— Я не унываю, — вздохнула я. — Но все-таки не наказывайте их.
— Все рано пора устроить демонстрацию нашей власти. Если бы не ты, нашлось бы что-нибудь другое. Другие провинности. У нас все-таки высшее учебное заведение, а не бордель.
На следующий день, придя на лекции, мы обнаружили в фойе корпуса несколько статуй. Живых статуй, которые усиленно вращали глазами и корчили рожи.
— Что случилось? — спросил у группы студентов Нарик.
— Могильников народ утром заловил, — поделился с ним один из зрителей. — На три дня заморозил, и все это засчитается как прогулы!
— Ни шиша... — эльф с опаской покосился на меня.
Больше меня не дразнили, но мне было стыдно, что из-за меня пострадали другие, и я продолжала держаться особняком.
Из знаний, получаемых нами, мне больше всего нравились умение обращаться с орбом, зеленая магия и создание магических животных из обычных.
Во владение орбом входило знание его особенностей, умение распознавать различные виды, заключать договоры с духо-чертиками, духо-херувимчиками и духо-ангелочками, принимать транслируемые по магическим каналам передачи, запланированный поиск вещей и личностей и связь с другими магами.
Когда я уже достаточно натренировалась, Николай Иванович подарил мне прекрасный хрустальный орб высшего качества, на котором можно было заниматься всем вышеперечисленным. Мне удалось заключить договор со всеми тремя рекомендуемыми духами, и теперь в моем орбе тоже устраивались пляски. Кстати, я поняла причину тогдашней обиды духов: ведь я даже не похлопала им, несмотря на все их старания!
Кроме того, по магическому шару можно было получать некоторую необходимую студентам информацию, чем мы часто и занимались с соседями по комнате, вытягивая отрывки для рефератов и ответы на интересующие нас вопросы.
Нарик со Споком кроме того использовали орб для подключения к порнолиниям, а Шасива — для рысканья по сайтам знакомств и пристраивания своих книг.
Писала она здорово, предпочитая исторические темы своего народа и переписывая его историю с художественным оформлением или вообще как приключенческую литературу. Ее книги хорошо издавались, и каждый раз она устраивала настоящий праздник.
Зеленая магия содержала множество удивительных заклинаний. После составления одного из них, например, руки превращаются в крылья (на самом деле это иллюзия вкупе с созданием энергетических пластин)... Правда летать почти никто из нашего курса так как следует и не научился, ведь для этого нужна очень большая сила. Еще мы тренировались приручать диких животных, в роли подопытных выступали выловленные в городе мыши и крысы.
Сначала эти заклинания у меня получались плохо, но постепенно я научилась находить к каждому индивидуальный подход и стала лучшей на курсе в этой области. В результате у нас в комнате поселились две крысы, серая и черная, радужная птичка и маленькая виверна.
— Развели ферму в моем общежитии, — ворчал комендант. — Учиться надо, а не живность притаскивать. Вот ведь биологи, сладу с вами ни какого нет...
Дважды он пытался унести хотя бы крыс, но они каждый раз возвращались обратно.
— Мы навсегда в ответе за тех, кого приручили, — прокомментировал Нарик, наблюдая, как я в очередной раз купаю извозившуюся в земле виверну. — Что она у тебя за грязнуля?
Сам он приручил только одно животное, и постоянно носил его с собой. Им была маленькая золотая ящерка с кожной складкой на спине и голове, расправляя которую она превращалась в изумительной красоты бескрылого дракончика.
Для создания магических животных мы также чаще всего использовали обычных крыс. При этом они не становились сказочными созданиями, просто мы перестраивали их энергетические линии и они приобретали какое-нибудь уникальное свойство.
Спок сразу попытался сделать огнедышащую мышь, но у него получилась только слабое электрическое напряжение, которое щелкало и слегка искрило, когда мы пытались поймать его жертву.
Нарик после тренировки привил своей ящерице способность к громадным прыжкам, скорее напоминающим недалекие перелеты и теперь она часто уходила гулять через форточку нашей комнаты, расположенной на третьем этаже.
Шасива же снабдила свою неядовитую змею способностью парализовывать посредством укуса, и теперь остальные студенты обходили ее за версту.
Я пыталась сделать так, чтобы виверна могла простым встряхиванием удалить всю грязь с тела, но что-то не заладилось и, в результате, снизу грязь облетала хорошо, а вот на спине оставалась, как и прежде.
После того, как мы отметили сдачу шестой по счету сессии, Нарик хитро поглядел на нас и предложил прогуляться по городу. Он провел нас на дискотеку, организованную его сородичами. Я до этого почти не ходила на танцы, даже в своем прошлом мире, наверное поэтому она показалась мне такой ужасно шумной. Всю ночь мне приходилось отказываться от выпивки, сигарет и наркотиков, потому что я боялась опьянеть и как-нибудь закорявиться.
К турникетам мы подошли ранним утром.
