Так или иначе, кадровые проблемы с грамотными управленцами и сведущими в военном деле отцами-командирами династия Нандов как-то решила, первую на Индостане империю от моря до моря сколотила, сумела её удержать и даже как-то ухитрилась в ходе периодической грызни между наследниками её не просрать. Особенно повезло империи в том, что не на очередную наследничью смуту, а на уверенное правление очень толкового и авторитетного представителя династии пришелся тот год, когда в Индию вдруг занесла нелёгкая хорошо известного нам очень шебутного и хулиганистого гражданина Аргеадова Ляксандра Филиппыча, на тот момент совмещавшего должности царя Македонии, первого стратега Панэллинского союза и персидского шах-ин-шаха, да ещё беззастенчиво это своё служебное положение использовавшего. Раджи бывшей персидской сатрапии серьёзного сопротивления ему оказать не смогли, и только царёк Пор, правивший землями восточных притоков Инда дал ему ожесточённое сражение на Гидаспе, проиграл его и был вынужден покориться победителю. А сильнее его во всём бассейне Инда никого больше и не было.
Сам ли Филиппыч вознамерился после этого двинуться и дальше на восток, или же его подбил на это тот самый Чандрагупта, будущий основатель династии Маурьев, но на тот момент просто авантюрист, едва спасшийся после неудачной попытки захватить власть в империи Нанда, история дипломатично умалчивает. Филиппыч далеко не всегда мотивировал свои решения тем, чем руководствовался на самом деле, так что могло быть вполне и так, и эдак. Но результат авантюры известен — после сражения у города Сангалы его войско взбунтовалось и отказалось идти дальше. Дальше были уже границы империи Нанда, войска которой оценивались в двести тысяч пехотинцев, двадцать тысяч конных, две тысячи колесниц-квадриг и три тысячи боевых слонов. Скорее всего, цифирь сильно преувеличена, но в любом случае Нанды располагали куда большими силами, чем были у Пора на Гидаспе. Поверили ли сам Филиппыч и его вояки этой цифири, или войску и так хватило впечатлений от Гидаспа и Сангалы, история, опять же, умалчивает Филиппыч не мог не обратить внимание и на то, что чем дальше на восток, тем лесистее ландшафты, и как на них использовать фалангу? А без неё — чем останавливать индийских слонов? На Гидаспе их было у Пора не более двух сотен, и даже фаланге пришлось тяжко, а что будет при встрече со многими сотнями слонов на ещё более пересечённой лесистой местности?
Чандрагупта уверял Филиппыча в непопулярности династии Нандов у народа — типа, стоит только вторгнуться сильному войску яванов во главе со столь прославленным вождём, как сам Искандер, и против Нандов восстанет вся страна. Но у какого народа эти Нанды были непопулярны? У брахманов — понятно, отступники. У родовитых кшатриев — тоже понятно, безродные шудры, ни во что не ставящие благородное сословие. У вайшиев — ну, высокие налоги никогда, конечно, не радовали ни крестьянина, ни ремесленника, ни торговца. Вот если бы государство защищало и обеспечивало порядок бесплатно, они бы на него молились, но когда и при ком бывала в реальной жизни такая лафа? Всегда власть драла налоги, на то она и власть, так эта хотя бы уважает налогоплательщика, не даёт над ним очень уж заноситься ни брахманам, нм кшатриям. Шудрам — ну, сам повелитель ведь из шудр, и большого значения он варновым различиям не придаёт. Кто ему нужен, того он легко и в более высокую варну переведёт, был бы человек достойный. В чести у династии и монахи буддийские, которые учат всех, что любой человек из любой варны, а не только из высокой, может просветления достичь — явно уважает династия свои народные массы. На это же и неудача недавней авантюры Чандрагупты намекает — хоть и нашлось кому его золотом и серебром для найма войска снабдить, да только куда больше войск оказалось у Нандов, и вовсе не перешли они на сторону авантюриста.
