А на службу уже пару-тройку семей сюда закидывать будем сразу, дабы у них и микросоциум здесь какой-никакой, а свой имелся — ага, прямо на месте и по соседству, а не только в радиоэфире. И сменять друг друга на дежурстве будут, и общаться меж собой в своём образованном кругу, дабы не деградировать тут на отшибе от цивилизации. Я сам Волния с Турией не одних же в Тарквинею служить отправил, а с хорошей компанией, на Барбос царёныш с володиной Ленкой тоже не одни поехали, и повсюду у нас теперь так. И на Бразил две семьи заброшены, а на Капщине только потому Мартиал с Каллироей без компании сами по себе, что к ним мы как раз и Мерита с Иркой на обратном пути вернём. Нет у нас ещё кадрового контингента и туда, и сюда, а есть пока только туда, и Капщина их постоянное место службы, а сюда во временную командировку выдернуты. Этих или тех — нам, собственно, без разницы было, если объективно, а субъективно Ирке хотелось с отцом сплавать, а Мериту — самый передний край повидать, раз уж Капщина, того и гляди, в ближнем тылу окажется. Те тоже хотели и по тем же соображениям, но тут уж и фактор родственного блата сработал — ага, чтобы Юлька потом не визжала, что забросили ейную доченьку на край света, да так на нём и оставили без присмотра. Вообще-то именно это и намечается месяца на полтора как минимум, но ведь не на годы же. А кому сейчас легко?
С кадрами обученными беда. Не такая уже, конечно, как была вообще без них, далеко не такая, но один хрен не хватает их пока катастрофически. Три полных выпуска из кадетского корпуса рассосались как вода в песок. А куда было деваться? В Тарквинею кадры нужны, на Барбос нужны, на Горгады нужны, на Бразил нужны, на Капщину тоже нужны, и уже некомплект, а до Сан-Томе и вовсе очередь не дошла, потому как и в Гадесе кадры нужны Фабрицию для экстренной связи, и туда к нему его Спурий и васькинский Артар распределены. Но главные бездонные бочки — это Оссоноба и Нетонис. И в школе надо новые потоки школоты учить, и в кадетском корпусе новые потоки юнкеров, а там же теперь тоже ещё и школа для нетонисской детворы, да и в Оссонобе открыта первая турдетанская народная школа, и на все эти направления кадров нужна прорва. Поэтому и на точки не сразу выпускников распределяем, а сперва к преподаванию их припахиваем. Думали при первом выпуске, что временная мера, а получается в точности по народной мудрости — ага, нет ничего более постоянного, чем временное. Нас хотя бы высвободили вот для этой экспедиции — и на том уже большое спасибо.
Хотя от штормовых волн наиболее подверженное ударам циклонов восточное побережье неплохо защищено коралловыми рифами, работающими за волноломы, ветер на этой наиболее увлажнённой части острова бедокурит со страшной силой. Он, впрочем, везде бедокурит. Нормальным сельским хозяйством, Серёга говорил, можно заниматься только на плато в центре острова, да и то, выбирая места, защищённые от шквалистых ветров горными вершинами. Кукурузу, бананы, кустарниковые и травянистые культуры — только там, причём, не на больших площадях, а обязательно перемежая поля широкими полосами сохранённого леса, который даст им дополнительную защиту от ветров. А в хорошо защищённых рельефом долинах многочисленных речушек и ручьёв острова тоже своя напасть — в пик дождливого сезона и этих грёбаных циклонов их переполняет водой так, что случаются нехилые местные наводнения. И конечно, растительность тамошнюю сводить крайне нежелательно — без её защиты бурные потоки смоют на хрен всю почву до голых камней. А на прибрежных равнинах только сахренный тростник можно сажать, да древесные культуры с мощной корневой системой. С января по март длится в целом этот хреновый сезон местных стихийных бедствий, месяца три в году, но бедокурит за них так, что всё хозяйство под него подстраивать приходится.
