— На севере — да, там на обломках рухнувшей Цинь почти сразу же утвердилась династия Хань, но многие провинции отказали империи Хань в повиновении и образовали отдельные царства, — объяснила историчка, — Особенно на юге Китая. То есть каждое-то из них — централизованная деспотия, эдакий Китай в миниатюре, но этих маленьких Китаев там много. Точной цифры я вам не назову, но вряд ли меньше десятка. И многие метят в новые объединители страны, гораздо более достойные, чем происходящая от крестьянина северная династия. До полного объединения всего Китая больше полувека. Царства на его юге не так велики, чтобы им нельзя было навязать своих условий при достаточных силах, а они рано или поздно появятся. Так что я не удивлюсь и таким вашим замыслам.
— Гм... А какой тогда смысл? — мы снова переглянулись, — Если на юге Китая на ближайшие полвека такой бардак, как ты говоришь, то всё, что нам оттуда нужно, можно добыть и без войны. Тот же шёлк, например, как из Китая в Среднюю Азию утёк?
— Ты имеешь в виду эту легенду с куколками шелкопряда в причёске выданной туда замуж китайской принцессы? Так Макс, это же легенда, а так ли это было на самом деле, достоверных сведений нет.
— Юля, это не столь важно, кто и как его скоммуниздил. Вдумайся в ситуёвину — единая централизованная империя, охраняющая свою монополию на экспортный товар и свои монопольные цены на него. А сейчас на юге Китая, получается, ни один из царьков ни разу не монополист, а там, где два соседних царька воюют, ещё и власти твёрдой нет, и триады эти бандитские наверняка шалят. И всем там нужно оружие, чтобы защищаться от простых бандюков, да деньги, чтобы откупаться от непростых. Раздобыть коконы, да ещё и в товарных количествах — вопрос только в цене. И так со всеми ихними ништяками. Вот бармалеи и индо-малайцы — это проблема...
— Стоп! Если всё так элементарно, то с хрена ли тогда малайцы до сих пор этого фокуса с шёлком не провернули? — засомневался Володя, — Им же разве не проще всех?
— А им что, больше всех надо? — прикинул я, — Они не платят за китайский шёлк ни двойной вес золота, ни одинарный. Если они сами просят за него только вес серебра, то за какие гроши он достаётся им, мы с вами можем только гадать. Для них экономический смысл в этом самый минимальный. Да и кому у них этим заниматься? Ни государств там у них серьёзных нет, которые могли бы монополию свою надёжно удерживать, ни торговых гильдий серьёзных, которым по карману была бы такая контрабандная операция. Нужнее всех греко-римскому миру, который двойной вес золота за этот шёлк платит, но ему руки коротки дотянуться. А подрастают руки до нужной длины только у наших, и выходит, что кроме наших больше этот фокус провернуть и некому.
— Только сперва надо будет раздобыть китайскую белую шелковицу и у себя её вырастить в достаточном количестве, — напомнил Серёга, — На нашей чёрной шелкопряд не того качества нить даёт.
— Это само собой. Только я не удивлюсь, если её там можно купить вообще без проблем, а совершенно свободно и открыто. Наверняка же ягоды едят, а значит, и торгуют ими на рынках как жратвой. А под заказ наверняка сами же нарежут и черенков. Она же у них ни разу не дефицит. Вот коконы — да, тут кое-какая спецоперация понадобится.
