А что прогресс в стране медленный — так это ведь коллективная карма у всего народа такая. Если бы все в стране старательно свою карму улучшали, другой была бы и коллективная карма, и тогда вся жизнь вокруг была бы другой. А из-за недобросовестных людей, не заботящихся о своей карме, и коллективная карма плохая. Ты пример не с таких людей бери, а с добропорядочных, о своей карме заботящихся, и семью свою учи тому же, и друзей, и соседей — и свою следующую жизнь этим улучшишь, и жизнь общества.
В этом у индуистских брахманов с буддийскими монахами разногласий особых не наблюдается. Они о богах могут спорить до хрипоты, по вопросу о жёсткости варновых различий могут собачиться, но в вопросах кармы они меж собой солидарны и улучшать её вместо попыток улучшения своей текущей жизни учат трудящиеся массы одинаково. Вот она, социальная функция религии, унаследованная буддизмом от индуизма без малейших изменений, и в этом синхальская Анурадхапура ничем не отличается от прочих индийских столиц. Разве только брахманов поменьше, а монахов бритоголовых побольше, но это те же самые яйца, только в профиль.
Так-то и цивилизация здешняя вполне на уровне для античных времён, и город красивый, и народ культурный и в целом-то неглупый, но зазомбирован религией и зажат деспотией до состояния бестолковых баранов. Умеют отрешиться от этого давящего фона, дабы понаслаждаться простыми жизненными радостями, но радости проходят, а фон этот никуда не исчезает. С нашим турдетанским крестьянином индуса тутошнего сравнить, так наш сдержаннее, от мелких радостей не лучится улыбкой во все тридцать два зуба, зато он держится свободнее и увереннее если и не на порядок, то уж всяко в разы. Даже в строю и при всей солдатской дисциплине он чётко знает предел власти над ним нвчальства, и горе тому, кто позволит себе переступить этот предел. Раболепствовать так, как раболепствует индус перед высшими варнами, ему и в башку не придёт ни перед центурионом, ни перед вождём, ни перед главой правительства, ни перед царём — он прекрасно понимает разницу между уважением и раболепием и такого же понимания ожидает и от вышестоящих, и эти его ожидания обманывать дружески не рекомендуется. А на этих индусов взглянешь — ага, якобы свободных, когда они перед начальством — млять, у нас раб перед хозяином так не унизится, как эти с позволения сказать свободные. Рабов у них меньше, чем у тех греков с римлянами, положение раба лучше, разница его со свободным меньше, как и у нас. Было бы совсем как у нас, если бы не один маленький нюанс. У нас раб для этого над скотским состоянием приподнят, а у них свободный до полускотского состояния опущен. И привык индус к этому настолько, что сам едва ли эту ситуёвину осознаёт.
— Здесь красиво, дядя Максим, но жить — плохо, — сказала вдруг Парима.
— А ты откуда знаешь?
— Люди какие-то придавленные, — ага, шмакодявка десятой долей наших знаний не владеет, но вот это главное заметила сходу своим свежим незамыленным глазом.
15. Восточные тонкости.
— Реальную опасность представляют из себя только тамилы Пандьи, — прикинул Серёга, — Но они хорошо напуганы нашим огнестрелом, и на ближайшие годы этого урока им хватит за глаза. А их соплеменникам из Чолы, если решатся, проще пограбить северное побережье, чем огибать весь остров с востока или неизбежно палиться при проходе через проливы Моста Рамы.
— И подставляться под разгром по частям, — добавил я, — Всей эскадрой там сразу хрен пройдёшь, места нет, даже гуськом опасно из-за нехватки лоцманов, так что только и можно, что по одному, и это сколько дней нужно, чтобы весь флот провести? Да и смысл какой? Им мы пока-что ни в чём ещё дорогу не перебежали. Если уж включать параноика и предполагать, что туземцы разгадали наш план подвинуть их в торговле Индии с Лужей, то Чолу мы этим никак не затрагиваем. Я бы больше Кералы опасался — малабарцы-то как раз в числе кандидатов быть подвинутыми.