Ну, сахренного тростника у нас пока-что ещё нет, и сыпать на хрен нам нечего, а вот с деревьями кое-какими определяться надо. Масличная пальма напрашивается сюда однозначно, но в защищённых более-менее местах, потому как корневая система хоть и мощная, но неглубокая. А нужна без вариантов, потому как это самый обильный источник ГСМ. Для наших будущих дизелей, Володя считает, спиртом бодяжить придётся порцию для запуска движка, остальное уже от его тепла до нужной кондиции растопится, а вот для нынешнего полудизеля вполне пойдёт и так. Но на всякий пожарный надо сажать здесь и тропическую железную оливу, родственную капской. Раз уж под оливковое масло дизель будем затачивать, то морскому-то ещё ладно, а вот авиационному другие масла уж точно будут противопоказаны. Из плодовых, судя по дронтовому дереву, должна прижиться без особых проблем и шоколадная хурма. Ну, морской виноград галофитный на побережье — это даже не обсуждается, зелёный морщинистый с Бразила и Барбосскую вишню — тоже. Что нормальный виноград хрен приживётся, понятно сразу, так что сразу же тропические заменители ему высаживаем. Бананы, конечно, потребуют какой-то специальной защиты от бурь, но над этим есть время подумать, потому как нет их у нас ещё здесь. А какой был смысл с Горгад или с Бразила их сюда переть, когда Индия ближе в разы? Один хрен тот же тростник сахренный оттуда завозить, ну так заодно уж, естественно, и бананы. Я ведь упоминал, что так и не удалось торговой агентуре тестя восточнее Цейлона связи завести? Готового сахару — сколько угодно предложат, но нам-то тростник культурный нужен для завоза в Вест-Индию, а за ним — в Бенгалию, сахар товарный оттуда идёт. За жемчуг свой цейлонский индийские торгаши бздят, и хрен их убедишь, что мля буду, в натуре только тростник этот бенгальский нужен, а не контакты с ихними жемчужными поставщиками. Ну, не только тростник, если честно, в Индии полно интересных для нас ништяков, но в местный жемчужный бизнес точно не полезем, вот век свободы не видать. Свой жемчуг из Вест-Индии предложить можем, если заинтересует кого.
Но до Индии с её ништяками мы ещё не добрались, так что пока разбираемся с ништяками Маврикия. Растительность в первую очередь — это потому, что хлеб же всему голова, то бишь сельское хозяйство. Много ли наработаешь нежрамши? Но как честного промышленного буржуина, меня что интересует? Правильно, гидроэнергоресурсы. Рабы пущай у греков с римлянами врукопашную вгрёбывают, раз им занять их больше нечем, а я все работы механизировать норовлю. Как попаду в какую-нибудь новую колонию, так и приглядываюсь, нет ли поблизости бурных и порожистых горных речушек, желательно с водопадами, потому как верхнебойное водяное колесо эффективнее нижнебойного. Есть такие потоки не везде, и это меня неподдельно расстраивает, но Маврикий меня обрадовал — речушек и ручьёв порожистых сотни, водопадов — десятки. Правильный остров, короче.
С сырьём на вулканических островах, конечно, хреново, но разве это помешало мне развернуть на Азорах хайтек? Хоть и приходится возить туда металл из Испании, оно себя вполне оправдывает. А тут Индия если и дальше, то не сильно, а уж до Мадагаскара и вовсе рукой подать. Японцы вон в нашем реале так на привозном сырье и поднялись, а для этого разве обязательно быть непременно узкоглазым и лопать только рис с сырой рыбой? Европа — она тоже на привозном сырье развиваться и богатеть вполне умеет, в отличие от поставщиков означенного сырья. Главное ведь — чтобы в коня был корм.
— Здесь я тебе каолина не обещаю, — Серёга угадал мои мысли, — Может и есть, но я о нём на Маврикии не в курсе.
— Но на Мадагаскаре-то он должен быть?
— Есть и много, особенно на юге. Но он есть и на Реюньоне, и там я его тебе уже гарантирую. Образуется при выветривании вулканических базальтов.
— Точно? Это же вообще в двух шагах!
— Ну так а чего ты будешь глину с Мадагаскара сюда возить, когда она и ближе есть? Тамошняя, конечно, тоже нужна. Ты же не повезёшь сюда железную руду, когда её и там в металл переработать можно.