— Авантюристы! — поставила нам диагноз историчка, — Одну авантюру не довели ещё до самого конца, а уже новую обдумываете. Но резонно, возразить вам по делу особо нечем. "Восток настолько богат и самодостаточен, что нашему западному миру почти нечего предложить ему кроме золота и серебра. И если мы будем продолжать покупать его товары, то всё наше золото и всё серебро рано или поздно утечёт туда, а больше у нас ничего ценного для него и нет, если не считать нашего громового оружия и машин, за которые Восток дал бы нам любую цену, но как раз их-то и нельзя ему продавать. Ценят виноградное вино, но вокруг Африки его не навозишься, и даже из Онобы Капской возить его будет слишком далеко, поскольку бактрийским грекам доставлять его в Индию легче и намного ближе. Ценят медь, которой у них мало, но не настолько, чтобы меди хватило на оплату их товаров, да и не можем мы позволить себе вывозить на Восток всю свою медь, поскольку нуждаемся в ней и сами. И поэтому наиболее разумным представляется покупать их товары лишь до тех пор, пока мы не обзаведёмся такими же своими, что и следует считать основной целью деятельности наших людей на Востоке. Если мы этого добьёмся, то утекающие туда золото и серебро потекут из греко-римского мира к нам, а откуда их тогда брать Востоку, это будут уже его проблемы, мало волнующие нас." Да уж, зришь ты, конечно, в корень, логика железная, и крыть её нечем. Зачем платить много и везти через два океана, когда можно выращивать всё самим по грошовой себестоимости и везти через один океан, да и то, не вдоль, а поперёк? — Юлька задумчиво склонилась над картой и провела по ней пальцем оба маршрута, — Да, крыть нечем. Только может и не всё получиться сразу. Вот привезли вы зёрна чёрного перца, а я где-то читала, помнится, что первые попытки развести его в Америке окончились неудачей. Я тонкостей не поняла, это Наташу надо спрашивать, но суть там, кажется, была в том, что перцевой лиане местные деревья не подошли, и пришлось привозить и выращивать те индийские деревья, которые она предпочитает. Вот, как-то так, если я ничего не перепутала и не переврала.
— Надо будет — привезём и вырастим и деревья, — хмыкнул я, — Как шеллаковое привезли для этого индийского червяка на случай, если он капризным окажется, так и для перца нужное достанем, если и он у нас тоже такая принцесса на горошине.
— Если на Сан-Томе не прокатит, — уточнил Серёга.
— Ага, гвинейский почти такой же, — вспомнил Володя, — Моя говорила, чем-то он хуже индийского и ценится из-за этого ниже, но чем он хуже, я так и не въехал. Но суть в том, что вид, вроде бы, родственный, так что и африканское дерево может подойти.
— Естественно, подождём результатов на Сан-Томе, — кивнул я, — Зёрна и для них передали, посадят и посмотрят, как он там приживётся. Хрен их знает, этих гурманов, чем им гвинейский перец не угодил, но — любой римский каприз за римские денарии и ауреи, — мы все рассмеялись.
— "Суда у индусов шьются бечевой и вместо киля оснащены поплавками на оба борта. Постройка выходит дешевле нашей, но за сезон сильно разбалтывается на волне, и для нового сезона надо перешивать. Металла для защиты днища индусы не применяют никакого, даже свинца, а обшивают его малыми досками твёрдого и ядовитого для червя дерева. Мачты двуногие вроде тех, что бывают на египетских речных ладьях. Обычно на морском судне их бывает две, и задняя меньше передней. Парус у них низкий, но широкий, с двумя реями, схож со старыми парусами египтян и финикийцев, но индусы свой парус разворачивают наклонно, как и мы наш новый треугольный, и это позволяет двигаться круто к ветру. Военные корабли с торговыми схожи, но ходят и на вёслах. Вёсла в один ряд, но на царских кораблях, как нам рассказывали, может быть и два подобно биремам нашего западного мира. Но из-за сильных волн борт делается высоким, из-за чего вёсла в воду опущены круто, и грести ими неудобно. Хвала богам, они не додумались сажать по два гребца на одно длинное весло." Это тонкий намёк на необходимость хорошего флота?
— Само собой. Суда примитивные, но по мореходным качествам очень неплохие и дешёвые по нашим меркам, так что нашим там придётся иметь дело с многочисленными местными флотилиями. И поскольку численно нам с ними не равняться, нам необходимо подавляющее качественное превосходство. Хоть мы и не быкуем там без нужды и сами ни с кем не собачимся, там же ещё и бармалеи, а у них причины будут веские.
