийся Рон, бросился суетливо изображать услужливость, расчищая место новоприбывшей. Я лишь фыркнул, отвернувшись от недостойного мужчины зрелища.
— Для однокурсников-гриффиндорцев у нас всегда найдется место! — горячо провозгласил Уизли. 'Гриффиндорка' же, умостившись, бросила снисходительный взгляд на рыжика, который тот, конечно же, не заметил.
— Чем планируете заняться на каникулах, мальчики? — невинно полюбопытствовала шпионка.
— Отдыхом, — отрезал я.
Впрочем, Рон не был столь лаконичен. Красочно описывая заманчивые перспективы зимнего квиддича на морозном, свежем воздухе, Уизли иногда нервно подпрыгивал на месте от восторга общения со столь красивой девушкой, размахивая руками, словно лопастями катамарана. Сессилия благосклонно кивала, хотя из глаз её ни на миг не исчезала насмешка. Я же, в свою очередь углубился в созерцание пейзажа, проносящегося за окном, предоставляя разгорячившемуся юноше все карты в руки для охмурения Лестрендж-Ляфар.
Шалость удалась. Если Сисси и лелеяла надежду выпытать мои дальнейшие планы, то Рональд её знатно обломал нескончаемым потоком восторженных слов. Выдержка девушки начала сдавать, и в тот самый момент, когда я невзначай просунул руку в карман, поближе к палочке, в дверь снова постучали.
'Фух, Гермиона, наконец-то', — мысленно выдохнул я. Вот кто разрядит обстановку! Ага, щас! Размечтался…
В дверном проеме оказались две очаровательные головки, темная и рыжая. Две пары красивых глаз осмотрели купе и остановились на мне.
— Ой, Гарри, а к вам можно? — независимо спросила Дафна Гринграсс.
— Да, а то почти все места заняты? — невинно добавила Джинни Уизли.
Рональд отчаянно жестикулировал, давая понять, что желает остаться с Сессилией наедине. Видимо парень счел, что уже полпути к сердцу шпионки пройдено. Извини, Рон, но останься вы тут ещё на часок-другой и драки не избежать.
— Конечно, проходите, — я широко улыбнулся девчонкам. — Располагайтесь, места на всех хватит. Рон, подвинься.
Угрюмый Уизли начал пихать Ляфар в сторону окна, что впрочем, не понадобилось.
— Ой, да брось, Гарри, нам и здесь комфортно, — заявили девушки и с довольным видом уместились по обе стороны от меня. В свою очередь мне пришлось поднять руки и расположить на верхушке диванчика, чтобы не теснить сестер плечами.
Поездка расцвела новыми красками. Щебечущие как рассветные птицы девчушки, весело перемигиваясь, сплетничали обо всем на свете. Неиссякаемый поток слов лился и отражался в переливах вагонных перил.
Я слегка отстранился от происходящего, невидящим взором уставившись в окно. Хотелось отдохнуть от чрезмерной гиперактивности. Рон же, наоборот, изо всех сил тужился поддержать девичью беседу, высказывая свое неуместное мнение. Ненавязчивый стук поставил паузу в какофонии звуков.