— Ясный хрен! А чего там ещё есть окромя тех самоцветов, из-за которых толпы старателей в земле тамошней ковыряются?
— Макс, легче перечислить, чего там нет. Есть — почти всё. В разных местах, не в одном, и остров немаленький, это тебе не Маврикий. И — да, по морским меркам он от нас в двух шагах. Когда из Индии все нужные нам ништяки раздобудем, я бы и им вплотную занялся. Он ведь того явно стоит. Подумай как-нибудь на досуге, что ли?
Ага, подумай ему тут! А хрен ли тут думать? Что я, сам не понимаю? Да млять, если бы только не эти грёбаные малайцы! Их, конечно, поменьше, чем китайцев, но один хрен — у кого есть лишний рожок? Мы на Канары, которые прямо под боком, отчего пока только облизываемся? Правильно, из-за дикарей, нагло занявших наш архипелаг раньше нас самих. Вот и на Мадагаскаре этом такая же хрень, а логистика — ну её на хрен, такую логистику. Капщина у нас из-за чего развивается со скрипом? Правильно, из-за неё же.
— Кыш, кур проклятый! — не дожидаясь, пока муж обстругает твёрдую жёлтую древесину дронтоохреначника, Ирка влепила очередному бестолковому дронту камешком из рогатки, отчего тот проскрипел своё "до-до", обгадился и озадаченно завертел башкой, явно не въезжая своими птичьими мозгами, откула и за что ему прилетело...
4. Восток Мадагаскара.
— Млять! Серёга, десять типунов тебе на язык! — увиденное только что в трубу мне не просто не нравилось, а катастрофически портило настроение.
— Десять могут не поместиться, — отозвался он, — И за что, кстати?
— Не за что, а для чего. Чтоб звиздел поменьше. Не успели, не успели! — я и его интонацию тогдашнюю передразнил, дабы ему понятнее было.
— Макс, ну что тебе тут не нравится? — геолог недоуменно развёл руками, достал и навёл на берег свою трубу, — Море, солнце, пальмы, песок — идиллия же! Что не так-то?
— Да всё не так, и весь мир бардак! Ты не на пальмы эти гляди. Им-то я как раз рад не меньше твоего. Ты пониже глянь, на самую кромку берега и левее. Вон на той косе, — я указал ему пальцем, куда глядеть.
— Ну, коса как коса, пальмы, кустики, песок как песок, лодка... Млять! Понял! — ему увиденное тоже не понравилось, — Млять, в натуре нарисовались — хрен сотрёшь!
— Млять! — присоединился к нашему общему мнению и Володя, тоже разглядев и въехав сходу, — Ты, Серёга, в натуре накаркал.
— Это не я, это всё они, — отмазался тот, — Археологически-то их тут быть ещё не должно бы — век же только начался.
Я ведь упоминал, как у нас ещё на Маврикии зашёл разговор о Мадагаскаре? Я бы с превеликим удовольствием включил его в планы колонизации, будь он необитаем до сих пор. Ну, какое-нибудь реденькое охотничье-собирательское население — и хрен бы с ним, но не эти же грёбаные малайцы-земледельцы, индонезийские предки мальгашей! О времени заселения ими Мадагаскара сведения противоречивы — то о первых веках нашей уже эры писали, то о третьем веке до нашей эры, а где-то мелькнуло сообщение и чуть ли не о пятом веке до нашей эры. Доводилось мне читать не один раз и о бронзовом кольце на кости эпиорниса с надписью индийской письменностью цивилизации Мохенджо-Даро, которая вообще доарийская, второе тысячелетие до нашей эры. Ну и чему верить? А моя привычка в подобных случаях — даже надеясь на лучшее, рассчитывать на худшее, дабы не горевать, а радоваться, если нагребался. Вот и ориентировался я на то, что предки тех мальгашей уже на Мадагаскаре, и хрен ли тогда губы на него раскатывать? Но когда этот разговор у нас зашёл, то Серёга принялся уверять, что все старые датировки постоянного присутствия людей на острове не доказывают, а бесспорные признаки наличия населения, уже земледельческого, датируются то ли вторым, то ли первым веком до нашей эры. И на основании этой неопределённости наш геолог посчитал, что реальная-то археологическая дата ближе к рубежу между ними, то бишь то ли конец второго, то ли начало первого. А у нас на дворе начало второго, четверти ещё не прошло, так что высока вероятность, что не успели ещё малайцы до Мадагаскара добраться.