— Ну да, дальше ты там пишешь про индийские суда у арабов и про то, что у них и свои не сильно от индийских отличаются. Всех тонкостей я не поняла, но переводить на греческий для твоего тестя будем вместе, иначе я точно что-нибудь, да перевру. Но уж то, что там будет опасно, я поняла, и вы как хотите, но мою Олю я в эту Индию ни под каким видом не пущу! Ноги её там быть не должно!
Это их с Серёгой младшая, которую она, как это нередко бывает, избаловала по сравнению со старшей, и в кадетском корпусе ей, конечно, тяжко, так что Юлька и школу в Оссонобе на других спихнула, дабы страждущую дочурку в Нетонисе поддержать.
— Значит, жениха ей будешь подыскивать не из фронтирщиков, — хрен знает, как и за кого она замуж выдавать свою девку собирается, но мне уже настучали и на попытки соответствующих подкатов к Икеру, безуспешные, но настырные...
— Подыщешь тут, когда вы из них терминаторов каких-то делаете! Ладно, это не к спеху пока, а вот заголовок твоему торгово-колонизаторскому отчёту точно не помешал бы. Почему ты его никак не обозвал?
— Да вот, сам репу чешу. Перипл, как греки обычно обзывают? Так не тянет оно на настоящий перипл, который наши навигаторы сочиняют. Записки — не звучит. Просто "О Тапробане" — так не географический же отчёт ни разу. Именно, что колонизаторский, это ты правильно подметила. Что тут придумаешь такое, чтобы и на греческом звучало?
— Беда с вами! Давайте-ка сюда перо и чернильницу! Атлантику вы пересекли? Индийский океан пересекли? Ну так и что тут голову ломать?
Мы грохнули от хохота, когда она надписала на оставленном специально под заголовок месте "Хождение за два океана". Конечно, ни тестю этого юмора не понять, ни Фабрицию, да и Велии мне объяснять его придётся, но главное, что смысл будет звучать и на греческом, и на турдетанском, а ассоциации с тем Афанасием, который Никитин, для понимания смысла не критичны и не обязательны...
24. Кадры решают всё.
— Готовы? Огонь! — скомандовал Икер, и пулемётные очереди начали кромсать деревянные мишени, дырявя их и размочаливая в щепки, — Кемина! Куда спешишь? Ствол слишком быстро доводишь! Бакар! А ты куда половину ленты в одну очередь? Трупу твой десяток пуль не нужен, ему и одной достаточно. Вот ты, Мендия, правильно делаешь. Не спешишь, очереди отсекаешь. Если бы ещё попадала чаще, чем мажешь, цены бы тебе не было как пулемётчице, — юнкера рассмеялись, — Так, не расслабляться! Сменить позицию! — учебные пулемётные расчёты быстренько откатили три станковых пулемёта на больших полевых станках назад и скрылись за оградой, изображающей заросли кустарника лесной опушки, за которой покатили их на другой рубеж, — Это они уже немного наблатыкались, а на первом занятии — видел бы ты только, папа, что творилось! — пожаловался он мне.
— Такова твоя центурионская доля, — хмыкнул я, — Как старшие потоки возились с вами, так и вы теперь с этими.
— Только девки наши замуж повыскакивали и с мужьями разъехались по местам службы, а мы — отдувайся тут за себя и за них, — тон у моего отпрыска шутливый, но ясно же, что в каждой шутке есть доля шутки.
— Ох, напомню я тебе эти слова, когда ты сам одну увезёшь, а парней её потока отдуваться за неё оставишь, — так же шутя пригрозил я ему, — Там, правда, тоже не мёд. Ну, поспокойнее немного, если военной заварухи не случится, но захолустье же глухое, своих с гулькин хрен, все новости только по морзянке, а ответственности — больше.