Так или иначе, Филиппыч на Нандов не пошёл, ограничившись подчинением раджей и городов долины Инда. Он ведь поклялся дойти до великого восточного океана? Вот к нему он и идёт — ага, вниз по Инду. Что значит, океан не тот? Не великий он или не восточный? Ну так и нехрен мне тут вякать, орясины, куда сказал, туда и пойдёте! Ну а с царём спорить — себе дороже, он и раньше-то возражений не терпел, а как заделался ещё и шах-ин-шахом по совместительству, так и вовсе забурел. Не на восток же этот нас ведёт, на который нам очень не хотелось? Ну так и на том спасибо. На юг-то топается веселее.
В общем, Чандрагупту снова постиг облом. Искандер не помог, своего войска нет, да и набирать его негде — всё, что не подвластно Нандам, подчинено теперь яванам, и хотя сам Искандер ушёл себе восвояси, остались его сатрапы с яванскими гарнизонами и признавшими власть Искандера раджами, тоже не горящими желанием поддержать его в новой авантюре. Наверное, не состоялось бы в Индии никакой империи Маурьев, а так её север и остался бы разделённым между Нандами и Искандером, проживи сам Филиппыч подольше. Но я ведь упоминал уже, почему не судьба ему была оказаться долгожителем? Ведь загребал же реально этот одержимый. Едва только от самоубийственного похода на восток Индии его отвадили, едва только в Вавилон вернулись, ухайдаканные на обратном пути вусмерть, едва только во вкус заслуженного отдыха вошли, наслаждаясь достатком от честно и благородно намародёренной добычи, а этот ненормальный теперь к походу на Запад готовиться велит! Совсем охренел, что ли? Очень вредно, короче, для здоровья быть таким неугомонным — обязательно ведь съешь или выпьешь чего-нибудь не то.
Вот тут-то и подфартило Чандрагупте. Большие яваны в Вавилоне между собой власть и влияние делят, и им катастрофически не до Индии, яваны помельче, в том числе и оставленные в Индии сатрапы, туда же рванули, дабы своё в том дележе урвать, а здесь индусы спят и видят, как бы скинуть яванов и зажить наконец-то свободными. Ну как тут не возглавить столь благородную национально-освободительную борьбу? Яванов — долой, а предателей, коллаборационистов проклятых, прихвостней этих яванских — к ногтю. По некоторым данным убийство того же Пора без интриг Чандрагупты не обошлось. А ну-ка, кто тут смеет гнусно клеветать, обвиняя в недавних попытках самому заделаться яванским прихвостнем и коллаборационистом, благородного борца за свободу Индии от яванского ига Чандрагупту Маурья?! Секир-башка негодяю! А ну-ка, кто тут слушал его клевету и не убил негодяя на месте?! Нет таких? Точно нет?! Не сметь тут никому слушать гнусных клеветников и вражьих наймиров! Смерть яванам и предателям!
В общем, ловко оседлав урря-патриотическую волну, раздув истерию возмездия предателям и расправившись под шумок со всеми возможными соперниками, Чандрагупта подмял под себя всех раджей бассейна Инда. А как тут ему не подчинишься, когда иначе тут же виновным в пособничестве яванам окажешься? Кто же при яванах в пособничестве им замаран не был? Тут кого угодно за шкирку возьми и не ошибёшься — как есть бывший пособник проклятых яванских захватчиков. А пока Чандрагупта на западе Индии твёрдый и правильный урря-патриотический порядок во главе с собой любимым — ага, весь в белом — наводил, как раз и у Нандов очередная смута между наследничками подоспела. А ну-ка, кто у нас против объединения всей Индии, дабы не был ей страшен и новый шах-ин-шах яванов? Что значит, нету у них нового? И что теперь, будем дожидаться, когда появится? А с Ганга как не бвло помощи, так и не будет? Кому тут мало прежнего яванского ига?!