— Давайте сэкономим, пройдем вдвоем за одну монетку? — предложил эльф.
Почему-то логичная мысль пройти за ту же плату всем четверым, не пришла в его голову.
— Проламбадаем! — радостно заявила Шасива и, прицепившись к Нарику, прошла через преграду.
— А мы с тобой, — сказал Спок и мы проделали ту же операцию на другом турникете.
— Так, — из будки выскочила контролер, и мы испуганно переглянулись, ведь в такое время ее еще не должно было быть. — Кто не оплачивает проезд?!
— Мы оплатили, — нагло ответил эльф, ободряюще нам подмигивая. — Мы что, не имеем права опустить сразу две монетки, а потом пройти вдвоем?
— Видела я ваши две монетки! — заругалась контролер.
— Вот проверьте, — спокойно предложил Нарик. — Мы ведь первые за сегодняшний день, так что внутри находятся только наши деньги.
Женщина, ворча, отомкнула замок.
— Одна! — радостно закричала она.
— Значит, вторая в щели застряла, — эльф достал пропускное устройство и, отодвинув пластинку, вытряхнул оттуда еще одну монетку. — Убедились?
— Как тебе это удалось? — спросила Шасива, когда мы уже очутились в комнате.
— А я устройство турникетов изучал, — пожал плечами Нарик. — Там одна монетка всегда в щели остается, когда опускают следующую — эта проваливается. Так что если проходят двое или один доказать свою правоту легче легкого.
Я восхитилась его смелости, не в том смысле, что он безбоязненно нарушал правила, а в том, что ему вообще хватило решимости на такую наглость. Я бы так никогда не смогла!
После четвертого курса началась специализация. Я выбрала кафедру магических животных и оборотничества и моим руководителем оказалась... о ужас! Мадам Заверита.
Сначала она совершенно не давала мне передохнуть, придираясь к любой мелочи, но когда я узнала ее получше, она перестала казаться мне такой страшной. Он была суровым, но справедливым преподавателем... По крайней мере оценки ставила заслуженно.
Для написания курсовой летом я выехала в пригороды Островлика. Но мадам Заверита требовала, чтобы для сравнения был собран материал как минимум из двух мест, и мне пришлось искать, куда бы еще податься.
В конце концов, Шасива пригласила меня к себе на родину. Так как по студенческим билетом при перелетах мы получали скидку, а при телепортации — нет, мы отправились в Алланиум самолетом.
При покупке билета пришлось подписать документ о том, что аэрофлот не несет ответственности за безопасность перелета. Я всерьез забеспокоилась и решила посоветоваться по этому поводу с подругой.
— Просто Алланиум западнее Инферно, — объяснила она. — А все рейсы западнее считаются опасными для жизни.
— Алланиум что, в верградских землях?
— Не совсем. Он на границе красной и фиолетовой зон.
Потом я оформила командировку, и мы отправились в страну альванов.
Альваны, несмотря на все распускаемые про них слухи, довольно мирный народ. Видимо потому, что им с детства приходится быть осторожными и сдерживать порывы при виде крови, они не такие общительные при встрече с другими расами. Но они вовсе не агрессивные, просто замкнутые. И совсем не грубые.
— Айда ко мне, я тебя с родителями и братом познакомлю, — предложила Шасива.
Оказалось, что ее мать работает в правительстве, и только поэтому смогла послать свою дочь обучаться в Островлик. Ведь на это требуются большие деньги. А в других городах с университетами, кроме Говорграда, к альванам относятся враждебно, за счет распространенных там предрассудков.
Государство альванов включало в себя громадный лес и болото. В этой зоне ходить в одиночку было очень опасно, поэтому я присоединилась к группе здешних ботаников. Меня снабдили защитной спецодеждой и дыхательным аппаратом, поскольку могло произойти вываливание отравляющих газов.
В Алланиуме я впервые своими глазами увидела, как происходит вываливание. В воздухе сначала возникает объемное бесцветное пятно-клякса по размеру вываливаемой субстанции. Оно буквально за несколько секунд наливается багрово-черным, потом на его месте появляется затянутая вещь, пятно исчезает и раздается негромкое "бум!". Как мне потом объяснили, подобный световой эффект создается за счет расширения небытия и удаления из зоны вываливания всех атомов, электронов и квантов.
Кстати, насчет вываливаний. В университете мы прослушали такой интересный курс, как теория строения мира. Оказывается, существуют несколько гипотез, но я приведу лишь наиболее вероятную.
Согласно ей этот мир имеет форму гиперболоида, образованного вращением гиперболы вокруг оси игрек. При увеличении игрек, то есть ближе (если можно так выразиться) к вершине гиперболоида время движется медленнее, вываливания происходят реже, притяжение меньше, а сутки короче. В более широкой же части — наоборот. При этом очень интересно объясняется возникновение такого строения.
По одной теории в разных зонах Черной Дыры транс-аномалии изначально шли с различной интенсивностью. За счет этого при конденсации вываливающегося вещества мир и приобрел такую странную форму.