— Так, наводи! Стоп! Кто приказал вам рассесться в прежнем порядке?! Сменить друг друга в расчётах! — мы как раз тоже вышли к другой позиции, и Икер снова включил центуриона, — Готовы? Огонь! Зилар, ну не по три же патрона! Я понимаю, что ты и один отсечь можешь, молодец, но это же станковый пулемёт! Лилера, ну а ты зачем по головам целишься? Половина пуль из-за этого в молоко! Кемен, у тебя мешок полуотстёгнут, гильз половину просыпаешь!
— Ну, не половину, почтенный, — возразил тот, отстрелявшись, — Четверть где-то — да, не досмотрел, виноват, но не половину.
— Мендия, точно четверть? — она как раз собирала просыпавшиеся гильзы.
— Чуть побольше, почтенный, но меньше трети.
— Ой, врёшь! Но за то, что не просто так, а напарника выгораживаешь, прощаю тебе твоё враньё, — там было явно больше трети, хотя до половины, возможно, немного и не дотягивало, — Всё собрала? Так, откатываемся на исходную и чистим пулемёты!
— Почтенный, а что страшного в просыпанных гильзах? — спросила его Кемина, — Мы же их всё равно собираем.
— В самих гильзах — ничего. Страшно будет, когда вы не отобьёте атаку, и либо вас самих, либо вашу пехоту покрошат из-за этого в котлетный фарш. А ну-ка напомните мне, ребята и девчата, как станковые пулемёты должны сопровождать свою пехоту?
— Огнём и колёсами, почтенный! — гаркнули все.
— Что запомнили — молодцы, а вот всё ли поняли? Мы отстрелялись и на другую позицию откатились, и гильзы в бою собирать некогда. После боя — да, соберём всё то, что найдём после протоптавшейся по ним пехотной когорты. И в каком состоянии они будут, догадываетесь? Да, как-то выправят их в тылу наскоро, переснарядят, и снова в ленту, но из-за спешки выправят хреново, и затвору не хватит силёнок загнать патрон в патронник. А теперь представьте себе, что вас не манипул римский атакует, а велиты или конница, а у вас пулемёт закапризничал. У него же по патрону и затвор с возвратной пружиной.
Я ведь упоминал уже, что за основу механизма автоматики наших тарахтелок у нас взята томпсоновская схема полусвободного затвора? Собственно, томпсон работал и в режиме свободного затвора, когда его упростили и удешевили для массового выпуска, для чего в числе прочих упрощений конструкции убрали из неё и бронзовый клин, который в пазах ствольной коробки работал как замедлитель отката затвора. Но мы подстраховались, поскольку наш патрон всё-таки значительно сильнее обычного револьверного, особенно с бездымным порохом. Для свободного затвора это уже чересчур, а с подвижным стволом, как и с газоотводом, нам заморачиваться очень не хотелось. А в целях унификации лучше иметь единую систему тарахтелок всех типов. Есть, конечно, специфические отличия для механизмов подачи патронов, поскольку у станкового пулемёта они в ленте, у ручного в диске, а у будущего автомата в рожке, но механизм автоматики и запирания ствола один и тот же. В результате по общей компоновке наш станковый пулемёт напоминает максимку ранних модификаций времён Омдурмана и Русско-Японской войны, но внутри ствольной коробки — пистолет-пулемёт по сути дела. Простой патрон, простой механизм, но патроны в него желательно пихать нормальные, а не мятые и выправленные на глазок. В идеале из фабричных пачек, а не из переснаряжённых в армейской тыловой мастерской, но всегда ли и везде ли будет такая возможность? Боюсь, что ещё очень нескоро...
— Передёрнуть затвор и выбросить негодный патрон, — заметил Бакар, — Не могут же одновременно закапризничать все три пулемёта сразу?
— Это если они у вас будут, — ответил Икер, — Вы заметили, ребята и девчата, что в ваших тактических задачах очень мало таких, в которых вам даны пулемёты? Даже там, где они бы вам по обстановке уж точно не помешали.
— Есть такое дело, почтенный.
— А стреломёт с рычажным управлением по первому курсу помните?
— Было дело! — улыбнулась Мендия, — Курсовой проект твоего старшего брата?