В результате за священной национально-освободительной борьбой последовала не менее священная объединительная, то бишь вторжение Чандрагупты в империю Нанда — ага, попытка номер два. На сей раз удачная, он ведь все прежние ошибки учёл и больше их не повторял. Индийский официоз любит живописать эпические битвы с немыслимым числом жертв, так что не будем доверяться чересчур большим и подозрительно круглым цифирям. Уже то, что отвалилась от бывшей империи Нандов, ставшей теперь империей Маурьев, только узкая прибрежная полоса Калинги, указывает на не столь уж и тяжёлую гражданскую войну. Пока диадохи грызлись меж собой, Чандрагупта присоединил к себе долину Инда уже официально, а когда Селевк Никатор явился с разборкой, то поздняк уже было метаться. Ещё и восток Ирана уступил Чандрагупте в обмен на пятьсот слонов.
Во внутренней политике первый из Маурьев восстановил прежний индуистский варновый порядок. Ну, опустил ли при этом обратно в низшие варны всех тех, кого Нанды из них возвысить успели, история умалчивает. Кого-то — наверняка, дабы прочие не смели вякать, а ценили оказанное им снисхождение, массово же — едва ли. Скорее всего, просто на будущее крантик перекрыл — кто успел, тот успел, а кто не успел, тот опоздал. А ты не опаздывай, ты успевай, а раз не успел — значит, карма у тебя такая. Улучшай свою карму, как учат мудрые брахманы, и вот тогда — глядишь, в следующей жизни и в лучшей варне родишься. Ага, удобную религию придумали индусы. Буддистов с джайнистами — ну, всех не прижал, умеренных вернул к прежнему донандовскому конструктивному состоянию, а вот упоротым, отвергавшим индуизм и варны, пришлось туго. Многие ведь из них крепко насолить брахманам при Нандах успели, и при Чандрагупте, когда саетская власть им уже не благоволила, не могла не наступить реакция с суровой расплатой за прежние обиды, в том числе и летальной для особо отличившихся. А тем, кто отделался легче, тоже мёдом в Магадхе больше намазано не было, так что многие такие буддисты расползлись и из неё, и вообще из бывшей империи Нанда в места, где к ним дышали несколько ровнее. Прежде всего, конечно, по всей остальной Индии, но когда индуистская реакция затронула уже и вновь присоединённые к империи индийские земли, некоторым из них пришлось уходить и оттуда. С этим, например, Юлька связывает проникновение буддизма — в чистом виде, а не индуистского — в Бактрию и Согдиану, из которых он и расползся впоследствии по всей Центральной Азии. Но умеренных, у которых эти ихние учения шли не вместо индуизма, а поверх него, никто особо не прессовал. Джайнизмом в такой умеренной редакции ближе к концу жизни увлёкся и сам основатель династии Маурьев.
В хозяйственном отношении Чандрагупта продолжал политику Нандов — у них была хорошо налаженная система, которую менять — только портить. Естественно, что-то было порушено в ходе гражданской войны, что-то пришло в упадок и запустение, и новый правитель сперва восстанавливал всё это в прежнем виде, а затем и развивал дальше так, как это делалось бы и при Нандах. Шло расширение обрабатываемых земель, улучшалась ирригация, упорядочивалось налогообложение и вообще управление. Естественно, всё это производилось с типичным для Востока уклоном в сверхцентрализацию. Официоз велит считать Чандрагупту любимым и почитаемым всем социумом империи правителем, но и меры по его охране от возможных заговоров принимались беспрецедентные — несколько дворцов были выстроены и обставлены для того, чтобы никто не знал заранее, который из них будет выбран повелителем для очередного ночлега, а охрану внутренних покоев несла стража из вооружённых баб, учреждённая специально для этого — считалось, что бабы не имеют мужских амбиций, а в силу присущего им конформизма более преданы текущему правителю, чем мужики. Вопрос, конечно, дискуссионный, но тут важнее сам факт — ага, настолько любим и почитаем всеми, что нуждается в особом типе охраны. Паранойя это была или реальная насущная необходимость — вопрос тоже дискуссионный...