— Там не так однозначно, — заметил геолог, — Их торговля пряностями пострадает из-за нас не сильно, да и шёлком не катастрофично, а посредниками в поставках товаров с севера сюда они как были, так и остаются. Я бы на месте их царька воспользовался лучше ослаблением Пандьи, чтобы по всем спорным с ней вопросам перетянуть одеяло на себя, а с нами разобраться можно и позже, когда ситуёвина прояснится и расклад определится.
— Вот кто точно пострадает, так это бармалеи, — предрёк Володя, — И в шёлковую торговлю мы влезли, и в жемчуг с самоцветами, и в те же пряности. Не катастрофично, но сразу в несколько доходных статей. А ведь они плавают сюда и сами. Видели же их суда и тут? Да, немного, но где прошли эти — пройдут и другие. Я бы не сбрасывал их со счёта.
— Да, двухмачтовики с прямыми парусами, — я припомнил эти ихние прототипы будущих арабских доу, — По всей видимости, уже знают прямой путь по муссонам, иначе та же Керала хрен пропустила бы их, но лавируют при боковом ветре наверняка хреновее индусов. А бойцы, по всей видимости, примерно такого же сорта. Ну, я имею в виду этих приморских бармалеев, которые реально могут приплыть.
— Вот именно. Не надо их путать с бедуинами пустыни, — напомнил Серёга, — Мы с вами говорим о Счастливой Аравии, обеспеченной водой, земледельческой и населённой плотно. Их верхушка уже за счёт этого многократно богаче бедуинской, а к этому доходы от торговых сборов ещё добавьте. В том числе и от спекулянтов индийскими ништяками, которых мы с вами как раз и подвинем сразу по нескольким статьям их доходов и из числа самых прибыльных. Заметят и осознают они это, конечно, не сразу. Сперва птолемеевские греки столкнутся со снижением спроса на самые ценные из индийских ништяков, а потом уж снижение спроса с их стороны ударит по кошелькам бармалеев. Но тогда уж и заметят, и осознают, и им будет от чего прийти в бешенство. Поколениями же на этих спекуляциях наживались, а ихние царьки поколениями гребли с них налоги и пошлины лопатой.
— И тут вдруг халява начала истощаться, — продолжил за него спецназер, — И как раз после прибытия на Тапробану каких-то непонятных бронзовых атлантов.
— То-то и оно. Это трудящиеся массы у них голопузые, как и по всему Востоку, но вояки — вряд ли хуже индийских кшатриев, и у царьков будут причины дать их купцам.
— Так наверное, дали бы и раньше для попытки захватить господство на море, но ведь что-то его не наблюдается.
— У индусов совершеннее суда, да и силового превосходства у арабов тоже нет. Это же не Халифат ещё ни разу. Эдакая варварская периферия Египта, Палестины, Сирии и Месопотамии с соответствующим уровнем развития. И для Счастливой Аравии я бы его где-то на индийском уровне и оценивал — тем более, что там есть и индийское культурное влияние. Ну, с поправками, конечно. С одной стороны, у них нет кастовых заморочек, так что восполнять военные потери им легче, но с другой, Аравия беднее ресурсами. Может и были там когда-то настоящие леса, но давно уже сведены.
— То бишь, у них там острый дефицит деловой древесины и на судостроение, и на уголь для металлургии? — сообразил я.
— В принципе — да, — согласился с моим выводом геолог, — Но не забывай, что за счёт доходов от торговли купилок у них хватает, так что с оружием тоже проблем нет.
— Ага, особенно с луками из рогов орикса, — хмыкнул я, — Тестю привезли один, так он писал, что не хуже наших. И вряд ли дороже при местном-то халявном сырье. Вот что значит свои антилопы под боком бегают!
— Да за ними и в Эфиопии и Сомали закупиться этими рогами не заржавеет. Им же до африканского берега рукой подать. Там же, кстати, и суда свои строят, так что ты не рассчитывай особо и на их судостроительный дефицит. Там у них давно всё схвачено...