По другой, изначально транс-аномалии были распределены равномерно. Но однажды в мир вывалился огромный кусок планеты... Или даже осколок светила. Своей массой и неправильной формой он нарушил энтропию, и в результате наибольшая концентрация транс-аномалий собралась на его широкой части.
О возможности выбраться из этого мира тоже все рассуждают по-разному.
Одни доказывают, что в принципе покинуть его возможно, просто мы еще не нашли способ. Другие — что выбраться отсюда могут лишь элементарные частицы разных уровней. Третьи — что покинуть Черную Дыру может лишь изначальная энергия вселенной — нано.
Но все вышеприведенные мнения сходятся в одном — выход из Черной Дыры существует, ведь иначе этот мир не был бы стабильным образованием.
Их противники считают, что Черную Дыру не может покинуть ничто. Просто поверхностные слои земли потихоньку сдвигаются в восточную сторону, поэтому мы и не замечаем изменений. Но однажды, когда мир приобретет критическую массу, он взорвется.
Вообще все теории сходятся на том, что мы живем на гигантской мусорке. По их мнению, все живое, что вываливалось изначально — гибло, эти трупы покрывались новыми жертвами и так далее. По мере накопления подходящего набора веществ смогли выжить некоторые неприхотливые микроорганизмы, потом, с их помощью, образовывались более стабильные условия и выживали уже более сложные организмы...
И еще, разделение на восток и запад здесь весьма условное. Не знаю, кто первый такое придумал, но здесь восток не соответствует стороне восхода солнца, а запад — заката. Солнце встает с юга и садится на севере. Видимо просто карту было легче чертить при таких обозначениях... или уж я не знаю что. Но факт остается фактом и сейчас все жители воспринимают эти термины как должное, никто не пытается говорить, что Верград находится к северу... Разве что новые герои.
В Алланиуме мне быстро удалось собрать необходимый материал, и мы вернулись в Островлик.
Еще через три года была защита дипломов. Она прошла успешно, черного диплома я, конечно, не получила, зато мадам Заверита дала рекомендации для поступления в аспирантуру.
После этого радостного события мы устроили выпускной вечер. На нем ко мне подошел молодой парень, смутно мне кого-то напомнивший.
— Потанцуем?
— Я не танцую, — смутилась я. В танцах я до сих пор была неловкая и боялась опозориться.
— Тогда позволь тебя угостить, — он подсел рядом. — А почему ты не танцуешь?
— Не хочется.
— Может научить?
— Спасибо, я, пожалуй, пойду, — меня смутила настырность этого совершенно незнакомого мне человека.
— Ты меня не узнала? — спросил он, догоняя меня на улице.
— Извините...
— Ничего страшного! Я — Николай.
— Какой Николай?
— Николай Иванович Могильников. Хочешь справку из больницы покажу? Или новый паспорт?
— Да нет. Вы очень изменились, — одобрила я.
— А помнишь мое давнишнее обещание?
— Какое?
— Я обещал не приставать к тебе, пока не омоложусь. Так что теперь позволь предложить тебе мою руку и сердце, — торжественно сказал Николай Иванович, опускаясь на одно колено. — Выходи за меня замуж.
— Мне надо подумать, — растроганно ответила я. — Я совершенно этого не ожидала...
— А могла бы догадаться, — прищурился он. — Ну ладно, я подожду.
Вечером я посоветовалась со своими друзьями.
— Конечно соглашайся, не будь дурой! — воскликнула Шасива. — Он тебя любит, ты его любишь — так в чем проблема?
— Но ведь нехорошо как-то... Он декан.
— Глупости, — отрезал Спок. — Какая тебе разница, разве ты за деканство его любишь?
— Нет...
— Тем более, что, насколько я слышал, он временно уезжает в Древград, на заработки. Так что там он уже не будет деканом.
— Но как же тогда... Получается мы сразу расстанемся? — огорчилась я. — Я хотела в аспирантуру...
— Так Древград же столица магов и оборотней! Там и поступи, тем более что там как раз полно материала по твоей теме.
— Ну, может быть...
Через месяц мы назначили свадьбу.
— Николай, я слышала, что ты уезжаешь из Островлика? — спросила я его в процессе подготовки.
— Да. В Древград, — подтвердил он. — Поэтому я и хочу, чтобы мы быстрее поженились... И взять тебя с собой. Там у меня есть дом.
— Но как же... Знаешь, раньше я думала, что ты влюблен не в меня а в мадам Завериту, — призналась я.
— Сначала так и было, — согласился он. — Но когда я узнал тебя поближе, то понял, что ты мне нравишься гораздо больше.
— Спасибо, — я заключила его в объятия. — Погоди, а в Древграде меня не будут считать карьеристкой и блатницей, если я поеду с тобой?
— Глупости, — отмахнулся Николай. — Там меня знают... И знают, что я недостойного протаскивать не буду.