Декан завоёвывал Биндусара, сын и наследник Чандрагупты. Правда, не совсем понятно, в каком качестве — то ли уже правя империей самостоятельно, то ли в отцовское правление по его поручению. Результат этой экспансии Биндусары оказался неожиданным для синхальской Тапробаны. Я ведь упоминал уже об очень непростых и неоднозначных отношениях синхалов с тамилами юга Индостана? С одной стороны царьки контачат меж собой и роднятся, с другой — и пираты с обеих сторон через пролив пошаливают, и войны настоящие между царьками время от времени случаются. В целом тамильские Пандья и Чола сильнее синхальчкой Тапробаны, но пока над ними нависали с севера независимые княжества и племена Декана, это вынуждало их держать немалую часть своих сил там, у северных границ. Но второй правитель Маурьев, завоевав Декан, установил с дравидами юга полуострова, включая и тамилов, мир-дружбу-жвачку, и этим вольно или невольно развязал им руки в отношении Цейлона.
Проблемы у Биндусары были в западной части империи, где время от времени бузила Таксила как раз на пути из долины Ганга в долину Инда. А ну как совсем восстанет и отложится, а вслед за ней отвалится и вся западная часть империи, а вместе с ней и вся торговля с Западом? И захватывай её тогда по новой, как пришлось в своё время отцу. Как раз на усмирение очередной таксильской бузы и был направлен под конец его жизни сын и будущий преемник Ашока. Наследником престола считался его старший брат, но о нём успело сложиться мнение как о никудышном правителе, а ведь это же Восток, деспотия, и от личных качеств правителя зависит практически всё в государстве. И когда стало ясно, что Биндусара при смерти, Ашока был тайно и в срочном порядке вызван правительством в столицу для передачи ему власти. Естественно, после смерти Биндусары вышла смута, в ходе которой не только старший брат Ашоки, но и остальные приказали долго жить. Дело для восточной деспотии вполне обычное, смена самовластного правителя — это всегда той или иной тяжести смута. Осуждать его, обвиняя в братоубийствах, как и оправдывать тем или иным образом, было и есть кому и без нас, для нас важны особенности его правления и их трансформация со временем.
Начал он круто — как ортодоксальный индуист, централизатор и собиратель не собранных предшественниками земель. Бельмом на глазу у Маурьев оставалась Калинга к югу от Бенгалии. Узкая полоса её побережья успела побывать под властью Нандов, но в ходе гражданской войны и смены династий отпала и воссоединилась со своей страной. У Чандрагупты и у Биндусары как-то не доходили до Калинги руки, и это решил исправить их преемник. Как я уже упоминал в своё время, война там вышла серьёзная, со многими жертвами и разрушениями и с эмиграцией калингских индусов в Малакку и Индонезию. И как раз после этой войны, мотивируя своё решение отвращением к войне, крови и вообще насилию, Ашока вдруг ударился в буддизм.
Он не сделал его государственной религией, не обратился в него сам, оставаясь формально ортодоксальным индуистом и проповедуя лишь веротерпимость. Но буддизму он открыто симпатизировал. Есть тут желающие огорчить нашего всенародно любимого и почитаемого всеми повелителя неразделением его симпатий? Правильно, таких дураков в государстве давно уже нет. В Калинге вон были, ну так и где они теперь? Ну, в Таксиле по краю ещё балансируют время от времени, но зря это они, это тоже на грани дури и добром не кончится. А здесь дураков не ищите, здесь они давно кончились. Индуизм как был, так и остаётся официальной религией государства, все же прочие религии должны уважать и её, и мудрецов-брахманов, но в остальном все религии равны, а буддизм — ещё равнее. В общем, намёк Ашоки поняли все.