— Но с индусами у них на море, получается, паритет?
— Вроде того. И эти бармалеи в Индии, как мы сами видели, бывают, и индусы у них. Помнишь, Юля говорила и о целой индийской колонии на Сокотре, и про индийских купцов в Александрии?
— Ага, был такой разговор.
— Так тогда хрен ли бармалеи-то ждут? — поинтересовался Володя, — Если и суда у них есть, и оружие, и людей набрать не проблема — попробовать бортануть индусов сами боги южноаравийские велели.
— У них там такая же примерно хрень, как и у дравидов на юге Индии, — пояснил Серёга, — Нет единого царства, а есть три отдельных — Химьяр в самом углу Аравии, сидит на проливе и контролирует его, Катабан восточнее его, держит часть южного побережья, а ещё восточнее Хадрамаут, тоже на портах с таможнями сидит. Ну и друг дружку норовят подвинуть, чтобы побольше портов под свой контроль взять и грести с них бабло лопатой. Это же и доходнее, и надёжнее, чем индусов с моря вытеснять.
— А с хрена ли доходнее-то?
— Так на троих же сейчас таможенные сборы делят, а если соседей подвинуть и порты южного побережья у них отжать, то и весь рэкет, считай, в одно горло пойдёт. Ну и как тут ослаблять себя любимого ради купчин, когда и оба соседа только этого и ждут, и в пустыне бедуины набег устроить случая не упустят, и Саба ещё на севере нависает.
— Это из которой та царица Савская, что Соломону дала?
— Она самая. Сейчас в упадке — то Химьяр её завоюет, то Хатабан, то отложится от них, иногда даже к Красному морю выход отвоюет, но оно-то нас не гребёт абсолютно, а к Аденскому заливу у неё выхода нет и никогда не было. Ну, последние полтысячелетия, по крайней мере. Нас гребут только Химьяр, Хатабан и Хадрамаут.
— Которые пока, хвала богам, больше друг на друга настороженно зыркают, чем на индусов, — резюмировал я, — О нас краем уха будут наслышаны уже в этом году, но свои недополученные прибыли свяжут с нами где-то через год или два, не раньше. Исходим из самого хренового варианта — они договариваются и заключают меж собой временный пакт о ненападении, пока не ликвидируют нашу базу. При этом они наслышаны и о звиздюлях, которых от нас огребли тамилы Пандьи, и понимают, что паровоз надо давить, покуда он ещё чайник. Так сколько у нас времени на вырастание чайника в паровоз?
— Два года минимум, — прикинул геолог, — Мы только к лету дома будем, это уже почти год. Лето и осень — Фабриций и твой тесть торгуют в Луже и подвигают египетских греков. Раньше осени они в Александрию не нажалуются, а если они там и не проволынят со своей бюрократией, так один хрен в зимний сезон в южной части Красного моря ветер южный, для птолемеевских греков — вмордувинд. Года через полтора только в Химьяре о снизившемся египетском спросе узнают, не раньше. Это будет где-то с весны на лето. Но надо ещё всё обдумать, надо договориться с соседями, надо собрать флотилию с вояками — это не один месяц, так что сезон попутного муссона они на всё это теряют. Это полгода ещё дополнительно, вот и получается два года. А осенью на Цейлон прибудет уже и наша следующая экспедиция, если отплывёт ранней весной. Вот ей желательно быть усиленной, не только на трёх наших судах, но и на тех, которые ещё вступят в строй. Надо, чтобы они смогли оставить на базе не меньше сотни наших солдат с вооружением не слабее нашего теперешнего. Вот, как-то так оно выходит, если исходить, как ты предлагаешь, из самого хренового сценария. Но я думаю, что и твой тесть уж всяко не дурак прямо сразу в сезон всё продавать и цены обваливать, и у Птолемеев бюрократическая пробуксовка наверняка свою роль сыграет, и у южноаравийских царьков без волокиты не обойдётся — запросто и ещё сезон в результате могут потерять, а это потеря всего года. Тогда — года через три. Ну, я имею в виду саму карательную экспедицию, а не разведку. Хотя наша третья экспедиция один хрен к этому моменту прибыть ещё не успевает...