А до них если и есть там кто-то, так разве что бушменоиды какие-нибудь или пигмеи. Те — могли, конечно, добраться до острова за тысячелетия. Вроде бы, встречаются в мальгашских легендах упоминания о каких-то коренных жителях острова малорослых, которых они называют вазимба. Но и бушменоиды, и пигмеи — не земледельцы ни разу, а охотники-собиратели, ну пусть будут рыболовы береговые, раз уж сумели Мозамбикский пролив как-то и на чём-то преодолеть — не могло их таких ни быть до хрена исходно, ни размножиться до хрена уже на месте А это же совсем другое дело получалось, примерно как с той же Капщиной, только ещё соблазнительнее. В общем, обнадёжил нас Серёга, мы тут размечтались, губы на Мадагаскар раскатали, а теперь вот обратно их закатываем при виде лодки на берегу — ага, с характерным малайско-полинезийским балансиром, млять!
Естественно, она оказалась не одна — ещё несколько в заливе за косой, заметив наши суда, ломанулись к берегу. Спалились мы, короче. Сейчас или толпу вооружённую соберут, если их здесь до хрена, или в лесу заныкаются, если силы у них не таковы, чтобы с нами ими померяться. Хотя значение тут имеет, конечно, не столько объективная сила, сколько их представление о своей и о нашей, оцениваемой визуально и стереотипно. Вряд ли они представляют себе, что такое кольчуга и уж точно не имеют ни малейшего понятия о нашем огнестреле. Но с другой стороны, они ведь могут понадеяться и на отравленные стрелы, выпускаемые из луков или духовых трубок. Трубка, кстати, очень характерная для малайцев, заведомо слабее лука, и стрелочка к ней лёгонькая, так что без сильного яда её и применять-то бессмысленно. И знакомиться с этим ядом очень не хочется, но проверить, что за хрень у них тут происходит, всё-таки надо.
— Кольчуги на всякий пожарный нужны, — заметил Серёга.
— И из ружжа шмальнуть куда-нибудь, чтоб видно было, что оно у нас не просто хлопушка, а может и дырку в организме сделать, — добавил Володя, тоже в необходимости высадки не сомневавшийся.
Тщательно промеряя лотом глубину, дабы ещё и не сесть тут на мель, подошли поближе к берегу на вёслах — ага, всеми тремя судами. На якоря встали так, чтобы берег и пространство за ним простреливались из носовых орудий. Отобрав пятнадцать человек из всех трёх экипажей, мы вооружились, спустили с судов на воду лодки, погрузились в них и аккуратно, не торопясь, пристали на них к берегу.
— Макс, взгляни-ка! — подошедший к туземной лодке геолог указывал пальцем на что-то в ней.
— Что ты тут интересного увидел? — свёрнутая рыбацкая сеть на дне долблёнки, убого сплетенная из грубой волокнистой бечевы явно не заслуживала изучения.
— Не пойму, чем это дерево обработано. Мне кажется, чем-то очень тупым и уж точно не железным. Ты же у нас спец по производственной деятельности.
— Млять, и в натуре! — я заценил следы обработки на выдолбленной внутренней полости челнока — мелкие и частые, да ещё и в самом деле чем-то эдаким, заточенным под довольно тупым углом, а приглядевшись, заметил точно такие же следы и снаружи, и на балансире, и на соединяющих его с лодкой поперечных жердях, — Понятно, что тигельной стали у этих нищебродов быть не может, но и кричное железо, если проковано хорошо, то и точится острее, и работают им поинтенсивнее, с хорошими ударами. А тут не долбили и не тесали по-человечески, а вроде как клевали. Тут похоже на рабочие приёмы кубинских сибонеев, но у них кремнёвые топорики и тёсла с острым сколом, а тут — ты прав, ровнее срез, но больше похоже на клевок чем-то туповатым.