— Ясно. А по информации о нас и по сведениям о появлении в Луже индийских товаров мимо Птолемеев и их самих бармалеи, надо думать, вычислят и примерное время пути наших экспедиций. Вот в этом мы с вами и должны их нагребать. Они же не в курсе о нашей радиосвязи и наверняка будут считать, что пока не вернулась наша экспедиция, и её судьба не известна, никто у нас даже думать не будет о следующей. Вот на этом и надо сыграть. Три новых судна помимо наших Фабриций уже наскребёт. Радируем ему, чтобы поскорее готовил и отправлял вторую экспедицию уже к этой весне, не дожидаясь нашего возвращения, мы с ней встретимся или свяжемся на обратном пути, а на этих наших судах отплывёт уже третья к следующей весне.
— То есть, мы ещё не вернулись, и твой тесть ещё даже птолемеевских греков не всполошил, бармалеи и вовсе спят в одном ботинке, а наша вторая экспедиция уже в пути, — хмыкнул Володя, — Осенью она прибывает на базу, а они только шпиенов своих прислать успеют, да и то, если и птолемеевские чинуши не проспят, и собственные лежебоки.
— Нет, шпиенов-то они в любом случае пришлют, — возразил я, — О нас они уже будут знать через месяц или два, так что разведкой озаботятся уже по весне.
— Да и хрен с ними. Раньше осени, то бишь через год, их шпиены хрен вернутся, а на нашей базе уже какой-никакой гарнизон. Причём, у шпиенов будет приказ выяснить, что за атланты такие, ну и место базы, а приказа о разведке военного характера они ещё не получат. И не факт, что дождутся прибытия наших. Осенью они там у себя только кляузы разбирают от своих спекулянтов в лучшем случае, и на принятие решения и дипломатию у них только зима, к весне если только договорятся, а без этого кто будет флотилию и вояк к отправке готовить? Значит, бармалеи только начинают готовиться, а у нас уже и третья экспедиция с подмогой для цейлонской базы отплыла. В сезон они со своей подготовкой хрен уложатся, разве только новых шпиенов зашлют, уже для военной разведки, а к осени наша подмога уже на базе. В принципе, если не грузить эти экспедиции колонистами для Капщины, Маврикия и Мадагаскара, то по центурии солдат каждая доставить может. Две экспедиции — две центурии.
— Их же вооружить ещё надо, — напомнил Серёга.
— Ну, я же не одному только Фабрицию радировать буду, — ухмыльнулся я.
Естественно, тут и в Нетонис радиограмма напрашивается — срочно нарастить производство всего необходимого, поскольку теперь уже не только о товаре для торговли с синхалами речь, но и о снаряжении как минимум центурии тарквиниевских наёмников. Тут и для моего управляющего в Лакобригу радиограмма нужна, дабы выпуск металла для отправки в Нетонис нарастил. Тут и Волния с ребятами на Кубе надо озадачить, чтобы всё для ускоренного судостроения в Тарквинее подготовили. Планы на новые полудизельные суда и для других направлений предусматривались, и не оголять же их теперь полностью ради этого индийского. Требуется множество синхронных и скоординированных усилий в разных местах, и начинать их надо уже сейчас, не дожидаясь нашего возвращения. Хвала богам, есть у нас такая возможность — вот что значит радиосвязь! Ну, Фабрицию только с Карфагеном более традиционным способом связаться придётся, дабы отцовскую санкцию на все эти телодвижения получить, но голубиная почта — это тоже достаточно быстро.
— Кстати, Макс, помнишь того оружейника, которого главный вояка Муташивы приводил с собой к нам на "Косатку"? — спохватился спецназер, — Мне показалось или это в натуре он возле дворца утром околачивался?
